У Нотр-Дам мы видели плачущих французов. И лучшие качества нации проявятся еще сильнее
Тимофей Китнис
Произошла настоящая трагедия. Очень сильно поврежден не просто один из самых грандиозных памятников архитектуры, а один из важнейших религиозных центров христианства. И, подчеркиваю, не только западного христианства, но и восточного.
В этой тяжелой ситуации радует и вдохновляет, что уникальные святыни собора были спасены. Святыни, перед которыми молятся и католики, и православные, имеют непосредственное отношение к страстям Господним – это Святой Терновый венец, часть Животворящего Древа Господня, Святой гвоздь, которые были вывезены в свое время из Константинополя, где они очень долго находились и были описаны как в византийских источниках, у Николая Месарита, так и латинскими паломниками, к примеру, Таррагонским анонимом.
Эти святыни были выкуплены Людовиком IX у венецианских банкиров за огромные деньги в XIII веке, и для их хранения была построена Сент-Шапель. После Французской революции, во время которой святыни не были уничтожены буквально чудом, они сохранялись в Нотр-Дам де Пари.
Патриарх Алексий II молился у Тернового венца Господа, который выносили для поклонения каждую первую пятницу месяца. Святейший Патриарх подарил для собора список иконы Владимирской Божьей Матери, она находилась в соборе на почетном месте, и я пока не знаю, удалось ли ее спасти.
Наши паломники молились у Тернового венца Господа на протяжении последних 15 лет. Эта святыня для у многих православных паломников оставляла сильнейшее впечатление молитвенных переживаний на паломническом пути к святыням Франции, Германии.
Для многих людей, в том числе далеких от веры, собор — культурный символ, глубоко затрагивающий сердечные струны.
Кстати, в XIX веке, после Французской революции, собор находился в очень сложном состоянии, мягко говоря, аварийном. Даже поднимался вопрос о его закрытии, поскольку во время дождя вода попадала в собор, и это была только часть проблем, а денег на ремонт не было. И именно роман Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери» спас это место, привлек к нему интерес людей, которые стали приезжать во множестве, на него обратили внимание культурные организации, в итоге появилась возможность собор восстановить.
Для людей религиозных Нотр-Дам де Пари – это, прежде всего, собор особого почитания, символ Покрова Пресвятой Богородицы.
Меня совсем не удивила реакция французов, в момент пожара пришедших к собору молиться. Секулярность французов очень сильно преувеличена. При том, что Париж со времен революции воспринимается как некий символ неверия, легкомысленного отношения к религии, в реальной жизни все обстоит несколько иначе. В книге Ольги Семеновой «Повседневная жизнь современного Парижа» можно прочесть о том, что частные католические колледжи пользуются исключительной популярностью у французов, не всегда хватает мест в этих учебных заведениях.
При том, что церковь во Франции официально отделена от государства, я сам наблюдал, сколько людей приходят в храмы в особо значимые дни — на Рождество, на Пасху, в дни Страстной седмицы. Пожар, кстати, произошел как раз в понедельник Страстной недели.
Важно не то, что о человеке говорят, а как он реагирует на какое-то экстремальное событие. Мы видели эту реакцию — плачущих французов, значит, для них собор Парижской Богоматери значит очень многое. Подчас именно в несчастье проявляются лучшие качества людей и нации. Я думаю, что они проявятся еще сильнее для того, чтобы собор был восстановлен как можно быстрее.
Записала Оксана Головко