О нашумевшей акции на Триумфальной площади, ее целях и средствах рассуждает Татьяна Федорова.
На печально нашумевшую тему перформанса на Триумфальной площади высказались уже многие, но один момент этого действа, как мне показалось, выпал из поля зрения большинства авторов статей. Речь вот о чем. Сергей Худиев в своей примирительной статье призывает критиков с терпением и пониманием относиться с людям, вышедшим на площадь свидетельствовать о Христе, но делающим это крайне неумело.
Если честно, мне так и не удалось найти ни в отчетах, ни в фотоматериалах ни малейших следов подобного свидетельства, ни графических, ни текстуальных, так что эту сентенцию я оставляю на совести уважаемого Сергея Львовича. Но сам факт попытки разговора с улицей на понятном ей языке, он, судя по всему, считает удачным миссионерским ходом.
Что же это за язык? Цитирую Бориса Якеменко: «Цепляет слово „выгодно“. Оно тем и хорошо, что цепляет. Уже неоднократно приходилось говорить, что наша задача — начать разговор (о языке мы еще поговорим) на улице с незнакомым человеком. Это первый шаг. После которого будет еще очень много шагов. Никто не собирается этими терминами и понятиями пользоваться всегда. Но, думаю, если бы мы начали свою речь со слов „вельми“ „понеже“, „паки“ и пр., то это бы звучало очень хорошо (особенно на улице), но едва ли было бы понятно. Нельзя забывать, что большинство молодых людей — деятельные прагматики. Они знают, что такое маркетинг, стоимость, курс, актив, как можно ощутить прибыль или убыль, в чем конкретно выражается успех и сколько времени нужно для его достижения. Именно этим прагматизмом (порой невольным) успешно спекулируют СМИ, преподнося, например, любовь как понятную каждому, чувственно ощутимую, сиюминутную, конкретную физиологию.
Поэтому если эти люди и пойдут ко Христу, в храм, отозвавшись на призыв, то пойдут сначала за чем-то ощутимым, конкретным, понятным. За тем, чего у них в жизни нет. За новым интересным делом. За новой компанией. За новыми впечатлениями, образами, знаниями, опытом. И лишь потом, постепенно, человек поймет, что важнее всего полноценное участие в литургической жизни и приобщение к Чаше. Очень не скоро исторгнутся первые очистительные слезы на исповеди, не вдруг за грохотом современной жизни будет услышан стук в двери сердца Того, Кто хочет войти и вечерять с тобой (Ин.14.23), совсем не сразу возникнет ощущение своей прекрасной и благополучной жизни, как „паломничества по безднам“, не сразу пронзит душу острое чувство „совершеннолетия отчаяния“ и „муки, всемуки быть человеком без Богочеловека Христа и радости, всерадости быть человеком с Богочеловеком Христом“ (преп. Иустин Попович).»
То есть, переводя на простой и понятный язык, главная задача заманить в храмы как можно больше людей, которые придут туда не за Христом и Его Благой Вестью, а за новыми впечатлениями, а уже потом как-нибудь там потихоньку поймут, куда их привели, покаются и по-настоящему воцерковятся. То есть, налицо натуральная подмена понятий и смыслов, как это в нашей жизни и без того случается на каждом шагу. Но одно дело поддаться на рекламу и купить не нужную тебе вещь, которую потом, разобравшись что к чему, можно вернуть, продать, подарить, выкинуть в конце концов.
В худшем случае такая покупка ударит по кошельку и научит осторожнее относиться к рекламе. А как быть с годами жизни, которые пролетят, прежде чем человек осознает, что его втянули совсем не в ту жизнь, которую обещали изначально? Кому их вернуть? У кого потребовать компенсацию? И где гарантия, что заманенные подобными обещаниями выгоды люди действительно смогут оценить красоту христианства и захотят принять веру всей душой и всем сердцем? Что делать с теми, кто рано или поздно поймет, что их обманули? Что христианство это совсем не про благополучие, выгоду и комфортную жизнь? Куда они понесут свой гнев и разочарование? И, честно говоря, я не знаю, что хуже: то, что толпы обманутах и разочаровавшихся отхлынут из церкви, увлекая за собой еще немало людей, захваченных их гневом, или то, что они останутся. Причем останутся такими, какими были, с нынешней ориентацией на земные блага и достижение комфорта.
У нас уже колоссальная проблема с катехизацией, приходы не справляются с полноценным научением сотен новых прихожан, об этом опытные священники твердят постоянно. А что будет, если в церковь хлынет поток молодежи, ищущей «выгоды»? Кто будет им помогать обрести христианское мировоззрение? И какими путями можно будет на них воздействовать? Мне не кажется невероятным и такой сценарий, что количество ищущих выгоды в какой-то момент превысит пороговое значение, и эти люди начнут диктовать свои условия и определять «повестку дня». Много ли найдется священнослужителей, способных и готовых противостоять подобному давлению? И что дальше? Превращение храмов в банальные комбинаты ритуальных услуг, преназначенные для обслуживания религиозных потребностей населения, как об этом ехидно писал в свое время Владимир Войнович?
Но даже если мы примем за истину необходимость говорить «с улицей» на понятном ей языке, разве это отменяет необходимость соблюдать уважение к своей культуре, своим традициям и своему образу жизни? То, что во время акции на Триумфальной неоднократно задействовались символы, способные вызвать сомнительные и оскорбительные ассоциации, заметили многие. А я хочу привлечь внимание вот к какому изображению.
Этот плакат, предоставляющий якобы списков лучших игроков в игру «Не пусти Пусси Райот в храм» был выставлен во время акции. Год назад среди прочих претензий, выдвинутых против Марии Алехиной и Надежды Толоконниковой, фигурировало и непочтительное именование патриарха, что изрядно ранило сердца и души многих верующих. А теперь посмотрите на второй пункт списка игроков. Впрочем, кто имеется в виду под первым именем, угадать тоже не сложно. Неужели подобное, с позволения сказать, «миссионерство» действительно допустимо? И неужели это нормально и приемлемо ради привлечения внешних позволять подобное публичное неуважение к собственному первоиерарху? Этот список вдвойне двусмысленно выглядит на фоне утверждений Якеменко о том, что вся деятельность «Православного корпуса веры» была благословлена покойным патриархом Алексием еще пять лет назад. И неужели именно такой способ стать для всех всем имел в виду апостол Павел в своем первом послании к коринфянам?
Впрочем, двусмысленностей в этом мероприятии было хоть отбавляй. Начиная с самого названия акции, на слух воспринимаемого куда более матерно и похабно, нежели приснопамятное имя незадачливой рок-группы. Скрин-шоты игры так же изобилуют штампами, возникшими еще в эпоху оголтелой антицерковной пропаганы 20-х годов. Но кроме них было еще два девиза. Фраза «Ешь, но не жри» в интернете встречалась, но, по-моему, на контекст, в котором она использована, внимания мало кто обратил.
Так в каком смысле организаторы предлагают «не жрать»? Какое из двух значений воспринимается в первую очередь и откладывается в памяти?
И вторая фраза, использовавшаяся в дизайне футболок: «Все спасутся, один я останусь». Не правда ли, ассоциации возникают вполне однозначные? Так что я готова принять в свой адрес любые упреки в предвзятом отношении, но мне кажется, что для случайных промахов и неудач совпадений слишком много, и они слишком хорошо и стройно выстраиваются в единую систему. Так что на вопрос, cui prodest, иными словами, кто получает выгоду от этого мероприятия в земном контексте, я предлагаю читателям поразмыслить самим. А вот то, что генеральным заказчиком сего действа является таки антихрист, у меня никаких сомнений нет.