Три Великих войны. Уроки 3-4. Великая война с Вильгельмом II (+Видео)
Телеканал «Союз» подготовил уроки, посвященные трем великим войнам — Отечественной 1812 года, а также Первой и Второй мировым. Обращаясь к этим страницам истории, мы сможем не только найти ответы на многие вопросы, связанные с этими войнами, но и увидеть, какими достойными защитниками Отечества были наши предки, хотя не всегда они и оказывались победителями.
В наших программах, приуроченных ко Дню Защитника Отечества, мы продолжаем рассказывать о трех великих войнах, в которых наши предки доблестно сражались, одерживали победы, иногда терпели поражения, и оставили нам немало поучительных и назидательных примеров. Ведь в этих великих войнах Россия противостояла сильнейшим армиям мира, когда воевала с Наполеоном в 1812 году, с Вильгельмом II в. 1914–1918 годах, и с Гитлером в 1941–1945 годах.
Но что мы знаем об этих страницах истории? На прошлых уроках, посвященных войне 1812 года, профессор Николо-Угрешской православной духовной семинарии, главный научный сотрудник Института российской истории РАН Владимир Михайлович Лавров рассказывал о причинах, сражениях, и триумфальном завершении той войны. Конечно, говорил историк и о главных действующих лицах — как относились они друг к другу, к Богу, к Родине, какое это оказывало влияние на ход военных действий. А на ближайших уроках Владимир Михайлович будет говорить о Первой Мировой.
В советских школах и вузах нас учили, что эта война была захватнической — как со стороны кайзеровской Германии, так и со стороны православной России. Но сегодня, когда уже для всех очевидно, что история нашей страны началась не в 1917 году, советской трактовке тех событий доверять не хочется, а хочется понять: действительно ли вела себя царская Россия как захватчик? И каков для неё оказался итог этой войны? Поражение? Но ведь общеизвестно, что в Первой мировой проиграла Германия, как это совместить? Ответы на эти и многие вопросы, мы услышим на сегодняшнем уроке истории.
Сегодня я хочу остановиться на войне 1914–1918 годов, войне неизвестной, войне которая замалчивалась, о которой Ленин и его последователи говорили, что это война захватническая, империалистическая, несправедливая и так далее. Верховного главнокомандующего Ленин постоянно называл слабоумным, полоумным, идиотом, и слово «идиот» было очень частым в отношении русского православного святого. Что же там происходило, и как вообще относиться к этой войне. Каковы её причины? Кто агрессор?
В истории государства важно, как оно образовалось — так же, как и в жизни человека важно, как он родился, как провел детство, это многое потом определяет — так же и в истории страны. Здесь нужно знать, что Германия, как единое большое государство образовалось позже других крупных Европейских государств, аж к концу 19 века. Причем крупнейшее немецкое государство, а их было очень много, многие десятки остальных вокруг себя смогла объединить Пруссия, сделав это силой. И вот это сыграло большую роль в том, что немцы считали, что большого успеха можно добиться силой, военным путём. Причем, поскольку такое большое государство образовалось позже чем Великобритания, чем Франция, то немцы опоздали к приобретению колоний, все они были поделены: Англия, Франция, Испания, Португалия качали огромные деньги. Кстати, благополучие Запада во многом основано именно на нещадной эксплуатации колоний.
И немцы этого хотели, но как? Война. Причем кто агрессор — просматривается по документам совершенно чётко — кто начал гонку вооружений, кто больше тратил на вооружение, на подготовку армии — есть цифры. По цифрам получается, что Германия. Причем если посмотреть другие страны — вот Великобритания со своего острова могла на континентальную Европу высадить только маленькую армию, равную армии Сербии, малюсенькой Сербии. Конечно, армия Великобритании была не способна на захватническую войну. Не Великобритания развязала эту войну. Что касается Франции, то она серьезно к войне не готовилась и была практически разгромлена, когда война началась.
