Тропой Алтайских миссионеров

24 июля, в день памяти святой равноапостольной княгини Ольги в республике Алтай по благословению епископа Барнаульского и Алтайского Максима начался крестный ход «Тропой алтайских миссионеров».

Крестных ход   проводился во второй раз, и целью его, как и в прошлый год, было прохождение путем, каким путешествовали по Алтаю, проповедуя, труженики Алтайской Духовной Миссии.

По горам и непроходимой тайге, через перевалы и бурные горные реки приходилось идти миссионерам, выискивая овец Христовых.

В этом году маршрут хода протяженностью 170 км был сложнее, чем в прошлом – длинные переходы, перевалы, болота, трудные броды. Но это мало кого испугало. Более 80 человек из республики Алтай, Алтайского края, разных регионов России прошли этим путем. Возраст участников – от 11 до 58 лет, это были люди самых разных профессий и социального положения. Кто-то мечтал сюда попасть целый год, пройдя тропой миссионеров в прошлом году, кто-то, направляясь отдыхать в Горный Алтай, узнал от попутчиков, что те направляются в крестный ход, поменял свои планы и присоединился к нам….

В безбожные годы в Горном Алтае был уничтожены все храмы, до единого. Сегодня часть из них медленно, с большими трудностями восстанавливается. Есть села, в которые не ступала нога православного священника почти 100 лет. Часть маршрута проходила именно по таким населенным пунктам. Как встретят там крестоходцев? – этот вопрос волновал многих.

Мой диктофон записал много часов бесед с крестоходцами. Сначала я попыталась их обработать хронологически и по темам, но потом, поняв тщетность своих намерений, решила: пусть это будут несистематизированные размышления на тему:   Крестный ход как путь к Вере

Верую, Господи, помоги моему неверию!

…Я пошел, потому что после прошлогоднего крестного хода ждал его весь год. Здесь люди православные собираются одной семьей. Это такое уникальное время, когда люди воплощают то, к чему стремятся. В Царствии Божием будем жить одной семьей.

Здесь — как бы репетиция совместной жизни. Все общее. Стоит палаточный городок, там все лежит. Никто ничего не охраняет, и ни за что не боится. Все стараются друг другу помогать. Человек свои добродетели реализует в более полной мере, чем когда живем в мире. Обычно мы друг с другом мало общаемся. Здесь более тесное общение.

…Крестный ход – это состояние души. Когда ты идешь, ты вырываешься из домашней суеты, из комфортных условий, где иногда мы забываем молиться, погружаемся в суету. Здесь все строго, подъем в 6 утра, молитва. Это очень важно для души.

…Я неоднократно бывал в других крестных ходах. Этот отличает более строгая дисциплина, послушание, более военная, а с другой стороны, более семейная атмосфера. Организаторы   все предусмотрели: деление на десятки, задействованность каждого в определенном послушании. Не было ни одного лишнего человека, как и положено у Господа. Самому немощному находилось дело.

Во всяком крестном ходе обостряются страсти. Усиливаются искушения, которые человек претерпевает. Не был исключением и этот. И те, кто не причащался при каждой возможности, оказывались в трудной ситуации. Их буквально крутило, ломало. Нагрузки очень большие – их сложно, думаю, даже невозможно в обычных условиях выдержать нетренированному человеку: в пятый день – 36 км ., в шестой – 30 с тремя бродами через горные речки.

Господь, конечно, всем помогал, но более помогал тем, кто прибегал к Нему в Таинствах. Совет всем участникам крестных ходов: чаще причащаться.

…Это мой первый крестный ход. Пошла для   укрепления веры

У меня на работе верующих мало, больше смеются. Соберутся отмечать праздник: пойдем с нами! А, у тебя опять пост… Или: сегодня можно работать, или ты скажешь, что сегодня опять нельзя работать? Смеются, хотя все, вроде бы, крещеные.

…Сначала не было идеи идти весь крестный ход, думал пройду по городу несколько километров, а потом вернусь к мирским делам, но когда понадобилась машина сопровождения… Это называется группа поддержки – перевозил рюкзаки, палатки, немощных, котлы для приготовления пищи. Когда была возможность, проходил несколько километров.

Хотел посмотреть на добрых людей. Люди, конечно, были разные, но в основном — добрые. Можно было выйти из палатки и крикнуть: у кого есть ножницы, лейкопластырь, бинт? — Сразу человек 10 бегут с бинтами, ножницами, все хотят чем-то помочь.

