Три великих войны. Уроки 1-2. Война с Наполеоном (+Видео)
Телеканал «Союз» подготовил уроки, посвященные трем великим войнам — Отечественной 1812 года, а также Первой и Второй мировым. Обращаясь к этим страницам истории, мы сможем не только найти ответы на многие вопросы, связанные с этими войнами, но и увидеть, какими достойными защитниками Отечества были наши предки, хотя не всегда они и оказывались победителями.
День Защитника Отечества — праздник светский, но Церковь его вниманием не обходит. В этот день предстоятели нашей Церкви, прежде — Патриарх Алексий II, ныне — Патриарх Кирилл, возлагают венок к могиле Неизвестного солдата, а затем вместе с иерархами и духовенством поют вечную память воинам, которые жизни свои на поле брани за Отечество наше положили.
Не может глава Церкви в такой день не напомнить пастве, о великом подвиге тех, кто защищал нашу Родину. А еще — о том, что каждый христианин имеет перед Богом долг попечения о благоденствии Отечества, и, чтобы нам этот долг достойно выполнять, необходимо обращаться к урокам истории и в подвигах наших предков находить для себя поучения и назидания.
Вот и мы ко Дню Защитника отечества подготовили уроки, посвященные трем великим войнам — Отечественной 1812 года, а также Первой и Второй мировым. Обращаясь к этим страницам истории, мы сможем не только найти ответы на многие вопросы, связанные с этими войнами, но и увидеть, какими достойными защитниками Отечества были наши предки, хотя не всегда они и оказывались победителями. Выучив эти уроки, мы смогли бы повторить вслед за Пушкиным: «Клянусь честью, что ни за что на свете, я не хотел переменять Отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков такой, какой Бог нам её дал».
А проведёт для нас эти уроки доктор исторических наук, профессор Николо-Угрешской православной духовной семинарии, главный научный сотрудник Института российской истории РАН Владимир Михайлович Лавров.
В 2012 году отмечается 1150-летие российской государственности. В последние века России трижды пришлось отражать страшные, крупнейшие вторжения — это вторжение Наполеона в 1812 году, вторжение Вильгельма в 1914–1918 годах, и вторжение Гитлера в 1941–1945 годах. Причем в этом году — славная дата двухсотлетия Отечественной войны 1812 года.
Должен сказать, что эти войны называются по-разному. Войну 12 года называют Отечественной, войну 1941–1945 — Великой Отечественной войной, то есть как бы повыше по значению. Что касается войны 1914–1918 годов, то её вообще в 20 веке, во времена советской власти, не принято было называть Отечественной, Великой, говорили просто — Первая Мировая. Правильно ли это? Что там происходило, как нужно сейчас осмысливать эти крупные войны — об этом нам предстоит поговорить. Предстоит поговорить, почему мы победили, чем мы смогли победить таких врагов, которых никто в Европе победить не мог. И начнем с Отечественной войны 1812 года.
Все мы знаем имена Кутузова, Барклая де Толли, во всяком случае Кутузова — те, кто читал «Войну и Мир», смотрел экранизацию, смотрел фильм «Гусарская баллада», но ведь был еще глава государства — император Александр I, и о нем в 20 веке, точнее при советской власти, говорили исключительно критически. Между тем, это далеко не объективно. Дело в том, что в советское время положительно о царях говорили только о Петре I, при Сталине — еще об Иване Грозном, вот собственно и всё, всех остальных критиковали, как могли.
Поэтому давайте воспользуемся тем, что такая знаменательная дата — 200 лет, посмотрим — что же за глава государства был, который возглавлял страну, которая победила самого Наполеона. Здесь следует обратиться к одному очень важному документу, и я его даже прочитаю. За год до агрессии Наполеона, до нападения Наполеона на нашу страну император Александр I встретился с французским послом в России и сказал ему следующее (цитируем императора):
«Если император Наполеон начнет против меня войну, то возможно, и даже вероятно, что он нас побьет, если мы примем сражение, но это еще не даст ему мира. Испанцы неоднократно были побиты, но они не были побеждены и покорены. А между тем они не так далеки от Парижа, у них нет ни нашего климата, ни наших ресурсов. Мы не пойдем на риск, за нас — необъятное пространство, и мы сохраним хорошо организованную армию… Если жребий оружия решит дело против меня, то я скорее отступлю на Камчатку, чем уступлю свои губернии и подпишу в своей столице договоры, которые являются только передышкой. Француз храбр, но долгие лишения и плохой климат утомляют и обескураживают его. За нас будет воевать наш климат, и наша зима.»
