«17 октября начался визит председателя Синодального Миссионерского отдела Московского Патриархата митрополита Белгородского и Старооскольского Иоанна и епископа Якутского и Ленского Романа в поселок Тикси Булунского улуса. 19 октября архипастыри совершат чин великого освящения Серафимо-Никольского храма, общину которого вот уже три года окормляют клирики, несущие послушание в Миссионерском отделе. 20 октября митрополит Иоанн и епископ Роман отбудут в Якутск».
Первые две части этого официального сообщения прошли по расписанию. А вот с 20 октября вышла незадача. Рейсы из Якутска в Тикси и соответственно из Тикси в Якутск отменили по причине нелетной погоды.
Вообще-то, в Тикси еще тепло – всего минус 10, но легкий, пробирающий до костей ветерок с моря (полярный поселок находится на берегу моря Лаптевых), достигает 24 м/с, а легкая же снежная крошка за несколько минут наметает сугроб. Мелкие камушки (скальная порода, кажется) вместо того чтобы предотвращать гололедицу, ее усиливают.
Так что мы сидим в Тикси, и я веду дневник.
Серафимо-Никольский храм
20 октября, понедельник
За завтраком (чемоданы уже собраны, ясное дело) в трапезную зашел один благотворитель и благоукраситель, представитель местной исполнительной власти, пожелал всем приятного аппетита и как бы между прочим, уже выходя, добавил:
– Ангела вам в дорогу, хотя вы все равно сегодня не улетите.
Ложки с кашей (молочной рисовой) застыли у ртов.
– Добрый какой, – заметил владыка Иоанн.
Но наш новый друг, посмеиваясь, удалился.
Ну ладно, мне-то все равно, лекции в семинарии наверстаю попозже, необходимые лекарства есть с запасом, зубная щетка на месте. Вот только стирать на руках я ненавижу, но ок, ручной труд облагораживает, а стиральный порошок, тазик и горячая вода тут есть. А вот владыка Роман и отец Никандр несколько напряглись. Они послезавтра группу паломников в Москву сопровождают.
Честно говоря, я не слишком серьезно восприняла слова сильного мира сего – тридцать человек из Белгорода плюс группа «Ихтис» несколькими часами ранее сели в военный самолет и начали движение в сторону Иркутска. А Якутск, наивно подумала я, гораздо ближе, чем Иркутск.
Вот только самолеты у нас разные. Военный – большой, он ветра не боится. А гражданские – маленькие, их сдувает, да и гололедица…
После вчерашнего мне ужасно хотелось спать, и я уже жила предвкушением сладкого двухчасового сна в самолете Тикси – Якутск. Вчера я заглянула к владыкам в гостиницу, а потом вернулась в храм (меня поселили в храме – отец Агафангел отгрохал там не только библиотеку с функциями трапезной, но и две спальни, две комнатки с диванами и две душевые кабинки).
В храме меня встретили разложенные вокруг кафедры матрасы со спящими иподиаконами и сводный хор группы «Ихтис» и клириков Миссионерского отдела, бодрыми и сильными голосами выводящий: «Выйду ночью в поле с конем».
«Выйду ночь в тундру с конем», – мысленно поправила я и, пожелав всем доброй ночи, ушла спать. Моя соседка – художница Галина, которая расписала якутскими узорами храм так, что дух захватывает – заглянула в нашу келью и застенчиво спросила:
– Ничего, если я приду позже? Мы еще побеседуем. Только дверь в храм не запирайте – мы на улице постоим.
– Да пожалуйста-пожалуйста, – согласилась я. Но так боялась, что кто-нибудь таки запрет храм, и они окажутся на улице, на ветру со снегом, и их унесет в океан – что просыпалась несколько раз.
Окончательно я проснулась за час до будильника от мощного гласа отца Агафангела, совершающего молебен о путешествующих. Половину путешествующих составляли как раз все еще спящие на матрасах иподиакона, над которыми батюшка стоял с кадилом.
Отец Агафангел
В общем, я не выспалась.
Я уже сидела в гостинице у владыки, ожидая автомобиля в аэропорт, когда к нам заглянул митрополит Иоанн.
– Слышали новость? Мы сегодня не летим.
Надо сказать, что двумя днями ранее я у владыки Иоанна начала брать интервью. Договорились закончить, возможно, в самолете. Чувство такта мне в тот день явно изменило, потому что я не нашла ничего более умного, чем спросить:
– А может, интервью доделаем пока?
– Нет, матушка, подождите, – ответил владыка. – Я должен еще раз осмыслить и прожить эту мысль: «Мы сегодня не летим».
21 октября, вторник
Сегодня тоже не летим.
А как все хорошо начиналось! 19 освятили престол (накануне отец Никандр служил Всенощное бдение, а владыки стояли на клиросе, и я все веселилась: «Тиксинский приход настолько суров, что попеть на клирос туда приезжают два архиерея») – толпа священников из Миссионерского отдела, народу – полпоселка, кажется.