Что касается России, она приняла ответные меры. Она приняла участие в гонке вооружений, но что практически неизвестно — перед войной Николай II принял решение о сокращении военного бюджета. То есть он пытался подать Германии пример, надеялся на то, что Германия возьмет пример с России, тоже сократит свой бюджет, соответственно гонка вооружений прекратится. То есть император Николай II отдавал отчет в том, что гонка вооружений ведёт к войне.
Кайзер Вильгельм II и император Николай II на палубе яхты «Штандарт». Июль 1907
Такой пример был подан, но Германия не последовала этому примеру. Хотя намерения были самые благие, но сейчас историк может сказать, что бюджет нужно было не сокращать, а наращивать, поскольку война была неизбежна. Николай этого не знал, он исходил из лучшего, причем даже в конце 19 века он выдвинул предложение по предотвращению войны, по недопущению гонки вооружений.
В западной Европе к этим предложениям отнеслись свысока. Мол, во главе России молодой, неопытный царь. Но на самом деле Николай II предвосхитил свою эпоху — мы придем к таким договорам, но после Второй Мировой Войны, а лучше бы пришли в конце 19 века.
То есть очень четко прослеживается — кто развязал и кто был лидером гонки вооружений. Причем накануне войны Николай II встречался с Вильгельмом II, кайзером Германии, и предлагал не начинать войну, оставить границы такими, какие они есть. Можно по-разному к ним относиться, может они не идеальны, но если оставим границы, как они есть, то войны не будет. Кайзер сказал: нет — тоже мало кто об этом знает.
Немецкая карикатура 1914 года — солдаты Австрии и Германии ведут укрощённого русского медведя. Между ног у медведя — Сербия. Надпись на карикатуре: «Для нашего зверинца»
Наконец, самое важное: кто первым напал? Ведь первой напала Германия, это исторический факт. Не было бы того, кто напал первый, не было бы самой войны, потому что в нашем руководстве было твердое намерение войну не начинать. Если нападут немцы, то придется защищаться. Так что, конечно, агрессор Германия, конечно империалистическим государством была Германия. Что касается России, то она вела войну в защиту своей Родины, и была жертвой этой агрессии. И то, что говорил о войне Ленин, считая нас агрессорами — это фальсификация истории.
Причем Ленин выступал за поражение России в войне, это настолько серьезный момент, что я даже должен процитировать: «нельзя великороссам защищать «отечество» иначе, как желая поражения во всякой войне царизму,» — одна цитата. Другая цитата ленинская: «неверен лозунг „мира“, лозунгом должно быть превращение национальной войны — в гражданскую войну». Из другой ленинской работы: «Наименьшим злом было бы поражение царской монархии и её войск». Могу назвать и источник — это тоже важно: Ленин, полное собрание сочинений, том 26, страница 6, 108, 109. Ленинский сборник, том 2, стр. 195. Это тоже важно, каждый может проверить.
Вообще то, после таких заявлений за дело должен браться прокурор. И взялись, правда только в 1917 году, когда при временном правительстве было Ленину предъявлено обвинение в измене. Но тут абсолютно налицо, когда политик призывает к военному поражению своей страны.
Почему Ленин к этому призывал? Дело в том, что еще Маркс и Энгельс в Манифесте коммунистической партии писали о том, что рабочие не имеют Отечества. Если будет построен социализм, то социалистическое Отечество — это Отечество, а если такого нет, то и Отечества нет. И поэтому Ленин, относя себя к рабочим, будучи вождем многих рабочих, считал, что у него нет Отечества. Россия для него не была Отечеством, можно даже сказать, что он ненавидел тысячелетнюю православную Россию. Вот откуда идеологические причины того, что он желал поражения своей стране в тяжелейшей войне.
