Строительство храма святой мученицы Анастасии Узорешительницы начато в колонии1 осенью 1999 года. К началу 2001-го уже освящены и установлены кресты, заканчиваются кровельные работы, начато изготовление иконостаса. Но Церковь не есть только храм — это собрание верующих, поэтому Церковь в колонии действует и сейчас, а начала действовать еще в 1994 году, когда в маленькой комнатке (не более 15 квадратных метров) в одном из административных помещений жилой зоны была устроена часовня, или, как ее называли в колонии, “молель-ная комната”. Руками осужденных был изготовлен иконостас. Размеры его таковы, что пройти с Чашей через диаконские врата священник может только боком, однако богослужения проходят регулярно. Минимум раз в два месяца, иногда чаще совершается Божественная литургия, тогда в колонию приходят два священника: отец Владимир, настоятель храма святителя Николая в деревне Зародище, прикрепленный к колонии для постоянного духовного окормления осужденных, и отец Виталий, настоятель поселковой церкви Тихвинской иконы Божией Матери. По великим праздникам служит благочинный церквей Невельского округа отец Петр в сослужении духовенства. Два раза в неделю отец Владимир ведет прием осужденных по всем вопросам, в другие дни осуществляет крещение, служит молебны. В часовне во время литургии помещается 11–12 человек; когда народу собирается больше, приходится стоять в коридоре. Это смущает молящихся, поэтому, когда часовня наполняется, пришедшие позже чаще всего покидают богослужение. Таким образом, потребность в новом большом храме очень велика и возрастает с каждым днем, так как православная община укрепляется и ширится. Этому способствуют и другие мероприятия, проводимые администрацией колонии. По субботам проводятся Евангельские чтения, во время занятий читаются тексты Евангелия, предназначенные для чтения в храме во время воскресной службы в соответствующую неделю, а также их объяснения по книгам отца Григория Дьяченко “Объяснения воскресных (другая книга — праздничных) Евангелий”. Проводятся также праздничные собрания: совмест-ные чаепития с предваряющими беседами о смысле и содержании православного праздника. Чай, хлеб, мука, масло (для блинов) обычно предоставляются администрацией по рапорту психолога; конфеты, печенье, другие разрешенные для передачи в колонию продукты (кроме сигарет) передаются священниками из окрестных храмов Идрицы, Зародища, иногда г. Себежа. Осужденные с большим вниманием относятся к таким собраниям, причем само чаепитие со временем перестало играть здесь существенную роль, как это было вначале. Об этом говорит хотя бы то, что не менее охотно посещаются раз в две недели Евангельские чтения, которые проходят без всякого чаепития. Поначалу же такие праздничные собрания были хотя и более многолюдны, но имели своим смыслом только чай и конфеты. Они проходили шумно, надрывно весело, с шутками, далеко не всегда позволительными христианам, с использованием электромузыкальных инструментов.
В колонии до 1999 года был очень силен дух сектантства. Тогда в поселке Идрица, в котором расположено исправительное учреждение, еще только начал строиться православный храм, и священник не имел возможности часто посещать колонию, а раньше ее окормлял пожилой батюшка отец Георгий, но по причине частых болезней он практически там не бывал. Психологической службы в самой колонии еще не было. Все это облегчило доступ к осужденным различного рода сектантов из Пскова, Великих Лук и даже из зарубежной Латвии (представителей миссии “Новое поколение”), которые были особенно активны. На территории колонии был устроен специальный “молитвенный дом”, где собирались тяготеющие к сектантству осужденные; был открыт также “библейский класс” в помещении колонийской школы, где приезжающие проповедники выступали с шумными, яростными речами. Для профессионала психолога, естественно, не осталось незамеченным, что воздействия этих проповедей носят полугипнотический характер. На одном из таких сеансов по призыванию проповедников на осужденных сошел “святой дух”, о чем их в сильной суггестивной форме перед этим предупредили. Кто-то покачнулся, кто-то потом говорил, что испытал блаженство, один почти потерял сознание. Любому православному ясно, что это был за дух, и вспоминаются слова из Священного Писания: Не всякому духу верьте. Господь приходит в тишине.
Впереди была долгая кропотливая работа по вразумлению и освобождению многих от сектантского плена. А это было нелегко еще и потому, что во время первых визитов сектанты привезли с собой в качестве пожертвований большое количество одежды, других необходимых предметов. Конечно, это хорошо само по себе, но очень скоро такая помощь закончилась, в ответ на просьбы следовали одни обещания, зато в зону потоком хлынула сектантская литература, был подарен телевизор и видеомагнитофон с большим количеством видеокассет с записями проповедей и публичных шоу церкви “Новое поколение”. Психологической службой был проведен специальный анализ этих записей, после чего для подтверждения результатов экспертизы они были переданы для независимой оценки Санкт-Петербургскому ученому, доктору психологических наук, профессору, академику А. М. Зимичеву. В результате было подтверждено, что содержание видеозаписей носит суггестивный, психогенный характер, может вести к нездоровой экзальтации; некоторые сцены (на наш взгляд, просто издевательские по отношению к страданиям Иисуса Христа) содержат элементы насилия, способные пробуждать нездоровые воспоминания и инстинкты у тех, кто совершил тяжкие преступления.