Архиереи на клиросе
После литургии архиереи решили пешком до гостиницы прогуляться. Проводником стала я, но я шла напрямую, через дворы – а это четыре лестницы, три из них – через трубы. На подрясник, естественно, наступаешь. Владыки мужественно прыгали по ступенькам, а владыка Иоанн даже начал иронизировать:
– Какой материал у вас пропадает! «Мы ведем наш репортаж из Тикси, где в эти минуты два архиерея проходят полосу препятствий…»
Освящение храма — большое событие в жизни поселка
Прогулялись отлично. Я уже прикидывала, как буду лекции в семинарии читать. Крайний Север – даже для якутских семинаристов экзотика, так что есть риск уклониться от материала.
Вместо этого сегодня целый день сидим в храме и общаемся.
Люди тут героические. Я летом писала репортаж из Депутатского – это тоже Арктика, но еще не пустыня и до океана далеко. Жители Депутатского, как потом рассказал наш отец Александр, настоятель тамошнего храма, слегка обиделись: «У этой Сеньчуковой получается, что мы тут не живем, а выживаем».
Ну а что делать, если они живут в каких-то совершенно не приспособленных к этому условиях? И неплохо живут!
Разговорилась с тиксинцами как раз о Депутатском.
– Представляете, у них две аварии на ТЭЦ зимой было! Полгода электричество было с перебоями!
Тиксинцы посмотрели на меня, как шахтеры с известного демотиватора: «Устала в офисе?»
– Матушка, у нас тут с 2004 года каждый год зимой бывали аварии на ТЭЦ. Канализационные воды замерзали до весны. Жили на электрических обогревателях, но из-за этого в поселке было веерное отключение электричества. Свет гаснет на полчаса – и все, температура в квартире – до трех градусов.
– Да как же вы жили?!
– Да нормально. В куртках по дому ходили, в шапках. Ко всему привыкаешь. А в прошлом году уже прозвонились всем, кому надо, до Путина дошли – и к нам прислали МЧС, специалистов из Москвы, руководство республики приезжало, успокаивали нас.
Теперь в поселке стоит новая котельная. Но деревянные дома в шутку все равно называют «стратегическим запасом». Еще раз рванет – разберут на дрова, буржуйки топить. Или костры на улице жечь.
Люди очень рассчитывают на возвращение военных – два года назад всю армию отсюда вывели, что, конечно, было безумной ошибкой: морские ворота Якутии, приграничная территория осталась вообще без охраны и без защиты. Тогда же, как поднялся в небо последний борт с военными, закрыли аэропорт, практически без предупреждения – люди пришли в аэропорт в Москве, а регистрации нет. «Ваш аэропорт, – объясняют, – закрыт». Ехали из отпусков по три недели: самолетом до Усть-Кюйги и далее вертолетом…
Поселок должен был умереть естественной смертью, как многие другие полярные поселки.
Как раз перед закрытием аэропорта успели заложить фундамент под храм. Дальнейшее строительство было немыслимо – логистика в таких условиях просто невозможна. Своих стройматериалов нет.
Староста, Марина Викторовна, рассказала:
– Служили сначала на квартире, было хорошо, тепло. Потом нам вагончик строительный дали. Зимой холодрыга страшная – буржуйка только к концу службы разогревалась. Я отцу Агафангелу говорила: «Батюшка, давайте на квартиру вернемся!» — а он решительно отказывался: «Нет, будем служить тут!» Ног не чувствовала…
Якутская девочка Сардана и староста Марина Викторовна
– А после службы, – подсказывает отец Агафангел, – она эти самые ноги совала отогреваться прямо в печку. «Хоть так, – говорит, – согреюсь».
А потом батюшка начал эту безумную затею со строительством храма. И тем самым доказал силу веры перед мудростью века сего. На освящении митрополит так и сказал: «Великие чудеса совершаются по вере! Сына вдовы из города Наина уже несли хоронить, но Господь воскресил его. Вот так же и Тикси уже умирал, но по вашей вере здесь родился храм и вновь возрождается поселок!»
Это странно, но факт. Пока в Москве ведутся споры: «Ах, зачем нам строить храмы, лучше постройте детский садик!» – здесь проблема решается очень просто: строится храм – и тут же находятся средства и на детские садики.
Месяц назад ездили освящать храм в поселке Пеледуй Ленского района. Обычный такой поселок – очень живописный, на берегу Лены, но жизни никакой – закрывались больницы, старело и разваливалось жилье… А община стала просить разрешение строить храм. Глава района дал добро, но все колебался: может, лучше начать с чего-то более насущного?
Однако не прогадал.
Храм строился, и на развитие Пеледуя стали появляться средства. Ремонт, новые дома…
(Кстати, именно в Якутии очень хорошо видно, что все эти разговоры о слиянии Церкви с властью совсем не учитывают того, что вообще-то чиновники тоже люди. Где священник общается с начальниками, наставляет их – виден результат. Забота о людях, честность (по крайней мере, слова с делом не расходятся), ответственность.