Более того, повторю цитату: «Лозунгом должно быть превращение национальной войны — в гражданскую войну». Это что такое? Гражданская война — это самая безнравственная война из всех войн, которые только возможны. Безнравственная потому, что русский идёт против русского, брат идет против брат, сын против отца, отец против сына — ничего страшнее быть не может, аморальней быть не может. И к этой войне звал Ленин.
Причем можем и к цифрам обратиться. Есть разные подсчеты, но в страшную, тяжелую Первую мировую войну погибло примерно миллион граждан нашей страны. В Гражданскую войну, по подсчетам демографов, погибло от 12 до 14 миллионов. Вот к какой войне призывал вождь большевиков. Причем погибали в основном не красногвардейцы, не белогвардейцы, а погибали обычные люди, самые слабые — от эпидемий, от голода, холода. То есть погибали женщины, старики и дети. Вот откуда были такие страшные цифры. И конечно, вот это обвинение в государственной измене имеет основание.
Необходимо сказать ещё вот о чем: немцы на нас напали — на что они рассчитывали? Как они представляли, как война будет происходить? Ведь германские генералы люди были отнюдь не глупые, они подсчитывали свои ресурсы, и ресурсы противника. Если посмотреть на ресурсы России вместе с союзниками — Великобританией и Францией, то получалось, что наши ресурсы многократно, намного больше — экономические, сырьевые, людские — намного больше, чем немецкие.
То есть если война становится затяжной, то Россия вместе со своими союзниками Великобританией и Францией обязательно выигрывают. Повторяю, немецкие генералы были люди не глупые, и, понимая всё это, они пришли к выводу о необходимости блицкрига — молниеносной войны. Из чего они исходили? Из того, что в большой России, с большими расстояниями, для того, чтобы мобилизовать армию, необходимо 2 месяца.
То есть Германия объявляет войну России, и потом никаких серьезных боевых действий нет — Россия 2 месяца собирается с силами, а за эти 2 месяца нужен блицкриг против Франции. 2 месяца на это, и, можно сказать, что у немцев это почти получилось. То есть они нанесли сокрушительное поражение французской армии, стояли под Парижем, и должны были его взять. И вот тут Франция буквально взмолилась — вообще о нас вспоминают, когда нужна русская кровь — и Франция буквально взмолилась, прося о помощи.
И вот тут глава государства Николай II принимает очень важное, сложное, непростое решение, которое по всем военным учебникам, по всем теориям принимать было нельзя. Он принимает решение начать наступление не отмобилизованной армией. И мы начали это наступление. Это было абсолютно неожиданно для немцев, и они стали отступать. Мы удачно продвигались вглубь чужой территории. Что немцам пришлось сделать? Им пришлось снять войска из Парижа, перебросить их на русский фронт-то есть тем самым мы спасли Париж, Францию от полного разгрома, немецкой оккупации.
Но когда полностью мобилизованные немецкие части оказались на русском фронте, а мы не отмобилизовали свою армию, наступила тяжелая ситуация уже для нас. Мы стали нести большие потери вследствие того, что начали наступление раньше, чем нужно было бы по теории. Началось наше отступление тяжелое и продолжалось до осени 1915 года. И осенью наступил очень трудный момент.
Главнокомандующий русской армией Великий Князь Николай Николаевич был деморализован этим отступлением и в кабинете императора Николая II плакал, просил об отставке. Но кем заменить? Заменять надо, но кем? К сожалению, в тот момент не было таких выдающихся, пользующихся авторитетом полководцев, какими были Кутузов, Барклай де Толли, Багратион — не было. Кто? Причем деликатность вопроса была в том, что в отставку надо было отправлять не кого то, а Великого Князя. Кем заменить Великого Князя? И получалось, что единственный человек, кто в восприятии солдат мог бы руководить, это сам царь.
