Таинства крещения и миропомазания в огласительных поучениях святителя Амвросия Медиоланского

Основными источниками изучения обрядов таинств крещения и миропомазания IV века являются собрания катехизических бесед, составленных великими учителями Церкви — святителем Амвросием Медиоланским, святителем Кириллом Иерусалимским, святителем Иоанном Златоустом и Феодором Мопсуестским. Несмотря на то, что четыре учителя жили в разных концах Римской империи, их катехизические сочинения описывают одинаковую структуру таинств крещения и миропомазания. Удивительное единообразие традиции, особенно заметное в толкованиях таинств, указывает на единый источник — церковное Предание, ведущее начало от самих Апостолов. Святитель Амвросий Медиоланский, являясь наиболее выдающимся деятелем Западной Церкви IV века, в трактатах “Объяснение Символа” (Explanatio Symboli), “О таинствах” (De Sacramentis) и “О тайнах” (De Mysteriis) оставил описание и толкование таинств крещения, миропомазания и Евхаристии, как они совершались в его время. Следуя римской традиции совершения таинств, святитель Амвросий описывает местную практику Миланской Церкви.

Критическое издание этих трех документов осуществил бенедиктинец о. Бернард Ботте в серии “Sources Chrutiennes”¹. Это издание положило конец спору, начавшемуся еще в XVI веке, об аутентичности двух сочинений — “Объяснение Символа” и “О таинствах”.

Трактат “О тайнах” представляет собой толкование чинопоследований таинств крещения, миропомазания и евхаристии. В рукописях заглавие трактата варьируется: одни рукописи имеют название “De mysteriis sive initiandis” (“О тайнах или посвящениях”), другие, более древние — “De divinis mys­teriis” (“О божественных тайнах”) или просто “De mysteriis” (“О тайнах”)².

“О таинствах” — серия (шесть книг) поучений новокрещенным, в которой раскрывается смысл обрядов таинств, объясняется молитва Господня.

Оба сочинения относятся к одной теме, однако “О тайнах” более осторожно в ее раскрытии, чем “О таинствах”. Это дало повод считать “О таинствах” копией, которую святитель Амвросий адресовал новокрещенным на Светлой седмице, когда dis­cip­lina arcana не препятствовала говорить ему откровенно³. Шесть книг “О таинствах” соответствуют шести дням после Пасхи.

Небольшое сочинение Святителя “Объяснение Символа” тесно связано с трактатом “О таинствах”. Долгое время оно оставалось не изданным по причине своей краткости. Две существующие рукописные традиции, Saint-Gall 188 и Vaticanus 5760, имеют “Объяснение Символа” непосредственно перед трактатом “О таинствах”.

Это сочинение — не проповедь, а стенография объяснения Символа веры. Оно интересно тем, что является схваченным на лету, живым элементом оглашения, которое сохранилось для нас, живущих в эпоху, когда крещение детей стало обычным правилом.

Точная датировка указанных сочинений неизвестна. О. Б. Бот­те относит “О таинствах” к 380–390 годам, а “О тайнах” — 387–391 годам⁴.

Огласительное обучение святителя Амвросия покоится на двух основаниях: символизм обрядов и символизм Священного Писания.

У святителя Амвросия таинства — это священные обряды, а тайны — глубинный смысл Писания. Символизм обрядов содержит основой символизм Божественного Писания, о которомнеофит еще не знает. Без сомнения, неофиты уже знают библейские рассказы, но до этого времени они извлекали из них только нравственные уроки. Они еще не знают о тайнах. Они уже научены обязанностям нравственной жизни, а теперь им предстоит постичь глубины христианской тайны (О тайнах 1,2). В этом смысл названия “О тайнах”: именно тайны Священного Писания послужат объяснением священных обрядов.

Святитель Амвросий, как и другие Отцы, видит ценность библейских повествований не только в их историческом и нравственном аспектах, но и в их символизме. “Все Божественное Писание и символично, и таинственно, и нравственно”.

Неофиты уже знают символическое и нравственное, теперь они будут изучать таинственное. Крещение — не конец, это начало, и необходимо, чтобы новые христиане отдавали себе отчет в том изменении, которое произошло в них.