На освящение прибыли почти все священники, когда-то
командированные Миссионерским отделом в Тикси — почти полтора десятка!
Один начальник при мне разговорился с начальником повыше:
– Я не слишком верующий. Был в разных святых местах, но как-то не трогает.
– Ничего, – отвечает тот, что повыше, – поруководишь годика два – и уверуешь. Без Божьей помощи можно только воровать, но не работать).
Так вот, и в Тикси пошло полным ходом строительство храма – и поселок стал возрождаться. Медленно, со скрипом, но возвращаются военные. С марта заработал аэропорт – есть даже прямой московский рейс. О Тикси заговорили как о стратегически важном пункте.
Хотя сначала жители разделились: «У нас детских площадок нет, а вы тут церковь строите!» – а православные отвечали: «Вот и стройте детские площадки, а мы пока построим церковь!»
И – кто бы мог подумать! – нашлись бюджетные средства на детские площадки!
Между прочим, смогли добиться решения вопроса с авариями на ТЭЦ именно тогда, когда активизировалась православная община.
Можно порассуждать про влияние православных приходов на формирование гражданского общества, но это для отдельной статьи, а не для дневника.
Гимназистки
***
За обедом наши архипастыри предложили назавтра отслужить литургию. Идея эта висела в воздухе целый день, так что поддержали нелицемерно. Вечером – полиелейная служба. Я читала шестопсалмие, владыки опять пели.
За ужином отец Агафангел сказал, что Ксения Лученко в фейсбуке предлагает написать репортаж – как мы с двумя архиереями застряли на берегу моря Лаптевых. Владыка Роман немедленно предложил название: «В тисках Тикси». Это для поэмы, на самом деле.
Архиереи преодолевают полосу препятствий
22 октября, среда.
Никто опять никуда не летит. Белгородцы прошлую ночь провели в Иркутске, оттуда улетели в Рязань и уже приехали в Белгород. А мы все сидим. Ночью ветер был такой, что я проснулась от грохота с колокольни – думала, она уже падает.
С колокольней этой вышло интересно. Накануне нашего вылета в Тикси позвонил отец Агафангел и жизнерадостно сообщил, что они тут за три дня до освящения решили колоколенку построить. И построили. Перед всенощной, 18-го, ее владыка Иоанн освятил. Наш водитель Михалыч (Владимир Михайлович, но все его зовут просто Михалыч) говорит, что зимой ее снесет. Странно, что этой ночью не снесло.
Возле колокольни что-то шумно объясняет виолончелист «Ихтиса» Петр Акимов
На улице тепло, но ветер воет жутковато.
Зато сегодня литургию служили специально для меня – из мирян была только одна регент, и она не причащалась.
Настроение приподнятое.
Владыкам предложили освятить разные учреждения. Их тут не так много – а что потом?
Местный кино-спортивный комплекс — концерт «Ихтиса»
В храме помогают очень хорошие и светлые женщины – русские и якутки. Марина Викторовна – метеоролог (хороших новостей о погоде нет), она здесь с конца 80-х.
Светлана – тихая русская девушка, моет полы, читает акафисты, все время задает вопросы, но немного смущается. Родилась здесь и уезжать не хочет. Любит гулять по тундре.
– Я как-то летом в тумане заблудилась. Хорошо, что мы с подружкой были – смогли выйти вместе. С Божьей помощью, конечно.
Отдыхать Светлана ездит на Алтай.
– Как-то меня там клещ укусил. Энцефалитный. Я месяц под капельницей лежала, а потом вернулась сюда – и меня приветствуют словами: «Христос Воскресе! Мы тебя уже похоронили!»
Я по капле выдавливаю из себя москвичку. Мне до сих пор трудно понять, что для большого количества жителей нашей страны Москва – далека и мало значима. Из Тикси на Алтай можно добраться без заезда в столицу. Нью-Йорк, Москва, Пекин или Токио – еще вопрос, что ближе. По крайней мере, подростки хотят в Токио.
А вот еще интересная проблема. Ходит сюда одна бабушка, Евдокия Семеновна – якутско-эвенкийского происхождения – милая, круглолицая, сидит здесь с внучкой Даланой, девочкой лет трех. Далана сидит на ручках и поет: «Бабушка Дунечка!» Я спросила у Евдокии Семеновная, как она молится – по-русски или по-якутски? Она в ответ сказала мне очень интересную и довольно грустную вещь.
Девочка Далана
Отец Агафангел, понимая особенности своей общины, пытается службу для них максимально упрощать в языковом отношении: все, что можно – русифицирует или читает по-якутски (он и сам неплохо говорит). Но вот Евдокия Семеновна взяла перевод Библии на якутский – и говорит, что еще меньше понятно, чем по-русски.
– Мы же не чистые якуты, –- объясняет она. – Мы больше эвенки.
– Эвнкийский язык знаете?
