Кризиса нет
– Что самое важное и для ребенка, и для родителей в первый год школьной жизни?
Катерина Мурашова
– Если ребенок готовился к школе, условно говоря, он умеет читать и писать, то учебные задачи – это не главное. Важнее его адаптация к новому социуму, в котором он будет так или иначе находиться.
Внимание родителей в этот год должно быть направлено не на его успеваемость, а на социальную составляющую: контакт с учительницей, с одноклассниками, со школьным помещением: не боится ли он ходить в туалет, успевает ли переодеться на физкультуру.
Что касается учебной адаптации, об этом надо было беспокоиться за год до школы и протестировать ребенка. Поздно беспокоиться о том, готов ли ребенок к школе, когда он уже пошел в первый класс.
– А если ребенок не рассказывает про раздевалку и туалет? Как узнать?
– Если в семь лет у ребенка такого контакта с родителями нет, это очень серьезная проблема. Она должна решаться в процессе семейного взаимодействия. 14-летний ребенок в норме не расскажет то, что произошло в школьной раздевалке, а уж тем более – в школьном туалете. 7-летний ребенок в норме должен об этом говорить.
– Как облегчить адаптацию к школьной жизни?
– Облегчать-то в норме ничего не надо: никакого кризиса начала школьного обучения нет и не должно быть. Есть вещи, которые являются, условно говоря, планово-кризисными, они заложены природой. Так вот на начало школьного обучения природой никакого кризиса не запрограммировано. И даже наоборот.
Если всё сделано правильно: ребенок отдан в школу, адекватную его уровню развития (не запихали среднего ребенка в усиленную математическую гимназию, а ребенка, который умеет читать, писать и брать интегралы, не посадили в школу, в которой до 4 класса делать нечего), позиция родителей не тревожная, а спокойная: «всё нормально, идешь на повышение, вчера – дошколенок, сегодня – школьник, ура-ура», то ребенок это воспринимает именно так. В норме-то это радостное событие, повышение социального статуса. Так же, как когда потом школьник становится студентом.
Если вас повысят до главного редактора издания, конечно, это и тревожно, и ответственно, но вы воспринимаете это как повышение. Если же вокруг вас все начнут трястись и тревожно говорить: «Боже мой, как же там Настенька, она же не справится, она же у нас такая чувствительная, а там же дети, в смысле журналисты, они жестокие, они будут ее обижать, как же, как же она там будет?» Если вокруг вас так ходить и говорить, то, конечно, ваша радость от назначения главным редактором существенно уменьшится.
– Если совсем не пропадет.
– Да. Но вы все-таки взрослый человек, и мнение окружающих не такое значимое для вас, как для 7-летнего ребенка мнение окружающих его значимых взрослых. Если мама ходит и говорит: «Я с ужасом думаю о том, как мой ребенок пойдет в школу, он совершенно не привык, когда вокруг все будут суетиться, он вообще ничего не поймет, я прямо чувствую, что он будет неуспешный. Что же делать, что же делать?», – в этой атмосфере успешность ребенка и его адаптация сильно под вопросом.
– Как раз такая тревожная тональность и превалирует в обсуждениях на форумах, кстати.
– Вот-вот. Тогда эта информация очень важная для родителей: дети считывают эмоциональное состояние взрослых и подстраивают паттерн своего поведения под их ожидания.
У меня есть график
– Еще один частый вопрос: как подстроить новые графики всех членов семьи друг под друга?
– В советское время зима всегда наступала неожиданно: техника не готова, и прочее. Так вот, важно, чтобы первый класс ребенка не наступил неожиданно. За год надо думать о том, что в следующем году ребенок пойдет в первый класс и, совершенно очевидно, его кто-то должен будет отводить в школу и забирать. Либо мы планируем продленку, либо договариваемся с кем-то, кто будет его встречать, кормить, усаживать за уроки, пока не придут родители, либо еще какой-то вариант. Об этом имеет смысл думать раньше, а не 1 сентября. Это всегда решаемо.
– Домашние задания: нужно ли контролировать их выполнение, или можно пустить на самотек?
– Это очень общий вопрос, здесь невозможно дать один ответ, который подойдет каждой семье. Мы можем иметь честолюбивого ребенка, такую Машеньку, у которой всегда палочки перпендикулярны, и все заголовочки подчеркнуты двумя чертами. Ее что проверяй, что не проверяй, заголовки будут подчеркнуты. И мы можем иметь ребенка, у которого школьная зрелость на грани. Но вот ему исполнилось уже 7 лет, и семья приняла решение отдавать в школу.