Для святителя Амвросия истории Ветхого Завета по отношению к Новому суть типы, образы, тени. Христианские установления предсуществуют в идеальном смысле в символизме, раскрывающем Божественную мысль. Христианские таинства не только более святы, но и более древни, чем таинства иудеев (О таинствах I, 11).

Все образы, которые рисует святитель Амвросий — из области вещей невидимых, смысл которых постигается только верой. Лишь уйдя от чувственной видимости, возможно постигать духовные реалии.

Мы не знаем подробностей первых обрядов крещения в Милане, но начало “Объяснения Символа” намекает на отбор, цель которого была выяснить, не осталось ли какой-либо нечистоты, и освятить тело и душу (Объяснение Символа 1). Может быть, имел место ежедневный ритуал экзорцизма, как в Римской Церкви, заключавшийся в чтении заклинательных молитв и совершении определенных священнодействий.

После “регистрации кандидатов” епископ каждый день излагал им историю патриархов или говорил поучения из книги Притч (О таинствах III, 12; О тайнах 1). Для изучения предлагался Символ веры, который катехумены должны были выучить наизусть. Согласно обычаю disciplina arcana Символ не должен был записываться и произноситься в присутствии непосвященных (Объяснение Символа 9).

Торжественные обряды посвящения начинались накануне Пасхи, в Великую Субботу, вечером (О таинствах I, 2).

Apertio (Отверзение) — это единственный обряд, который совершался перед входом в баптистерий. Епископ произносит: “Еффафа” (“Отверзись”), касаясь ушей кандидата, чтобы они “открылись” для слов и речей епископа, и ноздрей — “чтобы ты принял благоухание вечной жизни”, которая изливается “даром таинств” (О таинствах I, 2, 3; О тайнах 3). Почему епископ не касается уст, подобно Господу (Мк 7:33–34)? Потому что евангельский глухонемой был мужчина, а “мы крестим и женщин; и чистота служителя не настолько высока, как Учителя”, и это прикосновение “не подошло бы для женщины” (О таинствах I, 3; О тайнах 4). Святитель Амвросий называет обряд apertio таинством (О таинствах I, 2; О тайнах 3). Обряды говорят своим символизмом, достаточно только подчеркнуть их значение. Крещение — это сверхъестественый дар, поэтому необходимо, чтобы через внимание к словам и речам епископа отверзлись уста кандидата и он смог ответить, то есть отречься от диавола и исповедать свою веру. Это — новая жизнь, поэтому необходимо, чтобы отверзлись его ноздри и он смог обонять благоухание вечной жизни, и чтобы он смог сказать: Мы Христово благоухание Богу (2 Кор 2:15), пылая верой и благочестием. Святитель Кирилл Иерусалимский в начале своего “Поучения предогласительного” также говорит о “воне блаженства” и “благоухании Духа Святого”⁵.

Катехумены стоят перед дверью баптистерия, который назван святителем Амвросием “Святая Святых” (Sancta Sanctorum) и “святилищем возрождения” (Sanctorium regenerationis) (О тайнах 5). На Востоке обряд отречения и принесения обетов совершался в вестибюле баптистерия, “в преддверии царских чертогов”⁶. Миланский баптистерий не имел такого помещения⁷. Поэтому вступление катехуменов в баптистерий для совершения последующих обрядов инициации святитель Амвросий интерпретирует как выход борца (гладиатора) на арену “для встречи со своим врагом лицом к лицу” (О тайнах 7).

После снятия всех одежд каждого из вошедших катехуменов помазывают полностью, как “борцов Христа” (О таинствах I, 4) для битвы с миром и его князем — сатаной. Где есть бой — есть и венец (ср. 1 Кор 9:24–25). Борьба в мире увенчивается Христом на небесах (О таинствах I, 4).

Отречение совершается лицом на запад, к тьме, из которой катехумен ушел, лицом к сатане, от служения которому он отрекается. Каждый кандидат отвечал на вопросы: “Отрекаешься ли ты от диавола и всех дел его?”, “Отрекаешься ли ты от мира и удовольствий его?”. На каждый вопрос следовал ответ: “Отрекаюсь”. Разворот на восток показывает присутствие Христа на стороне, противоположной диаволу (О таинствах I, 5; О тайнах 5, 7).

