Светлой памяти замечательного педагога Татьяны Бабушкиной
Ребята, приехавшие в Танаис из Ростовского детского дома, робко жались у дверей столовой и рассматривали веселую и толпу встречающих их подростков. Новенькие ждали строгую тетю – воспитательницу, которая сразу же поведет их строем мыть руки и уши.
Ребята, стоявшие вокруг новеньких, неожиданно запрыгали и закричали:
А что там? Рисунок Людмилы Киселевой
– Ти Ви идет, Ти Ви идет!
– Кто? Кто? – спрашивали малыши.
– Татьяна Викторовна. Ти Ви – это первые буквы в имени и отчестве по английской транскрипции. Кратко и здорово! Ее все так зовут, и нам очень нравиться. А еще можно очень ласково сказать: «Тивиша», — поясняли малышам ребята постарше.
Вот она, сияющая, синеглазая, с такой родной маминой улыбкой, бежит к ним навстречу, ее сопровождает Лой – любимый пес Ти Ви и всего лагеря.
– Ну-ка, кто еще не научился говорить «р», повторяйте за мной хором: «Б-р-р-ратцы, идем купаться!»
Ее картавая буква «р» звучала задорно и весело! Все засмеялись! Напряженный момент был снят, и никто уже не стеснялся беззубо шепелявить, картавить и гнусавить. Свои среди своих! Потому что ведь и Ти Ви картавит по-настоящему. Она махнула рукой и скомандовала:
– За мной, бегом! Лой, покажи нам речку!
Лой услышал любимое слово, и – начался веселый бег по холмам и тропинкам, захлопали, замотались на спине длинные уши спаниеля. Радостный Лой путался под ногами, прыгал, лизал носы ребятишкам, те визжали, смеялись, старались опередить друг друга. Весь лагерь подхватился за ними.
– До-о-го-о-няйте-е-е! – кричит Ти Ви.
Радужные солнечные блики от воды ударили в глаза. Ноги ликовали в мягком белом песке. Маленькие заливчики, заросли южной акации с длинными «пикульками» — все ново и неожиданно. Лагерные дети уже знали, что она бежит купать своих новых детей. Вот она, их счастливая «мама», в юбке с розами по подолу, широкой оборкой, бежит по песку, то забегая в реку Донец, то выбегая на сушу.
Шумная толпа несется за ней: кто-то с хохотом падает в горячий песок, кто-то в воду – прямо в одежде. Общее ликование неостановимо! Она купает их, как будто дома, в корыте, поливая из ладоней и брызгая на каждого, моет им носы и лица.
– Вот, Слава Богу, и породнились! – восклицает радостно Тивиша, обнимая всех, кого только могут обхватить ее загорелые руки. На смуглом лице озорно мелькают голубые искорки глаз. Вся такая домашняя, с «воркующим» над детьми голосом, она принимается «мамой» единодушно. Божий дар материнства и любви отличал ее от всех.
Какой чудесный день! Рисунок Людмилы Киселевой
И дети тут же, на берегу, чувствуют, что они дома, совсем-совсем дома, по-настоящему. И хочется им, чтобы этот праздник встречи с мамой длился вечно. Она любит их всех, таких разных, как мать своих детей, не разделяя на хороших и плохих. И все любят ее. Глаза ребятишек светились настоящим счастьем, что и было их самым главным сходством с «мамой».
Им не хотелось покидать волшебный берег, где осталась на песке целая страна песчаных замков.… Но надо возвращаться в лагерь.
На обратном пути старшие ребята таинственно шептались и говорили о какой-то очень секретной «сладкой» комнате, где каждому хватит чего-то вкусненького и до отвала.
– И мне хватит, и мне? – с любопытством спрашивали малыши.
– Всем хватит! – успокаивали их подростки, уже побывавшие в этой необычной комнате. Любопытство подгоняло, после купания бежать легко-легко, а все мысли просто скакали от радости, перебирая разные варианты дивного секрета, строя самые фантастические планы. Не заметили, как до лагеря добежали.
