Архимандрит Андрей (Конанос)
Как-то меня пригласили в одну школу – побеседовать со старшеклассниками. И вот когда перед началом уроков ребята собрались на молитву (традиция, упраздненная в 2016 году – прим. перевод.), я заметил, что многих учеников явно не хватает. За окном слышался гул голосов. Я выглянул в окно и увидел школьников, которые громко разговаривали друг с другом во дворе.
Мы помолились, начался урок, ребята вошли в класс. Я огляделся и тут заметил одного из тех, кого видел на улице во время молитвы.
– Можно задать тебе вопрос? – спросил я. – Только не думай, что я собираюсь тебя отчитывать, нет. Просто скажи: почему сейчас ты не молился вместе с нами, а болтал вместо этого во дворе?
– Вам правду сказать? – спросил юноша.
– Конечно!
– Я не хочу молиться, отче. Не хочу! Не хочу молиться Богу. Вам это как-то мешает?
– Вовсе нет. Мне просто интересно, почему, зная, что идет молитва, вы подняли такой шум.
В классе началось волнение. Один за другим ребята повскакали со своих мест.
– Почему мы вообще должны верить в Бога? – крикнул мне один. – Зачем нас заставляют ходить в церковь? Почему Бог не дает нам никакой свободы? Для чего нужны все эти запреты: «Это нельзя, то нельзя…»?
Пока паренек говорил, остальные тоже пытались что-то выкрикнуть с места, а затем начали тянуть руки.
– Погодите, ребята, – сказал я. – Я понял, что у вас проблемы. Проблемы с Богом, так?
– Да, у нас с Ним большие проблемы! – подтвердил один из учеников.
– Ну, так расскажите мне о них!
– Что, прямо так и рассказать? И вы нам ничего за это не сделаете?
– Абсолютно ничего. Я не буду даже вас перебивать. Но с одним условием: говорите по очереди.
Тогда один из ребят поднял руку и сказал:
– Меня дома заставляют верить в Бога. Заставляют ходить в церковь.
– А для меня Бог теперь – это просто какая-то навязчивая идея, – добавил другой.
Бог – навязчивая идея? Я спросил этого паренька:
– Где ты услышал такое выражение?
– В детстве у меня постоянно были проблемы из-за Церкви. И с родителями, и так. Если вы позволите, я расскажу вам массу историй на эту тему.
– Много не нужно, расскажи какую-нибудь одну.
– Хорошо, расскажу тебе одну, – мальчик даже забыл обратиться ко мне на «вы». – Как-то я пришел с классом в храм. Во время службы мы с товарищем начали разговаривать, и вот один из учителей (перед этим он так сосредоточенно молился перед иконами!) подошел к нам, сказал: «Вон из церкви!» и вывел нас на улицу. А на улице ударил по лицу и отодрал за уши.
В храме, сказал он, бить никого нельзя, а вне храма – можно. И затем ушел обратно в церковь и продолжил там молиться. А я стоял и думал: «Что же это за Бог, раз такой благочестивый человек, как наш учитель, так жестоко и несправедливо обошелся со мной?»
Фото: znamenie-vt.tagileparhiya.ru
Еще один паренек поднял руку:
– Можно я тоже расскажу свою историю?
– Давай.
– Когда я был маленький, то любил просматривать комиксы с Микки-Маусом. И вот как-то один учитель в школе, очень верующий человек, вырвал у меня журнал и порвал его на глазах у всего класса. «Это плохой журнал, – сказал он, – от него один вред!»
– А меня, – рассказал еще один мальчик, – директор как-то завел к себе в кабинет и сказал: «Послушай, я человек верующий, благочестивый, и хочу дать тебе хороший совет: не дружи с тем мальчиком, он – плохой». То есть, отче, этот человек дал мне понять, что дети делятся на плохих и хороших. И с одними дружить можно, а с другими – нельзя, опасно!
Как выяснилось, паренек, которого директор называл плохим, также присутствовал сейчас в классе. И, подняв руку, он сказал:
– А помнишь, мы ведь все равно продолжили дружить! Хоть нам и запретили, но мы остались друзьями!