По мнению исследователей, этот обряд возник на основании древнего обычая христиан молиться на восток. Древние христиане считали, что второе пришествие Христа начнется с востока. Ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого (Мф 24:27). Со временем, когда эсхатологический акцент был ослаблен, Восток стал синонимом Самого Христа. Основанием этой символики послужило одно из библейских имен Мессии: Восток имя Ему (Зах 6:12, по LXX)⁸.

Слова отречения — слова обязательства, данного Христу. Обещание не упало мертвым в могилу, но записано в Книге живых (О тайнах 5). Обязательство хранится не на земле, но на небе, потому что обещание было произнесено в присутствии ангелов — священнослужителей (О таинствах I, 5–7; О тайнах 5–8). Чтобы подчеркнуть, что отречение — это контракт, договор со Христом, святитель Амвросий использует юридические термины: cautonis — обещание дебитора, chirografum — кредитная расписка (О таинствах I, 5).

“Итак, ты отказался от мира, ты отказался от века сего. Будь мужественен. Тот, кто должен деньги, всегда помнит о своем обязательстве. А ты — должник Христу верой. Храни веру, которая гораздо более драгоценна, чем деньги, потому что вера — богатство вечное, деньги — временное” (О таинствах I, 8).

После этого кандидаты приближаются к купели (О таинствах I, 9). Святитель Амвросий использует символику Исхода (ср. 1 Кор 10:1–2): переход через море — переход (Пасха) от вещей земных к вещам небесным, гибель египтян и спасение евреев — уничтожение греха и избавление праведных (О тайнах 12). Это — Пасха, переход от греха и смерти к жизни, от несовершенства — к благодати, от нечистоты к святости. “Тот, кто переходит через этот источник, не умирает, но воскресает” (О таинствахI, 12).

Святитель Амвросий использует истории Ветхого Завета как иллюстрации и символы христианских таинств. Ветхозаветные парадигмы показывают, что “таинства христиан более божественны и древнее иудейских” (О таинствах I, 11).

Крещение было таинственно изображено при создании мира, когда Животворящий Дух Святой носился над водой. И сейчас Дух сходит, чтобы дать новую жизнь (О тайнах 9,59). Вода, породившая “душу живую”, теперь дает людям новое рождение, обновление (О таинствах III, 3). Потоп, поглотивший грешников и сохранивший праведника живым, также был образом крещения, в котором тонет грех (О таинствах I, 223; II, 1, 9; О тайнах 10). Ворон, который был выпущен Ноем и не вернул­ся — образ греха, который уничтожен (О тайнах 10,11). Переход через Чермное море, в котором погибли египтяне, а евреи спаслись, символизирует переход через воды Крещения. Это переход от греха к жизни, от несовершенства к благодати, от нечистоты к святости (О таинствах I, 12, 20; О тайнах 12). Столп огненный, светящий во тьме — Христос Господь, столп облачный — Дух Святой (О таинствах I, 22; О тайнах 13). Источник Мерры, у которого Моисей отнял горечь, бросив в него древо, символизирует купель крещения, в которую погружается Крест Христов через упоминание его в молитве епископом (О таинствах II, 1; О тайнах 14). Крест сообщает воде силу омывать грехи. Очищение прокаженного Неемана сириянина в водах Иордана — образ исцеления от пороков, которое происходит в крещении (О таинствах I, 9, 13–15; II, 8; О тайнах 16–18). Топор, появившийся на поверхности воды, когда пророк Елисей бросил туда топорище, призвав Имя Господа, изображает изменение христианина, который был тяжелым, как топор, и стал легким, как ветка фруктового дерева, ибо Крест Христов “облегчает немощи всех людей” (О таинствах II, 11). Образ расцветшего жезла Ааронова приводит к пониманию эффекта крещения. Человека иссушил грех. Погруженный в купель, он расцвел и начал приносить плод (О таинствах IV,2). Исцеление евангельского расслабленного в источнике Вифезде также является образом крещения. Ангел, прихода которого ожидали, это — великого совета Ангел (Ис 9:5–6; церк.-слав.), а человек, которого ждал расслабленный, это — Господь наш Иисус Христос (О таинствах II, 3–4, 6–7). Исцеление слепорожденного — тоже образ крещения. Силоам — купель, где “наставляют о Кресте Христа Господа” и где “Христос берет грехи всех” (О таинствах III, 11, 14).

