Территория особой миссионерской ответственности. Часть 1. Самый северный приход.
Каким должен быть миссионерский приход?
— Отец Агафангел, как вы относитесь к идее миссионерских приходов? Попытки создать их были в разное время, но они были или очень локальными, или не очень удачными. Нужны ли такие приходы и какими они могут быть?
— Я думаю, в каждой епархии, в каждом большом городе обязательно должно быть несколько храмов со статусом миссионерских приходов. Однажды, в Санкт-Петербурге, я участвовал в круглом столе, который проводился журналом «Вода живая» как раз по теме миссионерского прихода. И там, в итоге, все участники пришли к мнению, что миссионерский приход — это просто обыкновенный православный приход. Такой приход, каким он должен быть на самом деле, в идеале. Ясно, что мы не сможем устроить все храмы сразу вот такими, но в наших силах — приложить старание хотя бы к нескольким.
Какими могут быть их особенности? Не должно быть ценников в храмах (об этом неоднократно говорил Святейший Патриарх Алексий II), обязательных поборов за требы, за свечи и записки — только добровольное пожертвование. Должно быть серьёзное отношение к крещению — как огласительные передкрещальные беседы, так и катехизические послекрещальные. Обязательна молодёжная работа и социальная диакония.
Далее, надо стараться опытно являть евхаристический и общинный аспект Церкви. Много работать над пониманием богослужения прихожанами. Да, для этого придется преодолеть существующую инерцию, может быть, не все будут этому рады. Но тут стоит руководствоваться критерием Гамалиила: «Если это дело… от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его» (Деян 5:39). Для начала нужно хотя бы не мешать.
— Если такие приходы будут, то что делать потом? Вот человек вошёл в такой приход, прошёл какой-то путь там, и что же ему потом уходить нужно?
— Почему уходить? Что же это за миссионерский приход, из которого уходят?
— А как же тогда остальные приходы?
— Остальные должны смотреть, перенимать опыт и постепенно также становиться миссионерскими. Нам хорошо бы избежать той ошибки, когда члены общины отличаются ощущением исключительной собственной правоты, элитарности и не принимают опыта тех, кто вне общины. Следует понять, что православное христианство очень многообразно. И опыт умных кандидатов богословия может быть для кого-то, в одной ситуации, более спасительным, чем опыт верующей бабушки-молитвенницы из глухой деревни, а в другой — наоборот.
Поэтому один из главных критериев миссионерского прихода — это готовность принять к размышлению позитивный опыт любого человека и добрая направленность к другому человеку, готовность принять его таким, какой он есть. Я думаю, что создание такой атмосферы — задача тех, кто будет служить и трудится в этих приходах.
Нужно учиться общаться
— Есть еще большая проблема расхождения между миссией и той реальностью, в которую попадают люди.
— Вот для того, чтобы этого не было и следует увеличивать количество таких приходов, а не препятствовать их деятельности. Опять-таки, вспомним слова будущего патриарха — митрополита Кирилла, сказанные им в интервью Интерфаксу в 2008 году. Он сказал, что нам придётся жить в Церкви, где есть элементы разномыслия. Действительно, это неизбежно. Поэтому нам прежде всего необходимо воспитать в себе и в пастве доброе, братское, христианское отношение друг ко другу, нужно учиться общаться — это многому поможет. К сожалению, религиозные войны наверняка самые кровавые в истории человечества, и то, что раньше было на полях сражения, сейчас переносится в СМИ и в сетевое пространство, а от этого страдает миссия Церкви; видя наши перепалки люди просто удаляются от Церкви.
— Говоря об успешности миссии, о. Андрей Кураев в интервью нашему сайту сказал: «Потревожить болотце чужой жизни, пробудить интерес — это уже успех и результат».
— Да, отец Андрей прав. Это важно. Однако, я давно уже хотел сказать несколько слов на тему вялотекущих сетевых баталий о принципах и методах миссионерства. Собеседники порой бывают друг с другом не согласны в обсуждении тех или иных вопросов, хотя на самом деле это несогласие мнимое. Следует просто получше разобраться в теме дискуссии.
Традиционную христианскую миссию можно разделить на несколько разных этапов. Давайте попытаемся выстроить логически их последовательность.