Не будем описывать все этапы постепенного укрепления Православной Церкви в колонии и отступления сектантов; отметим только два главных момента. По прекращении богатых пожертвований духовное влияние сектантских проповедей оказалось весьма незначительным. Осужденные, ранее посещавшие собрания в библейском классе, теперь обращались за разъяснением религиозных вопросов к священнику, а когда он отсутствовал — к психологу, православному верующему человеку, имеющему благословение на свою работу и послушание чтеца в церкви. По характеру задаваемых вопросов создавалось впечатление колоссальной путаницы, царившей в головах бывших сектантских адептов. Приходилось вести длительные разъяснительные беседы с текстом Нового Завета в руках, так как представления об истинах Священного Писания были не просто поверхностны, а большей частью существенно искажены. Однако большую помощь здесь уже стали оказывать те, кто регулярно посещали Евангельские чтения; они беседовали с сотоварищами непосредственно в жилых помещениях.
После того, как в колонии было начато строительство православного храма, существенно укрепилась православная община, начальник колонии принял решение о сокращении сектантских мероприятий. Это вызвало сильное сопротивление проповедников миссии “Нового поколения”. Пришлось поднять закон о религиозных объединениях, где совершенно ясно сформулированы ограничения их деятельности на территории России. К тому же выяснилось, что “Новое поколение” даже не имеет представительства на территории РФ (во всяком случае, никаких документов проповедники представить не смогли), то есть их деятельность является и вовсе незаконной. Представляется весьма вероятным, что такой случай незаконной сектантской деятельности далеко не единичен.
Читатель может задать вопрос, в чем же смысл столь упорной борьбы с сектантами, которые вроде бы не делают ничего плохого, а наоборот, оказывают гуманитарную помощь, выступают с музыкальными концертами, на которых, пусть даже и не слишком благоговейно, но все же упоминается имя Христа. Приведем лишь один случай. Некто из активных членов сектантской общины в колонии попытался во время посещения проповедников нелегально передать на волю письмо. Естественно, сами проповедники ни о содержании письма, ни о его дерзких намерениях ничего не знали. Письмо было перехвачено сотрудниками учреждения и прочитано. Содержание его потрясает. Один листок предназначен для передаче матери, где пишется о том, каким хорошим стал автор, что он теперь “с Богом”, постоянно читает духовную литературу и т. д. и т. п. Второй листок предназначался брату, и там в отвратительной бранной форме были изложены некоторые инструкции о действиях в отношении какой-то беременной женщины, описывался личный опыт ее избиения, рекомендовалось на сей раз бить ногой в живот. Для чего упоминать про этот случай, спросит читатель, неужели среди крещеных православных (а крещеных в колонии более 80 процентов, но не все посещают церковь) никто не мог написать подобное, неужели среди православных, да еще в колонии, нет гораздо более страшных преступников? Такие люди могут встретиться (и встречаются) и в православной общине колонии; это становится бедой всей общины, осквернением святыни, болезнью всего тела Церкви. Такие люди подвергаются воспитательному воздействию, главную роль в котором играют другие члены общины; священник и администрация лишь участвуют в диалоге. В настоящее время язык православного мировоззрения — это единственный язык, на котором представители администрации и вольные граждане могут разговаривать с осужденными. Именно православная вера, соединяющая людей в Церкви — мистическом Теле Христовом, способна объединить и верующих воспитателей, и верующих осужденных. Ничего подобного нет и не может быть у сектантов, где нет Церкви, где каждый спасается сам, а кроме того (и это для зоны самое страшное) большинство сектантов считает себя уже прощенными Богом. От самого проповедника церкви “Новое поколение” можно было не раз слышать, что после принятия их крещения он практически не грешит, разве лишь по ошибке иногда что-нибудь не то скажет. Усваивая эту удобную “философию”, осужденные сектанты в колонии начинают вести себя как особенные люди, как уже прощенные, как бы неспособные согрешить, а если и случится какой грех, то прощен будет тут же автоматически только за то, что их вера правильна. Именно поэтому один из активистов-сектантов при освобождении пытался унести с собой около 70 колонийских книг духовного содержания, среди которых были и украденные из церковной православной библиотеки, и привезенные сектантами для всей их общины. Когда после он приезжал и просил свидания с осужденными единоверцами, он даже не мог понять смысла делаемого ему упрека: ведь он особенный, он был старостой, ему так велено Богом. Именно вот это настроение всепрощенности, вольно или невольно насаждаемое в зонах сектантами, является наиболее опасным. Именно против него восстает Православная Церковь, требуя постоянной и личной исповеди, а не единственной и общей при своеобразном сектантском “крещении”, якобы достаточной на всю жизнь.
