Историю пишет человек
Статья Алеси Лонской о вопросах удобства для мамы и малыша в церкви вызвала много споров и разногласий. Разногласия эти в основном касались возможности покормить младенца в храме, переодеть… Но я увидела и еще одну важную проблему, которую подняла эта дискуссия.
«Видно, что мама устала и пишет через призму своей усталости», — возмущались читатели. Помню первый курс, занятие по журналистскому мастерству, где опытный мастер слова делился с нами секретами кухни.
— Какой должна быть информация?
Я первая подняла руку!
— Информация должна быть объективной.
Преподаватель тут же осадил меня: «не бывает объективной информации». Историю пишет человек. Пишет, исходя из своего опыта, настроения, уровня интеллекта. Человек, который жил и любил, мыслил и страдал. И, конечно, уставал, не без этого. Запрещать быть живым нельзя ни молящемуся в храме, ни слесарю, ни сварщику, ни врачу, ни учителю, ни журналисту. Неточности в Библии, которые не касаются богодухновенных текстов, объясняются тем, что Библию писали люди, правда же? И там, где одному видится «целая толпа», другой скажет «пришли несколько человек» (если он видел собрания и помасштабнее).
Давайте разберемся, кто больше устает
Что же до усталости, моей коллеге многие отказали в праве на усталость с «двумя здоровыми детьми». Умолчу о том, что понятие «здоровый» весьма относительно, но выскажусь, потому что имею моральное право говорить об усталости с детьми «обычными» и «особенными». Миром попираемый Пауло Коэльо, писатель для романтичных подростков, сказал: «каждый только сам знает глубину своих страданий. Тех, когда теряется смысл жизни». Кто больше устает — мама одного здорового ребенка или двух больных? Мама трех мальчиков или четырех девочек? В жизни недопустима и преступна такая математика.
Кто больше уставал — я, считая себя мамой одной маленькой «здоровой» дочки или я, мама уже двух, как выяснилось, очень непростых детей, нуждающихся в реабилитации, дорогостоящих занятиях, нуждающихся, в конце концов, во мне больше, чем их «другие» ровесники? Три года назад я уставала гораздо больше!
Мне трудно было собраться — вот я, молодая энергичная женщина, которая целью своей жизни считала карьеру и самосовершенствование, вдруг стала жить знакомым всем молодым мамам днем Сурка. Кормить в 23:00, потом в 01:00, в 03:00, в 05:00 подъем. Завтрак себе на бегу, собрать на прогулку малышку, выяснить, что у нее насморк и раздеть, вызвать педиатра… Еще вчера ты была тем, к кому стучатся в кабинет: «Анна Олеговна, не подпишете?», а сегодня вдруг стала «мамочкой Уткиной». Я готовилась морально, но невозможно морально подготовиться к жизни, которой ты еще не изведал.
И вот родился мой младший сын, родился недоношенным. С двумя детьми, один из которых лежал в больнице, мне было проще управиться, чем тогда, с первой дочкой. Я знала, чего ждать и не надеялась, что младенец повиснет на мне покорной умильной мартышечкой, а я буду целый день только целовать его макушку в слинге до восемнадцатилетия. Я понимала, что есть «время жить и время умирать», наступило время собраться, работать на пределе возможностей. Моему сыну понадобится помощь, понадобится больше помощи, чем доношенному малышу, — я жила с этой мыслью, и жить мне было понятнее и проще, чем четыре года назад, когда я немного растерялась перед новым этапом, в котором больше не принадлежала себе самой.
Это мой опыт. Допускаю, что моей соседке было легче, когда у нее был один малыш, а не три. Моей однокласснице было проще с сыном, а, как воспитывать девочек, она совсем не понимает. Может быть, весь мир сказал бы «ты сошла с ума, конечно, с одним ребенком проще», но мне-то не было!
Никто не выгнал меня за то, что мои трудности менее трудны
Говорить измученному человеку — «ты не измучен, тебе только кажется», это говорить пациенту «не может у вас там болеть», если у него болит.
Почему-то мы допускаем, что у всех людей есть разные физические возможности. Не потому что один хуже, а другой лучше. Потому что один рожден тягать штангу, являть силу и мощь, а другой быть нежной гибкой балериной. Но вот моральные силы должны быть у всех одни. И, если нам просто, значит просто должно быть и другим. А, если нам тяжело с особенным ребенком, то мама относительно здорового устать не может.
Я недавно была с дочкой на приеме у врача в больнице, где лежат гораздо более «тяжелые» дети. Было очевидно, что наша проблема в очереди — самый легкий и безобидный вариант. Мы разговорились с другими родителями, делились своим опытом, контактами врачей. Никто не выгнал меня из своей песочницы за то, что мои трудности менее трудны.
«Я вас так понимаю, так вам сочувствую!», — сказала мне мама, которая, конечно, меня не понимала, ведь ей выпало испытание серьезней и сложней… Но она сказала это из любви, потому что она — тоже человек и тоже мама.
Представить картину, когда Алеся приходит ко Христу, мы можем только, исходя из своего духовного опыта. Мой опыт говорит о том, что Господь не сказал бы: «извините, женщина, вы не могли бы покормить и обратиться попозже? И вообще, вы какая-то слишком усталая, лучше бы дома сидели».
Что, если нам прекратить соревнование, кто «более лучше» устал, кому труднее и больнее и просто подарить друг другу немного любви, как сделал бы это Тот, перед Кем мы исповедуемся на самом деле?