Все эти образы дополняют друг друга и приводят к пониманию того, чем является крещение: спасением, исцелением, очищением, новым творением, новым рождением, изменением, просвещением. Однако они не исчерпывают все богатство таинства, глубина которого постигается верой. Чтобы видеть таинство “сердечными очами”, необходимо “признать свои грехи, испытать совесть, принести покаяние за свои грехи” (О таинствах III, 12). Вера и покаяние — условия, при которых глаза ослепшего сердца откроются и “ты станешь видеть свет таинств” (О таинствах III, 15).

Неотъемлемой частью таинства является акт водоосвящения. Святитель Амвросий неоднократно возвращается к теме освящения воды. Вода сама по себе не несет магической силы, ибо “не всякая вода исцеляет” (О таинствах I, 15). Очищение происходит не от воды, но от благодати, сообщаемой Святым Духом (О таинствах I, 15; О тайнах 17, 19). Необходимо, чтобы на воду сошел Святой Дух, чтобы она была освящена Христом в образе Его крещения (О таинствах I, 15–18). Принимая в себя таинственно Крест Христов, вода “готова стать духовной баней и спасительной чашей”. Через упоминание Креста Господня вода становится “приятной и сладкой по благодати”, поскольку удаляет грех (О таинствах II, 13; О тайнах 14). Вода освящается присутствием Вечной Троицы (О таинствах I, 18; II, 14). Святитель Амвросий связывает действительность таинства крещения с молитвой епископа на освящение воды:

“Три свидетельствуют о крещении, составляя одно: вода, кровь и Дух. Ибо если ты уберешь одно, уже не будет таинства крещения. Чем на самом деле является вода без Креста Господня, если не обычным элементом природы без какой-либо пользы для таинства?”(О тайнах 20).

Крест — символ смерти Христа за нас (О таинствах II, 6). Поэтому крещение — это и смерть, и воскресение. Купель — это гроб, могила, куда сходит человек, чтобы исполнить на себе приговор, вынесенный греху. Смерть полагает конец греху (О таинствах II, 17, 19). Погружение в воду — смерть со Христом. “А тот, кто умер со Христом — воскреснет вместе со Христом” (О таинствах II, 20, 23). Крещение, прежде чем быть жизнью, есть смерть со Христом, сораспятие. Это — Sacramentum Crucis (таинство Креста) (О таинствах II, 23). Умерев для греха и мира, человек воскресает для Бога и вечной жизни (О тайнах 21). Он освобождается от рабства диаволу (О таинствах II, 8, 19).

Согласно западной традиции, исповедание веры происходило при троекратном погружении. Кандидат спускался в купель, возле которой находились епископ, пресвитер и диаконы (О таинствах II, 16). Ему задавали три вопроса: “Веруешь ли в Бога, Отца Всемогущего?”. После ответа: “Верую” он погружался в воду. “Веруешь ли в Господа нашего Иисуса Христа и Крест Его?”. После второго ответа: “Верую” следовало второе погружение. “Веруешь ли и в Духа Святого?”. “Верую” — и его погружали в третий раз (О таинствах II, 20; О тайнах 28). Упоминание Креста является исключительной и характерной чертой миланского чина.

Троекратное погружение разрушает “падения, бывшие в прошлом” и дарует Божественное прощение подобно апостолу Петру (О таинствах II, 20, 21). Крещение “во единое Имя” Отца, и Сына, и Святого Духа, символизирует “одну сущность, одно Божество, одно величие” Лиц Святой Троицы (О таинствах II, 22).

