Травля в школе готовит к жизни? Священник Дионисий Костомаров

Грех и свинство

— Травля в школе полезна ребенку, она учит, что жизнь — это не прогулка, а испытание. Что вы как родитель об этом думаете?

— Человек склонен обобщать: слабого трудности ломают, сильного делают сильнее. Первое, что напрашивается, — ошибка выжившего. Те, кого травля и другие испытания закалили, часто свой опыт пересказывают другим. А тысячи тех, кто сломался, говорят об этом либо своему психологу, либо друзьям, либо просто уходят в себя.

Второй момент — нам хочется видеть своего ребенка самым сильным, самым лучшим, победителем. Но если мы отстраняемся и говорим, что «трудности закаляют», ребенок теряет чувство безопасности. Детям необходимо, чтобы родители их поддерживали — во всяком случае, в самых главных вещах. Базово должно быть понимание, что родитель — это фундамент, что к нему можно прийти с любой болью.

— Как ребенку на травлю и оскорбления реагировать? Особенно если говорят, что «христианин должен быть бесстрастным», смиряться, терпеть.

— Мне очень не нравится, когда христианством оправдывают чужой грех. Давайте называть вещи своими именами: если кого-то коллективно обзывают, дразнят, колотят, это по-христиански грех, а по-человечески — свинство. И рассуждать, как тут жертве по-христиански реагировать, мне кажется неправильным. 

— А давать сдачи?

— Когда ребенка травят в школе, некоторые учат: «Ну что ты, дай сдачи. Не будь размазней». Особенно если это мальчик. 

Но так мы в будущей жизни ребенка закладываем огромную бомбу — мы учим решать проблемы силой. Он вырастет, ему придется работать с другими людьми, где бы он ни трудился, и силовые методы почти всегда обречены на провал.

Ребенка надо в целом учить, в том числе своим примером, как решать конфликты. Силовые методы — это методы, которые применяются в последнюю очередь. 

Если на меня летит человек с бутылкой и хочет мне эту бутылку о голову разбить, я сначала попробую от него убежать, чтобы конфликт не случился. Но если убежать не получится, я буду защищаться. 

Так же и с травлей. Мы сначала пытаемся разрешить конфликт словами, а если он все-таки начался, попробуем защититься. Христианство всегда на стороне того, кто подвергается насилию. 

— Напрашивается «подставь вторую щеку».

— Такие строки всегда обращены к личности, то есть к нам самим. Выбор должен сделать я сам, и он иногда очень тяжел. А у нас есть соблазн вспоминать эти слова, когда нам нужно быть опорой. Например, приходит к нам коллега: «Слушай, на меня клевещут. Что происходит?» Мы можем встать и заступиться — исполнить Евангелие. А можем отмахнуться: «Подставь вторую щеку».

Ребенку важно знать, что есть такая удивительная позиция — превозмогание через любовь. Иногда любовь растапливает сердца. Но это не про буллинг было сказано и в совсем другом мире! Если я хочу научить ребенка поступать по-христиански, я должен показать ему, как христианин реагирует: пытается помочь в беде и стать опорой. И в случае с травлей опора ребенка — это родитель. 

«Любить — не значит потакать»

— К вам придет ваша дочь и скажет, что ее в школе травят, что будете делать?

— Я бы в первую очередь себе самому напомнил, что я здесь взрослый человек и как родитель несу ответственность.

С такими ситуациями я уже сталкивался: сначала говорил с ребенком и выяснял, что случилось, потом без конфликта говорил с родителем ребенка, который травит. 

Некоторые бы начали наезжать, но ведь это не родитель совершал — очень вероятно, что и он тоже будет возмущен тем, как повел себя его ребенок. Поэтому надо просто по-человечески сказать: «Давайте подумаем, что мы можем с этим сделать». В ситуациях с моими дочерьми этого хватало. 

Детские коллективы жестоки, и, когда такое всплывает, они еще больше ожесточаются: «Да ты стукач, мы за твое стукачество сейчас…»

Надо смотреть по ситуации. Ну и не бояться обращаться к специалисту. Не всегда мы знаем, как поговорить со своим ребенком, и здесь может помочь хороший семейный психолог. 

— Что еще нельзя оставлять без внимания? 

— Мы поговорили о жертвах, но наш ребенок может быть и тем, кто травит. Есть очень большой соблазн считать своего ребенка всегда правым. А мы только что обсуждали, как важно вставать на сторону ребенка, чтобы он чувствовал фундамент. 

Но если твой ребенок травит, встать на сторону ребенка — значит не потакать, а прекратить и разобраться, почему так вышло. Потому ли, что он увидел в семье такой пример? Или он часть той среды, где это правильно и круто? Это может быть путь не в один шаг.

Еще один соблазн — искать оправдание. «Зачем ты его стукнул?» — «А он меня обзывал». Вопрос закрыт. Но на слова отвечают словами, а не кулаками. И если я на стороне ребенка, я не буду его оправдывать.

— Иногда родители забирают ребенка на семейное обучение, чтобы оградить его от травли, сверстников, плохого влияния. Как вы относитесь к этому? 