– Дети! Мы подошли к самым интересным дверям! – с восторгом говорит Тивиша, распахивая дверь.
Все ринулись в проем. Ахнув, замерли на секунду, ошеломленные увиденным. Это выглядело впечатляюще: до самого потолка возвышалось огромная гора арбузов.
– Вот это пир! – восторженно оценивали свой первый день ребята.
… Этот удивительный Танаис, «лагерь свободного жанра и плавного режима», как называла его Ти Ви, лечил надорванные детские души, утешал, убаюкивал и давал выспаться. По утрам в лагере странная тишина. Никто не будил детей. Потребность во сне была самая важная! Шло восстановление здоровья.
Все просыпались улыбчивыми и счастливыми. Диво дивное и необыкновенное. Завтрак длился с восьми утра до двенадцати дня. И никто не заставляет есть. На столах душистый свежий хлеб. А от жителей станицы козье молоко, помидоры, огурцы, фрукты.
Вечером хороводы знакомств. Кто-то еще боится выйти в круг, взяться за руки. Тивиша пускает по кругу яблоки, орешки, игрушки, пересыпается из ладони в ладонь горошек. Веселое общение, доброжелательные улыбки. Глаза ищут новых друзей, а сердце жаждет радости.
– Что это за девочка, похожая на ромашку? – спрашивает Ти Ви у ребят и берет за руку робкую девчушку.
– Наденька.
И все запомнили «ромашку» Наденьку.
— А это кто, похожий на утреннюю зарю?
… на ель?
… на березу?
… на солнышко?
– Вот мы какие! – восхищенно любуясь детьми, произносит Ти Ви.
У каждого в лагере своя «семья», где он может быть выбран папой или мамой. В семье много «братьев и сестер»: взрослые, студенты, друзья Тивиши, воспитанники Ростовского клуба «ЭТО» — «Эстетика. Творчество. Общение».
У «семьи» может быть своя программа. У всех есть право выбора, где интересней — туда и идем. Можно в гости к другой семье, а можно купаться целый день, или просто «крутиться возле Ти Ви», помогая ей. «Мамы и папы» водят смотреть верблюда, кататься на лошадях, лазать по деревьям, поедать в поле горох или — в гости к станичникам.
Это была такая вольная-привольная жизнь, такое раздолье, такое ликующее настроение, что каждая минута воспринималась как праздник.
Маленькие летние коттеджи и палаточный городок, находились на территории археологических раскопок древнегреческого города Танаис недалеко от Азовского моря. В этот город древние греки приплывали для торговли вином и оливковым маслом по Черному морю.
«Ворота лагеря» – археологический музей – заповедник «Танаис». Хранителем его был Валерий Чеснок. Он понимал Ти Ви и принимал ее со всей многочисленной командой, участвовал во всех праздниках и ярмарках поделок, где ходовой «монетой» был «рубль» под названием «чеснок». «Чесноки» штамповали сырым картофелем. Над печатью долго трудились. Неудачные печати шли в суп, и это было неогорчительно. За один-два «чеснока» можно было купить венок из васильков. Первый венок всегда дарили Ти Ви. Все знали, что васильки – ее любимые цветы.
Маленькие амфоры, сделанные на гончарном круге, стоили пять «чесноков». Это был большой труд. А вот в свою очередь в стрельбе из старинного арбалета можно было уступить по-дружески и бесплатно. «Чем ты добрее, тем больше у тебя друзей», – так учила нас всех Ти Ви. Можно было пообщаться со студентами участвовавшим в раскопках, и даже влезть внутрь большой амфоры, вставляя ладонь в остроконечное конусное дно.
