«Муж уехал, а я осталась одна». Как пережить вынужденную разлуку?

Павел Бесчастнов

Нужно грызть свою палочку

— Когда предстоит разлука с любимым человеком на неопределенно долгое время, кажется, что мир обрушился. Что происходит с организмом в этот момент? 

— Есть определенные биологические основания, почему люди скучают, расстраиваются — и не только люди, но и все социальные животные. А происходит это за счет того, что социальность основывается на эмоциональной вовлеченности, эмпатии, соучастии, сочувствии. Очень ярко это выражено у всех приматов, и особенно — у человека, самого разумного существа.

Между людьми образуются связи, как бы канаты, невидимые пуповины. Конечно, в большей степени это относится к близким. Есть так называемый первый круг Данбара, или продленные границы «я». То есть этих людей ты считаешь продолжением себя, их радости и горести — это твои радости и горести, ты за этих людей болеешь, как будешь болеть за себя. Это самая интенсивная из доступных человеку эмоциональных связей, и много таких мозг просто не способен поддерживать — пять человек максимум, а бывает, что ни одного. Как правило, сюда входят дети, родители и твой партнер. Может быть, твой самый-самый близкий друг, который тебе как брат или сестра, но это реже. 

Как правило, даже самые близкие друзья, самые надежные бизнес-партнеры и максимально уважаемые тобой старшие товарищи — уже люди второго круга, круга взаимовыгодного сотрудничества и максимального кредита доверия. А в первом круге речь не идет о взаимовыгоде, там есть только прямая эмоциональная вовлеченность. Мы не ждем от ребенка пользы, как и не ждем ее от любимого. Твои бонусы не в том, что вы можете в паре совместное хозяйство вести, детей растить, ипотеку выплачивать, хотя это, конечно, тоже. Но не ради этого все делается.

Да, одно дело, когда человек умер, а другое — уехал на две недели в командировку. Сила переживания зависит от масштаба события, но качественно это одно и то же. Это реакция на эмоциональную боль. 

Полноценно только личное взаимодействие. Созвониться, поговорить по скайпу, списаться — да, работает, но это урезанные варианты, живого общения заменить ничем невозможно.

— Начинается то истерика, то полный ступор. Лично у меня пропали аппетит и сон — вообще не чувствуешь ни голода, ни усталости, ничего. Как это объяснить? 

— Есть блок депрессивных реакций и блок тревожных. Депрессивный блок — тоска, боль утраты, подавленность, апатия, ничего не хочется, ты лежишь пластом, смотришь в одну точку, тихо или громко плачешь. Неподвижное, подавленное состояние, как будто тебя накрыли бетонной плитой, жизнь кажется серой и беспросветной.

А другой, тревожный блок связан с необходимостью принимать решения в условиях риска и неопределенности. Фантазии рисуют самые страшные, катастрофические сценарии: «А что же будет? А вдруг все ужасно?» Именно в рамках тревожности пропадают сон и аппетит, потому что у организма сверхактивирована симпатическая система, включается реакция «бей или беги»: «Нападать? Убегать? Что же делать?» И физиологические функции в этом состоянии подавляются вплоть до полного отключения: ты ничего не ешь, не спишь, мечешься. 

Может преобладать какой-то один блок реакций, блоки могут чередоваться: то ты лежишь пластом, то бегаешь по стенкам и вопишь.

— Что с этим сделать можно?

— Сконцентрироваться на текущих решениях. Грызть палочку, в общем. Если крысу запереть и в одном случае бить током, а в другом запереть, бить током и дать палку погрызть, крысе будет неприятно, но она станет грызть палку, чтобы чем-то заняться (речь об эксперименте японского ученого Масатоси Танака в 1999 году. — Примеч. ред.). И даже эта вроде бы иллюзорная и бессмысленная деятельность снижает уровень кортизола, гормона стресса.

Можно поработать, кому-то помочь, позаботиться об оставшихся родных и близких и так далее — от бытовой деятельности до какой-то большой, человеческой. По этой же причине множество действий закреплено в похоронных ритуалах. Мрачное, конечно, сравнение, но тем не менее. 