Блестяще! Глава России за год до войны предвидел, какая это будет война, как нужно воевать с великим полководцем, которого нельзя победить, как нужно воевать, чтобы его победить. И всё это выложил французскому послу, а тот это выложил Наполеону, но Наполеон не прислушался к этим словам. Он авантюрист, агрессор, захватчик. В своей гордыне он думал, что победит весь свет. Но на пути оказалась Россия с таким императором.
При этом обращаю внимание, что Александр I отдавал отчет, что может победить в сражении, может, но нужно отступать, нужно изматывать — климат, территория. Вот как надо воевать. Когда в школах и вузах проходят историю, говорится что сначала русской армией руководил Барклай де Толли, он командовал 1-й армией — самой крупной русской армией. Затем, 8 августа главнокомандующим был назначен Кутузов, и он продолжал эту линию заманивания Наполеона, нанесения ему постоянных ударов.
Говорится, что Кутузов действовал правильно, реже, но тоже говорится о Барклае де Толли, вообще-то Барклая де Толли знают меньше, хотя он тоже сыграл большую роль в победе. Почему его знают меньше? Да потому что его сняли с руководства армией за то, что он отступал. А отступал он совершенно правильно, потому что армия Наполеона была в несколько раз мощней, многочисленней, и если бы он принял бой у границы, чего своими маневрами пытался добиться Наполеон, то конечно мы бы потерпели сокрушительное поражение. Это означало бы потерю армию, и значит, пришлось бы подписать мир на невыгодных, унизительных условиях. Вот что было бы, если бы Барклай де Толли принял сражение, но он избрал другую тактику — отступать, соединиться со 2-й армией, и до соединения никаких генеральных сражений не давать.
И было очень интересное маневрирование, когда Наполеон пытался спровоцировать генеральное сражение, а Барклай де Толли — военный министр, командовавший 1-й армией, и командующей 2-й армией князь Багратион пытались избежать, и надо сказать, что уже в этих маневрах им удалось переиграть самого Наполеона. Да, отступали, но отступали так, что удавалось уклониться от генерального сражения. И первое крупное сражение было дано под Смоленском, когда соединились 1-я и 2-я армии.
При этом мы, православные, должны отдать долг Александру I. Почему? Потому что он понимал, что это необходимо, что нужно отступать. На самом деле мы хорошо знаем из «Войны и Мира» Толстого, как это отступление осуждалось. В Петербуржских салонах это замечательно показано. Как осуждали Барклая де Толли, даже вспомнили, что он не русский. Хотя он русский герой, мужественный, мудрый полководец. Даже горячий князь Багратион критиковал Барклая де Толли, говоря, что он ведет французов на Москву. Но на самом деле Барклай проводил очень умную стратегическую линию, которую затем продолжил Кутузов. И эта линия могла быть осуществлена только если на неё давал добро глава государства, то есть император Александр I.
Любые исторические параллели относительны, но всё же, если вспомнить, что происходило в 1941 году, то мы знаем, что Сталин отдавал в начале войны приказы атаковать, перевести боевые действия на территорию противника, разгромить. То есть отдавались совершенно невыполнимые приказы, которые оборачивались большой кровью. В 1941 году мы потеряли миллионы жизней, миллионы погибших и попавших в плен наших солдат и командиров — в силу того, что приказывали, в том числе, наступать, когда наступать было невозможно, и оказывались в окружении, и потом с кровопролитными боями из них выходили.
Если бы в 1812 году глава государства отдал приказ атаковать, нанести поражение, и перейти на сторону врага, воевать на земле не Российской, то пришлось бы подчиниться и Барклаю де Толли, и Кутузову, но это закончилось бы разгромом армии. А император отдавал отчет, что будем отступать хоть до Камчатки, он понимал, что нужно измотать противника, и это удалось.
