В чем причина конфликтов мам и взрослых детей и есть ли шанс смягчить ситуацию – рассказывает семейный психолог Екатерина Бурмистрова.
– Екатерина, какие основные проблемы возникают в отношениях между взрослыми детьми и их родителями?
Екатерина Бурмистрова
– Мне кажется, что главное здесь – проблема принятия выбора взрослого ребенка. Это максимально широкое обозначение возникновения практически всех конфликтов. Сюда можно отнести все что угодно – мама недовольна как религиозным выбором ребенка, так и его отсутствием; как работой, так и ее отсутствием; как заботой о внешности, так и отсутствием заботы.
У нас традиционно существует очень большая межпоколенческая яма – каждое следующее поколение формируется по-другому, выбирает что-то новое, то, о чем, может быть, родители и понятия не имели. И принять выбор ребенка, который отличается от твоего собственного, очень сложно.
Вторая проблема – это отрицательное психологическое наследование в семье, когда не очень мирные, конфликтные, неблагополучные отношения с мамой испытывает уже не первое поколение в семье. То есть мама ругалась со своей мамой, как, возможно, бабушка ругалась с прабабушкой. Это как наследственная предрасположенность к аллергии или как любое другое заболевание, имеющее наследственную природу, влияет на отношения в семье, и эту эмоциональную традицию очень сложно переиграть.
– Почему возникают проблемы с сепарацией у уже взрослых детей?
– Сейчас процесс сепарации очень сильно смещен. Он может начинаться не в 18, а к окончанию вуза, в 22 или в 24, если человек не уезжает в другой город. Где-то до 30 лет, до образования своей семьи, до появления своих детей или, если семьи и детей нет, то до появления устойчивого ощущения в жизни, процессы сепарации очень затруднены, если люди живут на одной территории, но не по своему выбору, а потому что не могут разъехаться. Нет ресурсов, возможностей.
– И это, наверное, не одна из особенностей нашего времени?
– Да, еще одна проблема – как сложно, особенно в маленьких городах, складывается судьба у старшего поколения. Счастливая, благополучная пенсия, когда человек отработал, имел благополучное содержание, хорошее здоровье и нормальные условия – это редкость. В Москве только-только стали появляться программы типа «Активного долголетия», а в целом сложно найти какие-то мероприятия, которые организовывали бы для пожилых людей, тем более они, как люди, выросшие в советское время, привыкли, чтобы им все организовывали. Отсюда – проблема неустроенности, одиночества пожилых мам, при том, что у нас много распавшихся браков – около 70 процентов, и чем больше возраст, тем выше этот процент. Плюс высокая мужская смертность в России, нередко женщины остаются вдовами. В итоге пожилая женщина – человек, у которого недостаточно денег, недостаточно социальных связей, недостаточно ресурсов, чтобы жить так, как она хочет. Понятно, что она желает получить что-то эмоциональное или материальное от выросшего ребенка – сына или дочери.
Также за последние 15-20 лет очень сильно изменилось представление пожилых людей о своем месте в семейных связях. Даже если рождаются внуки, сейчас совершенно не обязательно, что бабушка захочет активно включиться помогать, даже если у нее есть возможности: она имеет время, силы, здоровье. На это прошла социальная мода. Недавно я проводила группу и задала вопрос: «В чьем воспитании участвовали бабушки?» Подняли руки все, кроме двух человек из 40. А потом я спросила, кому помогают бабушки уже с собственными детьми, и руки подняли человека три из этих же 40 человек.
– Неужели не бывает ситуаций, когда отношения мамы со взрослым сыном или дочерью складываются без проблем?
– Когда эти отношения простые и легкие, вдохновляющие, поддерживающие – это, скорее, исключение. Это возможно прежде всего, когда мама не осуждает выборы ребенка. В частности, выбор спутника (спутницы) жизни или отсутствие этого выбора. То есть не говорит: «Ты нашла (нашел) не того (не ту)». Или: «Срочно, немедленно строй отношения», если кандидатов нет. Один этот тип конфликта – огромное поле для изменения отношений. Потому что если этот тип конфликтов решить, то уже будет лучше.
– Если мама не принимает выбор супруга или супруги, сделанный дочерью или сыном, это может в экстремальных случаях привести к разводу?
– Это может быть, потому что молодая семья не построила свои границы со старшим поколением, в результате у нее же появились большие сложности.
Когда семья формируется, супругам нужно договориться, как они учитывают внутри мнения родителей и насколько учитывают. И если они учитывают их больше, чем мнения партнеров, то проблем не избежать. В таких ситуациях родители имеют решающий голос вместо совещательного. И иногда это связано с тем, что люди зависят от родителей экономически.
– Но как здесь найти баланс – не обидеть родителей и определить, что это – территория семьи?
– Это можно делать очень аккуратно и тактично. Процесс не может быть полностью мирным, если люди по-разному понимают границы. Это может быть трудоемким процессом.
Границы – это когда не мама приходит и говорит: «Вы тут все неправильно делаете, давайте научу и все поправлю», а когда вы договариваетесь с мужем, какой будет режим присутствия обеих мам, достигаете какого-то согласия.