Потрясающее впечатление от сотрудников ГИБДД. В первый день навстречу нам, идущим по трассе, двигался поток машин туристов, едущих с отдыха на жемчужине Сибири – Телецком озере , и такой же поток двигался на обгон. А дорога горная, узкая обочин как таковых нет – с одной стороны гора, с другой обрыв. Старший лейтенант практически шел впереди крестного хода со своим жезлом, «разруливая» поток машин. Потом милиционеры присоединились к водосвятному молебну в селе, куда мы пришли, и тихонько спросили   меня, как правильно себя вести – крещеные ведь, но ни разу   на водосвятии не были. Мы очень сердечно прощались с группой сопровождения в Чое, там, где мы сворачивали с трассы в лес. Представьте, они сопровождали ход со скоростью 5 км/ч два дня в машинах без кондиционеров, при почти 40 градусной жаре…

…Думал, что после 25-30-километрового пути люди все попадают от усталости. Ничего подобного. Врач тут же принимался лечить мозоли, ссадины, царапины. Все остальные ставили палатки и все с песней.

Девчата из Димитриевской   церкви Барнаула пели всегда. Этот дух православный был с нами и над нами. По своей немощи от комаров, жары захандришь, а посмотришь на молодежь – они просто не видят трудностей. Так и хотелось подойти и спросить: что, тебе не трудно? Ты же прошел 25 или 30 километров ? И еще умудряешься бегать. После ужина и вечерней молитвы вокруг батюшек собиралась молодежь, беседовали на духовные темы. Уже, порой, в палатке засыпаешь, а они все разговаривают… Никто не роптал. Я не слышал сетований…

…На пятый день нужно было преодолеть большое расстояние по очень трудной местности. Был нанят трактор, чтобы перевозить крестоходцев   через речки – неширокие, но быстрые и с ледяной горной водой по пояс. Но после трети пути трактор сломался…

В это время группа сопровождения, по времени видя, что крестный ход не появляется, с трудом нашла там трактор. После того, как уговорили водителя (а он явно не понимал вообще, что такое – крестный ход), двинулись навстречу. 12 километров преодолели за 2 часа…

Вспоминает тот, кто ехал на этом тракторе: «Шофер, весело газуя на кочках, оборачивался и, поглядывая на то, как мы подпрыгиваем в кузове на кочках, ехидно спрашивал: не сильно трясет? Но когда он увидел идущий крестный ход – с иконами, хоругвями, подростков, хрупких девушек, вымокших по пояс, умолк…

С отцовской заботливостью он группами перевозил   уставших людей, подсказывая остальным, как лучше идти, объясняя, что, мол, «я ведь охотник, все тропы здесь знаю».

Когда высаживалась очередная группа, я спросил Валерия (так звали шофера): «Сам-то ты крещеный?»   – «Э, нет, мне не можно, — ответил алтаец, — я охотник, если крещусь, удачи не будет».

Однако когда мы в сумерках добрались до села и искренне благодарили нашего благодетеля, он с раздумьем сказал: «А может, действительно нужно креститься?»

…В каждом селе после перехода организовывался концерт и проповедь. Везде реагировали по-разному. В одном – большинство ушло, осталась молодежь. Мы начали петь «Слава Богу за все» и говорим им: а вы что не поете? И они стали вместе с нами петь…

После концерта остался молодой человек, который громко стал кричать, что Бога нет,   что мы сами в Него не верим. «Ударьте меня в левую щеку. Я подставлю правую…» Тогда о. Павел (Тайченачев, настоятель церкви с. Шебалино) начал петь канон Пасхи. Мы подхватили. Мужчина закричал: «Чего вы тут поете, чего вы распелись?». И   пошел с криками и проклятьями к лесу. К нему подошел о. Алексий (Леонтьев, настоятель церкви с. Паспаул) и долго с ним беседовал. Потом я уснул, а когда проснулся,   в лагере было тихо, думаю было уже около часа ночи, а о. Алексий так с ним и разговаривал…

…Я весь ход шла с иконой Божией Матери и удивительно не чувствовала особой усталости. А когда пошли в самый трудный переход, там, где нужно было переправляться через реки, мне сказали оставить икону – она достаточно тяжелая. И вот здесь я почувствовала, что я иду САМА, без помощи Пречистой…

…Самое яркое впечатление — наши батюшки. Абсолютно замечательные люди. Например, о. Алексий – все может, все умеет: и переправу организовать, и на лодке моторной и паромом управлять, и на переправе на себе переносить немощных.