– Нет, – качает головой бабушка Дунечка. – Родной у нас якутский, но он у нас, как бы сказать, несовершенный.
Отец Агафангел, правда, говорит, что в реальности у них очень интересный и богатый язык – они используют русские слова, только видоизменяют их по-якутски. Но на этот язык технически невозможно перевести богослужение – он чисто разговорный, такой якутский суржик.
***
Батюшка все вывешивает фоточки и позитивные статусы в фейсбуке про двух застрявших архиереев, из-за чего может создаться впечатление, как в фильме «День радио»: «Огромный плавучий зоопарк с редкими ценными животными терпит бедствие в водах Японского моря».
На самом деле, тут застряли два скромных и непритязательных человека – один повеселее (владыка Иоанн), другой позадумчивее (владыка Роман). Они спокойно гуляют по поселку, общаются с людьми и рассматривают нехитрые достопримечательности. На полярную станцию даже ездили.
«Дети — наше будущее»
Я рассылаю смешные смс-ки.
Сестре:
Милый дедушка, забери меня отсюда (с). Нам отменили рейс еще минимум на сутки. Но скорее на двое. Северный полюс в полутора тысячах км.
Куме:
Мы застряли в Тикси у отца Агафангела:) С двумя архиереями. Дня на три минимум. Ветер, самолеты не летят. Очень весело.:)
В один женский монастырь на юге:
Матушка, помолитесь там о нас. Мы в полярном поселке Тикси на берегу моря Лаптевых. Третий день самолеты не летают из-за ветра и обледенения полосы. Митрополит Белгородский Иоанн, наши владыка Роман и секретарь епархии иеромонах Никандр – и мы с семинаристом Николаем. Интересно, но холодно. :)
Снова сестре.
Ну да, ветер крепчает. Самолет в такую погоду не сядет. Скоро начнется полярная ночь, потом у нас закончатся еда, мыло и спички, а потом придет белый медведь и нас съест.
Снова сестре.
Завтра, МОЖЕТ БЫТЬ, если сможет приземлиться, сюда прилетит военный самолет. Обратно он летит или через Иркутск, или через Воркуту. Оттуда – или в Рязань, или в Саратов, или в Казань. А там до Москвы рукой подать. У владык есть шанс попасть в Москву, а мы с Колей продолжим ждать самолета на Якутск.
***
Радость и счастье! В администрации есть интернет. Сходила и опубликовала новости про освящение храма. «Невероятные приключения архиереев в Тикси».
Это туристы, причем, кажется, иностранцы. Как и когда они сюда
попали — непонятно. Последний самолет прилетел больше недели назад, а
видим мы их в первый раз. И вообще, сюда въехать можно только по
командировочному удостоверению или приглашению. Зимник пока не
функционирует. Вездеходом?
23 октября, четверг
Ветер стих. Теперь у меня ассоциации с фильмом Белы Тарра «Туринская лошадь»[1]. Скоро кончится вода, исчезнет солнце, а мы будем есть сырую картошку. Вернее, не будем, потому что тут мешок картошки стоит дороже, чем мешок рыбы – хорошей, типа осетрины.
Лететь все равно нельзя – ветер не сильный, но боковой и с порывами.
Архиереи познали Дао и достигли абсолютного просветления. Занимаются нормальным священническим делом – совершают требы и беседуют с людьми.
Освятили, таким образом, больницу, музыкальную школу, котельную и администрацию поселка, съездили в Тикси-3 (военный городок, в котором осталось после расформирования гарнизона шесть жилых домов и храм) и там освятили музыкальную и общеобразовательную школу, детский сад и администрацию аэропорта.
А если мы застрянем здесь надолго, можно освятить каждую квартиру. Зато пусть кто-нибудь еще попробует при мне на наш епископат наехать.
Владыка Роман встречался со школьниками (еще в понедельник) и сегодня со студентами ПТУ. Школьники здесь отличные, очень умненькие. Вопросы задают сами, не стесняются, после встречи подходят поговорить.
Встреча епикопа Романа со студентами ПТУ
Интересуются всем – от реинкарнации до семейной жизни.
Ребята из ПТУ более стеснительные, но тоже производят приятное впечатление. Владыка им рассказывал про свободу от греха, учение Оптинских старцев, храмовую культуру. Я специально походила по залу с фотоаппаратом – обратила внимание: с интересом слушали, между собой шептались, когда речь заходила о каких-то особенно важных для них проблемах…
Встреча епископа Романа со студентами ПТУ
***
Общалась с двумя девочками-подростками – русской и якуточкой. Сделаю два интервью для книги и отдельный материал – кому-нибудь (даже знаю, кому) продам. Интересный разговор.
Во-первых, все люди очень похожи – от цвета кожи и разреза глаз мало что зависит. Полагаю, в нашем случае плавильным котлом стала не Империя, а СССР. Советская идеология с ее уравниловкой в принципе разницы между культурами и ментальностями не учитывала. И это тоже отдельная тема для рассуждений. Хотя бы в категориях «хорошо» и «плохо».