Он пошел в первый класс, но с трудом усваивает программу, половину не понимает, и, разумеется, такому ребенку нужно помогать, а где-то даже делать за него, потому что есть достаточно серьезный шанс, что за 4 года начальной школы он разгонится и догонит программу. И давать общий совет родителям этой Машеньки и этого пацанчика на грани невозможно.
Все те, кто дает общие советы, например, «с ребенком делать уроки надо обязательно» или «нет, его с самого начала нужно приучать к самостоятельности», – шарлатаны, и родители должны это понимать. Никто не знает этого конкретного ребенка лучше, чем мама и папа. Другое дело, что родители могут запросить индивидуального совета у педагога, школьного психолога.
Фото: ria.ru
– «Не оторвать от компьютера», «не оторвать от телефона», «за учебу сесть не заставишь, всё в гаджетах торчит», «не знаю, как отнять планшет». Можно ли здесь поменять ситуацию?
– Здесь надо четко понимать, что пока ребенок живет в семье, в родной семье, гаджеты не отнимаются, они даются. Если у вас есть ребенок, а также компьютер, планшет и телефон, ваша задача – принять некое решение относительно них, которое вы и сообщаете ребенку. Например, «ты играешь в планшет по два часа каждый день», или «ты играешь за компьютером только по субботам», или «у тебя есть планшет, ты сам решаешь, как его использовать, я тебе в этом доверяю, но при этом ты ходишь в такой-то кружок и учишься только на положительные отметки, и если одно из этих условий не исполняется, планшет исчезает».
Ребенок должен знать, куда он попал, понимаете? Для этого вы должны для себя обозначить ваше отношение. Дети, которые ходят и всё время просят планшет: «Мам, ну дай, ну дай, ну дай», проверяют ваше отношение: вдруг вы этот планшет им дадите? Они делают это только потому, что никакой определенности по отношению к планшету в жизни нет. Если бы они точно знали, что планшет только по субботам и ничего здесь измениться не может, они не тратили бы свою энергию зря. Природа не терпит энергетической пустоты.
– Ребенок просто должен быть уверен, что «мама, дай» не сработает.
– Совершенно верно. А для этого мать сама должна быть в этом уверена.
– Узнала, что прогуливает уроки. Что делать?
– Во-первых, сказать, что вы узнали: «Я узнала из такого-то источника, что ты прогуливаешь уроки. Правда? Так и есть? Эта физика была прогуляна?» И слушаете то, что вам скажут. Он подтверждает, что да, так и было. Дальше вы проводите расследование, чтобы понять, что происходит. А происходить может всё что угодно: от простенького «я опоздал, дверь уже закрыли, и я решил пойти домой», и вы видите, что так всё и было, до каких-то серьезных вещей, например, конфликта в школе.
Здесь опять же важно, насколько доверительны у вас отношения с ребенком. Важно не врать ребенку, не пытаться его «подловить» на обмане, не играть с ним в игры. Тогда есть шанс, что на прямой вопрос: «Я в ужасе, как мне быть? Как я должна отреагировать? Как я могу тебе помочь?» – вы можете получить прямой ответ: «Мам, я не знаю, как разрешить ситуацию, которая там возникла, и Марья Петровна сказала, чтобы я больше не приходил». Дальше вы, соответственно, думаете, что с этим делать.
Первая задача родителя: сообщить ребенку, что о прогулах все известно. Вторая задача: рассказать о своих чувствах: я зол, я испугался. Ребенок должен знать, что чувствует родитель, чтобы понимать, с какой реакцией он имеет дело. Дальше родитель предпринимает попытку узнать, в чем причина прогула.
А дальше уже, если это удается, работаем с причиной: конфликт в школе, значит, разбираемся с конфликтом, если он школу прогуливает, потому что ходит в это время куда-то в более интересное для него место, думаем, как тут быть; не желает в принципе ходить в школу, разбираемся с этим. Причин может быть огромное множество. Здесь самое важное – понимать, что реальная причина всегда есть. Если ребенок вам ее не говорит, это не значит, что ее нет.
