Цифровая жизнь после жизни
«Я сделал видео, и приложение его опубликует, когда я умру» (Лоренс)
Два года назад врачи сказали мне, что у меня неизлечимая болезнь легких, и жить мне осталось два года. Итак, я подписался на приложение DeadSocial, куда можно сохранять видеозаписи, фотографии, текстовые и звуковые сообщения, и планировать время, когда они будут опубликованы. После смерти.
Я смотрел в камеру и понимал, что обращаюсь не только к своим детям, но также к своим еще не рожденным внукам. И ко всем последующим поколениям. Эта запись всегда где-то будет, по крайней мере, в течение 999 лет, и это как-то утешает. Я могу быть уверен, что суть меня останется где-то в Интернете. Я так обманываю смерть.
Анонимная звезда Твиттера
«Мне нужен Твиттер, чтобы чувствовать, что я имею право быть» (Рави, имя изменено)
Я присоединился к Твиттеру в 2010 году. Сейчас у меня есть восемь страниц, в большинстве своем сатирические и пародийные. На мою основную страницу подписано 40 000 человек, а в целом на все страницы – более 100 000 человек. Недавно мою запись повторно публиковали 7 000 раз, и 10 000 человек внесло ее в любимые записи.
Мои записи часто становятся лучшими твитами недели в газетах и тематических обзорах. Мои твиты цитируют в радио- и телевизионных комедийных передачах.
Название моей страницы несколько раз становилось модным трендом в Великобритании, а придуманные мной хэш-тэги становились популярными по всему миру. Легко возвеличить самого себя, когда чаще всего я выдаю перлы, и я думаю, что среди сатирических страниц Твиттера моя – одна из самых влиятельных в Великобритании.
А начинался Твиттер для меня как оазис, отдельный уголок в моей жизни, где меня никто не судит и где я не обязан сам себя корректировать. Моя работа не слишком творческая, и вот у меня есть эти осколки, которые бродят в моей голове и требуют выхода.
Вирусное приглашение на свадьбу
«Я сделала тщательно разработанную иллюстрированную хронологию моей помолвки и разместила ее в Твиттере» (Джессика)
Я работаю иллюстратором и типографом, а мой муж Русс – веб-дизайнер. Когда мы сказали друзьям, что собираемся пожениться, все прореагировали примерно так: «О Боже, у вас будет самое красивое приглашение на свадьбу из всех!»
И мы решили сделать иллюстрированную хронологию нашей романтической истории в качестве приглашения на свадьбу. Мы показали там ключевые моменты: как мы познакомились на Match.com, как Русс выбирал кольцо, как он удивил меня, сделав предложение в парке Гранмерси в Манхэттене, и так далее. Меня не смущает то, что я делюсь с людьми своей жизнью по Интернету, и я подумала, что моим подписчикам на Твиттере это понравится.
Гари Штейнгард: Горд тем, что я — больше не я
Мне нравится глобализация, потому что она позволяет таким людям, как я, ничего не делать и лишь потворствовать своей страсти. Интернет, разрушивший литературу, оказался полезным для людей, которые любят длинных такс.
Я не пишу слишком много. Больше всего я пишу и отправляю книги в Индию. Моя последняя книга, мемуары под названием «Небольшая неудача», – написана как бы о детстве мальчика в России, но откройте страницу 273. «Холодное утро в Ленинграде. Моя мама выбрала свое лучше сари, а я готовил рис и скучал…» Такой вот виток. Но в большинстве своем вы не сказали бы, что это парень из Бенгало Роуд…
А в результате передо мной – тонны свободного времени, когда мне просто нечего делать. Потому что люди смотрят цены на фондовой бирже или порнографию. Господи, я бы этого никогда не делал!
Гари Штейнгард
Я отправляю книги в Индию, но очень сложно переплюнуть Твиттер и Фейсбук. Поэтому я отправляю книги своей таксе в Нью-Йорк. Кто мог бы себе позволить целую собаку!
Однажды я поместил очень красивую фотографию Филикс, моей таксы, и одна женщина написала по-русски: «О, в глазах Филикс – все страдание еврейского народа!» Так трогательно! Филикс и я рыдали несколько дней после этого.
Знаете, я больше не существую. Кто я такой? Я не знаю. И меня это не волнует, потому что все идет хорошо.
Я провожу много времени на улицах, хожу тут и там и лично умоляю людей купить книги. Я был в городах, о которых вы никогда не слышали. Огайо, Глазго, Мельбурн – кто вообще знает, где это?
Мой психиатр сказал, что мне можно летать на самолете только бизнес-классом, потому что мне нельзя даже просто смотреть на людей, потому что они такие грубые…
Безусловно, я не могу писать сложные книги. Твиттер, фейсбук, такие вот интервью, фотографии таксы, – это то, что мне осталось. Я предоставляю миру «контент», содержание. По щелчку пальцев. Или кто-то другой может делать это в Бенгало под моим именем. Во мне осталось очень мало человеческого. На 87 процентов я – это цифровое содержимое.
digital-deadly-sins.theguardian.com
Перевод Алены Гаспарян