Первое — заинтересовать, вывести из равнодушного состояния, из спячки. Это действие, независимо от его методики, имеет важные последствия: человек задаётся вопросами, наступает пробуждение, встряска. Это может происходить где угодно — и на стадионах, и в лекториях, и на неформальных встречах, и через кино и телевидение, и еще лучше — в общих делах милосердия. Итак, «болотце» потревожено, есть и успех, и результат, а что дальше? Ведь вариантов дальнейшего пути существует множество и далеко не все они лежат в области христианской традиции.
Далее, человек, задав себе «вечные» вопросы, захочет найти ответы на них. И ему будет необходимо помочь, указать — где искать, где будет совершаться то откровение для него, что есть другая жизнь — настоящая, во Христе.
Невозможно, если, конечно, мы не собираемся перенимать традиции неохаризматов, типа Ледяева, стоя перед многотысячными трибунами стадиона или с экрана телевизора предложить сакральный опыт богообщения — тот самый, который является экзистенциальной сущностью Церкви. Но мы должны иметь то место, где возможно «вчувствоваться» в подобный опыт, где есть ответы на возникшие вопросы и куда сможет осознанно прийти этот человек. Прийти, не заплутав среди множества иных тропинок. Прийти, чтобы стать перед выбором.
— Но дальше наступает третий этап — врастание в общину, нахождение своего места, а не просто логические ответы на общие вопросы или получение первого опыта.
— Да, дальше будет третий этап: Человек, при помощи христианской общины – Церкви — может осмыслить предлагаемый опыт: «Вот эта жизнь, может ли она быть и моей»? И сделать выбор: быть, остаться со Христом. Третий этап завершается оглашением и крещением (или катехизацией для уже крещёных) и далее продолжается до бесконечности жизнь в Церкви. Мы же сделали своё дело — привели человека к подножию лестницы в Небеса.
Поэтому, если мы распределим логическую последовательность наших действий на эти три хрестоматийных этапа, я думаю, что у нас будет меньше вопросов друг другу — что считать «самой истинной истиной» в миссионерском делании. Вот эти три этапа и есть миссия — «…свидетельство, проповедь, направленная на пробуждение веры», как определяется это понятие в нашем официальном синодальном документе.
— Получается, под одним понятием мы понимаем несколько разное и начинаем спорить за правильность своего понимания вместо того, чтобы осознать правильность и общность всей картины?
— Да, у нас порой миссией считается или только первое — разбудить спящих (ну, а дальше-то что?), или второе — привести человека в общину, а там, как Бог на душу положит, или смешивают миссию и катехизацию. Это, конечно, не совсем верно. Давайте немного приподнимемся над собственным пристрастным пониманием вопроса и попытаемся увидеть всё в совокупности.
Тут есть еще один аспект: должна быть гармония во всём. По моему мнению, если мы будем отдавать приоритет только громким, публичным акциям, то люди, у которых действительно возникнут вопросы и они пожелают получить ответы, придут в наши храмы и, столкнувшись вдруг с распространённым отношением (стой, молись и не мешай) — уйдут, боюсь, навсегда. Разумеется, мы знаем, что у нас есть огромное количество делателей: мне посчастливилось объехать за время командировок около 30 епархий и несколько региональных духовных школ. И вы знаете, меня поразило, что есть множество хороших батюшек-миссионеров, деятельных и при этом совсем неизвестных. У них нет блогов и сайтов, о них не пишут церковные СМИ, но это труженики, которые осуществляют на практике всё то, что необходимо — общинную жизнь, служение мирян, катехизацию. Но обычно это всё равно несколько человек на епархию.
А ведь действительно нужно, чтобы это была массовая миссия. Неужели никто не задумывается, что неплохо было бы, чтобы количество «мест с верными ответами на вопросы» примерно соответствовало ожидаемому количеству грядущих со стадионов? Ведь странно, что, нам всем предлагают немедленно выйти на распутия и громогласно созывать народ на брачный пир, но при этом элементарно забывают о необходимости предварительно устроить трапезные палаты и накрыть столы.