Давайте посмотрим, ведь вторглась к нам армия числом более 500 тысяч. К Бородино сколько осталось? 130. А где остальные? Остальные растянулись по нашей огромной территории, на многие сотни километров, потому что нужно было охранять дорогу, по которой шла доставка необходимого снаряжения, вооружения из самой Франции. Ведь это была чужая территория, партизанская война началась, нужно было в городах, населенных пунктах оставлять вооруженные части, охранять всё это. Кроме того, тогда не на бронетранспортёрах ехали французы, пехота шла пешком. А что значит идти пешком? Это значит травмы, это кишечные заболевания. И дошло до Бородино 130 тысяч.
Лучше давать сражение, имея против себя 130 тысяч. Уже имели почти равные силы, немножко по численности у французов было больше, но зато у нас было больше артиллерии, уже можно было давать важнейшее сражение. Но всё это только благодаря тому, что император понимал, что он делает, он понимал, что это необходимо. Салоны салонами, придворные придворными, кто-то недоволен, причем недовольны бывали не разбиравшиеся в том, что происходит, но судившие, готовые принимать решения за Барклая де Толли, за Кутузова.
Причем очень важно еще, что было дано крупное сражение под Смоленском, и кстати оно тоже показательно тем, что мы редко говорим много об этом сражении, но Наполеон в этом сражении не смог разгромить русскую армию. А ведь это уже прообраз Бородино, того, что произошло на Бородинском поле. Да, Наполеон взял Смоленск, сгоревший Смоленск, ну и что? Ведь он планировал разгромить армию, хотел, чтобы она перестала существовать, но армия организованно отступила. У Наполеона были планы закончить войну в Минске или Смоленске. Ни в Минске, ни в Смоленске, она идет дальше, разгрома русской армии нет.
После отступления от Смоленска встал вопрос о том, кто возглавит русскую армию, и здесь подвергся незаслуженной критике Барклай де Толли, взявший на себя это отступление, но общество требовало иного главнокомандующего. Это был очень сложный вопрос.
И тут я должен вспомнить про взаимоотношения Александра I и Кутузова. Ведь их отношения были очень непростыми. Эти непростые отношения восходят к конфликту 1805 года. Дело в том, что Кутузов был против Аустерлицкого сражения с Наполеоном. Критиковал, причем открыто, действия императора, даже в таких выражениях, что «Вы, Государь, не на параде». И Кутузов оказался прав. Очень хотел Александр I стать великим полководцем, разгромить Наполеона, но закончилось всё поражением и тем, что сам царь чуть не попал в плен. А оказался прав Кутузов. Между ними пробежала черная кошка.
Не симпатизировал император Кутузову. И вот 1812 год, кому возглавить армию? И в этот момент Александр I нашел в себе силы поставить интересы России, русской армии, народа выше своих интересов. Нравится ему Кутузов, не нравится, смеет ли он свои суждения высказывать вслух, но он был лучшим, он был замечательным, мудрым, смелым, пользовался любовью в русской армии. И император, смиряясь, назначает главнокомандующим Кутузова.
Это очень важное решение. И тут я еще должен сказать о том, что история поставила удивительный эксперимент на русской сцене. Дело в том, что на русский престол в 1801 году взошёл император Александр I — человек, который с большой симпатией относился к материалистическим и республиканским взглядам. Однажды он своей бабушке Екатерине Великой сказал, что готов из России бежать в свободную Америку. Хотя думаю, что в тот момент Россия была более свободна, чем Америка, учитывая, что в Америке было самое настоящее рабство, а русское крепостничество было не таким тяжелым, как американское рабство. Но, тем не менее, человек становится самодержцем в православной России.
И тут переломный год — 1812, когда на плечи главы государства взвалилась колоссальная ответственность за то, что происходит. Ведь одно неверное решение — и Россия потеряна, надо побеждать того, кого до этого победить не смог, и вся ответственность на главе государства. И в этот момент свой жизни Александр I в молитвах обращается к Богу. Он просит Господа помочь принять единственно верное решение, чтобы принести пользу своей стране, своему народу.
И именно в 1812 году император становится глубоко верующим православным христианином. Это ему очень помогло и во взаимоотношениях с Кутузовым, и что он устоял от многих советчиков, которые ему говорили, что нужно скорее подписывать мир, куда нам русским тягаться с самим великим французом. Нет, он устоял против всего. Он то, что понимал умом, смог осуществить.
