Лида начала стесняться своего мужа, когда подруга Алена приехала из-за границы после учебы и вынесла вердикт: «Не твой формат, однако! Не подходит тебе: это же видно. Тем более ты девушка образованная, интеллигентная, а он кто!? Нет, я бы за такого точно не вышла. Мало того, что не красавец, так еще и инфантильный: ни к чему не стремится, плывет по течению».
Подумывать стала Лида о разводе. «Только поженились, сразу и разводиться, – развела руками мать. – Нет уж, ты поживи еще хоть немного, там и решишь. Не зря же ты замуж-то за него вышла, любила, значит. А подруги мало ли что наговорят!»
Ладно, подумала дочь, посмотрим, что ж рубить сгоряча. Тем временем вышла замуж и сама Алена. Красивый блондин, умный, бизнесмен: вот отхватила! Все-то у него в руках крутится, вертится! Лида завидовала.
Но счастье подруги длилось недолго. Посадили мужа за убийство во время криминальной сходки, Алена говорит, вину на себя взял.
После этого Алена укатила заграницу избавляться от депрессии, и подруги не общались. Встретились через пять лет, разговорились:
– Ты все со своим живешь? – спросила Алена.
– Да, как-то свыклась, да и ребенок. Отец нужен ребенку, – сказала Лида.
– Ну и зря! Вот скажи, чего он добился в этой жизни? Как был простой водила, так и остался, что скажешь, нет? А могла бы такого отхватить! – сказала Алена.
– Что ж делать. И где хватать-то их? Зато спокойный, не гуляет. Тихая размеренная жизнь. Не герой, но и не пропойца, сына любит. Что мне еще надо… Ну, а ты как? Твой когда освободится?
– Да вышел он по УДО, да толку… Нашел какую-то бабеху. Меня с квартиры выгнал, это ж его была хатка-то, теперь с ней живет там. И все равно ему, что я пять лет его ждала. Теперь ее в норковые шубы одевает. А наша любовь, такая красивая была… все прахом пошло. – вздохнула Алена. – Не зря говорят, что если ты хочешь выйти замуж за умного, красивого и богатого, придется выходить замуж три раза.
***
В понедельник у Светланы начинался первый рабочий день в новой компании. Она немножко волновалась, – с таким трудом она попала на эту денежную работу: пришлось пройти несколько собеседований и сдать тест.
Волновалась и от того, что место новое, и нужно еще показать на что ты способен, и от того, что придется работать теперь в чисто женском коллективе, при этом женский коллектив составляли «крутые», в пух и прах разодетые девчонки и молодые женщины, – завсегдатаи ночных клубов, среди которых Светлана чувствовала себя серой мышкой – скованной и старомодной. По ночным клубам она не ходила, а отраду для души находила в церкви.
Новый коллектив принял Светлану настороженно. За глаза ее назвали «блаженной» и хихикали вослед. С ней никто не общался, и только одна девушка Ирина иногда вопрошала к ней с презрительной улыбкой, мол, каковы успехи. «Навороченная» Ирина была главной в отделе, и от ее мнения зависело отношение коллектива к новому сотруднику.
Но Светлана показала себя хорошо в работе и успешно прошла испытательный срок. Постепенно все привыкли к чудаковатой Светлане и не обращали внимания при обсуждении любовных отношений. Только бухгалтерша порой придиралась и заносчиво тыкала в нос документами, если находила малейшую неисправность.
В канун больших церковных праздников заговаривали о вере. Ирина в разговоре со Светланой называла себя верующей в душе и дополняла рассказ о том, какая она сильная, и что мужчины боятся таких красивых и сильных женщин, поэтому она до сих пор одна.
Со временем Светлана и Ирина, если можно так сказать, сдружились. Они были очень разные, скромная Светлана и дерзкая Ирина – палец в рот не клади. Хотя они сдружились, но Ирина по-прежнему считала Светлану слабохарактерной и скучной, но, по крайней мере, Светлана покорно выслушивала о ночных «похождениях» Ирины и хвастанья о том, сколько разбитых сердец у нее на счету.