…Хорошие люди нас встречали в селах, помогали, чем могли. Когда мы переправлялись через Бию, люди выбегали и давали — кто кулек пряников, кто пакет молока. Это совершенно глухая деревня, даже машин нет. В одной деревне нам подарили полфляги молока. На всем протяжении пути находились люди, которые со   всей душой относились, и это вызывало ответное чувство любви и симпатии. Не совсем еще умерло российское село, хотя 20-й век очень сильно покалечил крестьянина.

…В Кызыл-Озеке молодые люди   специально пришли на футбольное поле, находившемся рядом, принесли пиво, громко нецензурно ругались. Как раз подошло время вечернего правила. Мужчины хотели поругать подростков, но о. Лаврентий (клирик церкви Преображения, Горно-Алтайск) сказал: «Мы же христиане, давайте будем спокойно молиться». Потом пришел участковый и попросил их уйти. У меня было ощущение, что подросткам было очень интересно, кто мы такие и хотелось пообщаться, но, к сожалению, форму для этого они выбрали весьма неудачную.

В Артыбаше на Телецком озере двое подростков напротив нашей стоянки стали выделывать на водном мотоцикле фигуры высшего пилотажа, свалились с него, начали кричать: «Спасите!»   Кто-то сел на лодку и поплыл, но раньше подоспела помощь проезжавшей моторки…

…Грустное впечатление от сел, где нет молитвенных домов. Там люди очень далеки от веры, не понимают, что такое крестный ход, зачем мы идем. В клубах старались выступить, оповестить, проходили по домам, говорили, приглашали людей специально, но народа было мало. Много пьяных, деревня спивается…

…С нами шли подростки 12-14 лет. Им, конечно, было трудно, ведь это не поход, не прогулка. Молились они мало, больше общались. Приходилось в пути их где-то подгонять. Но, думаю, что их стоит брать обязательно, потому что они видят пример более старшей молодежи, как те откосятся друг к другу. Подростки еще не умеют друг о друге заботиться, самоотвержения им явно не хватает, но здесь они видят это и берут пример с тех, кто рядом с ними.

…Первый раз в крестном ходе. Было много слез, много обид, но потом душа успокоилась, нашла смирение.

Мне не хватало спокойствия, чтобы успокоить свою душу, не хватало общения с Богом. Дома много православных знакомых,   поэтому личностного общения хватает, но нужно было именно общение с Богом.

…Запомнился монах, о. Кирион. Он был замечательным примером терпения и послушания. Уже не молодой, он нес фонарь, впереди крестного хода. Вдруг, взглянув на него, вижу: он сильно устал, почти падает, но терпит и идет. Фонарь конечно, тут же передали другому, но этот пример запомнился многим.

…Я пошел в крестный ход, во-первых, конечно чтобы помолиться за   своих детей. У меня их двое, уже взрослые. Я молюсь за них, чтобы Господь помог им, устроил их земную жизнь и сподобил удостоиться жизни вечной. Обязанность каждого родителя привести своих детей к Богу, воспитание во Христе – необходимое воспитание, особенно — в наше время.

Второе — это молитва за наше Отечество, за землю Алтайскую. Это родная земля. И мне не хотелось бы, чтобы она была оккупирована темными силами. Думаю, что только Малое стадо Христово сможет ее уберечь.

Крестный ход — духовная битва   в современной войне, которая продолжается и ведется непрерывно, на уничтожение. Мы – воины Христа. Воины Духа – вот кто такие крестоходцы.   Ведется война за русский народ, за Россию. Мы в этой войне рядовые.

…Запомнилось, как человек, шедший рядом со мной, тихонько спросил: «Интересно, что о нас думают те, кто нас видит?» В этот момент из машины, которая вынуждена была остановиться и постоять некоторое время, чтобы пропустить крестоходцев, высунулся водитель и совершенно непечатно высказал свое мнение о том, что, мол, «ходят тут всякие». Но большинство проезжающих   выходило из машин, фотографировали, крестились, видя иконы, просили священников благословить их.

…Запомнился один человек на перевале, он шел рядом с крестным ходом и спрашивал: «Вот зачем вы идете. Вы что – счастливые? Для чего вам это нужно?» Ему сказали, что если хочет понять – пусть идет с нами, но он не пошел.

…Крестный ход – это испытание. Дома часто были искушения. Только здесь я серьезно поняла, что это такое и как с ними бороться. Очень помогли беседы священников. Наверное, никогда в обычное время нет такой возможности много и обстоятельно поговорить со священниками, как в крестном ходе.

Если бы мне сейчас сказали – пойдем дальше – я бы с радостью пошла.

…Очень жаль, что крестный ход заканчивается. Люди стали уже родными, не хочется расставаться. Здесь другой мир…