Бородино. Очень важный вопрос, который в исторической науке является спором: кто победил? Кто победил в Бородино? Французские историки практически все пишут, что победили французы, обосновывая это тем, что если русские отступили, значит, они проиграли. Проигравшие отступают. Иная трактовка дана в «Войне и Мире» Л. Н. Толстого.
Думаю, что Толстой нашел очень удачное образное сравнение. Он сравнил французскую армию после Бородино со смертельно раненым зверем. Этот смертельно раненый зверь еще очень опасен, он еще может совершить последний прыжок, и он его совершит. Он войдет в Москву, но всё-таки этот зверь обречен на смерть. У великого писателя — великое образное сравнение. И действительно, по истории именно так.
26 августа по старому стилю — Бородинское сражение. Наполеон атаковал, теснил русскую армию, но не смог прорвать нашу линию обороны, окружить не смог. Он ведь хотел именно разгромить, после этого навязать мир, но не удалось. Более того, к вечеру ему пришлось отвести войска к исходным позициям. И если смотреть, что происходило в этот день, то рискну сказать, что была даже ничья, причем в этом сражении русские почувствовали, что не слабее, что можем, что еще немножко — и можно начать наступать. И было намерение наступать на следующий день, и предварительные распоряжения были даны. Это проговаривалось, но к вечеру и ночью стали поступать данные об очень больших потерях. Багратион был смертельно ранен в ногу, он умрет от гангрены. Героически сражалась армия, но потери были таковы, что Кутузов принимает решение отступить.
Сначала он думал дать еще одно сражение. Потом пришел к тому, что нужно сдавать Москву. И ставится вопрос перед генералитетом, многие были за то, чтобы погибнуть, но отстоять первопрестольную. Барклай де Толли — за то, чтобы сдать. И заканчивается знаменитый совет в Филях тем, чтобы сдать. Кутузов говорит, что принял решение. Как главнокомандующий, он мог принять решение отступить, сдать Москву без боя. Тяжелейшее, трагическое, но верное решение.
Приняв решение не сражаться за Москву, Кутузов исходил из того, что есть риск проиграть. Он считал, что пока есть армия – победим, рано или поздно, но если рискнем армией, и не дай Бог что, без армии отстоять Россию не удастся. Очень осторожное, мудрое решение. При этом он совершил потрясающий, удивительный военный маневр. Я всех своих учеников в православных школах, в православных вузах, в семинариях спрашиваю: «Будь вы на месте Кутузова, где бы вы поставили Русскую армию?» И все говорят, что «я разместил бы армию между Москвой и Петербургом, чтобы закрыть Наполеону дорогу на столицу, на Петербург».
Что делает Кутузов? Он уводит армию от Москвы, в Тарутино, на 80 километров к югу. Дорога на Петербург свободна. Что такое Тарутино с юга? Это место, куда легко подойти подкреплению, очень быстро численность нашей армии восстанавливается. К югу от Москвы, это такое место, куда легко подвозить продовольствие, то есть отдых, лечение — всё было очень хорошо организовано, но открыт путь на Петербург.
Из чего при этом исходил Кутузов? Да из того, что уже осень начинается, сентябрь, дожди, дороги у нас сейчас плохие, а 200 лет назад — пройди 700 километров. Ведь, опять же, пешком, и к тому же не просто идти, а в тылу русская армия, которая наносит всё время удары, партизаны. Причём перед Бородино Наполеон издал указ, в котором он обещал солдатам и офицерам отдых в Москве, богатую добычу.
Наполеон сначала ждет ключи от Москвы, напрасно ждёт, не дожидается. Входит в Москву, Москва ушла. Вообще такое может произойти только в России. В обывательской Европе такого произойти не могло, чтобы город ушел. Взять и уйти, куда? Погрузить какие-то вещи на телегу и уйти.
Куда? В ночь, в неизвестность. Это же не на электричку сесть. Но половина москвичей ушла. Кто мог, те ушли. Те, кто по состоянию здоровья, возраста не мог уйти, те остались. Еще осталась группа люмпенов. Мог ли пойти Наполеон на нашу столицу, на Санкт-Петербург? Кутузов считал, что это маловероятно, скорее всего, этого не будет, но, однако, обсуждался и рассматривался крайний вариант — а вдруг пойдет Наполеон, кто его знает. И при этом принимались меры к тому, чтобы дать сражение под Петербургом, за нашу столицу.