Выйдя из купели, неофит принимает от епископа помазание миром “в жизнь вечную” (О таинствах II, 24). Миро изливается на главу, которая есть “вместилище мудрости”, при этом епископ произносит: “Бог Отец Всемогущий, возродивший тебя от воды и Духа и простивший тебе грехи, Сам помазывает тебя в жизнь вечную” (О таинствах II, 24; III, 1; О тайнах 30). Драгоценный, благоухающий елей (unguentum) символизирует “благо­ухание воскресения” (О тайнах 29). После помазания читалась тринадцатая глава Евангелия от Иоанна (О таинствах III, 4; О тайнах 29).

Сняв свои одежды, епископ омывает ноги новокрещенным (О таинствах III, 4; О тайнах 32).

Этот обряд — не только знак почтения, смирения и послушания (О таинствах III, 7; О тайнах 33). Святитель Амвросий называет омытие ног “таинством и освящением” (О таинствах III, 5; О тайнах 31). В крещении наши собственные грехи стираются. Но чтобы устранить наследственные грехи, необходимо омытие ног. Почему? Потому что Адам получил от диавола запинание, и яд распространился по его ногам. Поэтому “ты умываешь ноги, чтобы освящение принесло большую защиту тому месту, куда змий тебя предательски ужалил, и чтобы в будущем он уже не мог больше тебя запинать. Ты умываешь ноги, чтобы смыть змеиный яд” (О таинствах III, 7; О тайнах 32). Святитель Амвросий видит в этом обряде не просто служение любви, но усваивает ему таинственную действенность, отличную, впрочем, от крещения.

Получив в крещении освобождение от “покрывала греха”, неофиты облачаются в белые одежды — “чистые одежды невинности”. Кто крещен — очищается. Белые одежды Христа, когда Он показал на горе славу Своего воскресения, являют Его безгрешность. “Итак, тот, кому прощен грех, становится белым как снег”, в нем “больше нет никакой грязи греха” (О тайнах 34,41).

После купели остается еще стать совершенным. Приняв помазание “вместилища мудрости”, необходимо воспринять благодать, чтобы плод мудрости стал совершенным. Ибо “мудрость без благодати недейственна”. Поэтому неофит принимает “ду­хов­ную печать”. Это называется восстановлением (О таинствах III, 1, 8). Совершается “нечто особенное”, невыразимое в словах и непостижимое для ума, “когда ты принимаешь духовную печать” (О таинствах VI, 8). При призывании епископа сходит Святой Дух — “Дух премудрости и разума, Дух совета и крепости, Дух ведения и благочестия, Дух святого страха” (О таинствах III, 8). В запечатлении (consignatio) новокрещенный получает добродетели Духа, более того, он получает Самого Святого Духа, у Которого многообразие добродетелей, и Который Сам многоразличен как премудрость Божия (О таинствах III, 10). “Бог тебя помазал, Христос запечатлел и вложил Духа Святого в твое сердце. Как Дух Святой в твоем сердце, так и Христос в твоем сердце” (О таинствах VI, 6).

Дух дан как дар, как залог Божественной любви, который необходимо беречь (О тайнах 42).

Новопросвещенный запечатлен знамением Креста — знамением Христовых страданий, чтобы жить по примеру Христа, умерев для греха и живя для Бога (О таинствах VI,7). Он входит в народ священников, “народ избранный, священный, драгоценный”, где каждый помазан к царствованию и священству. “Ибо все мы помазаны духовной благодатью для образования Царства Божия и священства” (О тайнах 30, О таинствах IV, 3).

Таким образом, Дух Святой, сходя, производит возрождение (О тайнах 59).

Крещальное оглашение святителя Амвросия продолжается евхаристическим оглашением. В первый раз новокрещенные допускались к Святым Тайнам. Омытый, украшенный богатым убранством народ устремляется к алтарю Господню, говоря: подойду я к жертвеннику Божию, к Богу радости и веселия моего (Пс 42:4). Сняв лохмотья древнего греха и обновив юность свою подобно орлу (Пс 102:5), “семья в белых одеждах” спешит к Небесному Пиру, взывая ко Христу: Пусть придет возлюбленный мой… (Песн 4:16) (О таинствах V, 14; О тайнах 43).