Правда у этого решения был большой минус. Он заключался в том, что нужно было уезжать из столицы, из Петрограда — в Ставку Верховного Главнокомандующего, в Могилев. А, не дай Бог, что произойдет в столице? А главы государства в столице нет. Так потом и произойдет, но в 1915 году было неясно, что будет в будущем, ситуация была очень тяжелой: отступления, потери, паника среди генералов. И император Николай II принимает очень тяжелое для себя решение — возглавить армию в самый тяжелый момент.
Здесь нужно прямо сказать, что Николай II выдающимся полководцем не был. Он получил военное образование, его навыки, знания, умения соответствовали навыкам, которыми должен обладать полковник. Реальное управление войсками император доверил генералу Алексееву, грамотному военному, а сам взял верховное руководство армией. При этом Николаю II удалось добиться очень важного — он успокоил генералов своим настроением, своей уверенностью в победе. Паника прекратилась, и прекратилось отступление, у нас была достаточно профессиональная армия. Благодаря его уверенности, спокойствию, его доброжелательныму отношению к генералитету удалось остановить отступление осенью 1915 года.
Здесь два важных момента. Во-первых, если сравнить со следующей германской войной, где было остановлено наступление немцев под Москвой, под Ленинградом, и в 6 метрах от Волги, в Сталинграде — вот до каких, буквально последних рубежей дошли немцы во вторую германскую войну. Осенью 1915 года, при Николае II удалось остановить на дальних рубежах. Никаких немцев под Москвой не было, под Царицыным немцев не было, и до Петрограда тоже было неблизко. То есть немцы были в Прибалтике, на Украине, каких-то катастрофических событий не происходило. Вплоть до того, что в городах была обычная жизнь.
Если в 1941 году сразу пошли карточки, стало не хватать еды, экономика не справлялась, сельское хозяйство не справлялось, то в Первую мировую войну можно было прийти в магазин и купить всё, что хочешь. Карточки появились в 1917 году. Это была реальность, но у этой реальности была и другая сторона. Если представить, что Петроград был окружен кайзеровской армией, была бы в Петрограде февральская и октябрьская революция? Были бы там съезды советов? Было бы просто не до этого, нужно бы было спасть город, спасать страну. То, что у нас в тылу произошли революции, значило, что в тылу не так уж плохо всё было. Катастрофической ситуация не была, она была тяжелая, но не катастрофическая.
Более того, для людей способных стратегически мыслить, правда — беда в том, что солдат, обычный крестьянин в солдатской шинели, он исторически мыслить в принципе не может, многие офицеры так не могли мыслить, но если мыслить стратегически — что мы имеем к концу 1915 года? Что значит — остановлено немецкое наступление? Это значит, что намерение повторить блицкриг уже не против Франции, а против России провалилось. Это значит, что война окончательно стала затяжной. То есть для людей, умеющих мыслить на годы вперед, было совершенно очевидно, что победа обеспечена. Вопрос был в том, сколько на это уйдет времени, и какой ценой. Но уже к концу 1915 года было ясно, что мы с союзниками обязательно победим. Вот, что мы имели к концу 1915 года.
Казаки «Волчьей сотни» есаула Шкуро
И всё было бы так, и было бы неплохо, причем нужно сказать при этом, к началу войны, в 1910-е годы 20 века Россия вышла на первое место в мире по темпам экономического, промышленного роста. Это выдающийся успех, говорили о «русском чуде». Что касается сельскохозяйственной продукции, то мы были главными экспортерами в мире, и Россия производила больше хлеба, чем США, Канада и Аргентина вместе взятые. Более того, даже в годы войны продолжилось экономическое развитие страны, удалось постепенно перенастроить экономику на военный лад, и если поначалу не хватало снарядов, то к 1917 году всего хватало.
Но чего же не хватало, почему произошли такие события, как февральская революция, свержение Николая II, затем октябрьская социалистическая революция? Победа, казалось бы, обеспечена, экономика работает на войну, и — катастрофа. И вот почему катастрофа — в следующий раз.