Во-вторых, как ни печально, между нами есть напряжение. Это не расизм, конечно, это какое-то имперское отчуждение, взаимное высокомерие. Не только ромеи превозносятся над варварами, но и варвары с плохо скрываемым скепсисом смотрят на ромеев.
Со стороны русских ромейское высокомерие выглядит довольно некрасиво: мы живем здесь десятилетиями, не пытаясь даже учить языки коренных народов. Представители коренных народов в свою очередь никогда (здесь по крайней мере) не говорят о завоевании и порабощении со стороны имперских захватчиков, но всегда имеют в виду, что они тут хозяева, а мы – так, понаехавшие. Правда, у коренных между собой тоже есть колоссальные разногласия – по крайней мере, некоторые местные жители говорят, что не переезжают куда-нибудь в центр, потому что их вряд ли примут.
Мне кажется, основной конфликт проходит не по линии «русские – якуты» или «якуты – эвены и эвенки» – а по линии «город – деревня». Тикси – ПГТ, поселок ГОРОДСКОГО типа, люди из села к нему тянутся, потому что там жизнь еще тяжелее, и в то же время испытывают отторжение, потому что город – это другой уклад, другие установки, другое поведение.
Этот образ жизни решительно вреден для сельских жителей: во-первых, они начинают пить (а северянам пить нельзя вообще – алкоголь не расщепляется, алкоголизм – вопрос недолгого времени), во-вторых, образ жизни различается до полного непонимания. Например, если у сельского жителя сезон охоты, все остальное его не беспокоит…
Было бы интересно посмотреть, как обстоит дело в других странах со смешанным, коренным и пришлым, населением – к примеру, у белых американцев и индейцев или в Африке, где белые и негры живут бок о бок… (не ЮАР, там, ясное дело, конфликт очень серьезный).
Сопка с надписью «Слава Октябрю». Есть предложение приписать к
ней число 2014, тем самым увековечив эти дни — дни освящения храма в
Тикси.
***
Вечером с отцом Никандром пошли новость публиковать. Разговорились с вахтершей. Сама она, тоже якуточка, родом из села, то есть для нее уже Тикси, когда она сюда в далекие шестидесятые приехала, был центром.
– В семидесятые, восьмидесятые – какая здесь жизнь была! Сколько огней – даже в пургу, в полярку не страшно! Всюду дети, молодежь… И много интеллигенции. Стариков было совсем мало, в основном приезжали молодые специалисты с материка. Поработают лет десять, денег заработают – и назад. Ну и мы, местные, тоже хорошо жили.
Огни в поселке – это самое интересное, пожалуй. Зимой на Севере сжирается много электроэнергии, потому что полярная ночь. Но в Тикси есть еще одно неприятное явление – пурга. Снегопад при ветре тридцати – пятидесяти метров в секунду. В такую погоду не только самолеты не летают, но и люди на улицу почти не выходят. Выезд за пределы поселка запрещается официально. Школа и садик не работают, женский труд отменяется (вахтеров, работающих посменно, и метеорологов, которые обязаны записывать все погодные данные в любую погоду, как и врачей, это не касается).
Заблудиться и замерзнуть в пургу – плевое дело. Из подъезда в подъезд перейти – целая поисково-спасательная операция. Был случай, когда один из командированных священников переходил из храма в соседний дом и чуть не пропал. Так что фонари тут нужны не для красоты и не для удобства – а просто для выживания.
А несколько лет назад, между прочим, когда в Тикси был совсем упадок, фонарей было всего несколько – в центре и на въезде. Сейчас-то ничего, светло – мы вечерами выходим, даже по пустырям можно гулять.
Библиотека
***
Полярная ночь, «полярка», как тут говорят, – время депрессивное. Говорят, в это время в Тикси относительно высок показатель подростковых суицидов. И так нервный период у детей, любое недоброе слово, любая насмешка (а подростки – люди импульсивные, гадостей друг другу наговорить – легко!) – уже трагедия. Добавим, что повод для насмешки может быть любой: у тебя родители пьют? у тебя родители слишком интеллигентные? штаны немодные? наоборот, слишком понтовые? плохо учишься? напротив, зануда и ботаник? Травлю можно организовать с нуля.
Круглосуточная ночь, из-за которой настроение вечно сонливое и подавленное, усугубляет все негативные реакции.
Одна из самых страшных историй, которые я тут услышала. Мальчик из неблагополучной семьи копил себе на новые джинсы. Работал несколько месяцев. Кто-то из пьющей родни нашел заначку и пропил. Мальчик повесился… Дело было как раз долгой полярной зимой.
По-хорошему, здесь надо ставить солярии. Самые обычные солярии, которые в Москве есть на каждом углу и стоят рублей пятнадцать за минуту. В столице-то они нужны больше для красоты, а здесь бы подросткам делать абонементы – минут десять ультрафиолетовых лучей в день для многих могут быть спасением.