Как сказано в Евангелии, если дело от Бога, то ничего нельзя было бы сделать, а если от человеков, то оно разрушится (см. Деян 5:38–39). Так и произошло. По мере укрепления православной общины количество желающих встречаться с сектантскими проповедниками резко сократилось. В последний приезд их было всего два человека. Православная же община насчитывает около ста человек, считающих себя активно верующими и старающимися хотя бы иногда приходить на богослужения. Около тридцати человек не пропускают богослужения, посещают регулярно Евангельские чтения. Более четырехсот человек хотя бы раз приходили на беседу по религиозным вопросам к священнику или психологу, носят крест, держат на тумбочке православные иконы, приходят в часовню в праздники поставить свечку (в праздники в зоне не совершается богослужений, так как священники служат в своих приходах, а в часовне дежурит дневальный).
Всего в колонии содержится от 1200 до 1400 человек. Очевидно, что с началом богослужений в строящемся храме число регулярно посещающих церковь существенно возрастет; это произойдет прежде всего за счет тех, для кого закон зоны пока еще непререкаем. Ложная гордость не позволяет без вызова посещать административное помещение, где теперь находится часовня, а тем более толкаться там в коридоре, так как часовня всегда бывает переполнена. Храм же не является административным помещением, посещению его не противоречат никакие “понятия”. В храме смогут находиться пожилые и больные, которым не раз становилось плохо в маленькой тесной часовне.
Вообще строительство храма святой мученицы Анастасии Узорешительницы с самого начала вызывало огромный интерес среди всех категорий осужденных. Когда освящалось место под строительство, закладывался камень и был установлен деревянный крест, во время богослужения на центральной линейке собралось огромное количество народа, казалось, почти столько же, сколько бывает во время проверки. Богослужение совершал благочинный церквей Невельского округа отец Петр в сослужении духовенства. Погода была довольно ясная, и вдруг во время службы хлынул настоящий ливень. Кто-то спрятался, кто-то остался стоять. К концу богослужения дождь прекратился так же внезапно, как и начался, и ярко засветило солнце. Отец Петр отметил в своей проповеди, что Сам Господь благословляет строительство храма. Это произвело тогда сильное впечатление на всех присутствовавших, так что когда почти через год установили золоченый купол и готовились к празднику освящения и поднятия крестов, все уже как бы ждали нового чуда. На сей раз пасмурная, почти дождливая погода во время богослужения вдруг рассеялась и ярко засветило солнце. Когда священники выходили из зоны, погода была снова пасмурной. Но главное чудо совершилось в сердцах людей. Вся атмосфера в жилой зоне колонии изменилась. После того, как засиял на всю округу золотой купол и крест, на центральной линейке и вахте стало как-то тише, почти не слышно стало громкой ругани, обычной как для осужденных, так и для некоторых сотрудников, полностью исчезли насмешки над строительством, над верующими. Люди стали чуть спокойнее, задумчивее, внимательнее к себе и другим.
Образ страданий распятого Христа так или иначе смиряет гордых. А недостаток смирения — это самый страшный недуг в зоне. Ситуация здесь складывается несколько парадоксальная. С одной стороны, люди здесь как бы смирены насильно лишением свободы и многих обычно доступных вещей. Это состояние порождает взрыв гордости, которая собственно и создала уродливый воровской закон. С другой стороны те, кто тяготеет к истинной вере, очень часто впадают в заблуждение, считая, что будучи внешне смирены условиями существования, они уже не нуждаются ни в каком сердечном смирении. Для многих эта иллюзия оказывается погибельной. Один православный осужденный с высшим образованием, который дважды попадал в тюрьму фактически только из-за того, что пропивался до полной потери человеческого облика и вынужден был красть на опохмелку, говорил, что он глубоко смирился перед Господом и уже даже не думает об алкоголе. К сожалению, освобождение развеяло эту иллюзию; он опять пьет. Напротив, попытка сердечного смирения в зоне помогла некоторым православным адаптироваться и на воле. Так, один осужденный, ранее постоянный нарушитель режима, который не мог терпеть никаких замечаний и поэтому постоянно вступал в конфликты с администрацией и в самых острых ситуациях дважды совершал попытки самоубийства, после крещения в зоне внял словам священника о необходимости смирения и полностью изменил свое поведение. Он был освобожден условно-досрочно за хорошее поведение, и сейчас проживает при церкви в деревне Зародище. Проблемы, конечно, существуют, и возникает много вопросов, потому что здесь — не только беды конкретных людей, а болезнь всего общества, и решать эти вопросы нужно всем миром на основе православного мировоззрения. Вообще о пользе смирения как единственного пути возвращения к правопослушной жизни, о необходимости негордого и нетщеславного, а напротив, смиренного и самоукорительного принятия своих страданий следовало бы писать отдельную статью, так как эта тема является стержнем всех духовных бесед с осужденными. Практически преподать и укрепить это душевное устроение может только Православная Церковь, бережно сохраняющая учение святых Отцов, основанное на христианской любви к ближнему. Для этого и строится в колонии храм святой мученицы Анастасии Узорешительницы.