Эти ритуалы, наверное, единственные из архаичных и остались, потому что инициации особо нет, к свадебным обрядам сегодня разное отношение. А похоронные остались, потому что в них есть смысл — нагрузить скорбящих родственников какими-то задачами: надо договариваться, куда-то идти, что-то делать, устраивать поминки. Это тоже переключает мозг. Но если глобально — стоит себя спросить, насколько вы удовлетворены своей эмоциональной реакцией. 

— То есть?

— Не в смысле, что вы довольны, никто не будет доволен. Речь о том, насколько, на твой личный взгляд, интенсивность этих переживаний адекватна происходящему. В целом переживать — нормально. Скорее, будут к себе вопросы, если совсем наплевать: уехал — с глаз долой, из сердца вон. В норме от себя ты ожидаешь, что будешь переживать и расстраиваться, и тут ничего делать не надо, кроме того, что переживать и расстраиваться. Но если это в рамках адаптивной или тебя устраивающей реакции. Тебе больно, ты страдаешь, так и должно быть.

Когда реакция избыточна, ее масштаб, интенсивность, продолжительность как-то явно не соответствуют происходящему (ты совсем сон потеряла, убиваешься, места себе не находишь), тут могут быть разные причины, и в зависимости от них могут быть разные выходы. Это решается, например, медикаментозно. Есть масса препаратов, снижающих остроту переживаний. В нюансы не будем погружаться, но важно понимать, что они есть — послабее, посильнее, что-то с рецептами, что-то и так в аптеке посоветуют.

Я не призываю всех срочно садиться на какие-то тяжелые психиатрические препараты, есть и милые, безобидные таблетки для здоровых или разные сборы, БАДы, которые вполне себе успокаивают. А другой путь — переключиться на какую-то продуктивную деятельность. Просто тупо сериалы сидеть смотреть тоже можно, но это менее эффективно. 

— Теряется телесный контакт, без которого очень тяжело. Чем его компенсировать?

— Да, объятий не хватает, хочется подержать человека за руку, а ты не можешь, это все в рамках обрыва эмоционального взаимодействия. Дело даже не в прямом телесном контакте, не в объятиях и не в сексе. Ну в них тоже, конечно же, но важно именно эмоциональное вовлечение.

Это в одном списке с тревогами, рыданиями и расстройствами — надо принять. Был телесный контакт, теперь придется жить без него какое-то время, по крайней мере — без контакта с этим человеком. Это никак не исправить и не изменить.

Плачешь, но легче не становится 

— Вокруг часто говорят о стрессовом состоянии, когда плачешь, но легче не становится. А почему так? Вроде же энергия, все твои переживания должны выходить наружу, а не выходят.

— Не должны, не тот случай. Энергия должна выходить, когда ты блокируешь какое-то необходимое действие, эмоцию. То есть ты хочешь рыдать и сдерживаешься, потому что нужно сохранять покерфейс, или тебе страшно, но надо не показывать страха, или тебя что-то ужасно раздражает, но ты не можешь это выразить. Оно в тебе носится, зреет и ищет поведенческого или прикладного выхода, ну или эмоционального, приравненного к поведенческому. И в таких ситуациях помогает прорыдаться, выйти в лес и поорать 20 минут, выговориться, чтобы все выплеснулось.

Здесь же, когда вы плачете, дело именно в сопровождении разлуки, а не в том, что какое-то решение ищет выхода. В такой ситуации выплескивание эмоций не помогает, потому что ситуация никак не меняется и никакие облегчающие твою судьбу действия не совершены. Оттого что ты рыдаешь, ты просто устаешь, а легче не становится, ты все в этой же ситуации.

Но тут, скорее, стоит обратить внимание вот на что. Нет ли такого, что ты перетягиваешь одеяло на себя? Это же все-таки история парная. Если он уехал, например, он в безопасности? Или не в безопасности? Общественно-политический анализ ситуации мы оставим за скобками, нас интересуют психические реакции. В этом смысле полезно переключать внимание, думать не только о себе. 

— Хочется постоянно звонить, писать сообщения, но при этом видишь, что скорее наводишь панику и так пытаешься «ухватиться» за уехавшего, создать иллюзию, что он рядом. Как в этой ситуации правильно поддерживать контакт и нужно ли говорить, что тебе больно, что плачешь сутками, не спишь? 