Выбор учителя и травля
– Как выбрать учительницу для начальной школы, чтобы потом не пришлось жалеть или искать другую?
– Здесь, конечно, или выбирать заранее, или сказать себе: «Да ладно, я приспособилась, и он сможет». Это тоже позиция, и, кстати, в ряду позиций по отношению к выбору учительницы не самая плохая. «Мы учились, и у вас всё получится. Не буду я ничего выбирать, кого назначат, того назначат», – и эта же позиция транслируется ребенку: «Слушай, там может быть, конечно, разное, но ты у меня смышленый, к любой Марье Петровне можно приспособиться. Вообще это героическая профессия: вас у меня двое, я с вами едва справляюсь, а у нее вас 30, ты представь!»
Ребенок понимает, что какая бы ни оказалась Марья Петровна, ему к ней придется приспособиться. А мама время от времени подкрепляет: «Ну как Марья Петровна, орет? Редко орет? Ну, это вам повезло!»
Другая позиция, когда мать считает, что не может отдать своего ребенка наудачу, как кости кинуть: кто будет, тот будет. Такая позиция тоже имеет право быть.
Есть разные способы выбрать учительницу для начальной школы. Я знаю один, реально работающий. Присмотрели вы школу и знаете, что в этой школе три учительницы начальных классов, которые на следующий год будут набирать себе классы. Значит, сейчас у них выпускной, четвертый.
Приходите вы к моменту окончания школьного дня в эту школу и видите, что детей выпускают из класса. Часть из них встречают родители. Вы смотрите и выбираете ребенка, который, как вам кажется, чем-то похож на вашего. Например, он выбегает, у него пиджак расстегнут, ботинок развязан, он размахивает портфелем и дико орет. И вы чувствуете родную душу. Или, наоборот, выходит тихая девочка, оглядывается по сторонам, не видит сразу свою бабушку и начинает плакать, а бабушка несется к ней с криком: «Манечка, я тут».
Как только вы вычисляете того ребенка, который, как вам кажется, похож на вашего, вы подходите ко взрослому, который его встречает, и по-честному говорите: «Здравствуйте, мы идем в первый класс в эту школу, мой ребенок, мне показалось, чем-то похож на вашего. Как его зовут? Гришенька? На Гришеньку: такой же подвижный, такой же активный», – льстите вы бабушке, не обращая внимания, что Гришенька уже висит вниз головой на перилах, а портфель плавает в луже. «И вот, вы знаете, велик шанс, что мы попадем к вашей учительнице, скажите, пожалуйста, как вам эти четыре года жилось?»
И бабушка вам отвечает. Может быть, она скажет: «Вы знаете, наш Гришенька ведь такой оторва, на месте усидеть не может, но Марья Петровна нашла к нему подход, дает задания, он ей парты передвигает, носит что-то, мы очень довольны! Теперь даже тревожимся, как он будет без нее дальше». А может быть, бабушка скажет: «4 года кошмара! Марья Петровна у нас – человек старой закалки, за помарки снижает оценки, все должны сидеть, не шелохнувшись. А наш ведь не может усидеть ни минутки, по три замечания в дневнике каждую неделю носит». И вы делаете свои выводы. Довольно велик шанс, что если ваш ребенок попадет к этой учительнице, она будет вести себя с ним так же, как с Гришенькой.
– Есть ли ситуации, когда точно надо менять школу?
– Травля. Если дети попробовали ребенка на «козла отпущения» и у них получилось, только забирать. Сначала менять школу, затем разбираться, что случилось.
– Как первая экстренная мера?
– Да! Здесь нельзя ждать, что само рассосется, наладится, мы походим к психологу, и всё решится. В случае с травлей – однозначно забирать. Надо понимать, что разовая ситуация, даже ужасная, не является травлей. Например, ребенок, по мнению одноклассников, кого-то предал. Они его зажали и избили, это конфликт, это вещь, которая требует разбора и так далее, но это не травля. За травлю часто принимают другие штуки.
Травля – это когда на его месте мог быть кто-то другой. Есть такая групповая роль, «козел отпущения». Другое дело, что получается не со всеми, и об этом вы от вашего ребенка можете узнать задним числом: услышав какую-то историю, он вдруг скажет: «Да, со мной тоже так пытались сделать, но я сделал то, то и то, и вроде всё нормально».
– В конфликтах школьников родители должны принимать участие?