На уроках Православия мы продолжаем знакомиться с отдельными страницами истории нашего Отечества. Зачем? Замечательный ответ на этот вопрос три века назад дал Василий Никитич Татищев — основатель славного града святой Екатерины, авторитетный представитель данной науки. Свой фундаментальный многотомный труд, который сами историки называли «научным подвигом Татищева», он начинает словами, что нередко ему доводилось слышать рассуждения о бесполезности истории. «Ведь история есть воспоминание дел минувших, — замечает Татищев, — и добрых, и злых, а потому она учит нас при добре прилежать, а зла остерегаться». Василий Никитич добавляет: ни одно поселение, промысел или наука, или правительство, а тем более человек сами по себе, без знания истории, совершенными, мудрыми и полезными быть не могут.
Вот и мы на уроках Православия обращаемся к истории нашего Отечества, а точнее к тем её периодам, когда наша страна воевала, проходила сквозь горнила трёх великих войн — с Наполеоном в 1812 году, с Вильгельмом в 1914–1918 годах, и с Гитлером в 1941–1945 годах.
На прошлом уроке доктор исторических наук Владимир Михайлович Лавров рассказывал о Первой мировой войне и замечал, что в ней Россия могла одержать победу над Германией, если бы не катастрофа 1917 года, после которой в нашей стране все кардинально изменилось. Сразу после февральской революции, когда было свергнуто самодержавие, все надежды на победу России в этой войне рухнули. Почему — мы услышим на сегодняшнем уроке истории.
Дело в том, что неправильно пишут, что мы потерпели военное поражение. Напротив, всё было довольно неплохо. Николай II войну не проиграл, он проиграл борьбу за массы, если говорить современным языком — он проиграл информационную войну. Собственно, даже никакой информационной войны, пропаганды, объяснения не велось.
Даже если посмотреть первые документы, как царское правительство объясняло народу, что происходит, возникает вопрос. Народу говорилось, что мы воюем за братскую, славянскую Сербию, которая подверглась агрессии, говорилось о Константинополе, о святой Софии, говорилось о проливах Босфор и Дарданеллы. Всё правильно, только не учитывалось то, что народ России на 80% был неграмотный. И крестьяне в солдатских шинелях были тоже очень малограмотными. В армии учили грамоте, но это была элементарная грамота. И поэтому люди не имели понятия, что такое Сербия, где это находится. Да даже если сейчас начать спрашивать людей, с кем граничит Сербия, можно получить совершенно фантастический ответ.
Тогда просто массы этого не знали, тем более не знали, что такое Босфор и Дарданеллы, впервые слышали. А что такое Константинополь, что такое святая София, тоже знали не все — что это замечательный храм, где было русское посольство, которое выбрало веру. Именно впечатленное той службой, которая была в святой Софии в Константинополе, посольство рекомендовало князю Владимиру принять православие. Не все это знали, да и сейчас тоже не все знают, и это надо было всё объяснять.
Причем, с одной стороны — это не объяснялось, с другой стороны — катастрофической ситуации не было, и непонятно за что воюем. В начале войны был патриотический подъем, но потом пришли тяготы войны. Действительно, в любую войну жить тяжелее, похоронки стали приходить. А за что воюем — непонятно. И тут большую роль играла пропаганда большевиков, Ленина, подрывная пропаганда, да и не только их.
Дело в том, что в целом партии, которые имели представительство в Думе, прежде всего — партия октябристов во главе с Гучковым, и конституционных демократов — кадетов, во главе с историком Милюковым, они боялись победы, нашей победы. Это прямо проговаривалось, когда они собирались. Если будет победа, то укрепится самодержавие, а лидеры октябристов и кадетов мечтали о революции, мечтали о том, что в результате революции они возглавят страну. Но если военная победа, то самодержавие укрепляется, никакой революции, взрыв патриотизма — на этих военных достижениях.