Недостроенное здание с надписью «От Плутона до Земли»
24 октября, пятница
Сегодня в нашем «дне Сурка» появилась брешь. Утром стало известно, что к нам летит военный самолет, а еще из Якутска должны вылететь два маленьких самолетика авиакомпании «Полярные авиалинии». Сегодня же они должны лететь назад.
Спешно собрали вещи и надеялись сегодня же быть в Якутске.
Не тут-то было. «Полярники» начали откладывать рейсы.
Военные все же прилетели часа в два дня. Разгрузка продлится часа три, потом полетят в Иркутск. Владыкам все равно надо в Москву, так что они могут якутского самолета не дожидаться – какая разница, из Якутска или из Иркутска вылетать.
Штурман оказался выпускником заочного отделения Белгородской семинарии. Где еще он мог встретиться со своим ректором – митрополитом Белгородским? Конечно, на берегу Северного Ледовитого океана.
Посмеялись – это же прямо заголовок для желтой газеты: «Митрополит вызвал своего бывшего студента вызволять себя из ледяного плена».
Следы пребывания панков
Один самолетик «полярников» все-таки прилетел, но переполнен был до такой степени (три дня задержки как-никак), что не посадили даже архиереев.
Короче говоря, владыки и отец Никандр полетели с военными в Иркутск – пять часов на скамеечках, без туалета. А мы с Колей остались ждать в комфортных условиях. По выходным аэропорт Тикси не функционирует, так что как минимум до понедельника. Сурок Фил в очередной раз высовывается из норки и обещает долгую зиму.
Сестра Даша с легким ужасом спросила по телефону: «А когда начнется полярная ночь, вы совсем не сможете улететь?» Вообще, предположение смешное, но логичное – тут все непредсказуемо, можно вообразить, что ночью самолеты тоже не летают.
Самолеты полярной ночью, конечно, летают. Да и до ночи еще далеко, хотя темнеет уже рано. Из-за этого все время хочется спать. Якутская девочка Сардана призналась, что поляркой самое трудное – просыпаться в школу: «Встаешь, умываешься, одеваешься – все с закрытыми глазами».
Я бы с ума сошла.
***
Возле аптеки ко мне привязался нетрезвый, но добродушный гражданин.
– Девушка, а девушка! Давайте знакомиться!
– Монахине, – назидательно сказала я, – не к лицу знакомиться на улице.
– Да ну тебя! – отмахнулся он. – Меня Ахмет зовут. А тебя как? Вот скажи, сестра, почему я – такой красивый, молодой – и никому не нужный?
Тут красивого и молодого Ахмета увидел наш водитель Михалыч и гневно потребовал отвязаться от гостьи…
***
За ужином у отца Агафангела зазвонил телефон – отец Никандр сообщал о прилете в Иркутск.
– Рад был видеть вас у себя в гостях! – радостно передал отец Агафангел. – Жалко, что так недолго!
Я долго смеялась.
Вместе с визитами архиереев закончилось и обслуживание. Готовить пришлось самим. Договорились, что завтрашний обед на старосте Марине Викторовне и мне.
Проснемся – созвонимся, встретимся, начнем готовить.
Митино
25 октября, суббота
Просыпаешься ночью, смотришь в окно, а окно (я перебралась в гостиницу) выходит на арктическую пустыню. Слева из-за сопки высовывается одинокий фонарь – это уже аэропорт. Вокруг черно. Я все мечтаю увидеть северное сияние, но небо затянуто облаками. Абсолютная тишина – дом заснул, на улице никаких звуков нет.
Вечером шли по поселку, и я в очередной раз подивилась производимому им впечатлению. Он хорошо, довольно умно построен – ровные улицы, аккуратные, некоторые – даже веселенькой расцветки дома. Но при этом из трех домов два – заколочены или не достроены. Люди-то разъехались.
В самом Тикси жутковато только в одном месте – там у дома сбит угол, и кажется, будто человек сидит, согнувшись. А вот в Тикси-3 – военный городок, где стоит старый Спасский храм – и вправду страшно. Там остались только шесть жилых домов. Все остальные – заморожены.
Если военные вернутся – дешевле строить заново, чем ремонтировать.
Но дело не в этом. Дело в том, что в Тикси-3 испытываешь какое-то первобытное сакральное чувство ужаса перед природой – и именно здесь понимаешь, почему все теистические религии так жестко запрещают поклонение силам природы.
Это колоссальное искушение – арктическая пустыня сильна и могущественна до такой степени, что кажется, она сильнее всего, над ней нет никого, она пожирает все, от нее нет никакого спасения…
Впрочем, здешние люди, как я уже заметила, героические. У них перед природой руки не опускаются. «С природой нельзя воевать, – сказали мне. – И забывать о ней нельзя. К зиме не подготовишься – погибнешь. И готовиться надо всем вместе. По одному на Севере не выживают».