— Думаю, не стоит, потому что у человека и так проблем полно, а тут еще и ты на него навешиваешь свои переживания. Никаких облегчений тебе это не даст, а ситуацию усложнит. Не делись, по крайней мере, с ним. «Ты как?» — «Ну как, переживаю за тебя, расстраиваюсь. Но надеюсь, что все будет хорошо».

— Но неискренность же получается.

— Получается, да. Но при такой степени вовлеченности, если ты настолько сильно горюешь, предполагается, что ты действительно любишь этого человека. Соответственно, его состояние и душевное спокойствие для тебя не менее важны, чем твои собственные. 

И если приходится что-то скрывать и говорить, что все будет хорошо, хотя ты совершенно так не считаешь, это имеет смысл. Важнее, чтобы у человека все было в порядке, чем чтобы тебе эмоционально стало легче.

И наоборот — он наверняка тоже волнуется, поддерживает и уверяет тебя, что все нормально, а ты бежишь к нему: «Вот я вся в раздрае, собери-ка меня». А еще и на расстоянии. Ну как он тебя соберет? 

— Если не успели попрощаться или прощание вышло быстрым, скомканным, остается ощущение непрожитого момента. Как тут можно… закрыть гештальт, что ли?

— Да, одно дело, когда ты готовишься к разлуке. Например, долго-долго человек болел, и уже понятно, к чему дело идет. Или у вас долго охладевают отношения, и дело идет к расставанию — пусть без конфликтов и рыданий, но ты как-то подготавливаешься, даже если не хочешь думать о разводе.

А тут внезапно происходит резкий обрыв, вне зависимости от того, что именно произошло — измена, болезнь, отъезд, катастрофические события, в общем, любым способом вашего мужа украли инопланетяне. Кстати, нет разницы, речь идет о мужчине или женщине, точно так же и с мужской точки зрения, там будут свои нюансы, но механика едина для всех.

Можно и нужно договорить друг другу слова любви и привязанности, если есть связь. Если человек где-то там мается без мобильника, без компьютера и непонятно, когда связь появится, тут ничего не поделаешь. Можешь говорить с человеком — говори. Не можешь — жди. Это острая реакция, она пройдет. Неизбежно. Вечно с этим ходить не будешь.

 Ответственность — это опора

— Если уехал муж и мать осталась одна с детьми, на что ей можно психологически опереться, когда теперь вся семья держится на ней?

— С одной стороны, здесь больше стресса, с другой — на тебе же ответственность за детей. Любая внешняя ответственность — это, несомненно, наша опора. Когда есть дети, когда есть дело, которое надо делать, когда есть пожилые родственники, которым надо помогать, когда у тебя есть работа и за тебя никто ее не сделает, и так далее. У тебя есть внешние обязательства, тебе их приходится тащить, но и они тебя тоже тащат. Хочешь не хочешь, а надо огород прополоть и корову подоить. И оттого, что ты в большом раздрае, ее по-прежнему никто больше не подоит. 

За психику взрослого мы не отвечаем — даже за душевное состояние жены или мужа, взрослого родственника. Мы можем сочувствовать, помогать, но это не наша зона ответственности, это зона доброй воли, эмпатии, естественного участия, но никто не обязан. 

А насчет детей, поскольку мы отвечаем за благополучие ребенка и за его душевное состояние, мы обязаны. Ребенку плохо, уронила в речку мячик, лопаткой по башке ударили — надо успокоить, взять на ручки, отвлечь, другую игрушку купить, любым способом сделать так, чтобы ребенок перестал расстраиваться, — твоя родительская обязанность. И приходится брать себя в руки. Ребенку не будет прикольно с мамой, которая вечно рыдает по не очень понятным для него причинам. Папа уехал — ну не фонтан, конечно, ничего хорошего, но для ребенка это не конец света. 

— Как вести себя с детьми, если все время хочется плакать? Или когда злишься на ситуацию в целом и срываешься на детей?

— Это все история про то, что нужно развивать в себе навык обращать взор наружу. Когда ты вся в раздрае, ты смотришь внутрь своих переживаний. Смотри на детей, думай, как бы их развлечь, развеселить, чем-то занять. Не надо их пугать своим состоянием. Через силу улыбаясь, развлекай. В школу отправишь — и реви, когда никто не видит, а при них не надо.

