Вечером 16 апреля Ольга Таранухина из Киева около десяти раз посмотрела видео, которое прислал ей муж, обрадовалась и заплакала одновременно.
На экране телефона — белый тоннель с голубой подсветкой. В центре — робот-стол, на котором лежит ребенок с сетчатой маской на лице. Аппарат тихонько жужжит и движется полукругом, нацеливаясь на голову. В конце записи «кровать» выезжает из тоннеля, врач снимает все фиксаторы и мальчик спрыгивает к папе.
Мальчик — это сын Ольги, пятилетний Тимофей. Аппарат — единственный способ, который может вылечить его от злокачественной опухоли головного мозга.
Тимофей Таранухин
«Ой, я сейчас упаду», — говорил Тимоша
Почти полгода семья Таранухиных пыталась узнать, чем болен их сын. Все началось со слабости в левой руке и ноге.
— Тимоша шел и вдруг говорил: «Ой, я сейчас упаду». Останавливался, держался за что-то, секунд через пять все проходило, — рассказывает Ольга. — Но он мог упасть, если рядом не было опоры. В день таких приступов могло быть 2–3. Дальше начались судороги.
Педиатры, неврологи и ортопеды перебирали разные варианты. Сначала лечили дефициты витамина D и кальция, искали гельминтов.
Потом заподозрили эпилепсию, но энцефалограмма показала идеальное развитие мозга, а противосудорожные препараты не помогали.
Вечером 14 января судорог было больше 20, и такой силы, что Тимофей изгибался и запрокидывал голову назад. Родители вызвали скорую, умоляя врачей разобраться. В больнице мальчику сделали компьютерную томографию, и причина состояния стала известна почти сразу же — новообразование в головном мозге.
Ольга не сразу поняла, о чем идет речь, пока не увидела снимок: в височной зоне головы отчетливо виднелся «шарик» диаметром три сантиметра. Именно эта опухоль давила на центры, отвечающие за координацию левой стороны тела.
Дальше — нейрохирургическая операция, пятый день рождения, проведенный в больнице, ожидание результатов гистологии, которые поначалу обнадежили: «диффузная астроцитома, разновидность доброкачественной опухоли». Диагноз подтвердила и частная лаборатория.
После удаления опухоли Тимофей снова стал активным ребенком, дополнительного лечения ему не назначили. Однако вскоре выяснилось, что диагноз поставлен неверно и заболевание гораздо серьезнее.
В Москве поставили другой диагноз
В институте нейрохирургии в Киеве по «сарафанному радио» передавались контакты детского онколога Ольги Желудковой, одного из самых авторитетных в России специалистов по опухолям головного мозга. Мама Тимофея до сих пор удивлена тому, что доктор перезвонила и проконсультировала.
— Я спросила: «Что нам делать? Лечение мы не принимаем». Ольга Григорьевна ответила, что это плохо, нужно срочно приехать к ней, и сама записала нас на 15 марта.
По рекомендации профессора Таранухины через волонтера отправили анализы сына в НИИ нейрохирургии им. Бурденко в Москву. На очную консультацию к доктору со всеми выписками и снимками МРТ поехал муж — у Ольги шел седьмой месяц беременности, поэтому решили не рисковать.
Тимофей с папой
— Диагноз в Москве нам поставили совсем другой — анапластическая астроцитома 3-й степени. Это уже злокачественная опухоль… — смахивает слезу Ольга. — Получается, если бы мы в Украине остались и нас бы не лечили, что было бы, я не знаю… Ольга Григорьевна расписала лечение и сказала, что времени ждать нет.
Помимо химиотерапии, доктор Желудкова назначила Тимофею протонную терапию — самый современный и точный вид лучевой терапии, который разрешен детям. В отличие от традиционной лучевой терапии, протонная с точностью до долей миллиметра действует только на пораженный участок, не задевая здоровые ткани и органы, значит, побочные эффекты от дозы радиации, в том числе риски вторичных опухолей, минимальны. Особенно это важно при опухолях головного мозга.
На территории бывшего СССР центры протонной терапии есть только в России, но с детьми работает лишь один — Медицинский институт им. Березина Сергея (МИБС) в Санкт-Петербурге.
Туда и позвонила Ольга Желудкова, рассказав про Тимофея.
В клинике согласились как можно скорее принять мальчика, но так как он гражданин другого государства, лечение будет платным: только лучи стоят 2 миллиона 300 тысяч рублей, и на химиотерапию требуется 12 тысяч еженедельно. Ольга Григорьевна и сотрудники МИБС поддержали Таранухиных: «Если сами не справитесь, благотворительные фонды вас не бросят». Начало курса назначили на середину апреля — откладывать терапию опасно.
Курс терапии — 33 луча, они стоят более 2 миллионов
Миллион рублей семья собрала самостоятельно: сняли сбережения, помогли родители, друзья, незнакомые люди, откликнувшиеся через соцсети. Транзитом через Турцию папа с сыном полетели в Петербург. Отпуск на два с половиной месяца Валентину не дали, поэтому пришлось уволиться.
— Не знаю, на что мы надеялись… на чудо, наверное, — объясняет Ольга решение полететь с неполной суммой. — На свой страх и риск полетели… Нам надо спасать ребенка, и все остальное отошло на второй план.
В Петербурге Валентин с Тимофеем сняли 25-метровую студию в доме рядом с Центром протонной терапии. Каждый день, кроме выходных, они приходят на лечение. Сеанс короткий — 10 минут — и безболезненный. Анестезию решили не делать, так как мальчик не боится аппарата и послушно лежит без наркоза.
— Тимошка в силу возраста не понимает, что происходит. Для него это как путешествие, — объясняет Ольга. — Мы решили не рассказывать подробно, сказали, что нужно полечиться. Пусть лучше своей детской жизнью живет. Недавно сдал кровь и так обрадовался, что врачи подарили машинку. Ему интересно все новое, и мы стараемся разговаривать при нем с улыбкой.
Тимоша с мамой
Раз в два дня Тимофей принимает химиотерапевтические препараты в форме таблеток. Днем изучает детские площадки близлежащих новых микрорайонов. А вечерами смотрит мультфильмы, читает с папой книжки и проводит сеансы протонной терапии любимой игрушке — медвежонку из сериала «Ми-ми-мишки». Ольга всегда на связи: несколько раз в день семья созванивается в мессенджерах.
— Тяжело, конечно, жизнь перевернулась. Работали, думали о втором ребенке, я забеременела, а тут такое… — Ольга поднимает глаза, пытаясь удержать слезу. — Слава Богу, у нас не было метастазов в спинном мозге, опухоль удалена идеально — онкологи сказали, что нам попался очень хороший нейрохирург. Главное сейчас — «добить» лучами эти клетки, разрушить раковые ДНК, которые остались. Протонная терапия дает большой шанс победить! Мне хочется верить, что мы вовремя попали в Москву, к Ольге Григорьевне, чудесным образом оказались в Петербурге, и надеемся, что войдем в ремиссию.
Курс протонной терапии для Тимофея — 33 луча. Каждый вечер Ольга мысленно зачеркивает в календаре еще один день и ждет начала лета — когда родится второй малыш, а старший сын вернется домой здоровым.
Давайте поможем Тимофею победить!
Фонд «Правмир» помогает онкобольным взрослым и детям получить необходимое лечение. Помочь можете и вы, перечислив любую сумму или подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей
Фото: Вера Кодлаева