Однажды Ирина пришла вся в слезах; тест показал две полоски. Она была не готова к таким событиям.
– Оставь ребенка, – сказала Светлана. – Ты же сильная. Ты сможешь его поднять. Да, ты много потеряешь – клубы, рестораны, но приобретешь гораздо больше. Господь не оставит тебя. Это же так красиво, такой красивый шаг, – ты красивая женщина, не испугалась трудностей и решилась родить. Господь даст тебе благодать, вот увидишь.
– Нет, я не могу. Я уже все узнала – аборт в частной клинике стоит восемь тысяч. Две таблетки и дело с концом, – ответила Ирина.
– Ты будешь жалеть об этом, и не будешь счастлива. Это же твое дитя! Подумай!
Светлане не удалось переубедить Ирину. Дело было сделано.
С кризисом дела фирмы пошли на убыль, и Ирина уволилась. Коллектив почти полностью поменялся. Светлана все еще оставалась в компании.
– Ну как, фирма еще не закрылась? – спросила как-то Ирина Светлану по телефону.
– Нет, потихоньку еще работаем, но все с кем мы с тобой работали, уволились.
– Все уволились, значит, остались одни слабаки?
– Ага, одни слабаки, – ответила Света.
Фото с сайта wandtv.com
***
Иван Федорович считал себя человеком верующим, правильным. Малость раздражительным, но ведь жизнь такая: то на работе нелады, то жена скрипит, то сын в очередной раз учебу бросил. В общем, одни раздражители кругом.
Особенно Ивана Федоровича раздражала одна женщина лет тридцати пяти – продавщица в гастрономе в отделе тортов и пирожных. Все пыталась она пирожных подсунуть побольше или торт подороже. И смотрит таким презрительным взглядом: сразу видно, лимитчица, едва концы с концами сводит, таким завидующим взглядом проходящих женщин окидывает. Да и сплетница видать. Все о чем-то шепчется с продавщицей с овощного отдела. Да и ладно, Бог ей, как говорится, судья.
Иван Федорович вообще бы не ходил в тот магазин, да жена на пироженки да тортики больно охоча. Вот и терпел мужик раздражение, ненавистные взгляды да усмешки за спиной.
В начале сентября контора, в которой он был начальником, не выполнила план. Вышестоящее руководство вызвало Ивана Федоровича «на ковер». Ну и досталось же ему!
Ехал Иван Федорович домой злой на весь мир, а тут еще жена торт захотела. Придется в гастроном заглянуть. Ну, сейчас, думает Иван Федорович, пусть только попадется мне эта деваха и что-нибудь подсунет, мало не покажется!
Но в отделе «знакомой» продавщицы не оказалось. Вместо нее за прилавком стояла хозяйка отдела, а на холодильной камере висело объявление о вакансии продавца.
– А что, девушку-то уволили? – с некоторым облегчением спросил Иван Федорович.
– Да нет, погибла она, машина сбила, – не отрывая взгляда от пересчета монет, ответила хозяйка.
– Как сбила? Это что, шутка такая неудачная?
– Шла вечером с работы, светофор сломан был. Два ряда машин остановились на переходе, а по третьему ряду машина как ехала, так и ехала. Сразу насмерть, откинуло метров на десять.
– О Господи! Дети у нее, наверное, остались?
– Нет, никого не было. С Приднестровья она, вчера родственники забрали.
– Крещеная, не знаете? Как звали то?
– Анной. Крещеная была, да.
Купил Иван Федорович торт, пошел к переходу, где погибла Анна, а там цветы стоят в вазе на обочине. «Цветы, – вот что осталось от тебя, Аня. – Подумал он. – А мне – раскаяние. Прости меня, Господи. И ты прости, девочка, меня, дурака. Зря я так о тебе думал, зло в душе таил. Смерть-то всех примирит и рассудит. Пока мой испытательный срок еще не закончился на земле, буду молиться за тебя, Анечка, может, больше и некому. Земля тебе будет пухом. Помяни, Господи, новопреставленную рабу Твою Анну во Царствии Твоем».