У Елены диагностировали ковид во время беременности. Она родила дочь и впала в кому

«Ей стало хуже»

Дениса, мужа Елены, отправили в командировку во Владикавказ. Она со старшей дочкой Мирославой, ей было 2,5 года, поехала с супругом. Елена ждала второго ребенка. На 27-й неделе беременности у нее диагностировали ковид.

— Когда я приехала в больницу узнать, как Лена, мне сказали, что ей назначили биологический препарат и температура упала, — вспоминает Татьяна, мама Елены. — Но еще через два дня я не смогла свою дочь найти. Двери закрыты, телефон не отвечает, медсестры ничего не знают, а сама Лена трубку не берет. 

После трех дней инъекций биологическими препаратами сатурация снизилась до 70%, Елену перевели в реанимацию. Наутро к ней пустили мужа. Она дышала с помощью кислородной маски, была слабая. Но несмотря на все заверения врачей, что «все под контролем», еще через пять дней Лене стало совсем плохо. Врачи решили перевести ее на ИВЛ. 

После 10 дней на ИВЛ Елену попытались перевести на самостоятельное дыхание, но произошел бронхоспазм, а еще через некоторое время — сепсис. 

— Я пришла навестить Лену (мы вообще никуда не уезжали от больницы, спали с мужем, внучкой и Денисом в двух машинах), она жалуется: «Не могу дышать». Смотрю: она вся вспотела, а кожа стала как мраморная. Теперь-то я знаю, что это за признаки — впоследствии у Лены еще дважды будет сепсис, уже в Москве.

Елена Соколова

На следующий день Татьяне позвонили из больницы и предупредили: «Завтра будем делать экстренное кесарево сечение. Никаких гарантий, что ребенок выживет». Елена была на 31-й неделе беременности. 

— Мы с Денисом приехали утром в больницу, узнали, что операция началась, и поехали в церковь рядом с роддомом, — Татьяна плачет, вспоминая. — Раньше мы хотели назвать девочку Виданой, но церковь, в которой мы молились, была освящена в честь великомученицы Варвары. И вот, когда мы вернулись и узнали, что девочка уже родилась, назвали ее Варей. Она выжила.

«А что, ваша дочь еще жива?»

Врачи не давали никаких прогнозов, пугали, что ребенок обречен: «После сильнейших препаратов, которые принимала Елена, девочка недоношенная, мало жизнеспособная». Татьяна успела увидеть ребенка до отправки во Владикавказ, в больницу для недоношенных. «Малюсенькая, отекла вся. Вес 1 кг 60 г, рост 32 сантиметра». И все же Варя выжила.

— Я пришла в реанимацию и увидела, что Лена лежит в одиночестве и что она отекла, как шар. Я стала кричать, прибежали медсестры. Потребовала срочно провести гемодиализ, но в больнице не было раствора. Тогда мы созвонились с Ростовом, попросили привезти оттуда. Было ясно, что ночь Лена не переживет без гемодиализа.

Раствор привезли друзья Дениса и Лены. Поздно вечером ее подключили к гемодиализу.

— Утром, когда я вновь приехала в больницу, врач-рентгенолог спросила меня: «А что, ваша дочь еще жива?», — вспоминает Татьяна.

Поражение легких Лены было уже 98%. Три недели она была на гемодиализе. Соседка Елены по палате умерла из-за отказа почек, ее ребенок тоже. 

— Мы несколько раз за это время наблюдали, как умирали роженицы в реанимации, — говорит Татьяна. 

Врачи бесланского роддома не смогли вывести Елену в сознание. Тогда родственники с трудом договорились о переводе в Многопрофильный центр города Беслана. 

— 25 декабря состояние дочери начало стабилизироваться, — вспоминает Татьяна, — она вышла в сознание, общалась, хотя была очень слабая. Денис даже показал ей по вотсапу видео с Варей из детской больницы. Но 31 декабря начались судороги, которые плохо купировались. Не помогало ничего, и Лену снова ввели в медикаментозную кому.

«Слишком тяжелая пациентка»

9 марта Елену удалось перевезти на лечение в Москву. 

— Судороги не прекращались, я стала ходить по всем врачам, стучаться во все больницы — Лене нужно было провести операцию, чтобы убрать гидроцефалию (повышенное скопление цереброспинальной жидкости в ликворной системе головного мозга), — говорит Татьяна.

Врачи соглашались: операция необходима, но проводить ее не брался никто — «слишком тяжелая пациентка». У Елены случился третий сепсис, держалась высокая температура, она по-прежнему была в коме. 

Наконец операцию согласились провести в Городской клинической больнице №1 им. Н.И. Пирогова, по ОМС — три недели реанимации, чтобы снять инфекцию, и операция, которая длилась 6 часов. 

— Лену привезли в палату, она открыла глаза, и с тех пор я была постоянно с ней — спала на кушетке рядом. Врачи в больнице потрясающие, они, кажется, сутками находятся в больнице, очень им благодарны, — рассказывает Татьяна. 

В это же время Татьяна начала искать место, куда Елену примут на реабилитацию. Но пациентка с трахеостомой (дыхательная трубка в горле) и гастростомой (трубка для питания в желудке) — ни один центр не мог принять такую тяжелую больную. Кроме одного — РЦ «Три сестры». И снова родные собрали и продали последнее — Елена поехала на первую после почти года болезни реабилитацию.

— Лена была недвижима, мышцы атрофировались, а чуть отпустишь — сгибалась из-за тонуса. Но постепенно все начало приходить в норму. Сейчас я ее придерживаю, и она сидит, держит голову, распрямила правую руку, ногу. В левой руке пока тонус, — объясняет Татьяна.

Лена пока под очень большим количеством препаратов, но врачи говорят, так как эпиактивности нет, их надо постепенно снимать. «А то она постоянно спит, и лекарства очень сильно угнетают сознание», — говорит Татьяна.

Она чудом выжила, и теперь ей предстоит долгое восстановление. Но в семье больше нет денег. Даже хуже — кредиты, долги. Помогите им, пожалуйста. 

Пусть Елена продолжает курс реабилитации. Дома ее ждет Мирослава, ей уже 5 лет, и Варя — 17 ноября ей исполнился годик. Она еще ни разу не видела маму…

Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.