Потом вы мам знакомите с этим решением, а дальше – обсуждаете. Примерно в таком роде: «Да, мы будем рады, если ты нам принесешь сырнички, но не надо помогать нам с уборкой в комнатах детей». «Мы будем рады, если ты подаришь нам деньги, чтобы мы купили ботинки ребенку, но, пожалуйста, не приноси купленную одежду». По идее, зрелые родители такую внятную, спокойную, не конфликтную речь способны воспринять. Но происходит так совсем не всегда.
– А еще мама мечтала, чтобы сын стал директором комбината, а дочка – балериной и вышла замуж за олигарха. Но дочка выучилась на программиста и вообще пока не хочет замуж, а сын работает учителем. Как быть, если дети не оправдали надежд родителей?
– Да, это вопрос про проекцию – у родителя был план, как ребенок должен строить свою жизнь. А он построил ее по-другому. Но это вопрос позиции мамы и ей нужно с ней разбираться, а не детям. Мы не знаем, как дети должны построить свою жизнь. Это не сфера ответственности родителей. Да, родители могут иметь какие-то надежды, представления, желания, но требовать чего-то здесь не вправе. И позиция «я хотела, чтобы ты стала балериной, а ты стала программистом» – это неадекватно и дико, хотя обычно за этим стоит довольно криво выраженная, но все-таки любовь, а также надежда, тревога, собственные притязания и неудовлетворенность. Но если такая позиция есть, то породит конфликт и очень большую турбулентность отношений.
Но я знаю: даже если снаружи все очень конфликтно, безнадежно и почти клинически, если только одна сторона, или только мама, или только взрослый ребенок начнет рефлексировать, разбираться, делать что-то для проработки своей позиции, уже станет легче: увеличится понимание. У меня есть коллега, ей за 70, она работает как раз с мамами взрослых детей, в том числе – на сепарацию. Она выстраивает позиции, принимающие выбор. Но все-таки для старшего поколения идти к психологу или хотя бы пытаться рефлексировать по поводу отношений, чтобы их улучшить – крайне непопулярно.
– «Вон, у Иванова сын – уже известный и уважаемый человек, а ты какой-то грамоте радуешься» – обесценивание и сравнение от родителей ранит взрослых детей?
– Надо прогнозировать такую реакцию. Очень часто даже умные люди не делают этого, хотя она и ожидаема, и потому не могут принять снова и снова.
Кстати, иногда, когда в лицо говорятся эти не принимающие слова, в других отношениях: подругам, родственникам, наоборот может звучать похвала в адрес ребенка, даже если он «не оправдал надежд».
Получается, детям нужно быть мудрее, понять, что это не катастрофа, и видеть за таким непринятием все равно любовь, – этот навык можно и нужно развивать.
Сейчас очень моден термин «токсичные отношения», которым многие люди пользуются, когда сталкиваются с трудными, больными, невозможными отношениями с мамой. Это очень сложный термин, не спорю, он многим помог. Но, если его использовать постоянно, вы будете закреплять эту ситуацию, а не разрешать.
– Я была свидетелем, когда на моих глазах у мамы знакомой повышалось давление просто потому, что ее двадцатилетняя дочь задержалась на работе на 15 минут. И давление повышалось всякий раз, когда дочь делала что-то вопреки воле мамы. Что делать, когда мама начинает манипулировать сыном или дочерью, в том числе «наказывая»?
– Здесь нужно работать с психологом детям. Постепенно, не волшебным образом, не за один раз эту ситуацию можно будет изменить. Изменится эмоциональная реакция на манипуляцию, и манипуляция постепенно уйдет. Мама поймет, что это не работает. Прошу прощения за аналогию, но здесь вопрос примерно такой же, как «что делать, если ребенок скандалит, когда выключают мультики». Есть семьи, которые не могут с этой проблемой справиться, пока они не поймут – поддерживающее поведение эту ситуацию может бесконечно закреплять.
– Порой родители, услышав все, что вы говорили про дистанцию, могут обидеться: «Мы вас родили, растили, а вы…» И как тут реагировать?
– То, что мы получили от родителей, мы отдаем своим детям. Не возвращаем обратно, а отдаем следующему поколению. А вообще нужно понимать, что это проблема взаимодействия. Дело в восприятии ситуации, и родитель может совершенно одним образом видеть свою помощь, а дети по-другому. Но эти картинки, долго или коротко, согласовать можно.
Если мама психологически и психически здорова, то благополучно и безболезненно удается наращивать дистанцию, сохраняя хорошие отношения.
Да, мама порой действительно ждет, что к ней вернется та любовь, та забота, которая когда-то была вложена в этого ребенка. И представление о том, как это должно быть, может быть очень специфическое, совершенно не соответствующее реальности. Это не значит, что надо идти навстречу этим представлениям, важно понимать природу состояния мамы: почему она так считает.
Поддержка возможна, если у вас есть внутренний ресурс, желание поддерживать, которое не рушит ваши базовые отношения с супругом, с детьми: первая забота и внимание – это собственная семья.
Ссылка на бесплатный авторский вебинар Екатерины Бурмистровой «Я и моя мама. Перезагрузка отношений».