Так начал готовиться заговор, который во многом спровоцировал февральские события, февральскую революцию или февральский бунт. Вообще, надо сказать, что во главе бунта не большевики во главе с Лениным стояли, во главе стояли Гучков и Милюков, такая была внутренняя борьба, такая сложная ситуация. У нас могут быть претензии к Николаю II, к царскому правительству, но это была законная власть. Стоило устранить законную власть, как покатилось «красное колесо», началось беззаконие, разгон учредительного собрания, концлагеря, ГУЛАГ, всё по наклонной плоскости.
Во всяком случае, при Николае II страна развивалась. Первое место в мире по экономическому развитию — нам бы сейчас так, очень даже не плохо. Страна была на пороге победы, при всех минусах, ошибках — всё это было, но будущее у страны было великое. Вместо этого происходит февральский обвал, и затем это «красное колесо» раскручивалось, и всё приходит к октябрьской революции. И когда пришли большевики во главе с Лениным в октябре 1917 года, они вскоре пошли на заключение сепаратного мира с немцами. Почему они на это пошли?
Здесь нужно сказать, что во время войны Ленин находился заграницей, и когда произошла февральская революция, Ленин захотел вернуться и стать одним из лидеров происходящих революционных событий. Как это сделать? Вернуться через территорию Великобритании он не решился, боясь быть арестованным. Очень вероятно, что так и произошло бы, англичане его в Россию не пустили бы. Тогда Ленин пошел на переговоры с руководителями страны, которая совершила агрессию, на переговоры с руководителями Германии.
Этот вопрос обсуждался на самом верху Германии. И немцы пришли к тому, что им выгодно, что нужно пропустить Ленина и других революционеров через свою территорию. Почему? Потому что немецкое руководство и генералитет отдавали отчет в том, что они проигрывают России на поле боя. Если проигрывают на поле боя, то как победить? Победить можно одним путём — взорвать Россию изнутри. И тут и нужен был Ленин, как выдающийся революционер, как выдающийся революционный организатор, агитатор и так далее. Они принимают решение пропустить его через свою территорию, помочь ему материально, в том числе — деньгами, его партии. И Ленин вернулся через территорию вражеской страны.
Давайте представим: следующая германская война, какой-то политик приезжает через территорию Германии, получает от нее помощь. Как бы Сталин отнесся к такому политику? Я думаю можно стопроцентно предположить, что ждало бы такого политика. Но в 1917 году во главе России был не Сталин, а был мягкотелый, доброжелательный князь Львов. И он послал Ленина встречать почетным караулом. Вот так, вместо ареста — почетный караул.
Есть очень много документов о том, что партия Ленина получала деньги. Немцы деньги прежде всего давали на пропаганду мира, и если до приезда Ленина, скажем, самая важная газета большевистская «Правда» выходила тиражом 8 тысяч экземпляров, то после получения немецких денег она стала выходить тиражом 350 тысяч экземпляров. Представляете, какой рост? Были открыты десятки большевистских газет, которые выходили тиражом более 1,5 миллиона в неделю. В том числе большевистские газеты печатались самими немцами на территориях, которые они оккупировали, прежде всего в Вильно, сейчас — Вильнюс. Потом с немецкой территории газеты переправлялись в русские окопы, в тыл, в города, такая поддержка имела место. Об этом есть много документов, которые остались в архивах, и в немецких архивах, которые были открыты после поражения немцев во Второй мировой войне, но кое-что осталось и у нас, в наших архивах.
Известно, что временному правительству о сотрудничестве, о получении денег у немцев Лениным и другими большевистскими руководителями удалось собрать несколько шкафов документов. Только когда это собрали, был выписан ордер на арест Ленина. Придя к власти, большевики позаботились тем, чтобы эти шкафы уничтожили. И осталось только небольшое количество папок. Но большевики не уничтожили документ, в котором говорится об уничтожении документов, свидетельствующих о том, что были даже личные ленинские счета, о получении денег от немецких агрессоров.