Когда несколько лет в Тикси жизнь была особенно невыносима, дело дошло до того, что перестали убирать снег на выезде. Продовольствие доставляли по морскому льду, что вообще-то опасно – там где-то воды канализационные сливают.
Дело кончилось тем, что трактор стену из снега и льда с первого раза взять не смог. «Взорвать, что ли?» – думали большие начальники…
***
Если не знаешь, что делать – делай селедку под шубой! Универсальный совет, делюсь бесплатно.
Из гостиницы (я перебралась в гостиницу) выползли кое-как к полудню и пошли по магазинам. Помидоры, яблоки и огурцы по 380 рублей за килограмм, селедка – по 400, яйца – 140 рублей за десяток. Я нашла дешевые – 120 рублей за десяток.
Моркови не было ни в одном магазине. Там, где брала селедку, меня сочувственно спросили:
– Селедку под шубой делать хотели? На следующей неделе придется. Морковку следующим грузовым рейсом привезут.
Мысль о том, что я задерживаюсь в Тикси еще на недельку, чтобы сделать селедку под шубой обязательно с морковкой, казалось, вошла в мою голову откуда-то со страниц произведений Франца Кафки.
Люди добрые и очень хорошо относятся к Церкви. В этом самом магазине с селедкой продавщица отдала мне сумки и сказала:
– Не буду я с Церкви деньги брать. Я батюшку знаю, пусть он лишний раз за детей моих помолится.
Помоги, Господи, рабе Твоей Елене со чадами.
***
Весь поселок нас с Колей уже знает. Ребятишки приветствуют возле школы. Девочка лет восьми (познакомились – зовут Настя) даже, увидев подрясники, перекрестилась – неправильно, слева направо, но очень трогательно, улыбаясь, явно радуясь.
Русская девочка Настя
– И вчера не улетели? — сочувственно спрашивают продавщицы.
– Вчера только на Иркутск военные летели – они наше начальство подхватили. А нам в Якутск надо.
– Да вы бы быстрее через Иркутск в Якутск попали!
– Ну, хоть с Севером познакомимся…
Улыбаются.
Слава Труду
26 октября, воскресенье
Вечером служили всенощную, а утром – литургию. В очередной раз почувствовала экзистенциальную пустоту столичных заумных «церковных» разговоров. Например, недавний спор о русификации богослужения в этих условиях звучит издевательством в духе: «Если у людей нет хлеба, пусть едят пирожные». Марию-Антуанетту за это обезглавили, кстати.
Аргумент: «Если вы не понимаете церковно-славянского, изучите его или возьмите книжку с переводом и разберитесь», – для жителей поселка на краю света в самом буквальном смысле (севернее – только Новосибирские острова, и там, кажется, не живут), в лучшем случае, нелеп. Тут нет нужного количества книжек. Тут не у всех есть интернет, а у кого есть – он очень медленный. Тут даже русский для многих неродной.
Отец Агафангел, как я уже заметила, русифицирует все, что можно. (Часть обычно произносит по-якутски.) Даже несмотря на то, что перевод сильно несовершенен и абсолютно не поэтичен – сильное подспорье для верующих.
С другой стороны, сама по себе понятность богослужения не меняет ничего. Вот мы читали: наш семинарист – шестопсалмие по-славянски, белгородский – кафизму по-русски, я – часы по-славянски. Не могу сказать, что заметила какое-то особое внимание на русском чтении.
Зато когда отец Агафангел читал по-русски Евангелие, слушали очень вдумчиво. Так что думаю, в конечном итоге понимание богослужения (не понятность, над которой можно работать и переводами, и объяснениями, и специальной литературой – а именно понимание, активное действие со стороны мирян) – это вопрос авторитета. Не будет авторитетного и любимого паствой священника – никакой перевод не поможет.
Пейзаж
***
Приходят в храм два пацана лет двенадцати-четырнадцати. Один уже крещен, другой, вроде, и хочет креститься, но не понимает вообще ничего. Отец Агафангел посоветовал Евангелие в изложении для детей хотя бы почитать, но мальчик пока и до этого не дошел. С другой стороны, к Церкви он тянется – так что ходит пока в оглашенных.
Сначала я от такой практики внутренне поморщилась: подумаешь – не понимает, вот крестится и научится всему. Но сегодня батюшка попросил меня провести с нашим оглашенным огласительную беседу.
Парнишка очень хороший, но… неверующий. Звучит очень странно, но это факт. Он не активный атеист и даже не агностик, он просто пока все пытается прощупать и понять. Евангелия не знает даже сюжетную канву.
«Чем вы мне докажете, что есть рай и ад?» – с совершенно искренним скепсисом спросил он. И еще много-много вопросов. На многие из них я не знаю, как отвечать.
«И что, если будешь хорошим, послушным, милым мальчиком – попадешь в рай, а будешь плохим – в ад?» – с откровенным бунтом в голосе.