Александр I при этом считал, что вполне возможно он потерпит поражение, и придётся сдать и Петербург, но император считал, что и при этом никакого мира он с Наполеоном не подпишет, а отступит и перенесёт столицу в Петрозаводск, будет из Петрозаводска руководить Россией. При этом император считал возможным, что Наполеон пойдёт на Петрозаводск и сумеет его взять, но при этом император Александр I считал, что никакого договора с Наполеоном он не подпишет, а перенесёт столицу в Архангельск. Как проиграть войну, когда такой глава государства? Мы были просто обречены выиграть, он бы до Камчатки дошел, но победил бы Наполеона, как и говорил французскому послу.
И это при том, что при дворе говорили: подписывайте мир, но он стоял твердо на своем, и в этом и император, и Кутузов были едины. Причем, когда донесли весть, что Москва оставлена, у императора брызнули слёзы. Он одобрил действия Кутузова, он понимал, что нужно это сделать, что обстановка диктует такое важное решение. Причем Москва оказалось западнёй, в каком-то смысле — могилой для французской непобедимой армии. А началось всё 2 сентября, когда французские войска входили в Москву. Пустой город, полупустой, никакого отдыха, никаких больниц, врачи ушли, медбратья ушли, бинты унесли, лекарства унесли, что очень важно для нас — пожарные ушли.
И здесь возникает важный вопрос, дискутируемый: кто поджег Москву. Москва на две трети сгорела, город был деревянный и сгорел. Наполеон заявлял, что это русские поджигатели, и десятки русских людей были расстреляны тогда в Москве. Многие французские историки об этом пишут. Есть воспоминания русских людей, которые по различным причинам оставались в Москве, именно этим воспоминаниям можно доверять. И из них мы узнаем, что происходило. Во-первых, было распоряжение взорвать склады, не оставлять различные припасы, обычное решение. Что такое взрыв? Это огонь, что-то могло загореться из-за этого. Уже 2 сентября французские солдаты и офицеры стали грабить магазины, частные дома оставленные и не оставленные, стали напиваться, в эту ночь начали насильничать, был грандиозный загул, пьянка. При этом разводили костры рядом с деревянными домами, и должно было что-то загореться. И причем именно в эту ночь, со 2 на 3, ураганный ветер в Москве, конечно этот ветер раздувал, огонь распространялся.
Кроме того, в воспоминаниях москвичей, которые всё это пережили, и оставили нам свидетельства о том, что было на самом деле, есть ещё какие интересные вещи? Есть свидетельства, что французы целенаправленно поджигали — мстили за то, что они пришли, а вместо развлечений, театров, оперы их ждёт пожар. Были такие французы. Кроме того, есть воспоминания, что москвичи тоже поджигали. Поджигали из патриотических соображений, то есть выходили купцы, выходили дворяне, и чтобы их дома не были разграблены, поджигали собственный дом. Русские поджигатели тоже были, все были вместе. И кроме того, есть ещё свидетельства и воспоминания о том, что люмпены тоже участвовали в грабежах, не одни французские солдаты грабили, были и русские, и была такая вакханалия, и конечно деревянный город не мог не загореться.
Что касается тушения, то в тушении участвовали и русские, и французы, но город сгорел. Вот такая правда, как это произошло. И в этой западне французская армия стала превращаться в мародеров, в насильников, стала разлагаться, всякая дисциплина была утрачена. А у нас боеспособная армия всего в 80 километрах. Пойти на Петербург так и не решился Наполеон, понимая, что пешком с такой армией разложившейся 700 километров идти очень рискованно, может её потерять. Он двинулся на юг, ожидая, что сможет пройти в те регионы, где много продовольствия, особенно фуража для лошадей, начался падёж лошадей французских в Москве. Но путь преградил Кутузов со свежей армией. Были отчаянные сражения, особенно за Малоярославец, который 8 раз переходил из рук в руки. И не то чтобы Кутузов победил, здесь очень интересная ситуация.