Вечером зажигались «огни цирка». Мерцают свечи в прозрачных сумерках. Сцена — на природе, на фоне заката, между двумя каменными башнями. В ожидании представления — счастливые лица зрителей и участников. Между рядами ползают «черепахи» с картонными разукрашенными спинами. Дрессированные «львы», бесстрашно прыгают через огненное кольцо. На сцену выходит разноцветная «лошадь». Она знакомится со зрителями: подает «копыто» и кивает головой. Смешная и обаятельная «актриса» становится любимицей вечера. Всем не терпится узнать, чьими же голосами смеется «прекрасная лошадка».
Веселые зрители поочередно становятся участниками представления. Танаис полон восторгов, смеха, радостных возгласов. Все артисты цирка поют, танцуют, читают стихи, показывают удивительные и забавные сценки. Маленькая Света на сцене впервые. Она боится прочитать стихотворение. Тивиша дает ей важное задание: стать «мамой — черепашкой» и разучить свой стишок с маленькими «черепашатами». «Картонные пятнистые спинки» наперегонки поползли к Свете. Через пять минуту «мама» и «детки» хором читали стихотворение, рассмешив весь лагерь.
Вы когда-нибудь видели танец на скейте под ритмичную музыку ладоней? Смуглый мальчик-виртуоз сразу расположил к себе весь лагерь, больше он ничего не умел и стеснялся своей замкнутости. А тут – такие объятия, качание, подкидывание в воздух десятками рук. «Ан-тон! Ан-тон!» — дружно скандировал лагерь. Ликовала душа! Столько друзей сразу. А «семья» болела за него больше всех, Ти Ви радостно обняла его и взъерошила вихры. Вот это да!
А сегодня мы не ложимся спать, мы идем в ночной поход в обсерваторию, идем далеко, за два километра от лагеря. Идут все. Взрослые ведут за руку малышей. У всех от загадочности похода сладко замирает сердце. И вот перед нами огромный телескоп. А в нем — диск Юпитера. Вот это повезло! Оказывается, мы живем в такой большой Вселенной! Но наша Земля, конечно же, лучше Юпитера, потому что самая красивая, самая уютная. А на обратном пути Ти Ви рассказывала нам, как Господь создавал землю. Таинственность ночи будто вернула нас в то далекое-далекое прошлое.
Сенсацией ночи стал совсем маленький, еще даже не колючий ежонок. Фыркающий, защищающий себя от ночных гостей на дороге, он был чудом для тех, кто видел его впервые, потому что ежики по городам не ходят…
Тивиша
Ти Ви бережно несла в руке свечу, закрывая ее ладонью от ветерка, и говорила нам, что свеча согревает своим огнем только вблизи, а человек может своей любовью согревать даже на расстоянии. Она рассказывала нам об огне костра, который объединяет людей, и об огне свечи, который делает людей искренними и откровенными. Как замечательно она нас объединяла!
Утром мы сотрудничали на огромном, размером с комнату, листе ватмана, склеенном из многочисленных листов. Ребята босиком ползали по листу и рисовали для именинницы интереснейшую дорогу жизни с пожеланиями и портретами новых друзей. Там были дороги и мосты, храмы и замки, школа и цветущие поля, всякие звери и котята. Игрушки, открытки, записки, наклеенные в виде листиков на дерево. Поздравления на воздушных шарах, прикрепленных скотчем к бумажной «дороге».
Ти Ви была нарасхват при подготовке невиданного торжественного «действия». Праздник ошеломительный, разноцветный, веселый! Вся подготовка и была уже главной частью праздника, только кроме Ти Ви этого еще никто не знал. Именинница была потрясена. Такого дня рождения ей еще никто не устраивал.