Что я могу сказать назидательного человеку, у которого жизненный опыт к тринадцати годам на порядок больше, чем у меня к тридцати? Что я могу сказать про послушание родителям человеку, сверстники и однокашники которого видят от родителей зачастую такое отношение, которого я от совершенно чужого не встречала? У этого парня, кажется, семья нормальная, а у него полно друзей с родителями – пьяницами и драчунами, о детях не заботящихся. Этакий мужичок-с-ноготок, он, как и многие подростки здесь, тратит свои каникулы не на курорты и не здоровый отдых, а на работу – что-то красил, где-то рыбакам помогал…
Попыталась ему объяснить, что хороший мальчик – понятие растяжимое. По крайней мере, тут я смогла сослаться на свой опыт: когда умерла моя мама, меня пришли утешать девочки далеко не самые лучшие в глазах общества – забивающие на школу, по нескольку раз уходившие из дома… Собственно, когда в Писании говорится о том, что блудницы и грешники идут в Царствие Небесное скорее, чем фарисеи и законники – это как раз ответ для моего оглашенного.
Он выглядит совсем ребенком, только очень серьезным. (Кстати, я вообще не видела на севере беспечных детей – улыбчивых встречала, а вот беспечных – нет). Из-за отсутствия солнца и витаминов многие здешние дети худенькие и невысокие, кажутся младше своих лет, и он как раз из таких. Поэтому очень сложно поверить, что ему будут понятны какие-то сложные околофилософские мысли – про одиночество человека перед вселенной, про поиск и встречу Бога как преодоление этого одиночества…
Но, по-моему, как раз это его и заинтересовало. Я стала ему объяснять, что Христос – Бог, проживший человеческую жизнь со всеми ее трудностями, от самого рождения в хлеву до несправедливой казни по ложному обвинению, поэтому с Ним мы никогда не будем одни (по-моему, я эту мысль содрала у митрополита Антония Сурожского). И тут у моего оглашенного в глазах затеплилось что-то типа узнавания.
Обещал думать.
***
Пронесся слух, что завтрашний рейс переносят на вторник. А во вторник поднимется ветер.
День Сурка продолжается, только у нас тут сурки не водятся – водятся белый медведь, лемминг и песец. День Песца и Лемминга.
27 октября, понедельник
Утро началось с приступа патриотизма – я включила телевизор. По каналу ТВЦ рассказывали много всего интересного (и, кстати, вполне нейтрально): военная ситуация в Афганистане, беспорядки в Германии, американские исследования космоса – и обстановка в стране.
В стране, во-первых, родились белые львята в зоопарке в Крыму (неполиткорректно, да). Умилительны донельзя. Это наш стратегический запас – когда внешнеполитическая обстановка будет накаляться, мы сможем их применять как орудие принуждения к миру. Все же знают, что котики успокаивают, вот у нас будут львята успокаивать.
А во-вторых, в море Лаптевых открыли остров! По-моему, это отличная новость – особенно глядя из Тикси.
Южное побережье моря Лаптевых
***
Прогулялись по поселку. Некоторые надписи на заборах и стенах вгоняют в ступор. Вот, например, что может значить надпись: «От Плутона до земли»?
Другая надпись свидетельствует о наличии в Тикси панков. Полярная ночь и панки!!!
Третья надпись декларировала любовь к Вене. Или вене, не знаю. И то, и другое странно…
«Я люблю… Вену»?
***
Сижу в самолете – не могу поверить! До последней минуты все могло поменяться. Рейсов должно быть аж два, это не считая военного! Мы попали на первый гражданский, вылет – что-то в районе половины пятого – готовимся к взлету, на часах 16:13.
На стойке регистрации (жалко, что я ее не сфотографировала) случилось СТРАШНОЕ. Оказалось, что у нас неправильно номер электронного билета вбит. Нужны бумажные билеты, а я их куда-то запихала. Говорю Коле: «Ты полетишь, у тебя билеты есть. А я буду ждать следующего самолета – там у нас тоже есть бронь, надеюсь, места свободные останутся». Коля посмотрел на меня тяжелым взглядом взрослого человека и сказал, что одну меня не бросит. Хорошие у нас семинаристы.
Уже стали звонить в Якутск с просьбой срочно выслать факс, но тут, слава Богу, билеты нашлись – я их сдала в багаж, оказывается. Ну что ж, пустили меня к багажу – преимущества маленького аэропорта.
***
Обидно, что северного сияния так и не увидели. Я уверена, сегодня ночью оно как раз будет – небо совсем чистое. Ну что ж, будет повод прилететь в Тикси еще раз.
- Апокалиптический фильм венгерского режиссера Белы Тарра (2011). Главные и практические единственные герои — крестьяне, отец и дочь. Событий практически не происходит: они живут вдвоем, дважды к ним приходит за самогоном сосед со странными разговорами, однажды — цыгане с таинственной книгой. На улице бушует буря. Каждый день из пяти суток действия фильма в мире что-то исчезает. В один день уходит вода, в другой — не зажигается огонь. В последний день буря утихает и не восходит солнце. Семья ужинает сырой картошкой.