– Это как со школьным заданием: никогда мы не можем ответить на этот вопрос общим ответом. Бывают такие конфликты, в которых вмешательство взрослых не просто нужная вещь, а жизненная необходимость. А бывают конфликты, в которые родителям лучше не лезть, а дать ребенку самому их решить.
– Кроме травли есть однозначные ситуации, когда школу надо менять?
– Я больше не знаю. Остальное – индивидуальные вещи. Иногда переход действительно имеет смысл. Например, серьезный показатель к смене школы – хроническое неусваивание ребенком программы. Не одного предмета, а всей программы. Бывает, что ребенок, в целом, вписан в коллектив, его любят преподаватели, у него друзья в классе, он успешен в учебе, но вот один какой-то предмет не идет совершенно. Это имеет смысл решать на месте: нанимать репетиторов, разбираться с предметом, может быть, делать за него уроки. А если есть хроническое неусваивание программы, ребенок из месяца в месяц по ряду предметов совершенно не тянет, здесь, конечно, можно подумать о смене школы.
Полигон социализации
– Какое отношение к отметкам вам кажется самым здравым? Может ли это быть равнением на высший балл? Или наоборот, не стоит придавать им никакого значения?
– Самое разумное отношение – понимать, что они есть, что-то отражают, относительно оценивают успеваемость, но это ни в коей мере не абсолют. Вы, как родитель, испытываете по отношению к оценкам некие чувства, у вас есть свое отношение. И имеет смысл заранее ребенку о нем сообщить: «Ты знаешь, там ставят оценки, они оценивают то, как ты выполнил одно конкретное упражнение. Они не оценивают ни твой ум, ни тебя как личность, они оценивают совокупность того, насколько ты понял задание, насколько ты постарался, и что у тебя в результате получилось». Кроме того, они еще обозначают систему, принятую у этого учителя, это тоже надо понимать.
Фото: ria.ru
– Сейчас много говорят о домашнем обучении. И его противники часто как главный козырь выкладывают социализацию. Школа действительно является одним из основных агентов социализации? Кружки и ребята во дворе не научат ребенка общению в коллективе?
– Понимаете, в чем дело, тут временной параметр. Наши дети обучаются в школе каждый день, за исключением выходных и каникул, 11 лет своей жизни. Разумеется, где же ему еще социализироваться? Школа – основной полигон социализации с 7 до 17 лет. Кто же даст ребенку гулять во дворе по 8 часов в день годами или запишет в кружки на каждый день без каникул по 6-8 часов в день? И двор даст адекватную замену, и кружки дадут, и если ребенка отправить, например, в 13 лет работать, то и работа на станке даст. Школа – не уникальный агент, социализацию можно проходить в разных местах, школа просто по времени не имеет себе равных.
– Получается, дети на домашнем обучении изначально лишены важного инструмента общения, даже если всё успевают по программе?
– Да, конечно. Школьную программу, если всё разумно обустроено, они могут осваивать даже быстрее. А в плане социализации обучение на дому совершенно не конкурентно.
– Программный вопрос: что для вас значит хорошее школьное образование? Не образование в вакууме, а в нашей стране в настоящее время?
– Первое и главное, то, чего мне не хватило в собственном образовании, поэтому я это ценю: дать понять детям, что мир не познан, что в любом предмете есть вектор на развитие, нет истины в последней инстанции. Знание не как статическая вещь, а как вещь динамическая. То есть «сегодня это понимают так». Если образование дается в этом ключе, для меня это хорошее образование.
И второе, если детей учат учиться. Учат, откуда взять, как взять, как связать одно с другим, построить горизонтальные связи. Если благодаря полученному образованию он может сказать, например, что приблизительно происходило в мире в XVI веке, где приблизительно и что можно на Земле достать, какие полезные ископаемые, или как можно поменять природные зоны, можно ведь с юга на север, а можно снизу вверх по горе. То есть понимает мир как систему, использует системное мышление.
Совершенно не важно, сколько знаний по программе в ребенка напихали, но если его научили видеть связи и научили, где брать недостающую информацию и встраивать ее в кристаллическую решетку, для меня это хорошее образование.
Читайте также:
- 6 историй про 1 сентября
- Ну что ж, начнем?
- Начало учебного года — как пережить и о чем не забыть родителям. Советы психолога Людмилы Петрановской