На семи ветрах. Рисунок Людмилы Киселевой
На следующий день мы проезжали мимо станицы, где находился разрушенный храм. Ти Ви сказала: «Давайте остановимся и поднимем над этим храмом зажженную свечу». Она взяла высушенную, выдолбленную внутри тыкву с прорезанными оконцами, похожую на настоящий фонарь. Медленно на длинной веревке, которая была привязана к перекладине колокольни, подняла над головами детей эту свечу на самый верх. Необычный подсвечник озарил проемы колокольни, а Тивиша произнесла: «Настанет время, когда и в этом храме будет гореть свет». Это были незабываемые минуты…
Огромная луна над Танаисом. Мы сидим у прощального костра. Ти Ви заготовила на весь лагерь большущее количество наждачной бумаги. Накануне подростки спилили старые акации. Ветви засохших деревьев распилили на мелкие деревянные кружочки, просверлив отверстия для нити. Все ребята были заняты изготовлением сувениров на память об удивительном лагере.
Ты растешь, и я расту. Рисунок Людмилы Киселевой
На каждом отполированном срезе дерева четко просматривались годовые кольца. Столько тебе лет, дерево? Ты было свидетелем стольких детских праздников и большой человеческой любви нашей Ти Ви к нам, таким разным и таким счастливым в это лето. Сколько тебе лет, древний Танаис? Ведь мы с благодарностью вспоминаем о тебе и Ти Ви уже 20 лет. Скольких вы осчастливили за это время?
Мы уходили из Танаиса, а Ти Ви говорила на прощание родителям: «Не забывайте, что ребенку для счастья нужны не только родители, но еще кошка, собака и большой лист ватмана с карандашами и красками».
Перебираю школьные сочинения из того танаисского лета, которым уже двадцать один год. «Да, бывает в жизни счастье, но чтобы такое… Она научила нас видеть друг друга совершенно по-новому», — писал Юра Поваренко. «За эти дни я будто начала новую жизнь. Она меня потрясла» (Людмила Мищенко). «Я поняла, что этому человеку можно открыть самое сокровенное. Она помогла нам увидеть себя другими. Я стала чувствовать себя более уверенно» (Лена Эрнст).
«Для меня она теперь – вторая мама» (Женя Жаныбаев). «Она могла выделить из толпы ребенка, который чувствовал себя неловким и некрасивым, и после беседы с ней у него сразу же поднималось настроение. Общаясь с ней, мы в душе благодарили Бога за то, что такие люди есть на земле», — писал о ней школьник Игорь Кирсанов.
А я вспоминала маленькую убогую квартирку в Ростове-на-Дону, куда нас водила Ти Ви, чтобы пообщаться с самой старой бабушкой города и показать нам ее старинную куклу. Одинокая старушка была рада непрерывному потоку гостей. Она очень хотела общаться. А мы поняли, что и в 100 лет тоже бывает счастливое детство.
Все так невероятно…
Вот он, маленький бумажный зайчик на ладони, с двигающимся язычком, которого нарисовала Ти Ви для маленькой четырехлетней девочки Ксении, плачущей от зубной боли. А на стене… первый, сделанный по совету Ти Ви, от всего сердца, рисунок этой девочки на большом ватмане – храм Бориса и Глеба в Боровске.
А вот последняя фотография Ти Ви с доверчивым детским выражением глаз, открытых миру и любви. Она обнимает белую игрушечную лошадку и будто напоминает мне последний ошеломляющий совет: «Подарите этому ребенку лошадь. Кошки и собаки ей уже недостаточно».
И лишь только звон маленького колокольчика – нежного, как голос самой Ти Ви: «Динь-динь…» — будто снова зовет нас к танаисскому костру, чтобы поделиться чем-то сокровенным.
Тивиша
Татьяна Викторовна Бабушкина – педагог-психолог, философ, художник. Всю свою жизнь посвятила работе с трудными и детдомовскими детьми, организовав для них ежегодный летний лагерь «Танаис». Автор необыкновенных уроков творчества и книги «Что хранится в карманах детства». Сегодня ее нет с нами, и мы молимся о ней и храним ее любовь в своих сердцах.
Знакомству с Татьяной Викторовной я обязана Людмиле Киселевой, художнице из Боровска, чьи рисунки так замечательно отражают мир детства.
Читайте также:
Какая же педагогика нужна современному ребенку?
Трудные вопросы воспитания детей