Приложение

В Патрологии Миня (PL17,1019–1020) среди многочисленных произведений святителя Амвросия Медиоланского находится заклинательная молитва (Exorcismus). В указании издателей сообщается, что текст молитвы приводится по ватиканской рукописи VII в. Приписываемая святителю Амвросию заклинательная молитва содержалась и в чинопоследованиях Римской Церкви.

Заклинательная молитва

Всемогущий Господи, Слове Бога Отца, Христе Иисусе, Боже и Господи всей твари. Ты дал власть святым Твоим Апостолам наступать на змей и скорпионов, Ты благоизволил среди различных Твоих дивных заповедей повелеть: “Бесов изгоняйте”, Твоей силой побежденный сатана подобно молнии был свергнут с неба, со страхом и трепетом усердно призываю Имя Твое, подай мне недостойнейшему, по милости ко всем возлюбленным Твоим, дерзновение, да возмогу достойно священнодействовать, да укреплен силою Твоею невредимо и безбоязненно выступлю против сего ужасного дракона. Се, заклинаю тебя, всякий нечистый дух, всякий призрак, всякое сатанинское нашествие, силой Имени Христа, Который после крещения в Иордане был веден в пустыню и в твоих обиталищах тебя победил, да престанешь нападать на сего, которого Он создал из праха земного к почести славы Своей и в человеке беспомощном не человеческую тленность, но образ Божественного Всемогущества, убойся. Покорись Богу, Который в униженном слуге Своем Иове в рабство тебя обратил; покорись Богу, Который тебя и воинство твое в фараоне и колесницах его через Моисея, раба Своего, в бездну погрузил; покорись Богу, Который тебя через Даниила, отрока Своего, в Виле поверг и в драконе посрамил; покорись Богу, Который через вернейшего раба Своего Давида из Саула царя духовными песнями тебя изгнал; покорись Богу, Который тебя в Иуде предателе осудил. Бичом Божественным изгоняет тебя ныне Тот, при взгляде Которого ты, вместе со своими легионами, содрогаясь, кричал: “Что нам и Тебе, Иисусе, Сыне Давидов? Ты пришел прежде времени мучить нас”. Тебя предает вечному огню Тот, Кто в конце времен скажет нечестивым: “Идите, проклятые, в огонь вечный, уготованный Отцом Моим диаволу и аггелам его”. Ибо, тебе, нечистый, и аггелам твоим уготован червь, который не умирает; тебе и аггелам твоим уготовано пламя неугасимое; ибо ты, проклятый, первый человекоубийца, ты — виновник нечестия, ты — начальник кощунства, ты — учитель порочнейшего образа жизни, ты — наставник еретиков, ты — источник всякого разврата. Выйди же, нечистый, выйди, мерзкий, со всеми кознями твоими, ибо хочет Бог, чтобы человек был храмом Его. Что так долго медлишь? Воздай славу Богу, пред Которым всякое колено преклоняется, дай место Иисусу Христу, Который излил Кровь Свою за человека, уступи Святому Духу, Который через Своего блаженного апостола Петра изобличил тебя в Симоне, Который в Анании и Сапфире твой обман осудил, Который тебя в царе Ироде, не воздавшем славы Богу — поразил, Который в волхве, исполненном всякого коварства и зла, как через апостола Своего Павла мраком слепоты тебя покрыл и через того же словом повеления из прорицательницы тебе выйти приказал. Пропади ныне, исчезни, соблазнитель, ибо жилище твое — пустыня, твое обиталище — змеи. Нет уже времени у тебя, чтобы унижать и разрушать. Ибо, вот приближается Владыка Господь, пред Которым пламя быстро возгорится и сожжет Он врагов Своих окрест. Если же человека ты и обольщаешь, то над Господом ты не можешь насмехаться. Изгоняет тебя Тот, пред очами Которого ничто не сокрыто, низлагает тебя Тот, могуществу Которого все подвластно, лишает тебя силы Тот, Кто приготовил тебе и аггелам твоим геенну вечную, из уст Его выйдет обоюдоострый меч и Он придет в Духе Святом судить мир в огне, аминь.

Перевод с латинского священника Александра Гриня