Ввиду важности того, что я сейчас говорю, я сейчас вслух прочту только один документ, который сохранился в Центральном институте марксизма-ленинизма и был опубликован только в 1993 году. Цитирую:
«Председателю Совета Народных Комиссаров. Согласно резолюции, принятой на совещании народных комиссаров тт. Лениным, Троцким, Подвойским, Дыбенко и Володарским, мы произвели следующее:
1. В архиве министерства юстиции из дела об „измене“ тт. Ленина, Зиновьева, Козловского, Коллонтай и др. изъят приказ германского императорского банка за № 7433 от 2 го марта 1917 года об отпуске денег тт. Ленину, Зиновьеву, Каменеву, Троцкому, Суменсон, Козловскому и др. за пропаганду мира в России.
2. Проверены все книги банка Ниа в Стокгольме, заключающие счета тт. Ленина, Троцкого, Зиновьева и др., открытые по ордеру Германского Императорского банка за № 2754. Книги эти переданы тов. Мюллеру, командированному из Берлина.
Уполномоченные Народного Комиссара по Иностранным Делам
Е. Поливанов, Ф. Залкинд.
Подписи».
Повторяю: партийный архив Института марксизма-ленинизма, опись 2, дело 226, впервые опубликовано 9 декабря 1993 года в правительственной «Российской газете». Чрезвычайной важности документ, свидетельствующий о государственной измене, свидетельствующий об измене Ленина и других лидеров большевистской партии.
Есть и другие документы. Есть даже документ о том, что деньги переправлялись в Россию даже после октября 1917 года. На этом документе не написано, кому немцы давали деньги, но предположить это нетрудно, причем со стопроцентной точностью. Дело в том, что после взятия большевиками власти сепаратный мир с Германией поддерживала только большевистская партия, больше никакая партия не поддерживала. Причем даже не все большевики: левые большевики были против, Бухарин был против. А за, прежде всего, был Ленин. Ленин, даже возглавляя советское правительство, брал деньги у немцев.
У большевиков не было сил одним отражать немецкую агрессию. Последним шансом противостоять немецкой агрессии был первый российский парламент — Российское Учредительное собрание. Если всем миром — ведь для того, чтобы удачно воевать нужно объединение всего народа, то есть и буржуазии, то есть нужно, чтобы предприятия работали, нужно сотрудничество с торговлей, с купцами, нужно, чтобы духовенство это благословляло, нужно чтобы рабочие были «за», нужно чтобы крестьянство было «за». Нужно было то сплочение, которое было в 1812 году. Нужно оно было и в 1918 году, когда стоял вопрос — заключать сепаратный мир с германским агрессором или не заключать.
И что получалось — что у самих ленинцев сил самостоятельно вести войну нет. Собственно, на выборах в парламент учредительного собрания за Ленина проголосовало всего 24% населения, избирателей. Это достаточно много — это больше чем сейчас получают коммунисты. Но имея 24% нельзя руководить демократически, нельзя большинством голосов принимать решения. Что это значило? Это значило то, что если Ленин хочет руководить, то нужно разгонять первый наш парламент. Либо разгонять, либо давать ему власть.
Ленин не такой человек, который взяв власть в октябре 1917 года, отдал бы власть в январе 1918 Учредительному собранию. То есть на демократических выборах в парламент, которые были первыми и последними в советское время, победила другая партия — партия социалистов-революционеров во главе с Черновым. Если исходить из демократических процедур, Ленин должен был отдать власть Чернову, и тот собирался создать правительство из всех социалистических партий. Если бы власть перешла в руки Учредительного собрания, то всем миром, всеми слоями можно было противостоять немецкой агрессии, продолжать войну.
