Ирина Лукьянова
Разумеется, тут же стали звучать требования запретить родительские чаты — или регламентировать общение в них.
Как сообщает Znak.com, сопредседатель профсоюза «Учитель» Марина Балуева предложила отказаться от родительских чатов и признать их нелегитимными, а общение перенести в модерируемые форумы, раз уж люди не умеют общаться спокойно.
Многие родители восприняли это предложение как попытку запретить самоорганизацию снизу, а учителя занервничали — не заставят ли их модерировать родительские чаты, им и так хватает нагрузки.
При этом запретить чаты не проще, чем закрыть Америку, и как признать их нелегитимными, тоже неясно. При этом с момента появления родительских чатов (я их не застала: мой младший выпустился из школы за год до их появления) знакомые матери без конца жалуются на потоки бессмысленных сообщений, многодневные обсуждения подарков на День учителя классному руководителю и семиклассникам на Новый год, вал мерцающих гифок по случаю любого праздника, сообщения о пристройстве бездомных животных и бесконечные перебранки нервных родителей по любому поводу. Многие просто отключают чаты, чтобы не мешали работать.
При этом модерировать чат практически невозможно – никто не сможет круглосуточно сидеть в чате, увещевать, мирить, банить — так что его достоинства стремительно обращаются в недостатки: пространство общения, в котором нет правил, быстро замусоривается.
«Админ всегда прав» и другие правила
Это ни для кого не секрет. Именно для самозащиты интернет-сообществам приходится вырабатывать правила общения, прописывать его регламент и назначать из своей среды арбитров. Так от анонимной вольницы конца 90-х — начала 2000-х, когда под никами никого не узнать и все, можно мы пришли к общению в соцсетях под своими именами — причем несколько некстати сказанных слов могут обернуться крупным репутационным ущербом, финансовыми потерями, карьерной и личной катастрофой. Пока каждая группа не выработает собственные правила общения — тон на совместной территории будут задавать самые громкие и агрессивные члены сообщества.
C 2003 года до недавнего времени я администрировала свой родительский форум, который на моих глазах вырос с 3 человек до 14 с лишним тысяч. До какого-то времени нам удавалось существовать на негласных договоренностях воспитанных людей — а когда счет участников пошел на сотни, пришлось вводить правила. Иногда мягкие (три предупреждения, потом бан на определенный срок, после двух краткосрочных банов — бан навсегда). Иногда жесткие (бан сразу, навсегда, без разговоров). Иногда приходилось разбирать родительские конфликты, в которых обе стороны бомбили меня сообщениями в личку, обвиняли в предвзятости, необъективности и других грехах. Пришлось ввести правило «админ всегда прав».
Многолетний опыт этой работы оказался бесценным. Я научилась задавать уточняющие вопросы, перефразировать предложения так, чтобы не было обидно, делать замечания нейтральным тоном. Например, нельзя успокаивать перевозбужденного участника словами «прекратите хамить» — но можно заметить «ваше последняя реплика содержит резкие персональные выпады в сторону N, это нарушение правила форума номер 22». Нельзя обижаться. Нельзя говорить «ну что за детский сад вы тут развели, почему я вас должна разводить по углам, как дерущихся детей» — потому что следующим шагом будет дружное возмущение тем, что админ ведет себя некорректно. Пришлось учиться вести себя корректно даже тогда, когда хочется, как дон Румата, взять меч и порубать всех в капусту. Трудно быть админом, да.
Иногда приходилось предпринимать резкие и спорные меры. Например, в 2014 году — однозначно запретить вообще любые обсуждения происходящего на территории Украины. Просто потому, что у модераторской команды, которая к тому времени насчитывала восемь человек, не было возможности круглосуточно разнимать, уговаривать, увещевать, банить — и просто смотреть, как выращенная нами общность людей, собравшихся, чтобы поддерживать друг друга, разваливается на части с проклятиями. А ведь мы ставили перед собой цель создать пространство любви и взаимопомощи.