Открыть форточку со свежим воздухом
— Мы плаваем в море информации. И все же — какое слово может заставить современного человека задуматься над вопросами веры?
Современному человеку, измотанному работой или ее отсутствием, житейскими проблемами, беготней, информационной агрессией, нужно открыть форточку со свежим воздухом. Показать иную реальность — настоящую. Возможность иного бытия, другого по своей сути — бытия с Богом, бытия в христианской общине, возможность иного отношения к миру. Знаете, как в произведениях писателей-фантастов: стоит дверца посреди шумного, дымного мегаполиса, а за ней уже совершенно другой мир — тихие зелёные долины и свежий ветерок, другие отношения между людьми, другие законы мироздания. И эта дверца открыта для всех и открыта в оба мира сразу. Мне кажется, это было бы убедительно для современного человека — задуматься над собственной аксиологией и понять, что существует и другие, подлинные ценности, а не только деньги.
— Ну и, наверное, один из последних вопросов, который мы иногда задаём собеседникам: что можно сказать человеку, который столкнулся в храме с грубостью, невнимательностью и больше туда идти не хочет?
— Если такое случилось, нам нужно сесть и подумать: а к кому мы пришли в храм? Если мы пришли к какому-то конкретному батюшке, бабушке-уборщице или свешнице, а они нас обругали или не выслушали так, как хотелось бы, то, наверное, нам не стоит больше туда лично к ним заходить, если мы не можем выстроить мирные отношения со своей стороны хотя бы.
А если мы пришли, чтобы обратиться к Богу, то полезно сообразить, что мир лежит во зле, по слову апостола Иоанна, и поблагодарить Господа за то, что нас не прибили вообще за эту нашу попытку.
Нам стоит иногда посмотреть внутрь себя и понять, что Церковь состоит и из меня тоже, что Церковь — это и я тоже. А хорош ли я? Могу ли я требовать от другого человека святости и сияния, если сам я — наверное, каждый может трезво о себе рассудить — если я сам — такой? А сколько народу я лично отвратил от Церкви своим поведением? И еще, нужно просто искренне пожалеть этого человека, потому что, находясь при святыне постоянно, он этого не понимает.
— Чем Интернет может помешать, мы уже знаем, а чем он можно помочь миссионерам?
— Христиан на земле вообще не так много, а миссионеров ещё меньше. И мне кажется, уже хватит выяснять, с какого конца надо разбивать яйцо — с тупого или острого, а пора начать наконец-то делать совместное дело. Потому что любое разделение — пагубно. И Интернет может помочь, создав пространство для интеграции миссионеров.
— На это обычно возражают, что таким образом можно заронить нечто ложное, и эта ложь может вырасти в какой-нибудь новый раскол. То есть, если давать расти всем цветам, то эти растения могут превратиться в баобабы…
— Есть одно средство против таких баобабов. Расскажу для примера один непримечательный случай. Нам с моим знакомым батюшкой нужно было зайти к нашему общему другу — священнику, который служил на противоположном конце города. У нас под рукой не было автомобиля, не было настроения ехать на троллейбусе и мы решили пойти пешком. Часа, наверное, полтора мы шли в подрясниках, с крестами, беседуя между собой на разные темы… И потом, когда мы пришли, наконец, извинились за опоздание и рассказали, как мы к нему добирались, он ответил: «Как же хорошо! Сотни людей видели, что два священника идут пешком, мирно беседуя, по городу — это было прекрасное миссионерское действие!»
Так вот, нам всем нужно научиться мирно беседовать — это уже будет очень важно для миссии! Нужно учиться разговаривать, не забывая, что истина — она не моя и не другого человека, что она у Бога. Нужно учиться слушать другого человека и стараться понять ход его мыслей, его мотивы. И одновременно иметь силу воли, мужество и решимость. Помните, преподобного Серафима Саровского спросили: «Почему так много людей читают Евангелие, но спасаются не все?» На что он ответил: «А потому что им решимости не хватает жить по Евангелию». Нужна решимость отказаться от своих привычек и взглядов, если они всё-таки оказываются неверны. Иметь решимость смирить своё тщеславие ради общей пользы Церкви — это главное, мне кажется. Этому нужно учиться, и учиться всем сообща.