Я попробовала проанализировать, почему повсеместные советы «запишитесь к психотерапевту» вызывают у меня такой внутренний протест, граничащий с раздражением.
В конце концов, были ситуации, когда психотерапевт действительно помогал. Например, благодаря ему я научилась жить с повышенной тревожностью. Психотерапевт познакомил меня с техниками, благодаря которым я стала ездить в лифте без панических атак. И разве не психотерапевт в конце концов помог обрести уверенность в себе, когда я искала подходящую работу?
При этом психотерапевт и уверенность совершенно точно не помогли бы мне, если бы я жила в маленьком городе, где закрылся единственный завод. Психотерапевт не грузил бы в машину мои вещи для переезда и не обеспечил бы уходом родственника — лежачего больного, из-за которого я не могу покинуть город. Психотерапевт мог бы порекомендовать заботу о себе, но поиск сиделки для близкого не входил бы в его обязанности.
Психотерапия, которую мы так любим советовать — не универсальное средство от всех проблем. Например, жителям Кении, участникам научного эксперимента, гораздо больше помог безусловный базовый доход. 7 756 человек разделили на три группы, раздав одним деньги, вторым — бесплатную психотерапию, а третьим счастливчикам — и то и другое.
Итог — вторая группа не почувствовала себя счастливее.
Я даже смею предположить, что люди в одной из беднейших стран мира не ощущают счастья вовсе не из-за отсутствия психотерапевта. Качество их жизни значительно повысил бы просто ежедневный обед и возможность на него заработать.
«Занять взрослую позицию», «взять на себя ответственность за свою жизнь» — все эти рекомендации хороши для сытых людей, которые высыпаются, и совсем не помогут тому, кто не в силах закрыть базовые потребности.
Многим людям, получающим совет сходить к психотерапевту (дорогостоящему, кстати, специалисту), гораздо нужнее тарелка супа, сочувственный взгляд или, в крайнем случае, третья рука, чтобы больше успевать.
Люди, пережившие наводнение в Орске, хотят вернуть свою кошку, имущество и восстановить фотографии родных, оставшиеся в затопленном доме. Даже самая лучшая помощь кризисного специалиста будет бессильна, если жители города не получат компенсацию.
Тот, кто несколько недель не ел или не спал, нуждается не в психотерапии, а в тарелке супа и мягкой подушке.
Психотерапия работает, но не как универсальный совет. Нельзя предложить ее тому, кто не изведал ничего выше первой ступени пирамиды Маслоу, да и ту едва осилил до половины. Человеку, у которого не закрыта потребность в безопасности, не до развития — он выживает.
Есть и другая сторона медали — многие из нас не умеют просить о помощи прямо. Эта необходимость кажется стыдной, унизительной.
Если большинству трудно занять денег до зарплаты у родственников, что и говорить о ситуациях, в которых надо обращаться за поддержкой к знакомым или коллегам по работе.
Нам часто кажется, что, честно ответив «что ты, какая психотерапия, если у нас нет денег даже на еду», мы обязательно услышим осуждение. И, надо признать, нельзя полностью исключить такую возможность. Но кто не рискует — тот получает рекомендации, которые обычно дают «с высоты своего полета».
Человек, чью жизнь помог привести в порядок психотерапевт, его и посоветует. И вовсе не потому, что он такой нечуткий. Просто собственные проблемы, которые очевидны нам и проходят красной нитью через наши нелегкие будни, далеко не всегда бросаются в глаза окружающим. Иногда бывает неплохо честно их озвучить.
Как показывает опыт жителей Кении, ничто не будет работать без возможности хорошо питаться, иметь крышу над головой или спать восемь часов подряд. Психотерапия — не волшебная таблетка, но и окружающие не со зла «выписывают» ее каждому встречному. Возможно, если бы они знали истинное положение вещей, им было бы легче помочь. Иногда достаточно просто сказать об этом.