Причем был план у Временного правительства, план такой: многие части демобилизуются, но самые боеспособные остаются, и мы наступательной войны не ведем, но оборону держим, из войны не выходим. И, соответственно, оказываемся в числе победителей. Оборону держать мы могли. Это был бы самый разумный вариант, но он был бы при Учредительном собрании. Ленин разгоняет первый наш парламент, а сами большевики своими силами воевать не могли, и поэтому они пошли на заключение сепаратного мира с Германией.
В марте 1918 года мы предали своих союзников, вышли из войны. Немцы бросили свои войска на западный фронт, там были колоссальные потери именно из-за этого. Причем, что такое Брестский мир, который мы заключили с немцами? По этому миру Ленин обязался исключить из состава России Украину, Прибалтику, уничтожить военно-морской флот, распустить и старую русскую армию, и красную армию. Вот это был Брестский мир, мало кто знает о его содержании. Почему русское офицерство выступило так против Брестского мира? Почему патриарх Тихон осудил Брестский мир? Потому что это была капитуляция, окончание независимости России.
Не может страна существовать без армии. Почему нам удалось тогда выстоять? Потому что союзники продолжали воевать, потому что ситуация в Германии ухудшалась, и Германия потерпела поражение в ноябре 1918 года. Союзники и без нас победоносно закончили войну. То есть война закончилась победой, если бы в войне продолжали участвовать и мы, то победа наступила бы и раньше, может и так.
Во всяком случае, из-за ленинского Брест-Литовского сепаратного мира с Германией мы не оказались в числе победителей. Что это для России значило? Это значило не только отторжение больших территорий. Это значило, что союзники получили право не выполнять те договоры, которые они имели. Россия при Николае II заключила договоры с Великобританией и Францией о том, что в результате победы Россия получает Константинополь. То есть многовековая наша мечта водрузить крест над святой Софией была бы осуществлена, мы получали проливы Босфор и Дарданеллы, открытый выход в Средиземноморье, выход в Европу.
Это означало колоссальное усиление России. То есть в результате этой победы мы становились бы самой мощной военной экономической державой, по меньшей мере, в Европе. Был бы блистательный результат, блистательная победа, но её не было. Потому что произошел февральский обвал, потом в октябре 1917 года взяли верх те, кто заключил сепаратный мир. И мы оказались ни с чем, у разбитого корыта. Мы взяли на себя основные тяготы этой войны, основные жертвы, благодаря нам выстояла Антанта, и о нас даже не говорят, нам никаких компенсаций, ничего — из-за этого Брест-Литовского мира.
Причём, Великобритания, Франция и США (США вступили в войну на нашей стороне в апреле 1917 года, Америка всегда вступает в войну для дележа пирога, уже когда скоро будет победа и можно небольшими потерями многого добиться) навязали Германии очень тяжелый, унизительный мир, тяжелый для простых людей — Германия платила огромные компенсации, а ведь их платили обычные люди. В результате этого унижения и тяжелых условий мира очень хорошие условия для своей агитации получила Национал-социалистическая рабочая партия Гитлера. То есть они спекулировали на этом национальном унижении, раздували национальные уязвленные чувства. Спекулировали на тяжелом положении рабочих, и партия их «рабочая» называлась. И получилось так, что мир, который заключили США, Франция и Великобритания с Германией был тяжелым, унизительным, и поэтому содержал в себе семена новой войны.
Безусловно, если бы Россия участвовала в мирных переговорах, причем в любом качестве — в качестве Российской демократической федеративной республики, провозглашенной Учредительным собранием, или даже в качестве советской России, то мы в любом качестве участвовали бы в разработке условий мира. Мир бы был более разумным, не таким тяжелым для Германии. Но мы сами, точнее — не мы, а большевики во главе с Лениным исключили себя из числа победителей, сами оказались у разбитого корыта. Более того, такая позиция Ленина, взятие власти в октябре, разгон нашего парламента — всё это спровоцировало куда более страшную Гражданскую войну в России.