Еще один школьник поднял руку:
– А у меня, отче, в младших классах были карточки с покемонами, и один учитель постоянно говорил мне: «Это всё бесовские забавы!» И так всегда. Чем бы я ни увлекся – все нельзя! Только мне что-то понравится – Церковь тут как тут: «Не делай это, не делай то!» Вроде как Сам Бог не разрешает. И у меня возникло чувство, что я постоянно виноват, раз все время делаю что-то плохое.
А еще один ученик сказал замечательные слова, которые мне очень понравились:
– Отче, знаете, все вокруг учат меня не любить Бога. Но я знаю, что Христос все равно – Самый лучший!
– Повтори-ка, что ты сказал.
– Христос – Самый лучший! Он не виноват, что я не люблю Его. Виноваты люди, которые с детства мне говорили о Христе, но не научили любить Его, а только пугали меня Им, заставляли Его бояться. Словно Он только и делает, что мешает мне расти, развиваться и радоваться.
– Ребята, – сказал я. – То, что вы мне сейчас рассказали, – очень важно. Это страшная правда, которая и меня давно волнует, – ведь я священник и несу ответственность за вас перед Богом. Но если бы я по-настоящему нес эту ответственность, то моей вины не было бы в том, что вы сейчас говорите. А я, к сожалению, здесь тоже виноват.
Мне кажется, заставлять любить Христа – это абсурд. Господь и насилие – взаимоисключающие понятия. И если ты делаешь что-то лишь потому, что тебя заставляют, – лучше не делай. Бог есть свобода. Постишься только потому, что так велят родители? Тогда лучше не постись. И когда заставляют идти в храм, и когда невозможно проснуться для молитвы – Богу не нужно насилие. Так говорил и старец Порфирий: «Богу не нужна повинность», то есть Ему не нужно, чтобы Его любили через силу. Господь хочет, чтобы мы были радостными и свободными. Если я ношу рясу, а на самом деле мне это в тягость, – не стоит ее носить. И если вы пришли сюда через силу – напрасный труд: Бог хочет от нас совсем немного, но – от сердца.
Помните, как однажды Господь сказал Своим ученикам: «Не хотите ли и вы отойти?» (Ин. 6:67). Потому что многие из учеников перестали ходить с Ним после того, как услышали сложную для тогдашнего восприятия истину. Господь говорил с ними о Своей жертве, о Святых Теле и Крови, и люди усомнились, подумали: «Как-то все это непонятно» и отошли от Него. «Не хотите ли и вы отойти? – спросил тогда Иисус оставшихся. – Вы свободны. Если любите Меня – оставайтесь. Не любите – уходите». Как прекрасно, когда так! И апостол Петр сказал Ему: «Господи, к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни».
«Куда мы пойдем от Тебя, Господи? С Тобой так хорошо, с Тобой душа на месте. Никто нас не держит, мы сами хотим быть рядом!» Вот когда, дорогие, это все имеет смысл. Господь дал нам свободу выбора, свободу действий.
Друзья, надеюсь, мои слова не показались вам сейчас поверхностными. Просто как-то мне сказали: «То, что ты говоришь, звучит несколько поверхностно». Но как иначе об этом говорить? Угрожать и запугивать, чтобы люди боялись отойти от Церкви, оставаясь из страха?
Тогда я, впрочем, спросил ребят:
– А вы не хотите прийти в храм, поисповедоваться?
– Да-да, сейчас – хотим, но не как раньше, а по-другому. Не насильно!
Старица Гавриила говорила: «Когда я стала монахиней, то перестала много разговаривать с людьми о Боге. Моя монашеская одежда теперь говорит за меня». Если настоящий священник, настоящий монах посетит твой дом – тебя посетит Бог. И не будут нужны ни проповеди, ни уговоры. Если мой пример для тебя что-то значит – слова уже не нужны, все необходимое проникло тебе в душу. И если я пощусь, молюсь и имею мир в душе, от меня не требуется много слов, все и так говорит само за себя, без лишних разговоров. И насилия.