Жизнь вечная

Ученики просто в шоке, они обращаются к нему с искренним недоумением: «Да кто же тогда вообще может спастись?»

Хочется после последнего вздоха, жить (именно жить!) правильно и счастливо, хоть это «правильно и счастливо» понимается пока лишь в земных категориях и определениях.

Если Воскресение – лишь яркий миг, то как же быть с предшествующей ему земной жизнью Самого Спасителя, Богочеловека Иисуса?

Все они воскреснут. Все? Абсолютно. И та угрюмая тётка, что заливает мою квартиру каждый месяц? Непременно. И тот злодей, что клеветал на меня начальству? Обязательно. И мой друг, который так жестоко меня обманул и посмеялся надо мной? И он. Каждый.

До последнего дня он возил маму гулять в кровати на колесиках. Не знаю, видела ли она в своем полузабытьи небо, ощущала ли прикосновение ветра к щекам. Я знаю только, что он и правда не сдался. И я, православный, казалось бы, христианин, восхищаюсь человеком, по воле которого моя мать умерла без причастия.

Фрейду принадлежит идея о том, что человеку свойственно стремление к смерти. В общем-то это не новость. Фрейд Фрейдом, а мысль о месте, «идеже несть болезнь, печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная», и стремление туда не просто дозволительны для христианина, но дороги ему.

Тропарь Успения Пресвятой Богородицы не раз будет повторяться и на вечерне, и на утрене, и на Божественной литургии не только в сам день праздника, но и все девять дней попразднства. О чем идет речь в этом песнопении?

Наша беда в том, что мы в той или иной степени знакомы со всякими компьютерными трюками и чудесами, и нам кажется, что летать - самое оно и есть. Для кого-то это может и так...