Наполеон не смог победить. Кутузов был готов сражаться дальше, дальше и дальше, но Наполеон отступил. То есть фактически можно говорить уже о поражении. Он отступил на старую смоленскую дорогу, по которой он шёл на Москву, которую он разграбил, не думая, что придется идти обратно. Там была еда, грабил деревни, крестьяне в ответ брались за вилы, и он пошел по этой дороге. И тут наступили холода, что и предсказывал Александр I. Французы к этому не были готовы, они думали, что при границе там всё разгромят. И с различных сторон атаковали партизанские отряды, причём и крестьянские, и профессиональные. Причем император дал согласие на создание крестьянских отрядов, которые состояли из крепостных. Если говорить о профессиональных отрядах, то это удачно показано в фильме “Гусарская баллада”. Эти офицеры, крестьяне прекрасно знали все тропы, как атаковать, как нанести потери и отступить.
Так гнали армию к границе. Шёл Кутузов с основными войсками, и уже 25 декабря по старому стилю 1812 года был издан царский манифест о победе. Крупнейшая, непобедимая армия, 500 тысяч, к концу 1812 перестала существовать. Наполеон, понеся большие поражения при реке Березине, бросил свою армию и ускакал собирать новую армию в Париж. Россия была освобождена всего за полгода. Какой успех.
Здесь следует сказать о том, что на рубеже 1812 и 1813 года наметились серьезные разногласия между Александром I и Кутузовым, очень интересные. Дело в том, что Кутузов был против того, чтобы мы переходили нашу границу. Вот освободили Россию — и хватит. Кутузов был блестящим дипломатом, и он понимал, что с дипломатической точки зрения момент очень выгодный, у нас сильнейшая в мире армия, а у Наполеона нет армии вообще. То есть дипломатическим путём можно было многого добиться, кроме того идти на Париж — это жертвы.
Другая логика была у императора, Александра I. Он считал, что нельзя такого человека оставлять во главе Франции. Он соберёт новую армию — и что дальше? Опять война, он не остановится. Кроме того, император, конечно, исходил из такого психологического момента: мы сдали Москву, если сдали Москву, то надо брать Париж. Не поймет русский народ, если мы остановимся на своей границе, а не добьём Наполеона в его столице. И думаю, что в этом споре историческая правда была на стороне императора. Опять же, он стратегически мыслил дальше, мыслил по-государственному. Хотя этот заграничный поход русской армии 1813-1814 годов — это новые жертвы, но это освобождение Европы, и, в конце концов, русский император въехал в Париж, причем на лошади, которую ему подарил Наполеон.
Еще что хочу сказать о Кутузове обязательно. Когда изучаешь биографии выдающихся людей, возникает ощущение, что такие люди исполняют какую-либо миссию; наступает срок, когда они умирают, не случайно, как будто есть какая-то логика. Все знают, что был перевязанный глаз у Кутузова, что это такое? Дело в том, что он был ранен: пуля попала в висок, прошла через черепную коробку, и вышла у глаза. Это абсолютно смертельное ранение, но он остался жив, сохранил ясный ум, был работоспособен, в 1812 году на лошади с трудом, но скакал. Таких смертельных ранений было два, медики причину выживания объяснить не могут. Думаю, что единственное объяснение тому, что произошло с Кутузовым, это то, что Господь хранил Кутузова для того, чтобы он выполнил главную, основную миссию своей жизни — помог России в 1812 году одолеть Наполеона. И как только он эту миссию выполнил, в начале 1813 года он умирает. Тело его погребено в Польше, голова и сердце привезены в Россию, покоятся в Казанском соборе в Петербурге, каждый может войти, поклониться. Так же, как и могила Александра I находится в Петербурге, в Петропавловском соборе, в Петропавловской крепости.
Россия защитила свою независимость, освободила Европу, и стала, если говорить современным языком, сверхдержавой. Мощнейшая, непобедимая армия, мудрый глава государства и действительно великая победа. Войну эту можно называть Отечественной войной, Великой Отечественной Войной, она вполне этого заслуживает — великая война, великий подвиг. Не так давно мы стали праздновать День народного единства. Благодаря единству мы и победили. Ведь за нашу страну вместе боролись и дворяне, и крепостные крестьяне, и купцы, и люди самых разных социальных групп, и самых разных наций. Все отстояли независимость своей страны. Это действительно Великая Отечественная война 1812 года.