Уступить — это свидетельство слабости
Оказалось, что родители — это очень уязвимые люди. Что дети — это та самая ахиллесова пята, за которую можно ухватить каждого из них и доставить каждому очень много боли. Оказалось, что они научились защищаться от каждого, кого подозревают в желании причинить им боль, так, что атакуют, не дожидаясь нападения. Оказалось, что всех учили биться до последнего, не сдаваться, — и если уж не можешь победить, так хоть искусать напоследок. Все крепко-накрепко усвоили, что прав только самый сильный, самый напористый, самый громкий, самый агрессивный. Что промолчать, пойти на компромисс, уступить — это свидетельство слабости. Тебя тут же схватят и сделают тебе больно.
Оказалось, что только это правило работает в школе. Так общаются друг с другом, так общаются с учителями, так учат общаться детей. Это заложено в культуре, которая по какому-то недоразумению по-прежнему считает себя христианской. Но это культура обиженных и битых детей, которые торопятся ударить первыми, чтобы не показаться слабыми.
При этом никому не приходит в голову, что если страна хочет, чтобы ее граждане не убивали друг друга из-за размолвок в школьном чате, то лозунга «можем повторить» недостаточно. Что в той самой войне, которую в последние десять лет вспоминают кстати и некстати, которую положили в основу всех государственных воспитательных концепций, воевали не за то, чтобы доказать, что мы сильнее и нас нельзя обижать, а за гуманизм — против права сильного, за человеческое — против сверхчеловеческого.
Детей растят, чтобы воевать, а не чтобы жить. Убивать и умирать, а не мириться и договариваться. Вся воспитательная работа построена вокруг войны, как это было в нашем детстве. Родители сами приучены стоять насмерть и детей учат тому же: бей сразу, дай сдачи, за базар надо отвечать.
Разумеется, все программы толерантности, борьбы с травлей, школьные службы примирения, школьные омбудсмены, конфликтные комиссии и прочие попытки хоть сколько-то гуманизировать учительско-детско-родительскую среду не приживаются и кажутся не то опасной ересью, не то попыткой глобалистов разложить наши традиционные духовно-нравственные ценности и разрушить скрепы.
Хотя, кажется, так просто: тебя обидели — а ты прости. Тебя ударили по одной щеке — а ты подставь другую. Попробуйте объяснить любому ребенку и любому взрослому, кроме тех, кто искренне и крепко верит в Христово учение, что это такое — подставить другую щеку, почему это признак силы, а не слабости. Я уж не говорю о том, что когда на итоговом сочинении школьникам внезапно вбрасывают понятия «смирение» и «кротость», ничего, кроме позора, из этого не выходит: хорошо еще кто-нибудь хотя бы вспомнит фамилию «Каратаев» и что-то такое припомнит, что он врагу-французу рубашку чинил.
А можно не сразу бить в глаз?
Не надо сложных материй. Не надо сразу про левую и правую щеку, про кроткость, про мягкую и добрую силу. Можно для начала учить детей не сразу бить в глаз, а договариваться.
Даже взрослых можно научить вместо того, чтобы переходить на личные оскорбления, прекратить разговор и позвать модератора. Оно работает. Более того, через несколько лет последовательной работы в этом направлении взрослые уже сами говорят друг другу: вы сейчас не очень вежливы, у нас так не принято. Давайте остановимся, а то у нас какой-то очень горячий спор выходит.
Эта саморегуляция работает и в другую сторону — в сторону анонимных жалоб, которые в нашей культуре воспринимаются как доносы, в сторону модераторского произвола, избыточной жесткости правил и зарегулированности, на которые жалуются, например, пользователи фейсбука. Маятник все равно качается туда-сюда: золотая середина труднодостижима.
Но это не значит, что не надо к ней стремиться.
Пространство безопасного и дружеского общения еще и тем хорошо, что оно требует меньше эмоциональных ресурсов. От него больше пользы. В нем комфортно и безопасно. В конце концов, если нет возможности научить всю страну жить в мире, можно попытаться создать немного мира вокруг себя.
И учить детей этому важному навыку — жить в мире.