Как много вариантов у тишины. Какая она бывает разная!.. Ти-ши-на…
Бывает страшная тишина, это тишина одиночества. Один на один со своими мыслями… Не с кем словом перемолвиться. Тишина нежилая… Слышно даже как собственное сердце стучит… и как шаркают старые шлепанцы по пыльному полу… и как падает оторванный лист календаря…
Тишина благодатная.… Вот вот, с минуты на минуту, священник возгласит «Благословен Бог наш, всегда, ныне, и присно, и во веки веков!» И с клироса — «Аминь». Это особая тишина, тишина молитвенная. Она внезапно охватывает только что наполненный звуками храм, когда диакон возгласит: «Главы наша Господеви приклоним!», и священник читает тайную молитву. Не слышно слов этой молитвы, тишина, но какая это тишина! Пронзительная, наполненная смыслом тишина.
Есть тишина, которую страшно представить… Еще страшнее ее услышать. Это тишина богооставленности… Все кипит вокруг, люди старательно воспроизводят себе подобных, созидают свои гигантские муравейники, наполняют мир звуками своих страстей… а в сердце боль… Господи, где ты? Почему еще вчера Ты был рядом, а сегодня я не слышу Твоего голоса?.. Тишина. Самая ужасная тишина… Тишина адская… Ее не заглушишь весельем, не зальешь вином. Ее можно только рассеять горячей молитвой, можно заботой о ближнем согреть свое сердце и разорвать тишину.… Это в этом преходящем мире… Чем развеять такую тишину, если она станет вечной? Ее фоном станут не крики радости, а вопли скорби, но она никуда не уйдет, такая тишина…
Прекрасна тишина осеннего леса. Не слышно птичьих голосов, лишь шорох листьев от собственных шагов нарушает эту тишину. Если уже первые заморозки, то все вокруг подернуто инеем, хотя снега пока нет. Такое убранство леса очень подходит к его тишине. Тишине первого морозного утра. Еще пронзительнее тишина леса попавшего под последний дождь и тут же скованного морозом… Хрустальная звенящая тишина. Лес искрится на солнце, тысячи серебряных игл бьют во все стороны, больно обжигают глаза… тишина.
Но особенно ожидаема и так редко приходяща тишина помыслов. Ее не понять человеку не молившемуся, не познавшему всей муки от бури, бури мысленной. Когда не можешь понять где твои мысли, а где помыслы всеваемые врагом, когда ясно осознаешь, что они не твои, но остановить их не можешь, когда вал за валом накатывают волны страстных побуждений… Когда уже не знаешь, есть ли отдохновение от этой бури. Когда ложишься и не можешь заснуть. Когда молишься, продирая каждое слово молитвы с кровью через частокол помыслов. Тебе уже не помогают ни акафисты, ни поклоны, ни стояние, ни пост… Ты уже пробовал все и рекомендуемое и запрещенное, и не обращал внимания, и начинал спорить с помыслом и еще более увязал в нем. И ты готов в отчаянии бросить все… И вдруг наступает тишина… Наступает настолько внезапно, что не сразу понимаешь что произошло. Раз и все… Просто оттого, что рядом молится другой, многократно более опытный. Он лишь слегка улыбнулся, глядя в твои глаза… и — тишина. Звонкая, прозрачная, хрустальная, какая угодно, она такая желанная эта тишина. Тишина отдохновения… Тишина наполненная смыслом… В этой тишине так хочется сказать: «Господи, хорошо нам зде быти. Сотворим сени три…» Или вообще ничего не говорить. К чему в этой тишине слова, ведь слушатель ты и тишина говорит с тобой без слов…
Но, это еще не твоя тишина…
И пусть завтра она вновь уйдет и вновь повторится буря, ты точно знаешь, она вернется. И по мере накопления опыта тишина будет возвращаться все чаще и чаще… Пока не станет вечной.