Священник Александр Пикалев
Для меня дружба совершенно естественное, органичное состояние и нормальная часть жизни, совершенно безотносительно положения в церковной иерархии. Оказалось, что не все так думают. Я удивлен.
И хотя я совсем не хотел бы критиковать мнения предыдущих авторов, но все-таки позволю высказать свое совершенное определенное мнение на эту тему: друзей нет у того, с кем не хотят дружить, а дружить не хотят с тем, кто дружить не умеет. А если кто-то вдруг захочет давать советы по поводу того, могу ли я дружить и с кем я могу дружить, а с кем нет, то мой ответ будет еще лаконичнее: на свете есть только один человек, который может решать с кем мне дружить и дружить ли вообще – это я сам. Второго такого человека нет. Но это то, что касается лично меня.
А теперь немного общей теории и немного поподробнее о моем взгляде на эту тему. Вот мне несколько раз приходилось общаться с барышнями, которые, находясь уже в средних летах, не могли выйти замуж, и это было для них проблемой. Из разговора скоро становилось вполне очевидным, что замуж они не могут выйти по причине своего дурного характера и предъявления противоположному полу таких безумных требований и претензий, что нужного им мужчину можно создать только с помощью генной модификации. А так как выращивание ГМО в России уже запрещено, то их шансы на счастливую семейную жизнь нельзя назвать даже призрачными. Но удивляло другое: эти барышни для психологического оправдания созданной ими же самими ситуации, выдумывали сложнейшие теории о своей особенности, уникальности, неотмирности, высочайшей духовности и космического масштаба целомудрии, одновременно пыхая огнем как Змей Горыныч в адрес среднестатистических мамаш, катающих своих детей на колясках в парке.
Казалось бы: какое это имеет отношение к нашей теме? Самое прямое! Человек, у которого нет друзей, независимо от того, священник это или нет, тоже весьма склонен создавать теории, объясняющие причины, почему именно у него друзей нет и искать в таком положении вещей высший сакральный смысл.
Поэтому я осмелюсь предложить читателю несколько строк своих рассуждений по поводу того, по каким именно причинам у священника не может быть друзей.
Во-первых, очень сложно найти друзей священнику, если он позиционирует себя в Церкви как требоисполнитель, то есть, просто берет денежки за то, что помашет кадилом. Дружить тут попросту не с кем, потому что священник сам приравнивает себя к исполнению некой технической функции и не более. Согласитесь, глупо заказывать пиццу, чтоб подружиться с курьером.
Во-вторых, священник может настолько переоценивать свое значение и свою роль относительно тех, кто не наделен священным саном, что не просто дружба, а нормальное человеческое общение с таким пастырем становится почти невозможным.
Тут не могу удержаться, чтоб не привести пару примеров из своей жизни. Знал я одного священника, который жил на квартире буквально в двух шагах от прихода, где служил. И вот получилось так, что мне он сильно понадобился. Дело было срочное и отлагательств не терпело. Я пришел в дом, где он жил и стал стучать в дверь. Стучал долго. Сначала негромко, потом уже со всей силы, потому что на сто процентов был уверен, что нужный мне человек находится именно за этой конкретной дверью и нигде больше. В голове проносились всякие мысли от «может он просто конкретно меня не хочет видеть» до «а не помер ли он там?». Так ни до чего и не достучавшись, я поспешил на приход с целью или выяснить его местонахождение или позвать помощь.
Ответ на все свои вопросы я получил сразу от сотрудницы храма: «батюшка молится. Он не откроет». Теперь вопрос: а кто из вас хотел бы дружить со священником, который посылает людей в игнор, независимо от того, что это за человек и что ему нужно, только потому, что в данный момент он решил почитать молитвенное правило? Потом уже, спустя несколько лет, я узнал, что батюшка домолился до того, что собственная жена и дети потеряли к нему всякий интерес.
Вторая история случилась тогда, когда меня попросили заменить педагога в православной гимназии и провести пару уроков ОПК. Стоило мне войти в аудиторию, мне навстречу выскочил мальчишка лет 7-8-ми и, не здороваясь, торжественно объявил: а у меня папа – батюшка! Потом я узнал, что он всех приветствует этой фразой. Выходит, ребенку в семье, с младенчества внушается мысль, что в силу того, что твой отец священник, ты особенный, ты не чета другим, ты не ровня сверстникам, да и вообще простым людям не ровня и все должны об этом знать и относиться к тебе соответствующим образом. Стоит ли отдельно говорить о том, что дружить с этим мальчиком в классе как-то не очень хотели?
Часто священник сам в себе видит некоего гуру, наделенного свехзнаниями и сверхспособностями и ждет, что и другие к нему будут так относиться. А ведь действительно: если ты 20-летний мальчик и тебя вчера рукоположили, а сегодня тебя уже все называют «отец» и прикладываются к твоей деснице – это очень серьезное, а иногда просто разрушительное испытание для психики. Я, учась в семинарии, и видя как мои однокурсники один за другим становятся священниками, часто наблюдал, как полностью меняется человек от ощущения собственной избранности и исключительности, хотя ничем кроме епитрахили на шее и кадила в руке, он это продемонстрировать не мог. От таких батюшек друзья отваливались сами, не в силах вынести испускаемой
новоиспеченным пастырем «духовной» радиации.
В-третьих, причина отсутствия друзей у священников мне видится в том, что очень значительная часть духовенства просто не интересуется ничем, что выходит за рамки их непосредственной деятельности в храме. Поэтому, оказываются банально некомпетентны в основной массе проблем, которые волнуют прихожан. И их советы по решению этих проблем ограничиваются советом почитать акафист какому-нибудь святому. Выглядит весьма духовно, но часто за такими пастырскими советами стоит просто неспособность вникнуть в реальное положение вещей и примерить ситуацию на себя. Дружить с человеком, общение с которым сводится к формуле «постись-молись», тоже как-то не очень хочется. Часто это принимает формы откровенной гносеомахии, когда любое самостоятельное движение духовного чада, любая попытка подключить интеллект к решению проблемы, выдается за бесовское искушение и посягательство на сакральность и духовность, которые на самом деле тут и не ночевали.
Мне приходилось видеть священников, которые за десять, пятнадцать, двадцать лет служения не прочли ни одной книжки, ни на полпроцента не повысили уровень своего образования. Никогда не забуду адресованный мне упрек одного маститого, как модно сейчас говорить, протоиерея: «Ну, я ж не как ты, я человек простой, книжек не читаю». И это не было сарказмом, а именно реальным положением вещей и преподносилось как
достоинство и характеристика духовности.
Дружба? О чем вы вообще говорите? Конечно, если видеть дружбу только в контексте таких атрибутов, как фамильярность, панибратское похлопывание по плечу и организацию посиделок вокруг бутылки коньяка, то такой «дружбе» грош цена. Но мне кажется, что дружба это нечто более серьезное и важное в жизни человека и даже священника.
В любом случае, могут ли быть у человека друзья или нет, определяется не его положением в обществе или в церковной иерархии, а исключительно его человеческими качествами, которые или есть, или отсутствуют.