— У ребенка все равно должно быть пространство для социализации. Выстраивать личные границы, уважать границы другого, общаться — всему этому мы учимся в том числе через шишки в коллективе. 

Изолировать от всего не получится. И подумайте, сможете ли вы качественно организовать учебу и досуг. Ребенок дома будет предоставлен не сам себе, а быстрым развлечениям, и вам надо будет чем-то занимать все его свободное время, чтобы создать альтернативу. 

В чем сила

— Как готовить детей к трудностям? Что нужно дать, чтобы ребенок вырос сильным, смелым, закаленным? 

— Самое главное, с чем придется столкнуться в жизни, — это ответственность: ты совершаешь выборы и отвечаешь за их последствия. Я своих детей учил довольно жестко. Вот зима: «Одевайся теплей». Ребенок одевается по-осеннему, выходит, замерзает, возвращается: «Пап, я замерзла». — «Так ты же сама выбирала одежду». 

И здесь важно быть последовательным. Допустим, ребенок хочет смотреть мультики. «Хорошо, дорогой ребенок, но сначала уберись в комнате». Мы даем выбор: мне не убирать и не смотреть, но полежать на диване и заняться чем-то еще или убрать и смотреть? 

И еще важно, на мой взгляд, учить общению и диалогу. Если вдруг в нашей жизни попадается ответственный человек, который умеет находить компромиссные решения, это золотой сотрудник в любом коллективе.

— Когда подростки осознанно отказываются от агрессии, объясняют все словами, рассуждают об этике, пусть даже грубовато («ты меня обесцениваешь», «это токсично»), о чем это говорит?

— У какого-то подростка это может быть следствием его системы взглядов на мир, где он на самом деле пытается быть человеком, который уважает чужие личные границы, свои границы, пытается их отстаивать и не быть токсичным для себя. 

А может быть следствием пяти постов в соцсетях и трех рилсов на YouTube. И тогда все вокруг токсичные: родители, учителя, друзья — когда делают что-то, что ребенку не нравится. 

Если вы вдруг никогда про эту токсичность не слышали и знаете только, что это слово из лексикона снежинок, которых потом общество раздавит, попробуйте сами сначала разобраться, почитать что-то, посмотреть, какие статьи за этим стоят, как это формировалось, что в этом рационального. Но не за пять минут в соцсетях или на сайте популярной психологии. 

Тогда вы поймете, что ваш ребенок в этом находит: это у него глубокое и созидательное путешествие или он по верхам нахватался и оправдывает свои капризы.

— Как думаете, можно ли хорошо воспитать строгостью «с любовью»?

— Если мы понимаем строгость как созидательные правила, это одно. Убирать за собой посуду после еды, чистить зубы, долго не сидеть за компьютером и планшетом. Мы приучаем ребенка, что он свободен, но несет ответственность. Ты можешь сегодня посмотреть планшет на полчаса больше, но следующие три дня ты не будешь его смотреть. Строго? Да, но это не ломает личность. Ребенок поймет, что ему придется в жизни совершать выборы, которые ему не очень нравятся. 

Есть другая строгость. Мы сидим за обеденным столом, ребенок роняет кружку, мы начинаем орать, что он свинья. Это не строгость. Это истерика. Между ними пропасть. 

Можно устанавливать правила, но при этом быть добрым и создавать такую атмосферу, в которой правила ребенка не ломают, а помогают развивать лучшее. Если эти правила разумны, то он и сам в какой-то момент поймет их логику. Часто ребенка ведет его лимбическая система, его привычки, но если мы умеем его мягко направить, он сам за это спасибо скажет. 

Хороша такая строгость, которая начинается со строгости к себе. Мы сами следуем этим правилам? Мы ребенку создали такой режим дня, в котором будет легко и полезно эти правила соблюдать? Другого мы ругаем сильнее за наши ошибки, чем ругали бы себя.

— Часто слышим, что гуманное воспитание привело к поколению хлюпиков и снежинок, а вот «нас воспитывали нормально, и мы выросли защитниками/мужиками». Так ли это? Что вы видите?

— Это все, конечно, от упрощения картины мира. Защитниками все росли, а где базово проявляется то, что человек должен быть защитником? В пространстве семьи. До того, как научиться любить всех, надо научиться любить хотя бы тех, кто рядом. 

У нас ужасающая статистика по разводам, алиментам и вообще всему, что связано с семьей. Мы эти функции защитника даже базово проявить не можем. Люди не платят деньги своим детям. Это поколение снежинок? Нет, это поколение, которое пришлось на 70-80-90-е, до всех снежинок и тик-токов. 

Надо растить сильного человека? Да, безусловно. Только сила проявляется не в том, чтобы кому-то по носу дать, а в том, чтобы брать ответственность за свои поступки. Мы силу-ответственность сводим до примитивных взаимодействий, которые в жизни вообще не требуются.

«Сила в том, чтобы свою семью защитить». Скажите, часто вам приходится идти по улице и кого-то бить, защищая семью? Не вспомните, скорее всего. От нас другая сила требуется — не в нос дать, а быть достойным коллегой, другом, мужем, женой, родителем.

Иллюстрации: нейросеть Midjourney / freepik.com