Нужно больше думать о других, о муже. Как ему? Нормально? Нет? Как помочь, подбодрить? Как тут детям расти? Все равно жизнь продолжается, надо как-то развиваться, занимайся этим. Если переключаешь внимание на эти задачи, будет гораздо меньше порывов психовать. Если думаешь про благополучие детей, уже и не хочется на них орать, потому что это в пользу их благополучия не идет.

Жизнь с элементом хаоса

— Если велика вероятность, что человек уехал навсегда, а у тебя возможности переехать нет. И, например, вы только начали планировать будущее, семью, а теперь все. Кажется, что больше любить ты никого не захочешь и не сможешь. Что бы вы сказали такой девушке, женщине?

— Точно так же, когда это происходит в стадию яркой, буйной влюбленности, когда на пиках все максимально. Это совсем на живую кожу содрать. Но, с другой стороны, есть и плюсы — эти связанности еще не проросли, они не такие устойчивые. И в этом смысле — все пройдет. Как это ни грубо звучит, люди такого рода взаимозаменяемы. 

Конечно, может быть, что это единственная и самая-самая сильная любовь всей твоей жизни (и так это бывает) и, если бы вы не расстались, у вас было бы навсегда. Но люди чаще так думают в порыве страсти, влюбленности, а на практике нечасто это так радужно продолжается. Вас еще не настолько сильно что-что связывает, с большой вероятностью и затухнет быстрее.

— Жестоко.

— Ну так жизнь устроена.

— Правильно ли здесь надеяться, подбадривать себя, что все наладится и будет хорошо, что разлука закончится? Или это попытка уйти от реальности? Быть может по-разному, но все равно… 

— Нужно соизмерять с тем, а что в реальности происходит и насколько ты можешь трезво и адекватно ее оценивать. И в этом смысле лучше как можно более спокойно, с холодной головой стараться отодвинуть свою драму. 

Это не значит исключить эмоции насовсем, но в какие-то моменты просто стоит рассуждать, не принимая во внимание свои эмоциональные состояния, даже если ты не можешь от них сбежать. В текущей ситуации это обычно не расставание навсегда. Действительно, когда-нибудь либо ты сможешь уехать, либо он вернется сюда. Бурные события не могут длиться вечно, все равно что-то когда-то изменится и можно будет принимать другие решения. 

—  До недавнего времени, даже на общем фоне, было ощущение, что ты можешь контролировать хотя бы свою маленькую, незаметную жизнь. Оказалось, нет. Как отражается на психике то, что мы постоянно живем в ситуации неопределенности, страха?  

— Если долго ходить себя накручивать, этот маховик в голове будет разгоняться, ты будешь все сильнее переживать, дергаться, и все больше будет разворачиваться тревожное состояние, вплоть до болезненных расстройств. Или же ты привыкаешь и учишься жить в условиях неопределенности. 

В жизни есть неопределенность всегда. Но мы же не ходим и не думаем о том, что многих из нас теоретически каждый день может сбить машина. Это некоторый риск, который зашит в повседневности. Большинство из нас не думает, что мы можем заболеть, умереть, что несчастный случай может произойти. Эти риски неустранимы, они есть. Люди к этому привыкают и живут, принимая, что не все под контролем. Есть элемент хаоса, приходится с этим жить.

Самолет же может разбиться? Может, и в авиакатастрофах мало кто выживает. Но эти риски не мешают людям летать. Потому что куда деваться, это не повод ограничивать себя в передвижении. Аэрофобы ограничивают. Мы оказались в ситуации, где есть еще один дополнительный риск. С непривычки, когда возникает что-то новое, мы всегда дергаемся, потом привыкаем. Все становится новой нормальностью. 

Ты можешь делать то, что тебе уже известно, и жить той жизнью, которая понятна. Строишь планы, которые ты можешь строить. Есть домашние, семейные дела, продолжаешь ими заниматься. Если твоя работа у тебя все еще есть, работаешь. 

— Как оркестр на «Титанике»?

— Например.

Фото: freepik.com, pexels.com