Отец Петр и верные рыбалке
Протоиерей Александр Авдюгин
У моего давнего друга-священника, отца Петра, также в наличии увлечение, которое он преодолевать не желает, так как пребывает в абсолютной уверенности, что оно вполне евангельское, благословленное, нужное и полезное. Да и как иначе, если он рыбак заядлый, а первые апостолы практически все именно рыбаками были?
Аргументы матушки, некоторых прихожан и соседних священников вкупе с благочинным о том, что в его сане ловить надобно лишь души человеческие, а не рыбу в прудах и речках, отец Петр воспринимает без раздражения и обид.
Он лишь благосклонно, добродушно и с любовью объясняет, что Господь рыбу именно для постных дней (а их, как известно, в году больше, чем скоромных) сотворил, и ему как священнику сподручней есть ту, которую сам поймал, а не из банок жестяных и прилавков рыночных.
Поняв, что аргументация у отца Петра непробиваема, а рыбалка в то нечастое свободное время, что бывает у священника, есть залог не только духовного, но и физического здоровья, от батюшки с упреками постепенно отстали, а некоторые даже интересоваться стали, каковы итоги его очередной рыболовецкой путины.
С несведущими отец Петр по этому поводу краток и конкретен. Тем, кто реально заинтересован, всё подробно расскажет, покажет и посоветует, ну а тем, кто его увлечение полноценно поддерживает, все в красках с подробностями опишет, нюансы разъяснит и с очередной рыбалки фото в Telegram или на худой конец в Viber пришлет.
Как известно и повсеместно на приходах происходит, вокруг каждого священника всегда группа «верных» образуется, в хорошем и добром понимании данного объединения. Это не те, кто, раскрыв рот, внемлет каждому слову священника и возносит его «до степеней известных», а вполне обычные люди. Они родственную душу в батюшке находят, с кем им интересно и полезно.
Таковые и у отца Петра были. Среди них как-то само собой и приверженцы ловли рыбной объявились, конкретно сплотились, самоопределились и сгруппировались. Настоятель прихода, где все данное действо происходит, изначально немного встревожился, боясь внутреннего церковного сепаратизма, но видя вдохновленные и сугубо воцерковленные лица приверженцев апостольской профессии, а также уху и жареных карасей в приходской столовой, успокоился и даже подарил отцу Петру дорогую удочку.
Рыбацкое приходское объединение, избегая формалистики, устава не сочиняло, в фискальных органах не регистрировалось, а лишь, испросив благословения, купило вскладчину старенькую синюю «копейку», которая до ближайших водоемов добраться могла, топлива тратила не много и не ломалась никогда, так как в ней уже давно все было поломано.
Очень скоро данное средство передвижения советского автопрома получило свое собственное имя. Ведь нельзя же выдвигаться к промыслу рыбному на колесном механизме, утерявшем свою изначальную идентичность! Машину назвали просто – Уклейка. Почему Уклейка? Так на наших водоемах (по-местному «ставками» именуемых) этой рыбки более всего обретается. Небольшая рыбешка, но для любого рыбного блюда пригодная. Липкая, вкусная представительница семейства карповых, хотя на вид неказистая. Когда же ее подсушишь, точь-в-точь на латки многочисленные, что на колесах приходского транспортного средства налеплены, похожа.
«Солнце освещало верхушки деревьев»
Очередной выезд на рыбалку отец Петр после Успения наметил. Вместе с собой и водителем Уклейки, который, кроме шоферских обязанностей, является приходским алтарником, а также, в свободное от послушания и рыбалки время, преподает информационные технологии в местном университете, было решено в сугубо миссионерских, воспитательных и просветительских целях взять двух прихожан.
Один из них – Александр, второй – Геннадий. Причем первый из избранных практически ничего не видит, а второй на коляске передвигается, так как с детства к ней прикован, да и удочку в руках не удержит, по причине все той же врожденной инвалидности. Но у Геннадия есть особенность, которая у Александра отсутствует: он видит зорко, объемно и четко. В итоге сформировался тандем, друг друга дополняющий. Несмотря на отклонения от обычности, и первый, и второй – несомненные и обязательные прихожане, без которых не только службы, но и прочие приходские мероприятия не обходятся.
Загруженная по самые скрипящие рессоры Уклейка, ведомая Степаном Федоровичем, именно так величают водителя, алтарника и знатока информационных технологий в одном лице, выдвинулась ранним утром от приходских врат к не столь далекой водной рыбной среде.
Как пишут школьники и студенты в сочинениях, описывающих утренние реалии: солнце освещало верхушки деревьев, раздавались трели птиц, город пробуждался от недолгой летней ночи.
Фото: unsplash.com
На утреннюю зорьку ватага рыболовов не успела, но это сильно их не расстроило, так как после военного донбасского 14-го года рыба в наших прудах и озерах понятие времени утеряла и ловится практически в любое время суток.
Место, где, по уверениям отца Петра, клев должен быть неукоснительный и многократный, располагалось в стороне от проселочных дорог и тропинок, в небольшом ерике, вклинившемся в каменный разлом высокого оврага. Ставок (пруд), заросший по берегам камышом и прочей прибрежной растительностью, как бы указывал промышляющим, что именно здесь, в этой тихой затоке, рыба обязательно должна быть.
Расположилась братия во главе с пастырем недалеко друг от друга. У отца Петра две удочки с четырьмя крючками, у алтарника, водителя и лектора, естественно, одна удочка с двумя крючками, у Александра с Геннадием – также одна с червяком, на одном крючке нанизанным. А как иначе? Александр удилище держит, а Геннадий за поплавком смотрит и командует, когда тянуть, а когда подсекать.
Ловись, рыбка, большая и маленькая
Пред началом действа по извлечению ничего не понимающей и не подозревающей рыбы из среды ее обитания осенил отец Петр водную гладь пруда с произнесением не только положенного «Господи, благослови!», но и с прибавлением житейским: ловись, рыбка, большая и маленькая.
Степан Федорович укоризненно посмотрел в сторону священника, достал из кармана смартфон и прочел предусмотрительно скачанную из православного интернета молитву о успехе в рыбной ловле.
Александр же с Геннадием только лишь перекрестились и, усердно поплевав на червяка, отправили снасть в воду озерную.
Ожидание длилось недолго.
– Подсекай! Вправо! – раздался возглас Геннадия.
Александр умело и резко повел удилище.
– Тяни!
Мелькнуло в воздухе серебро настоящего карася с ладонь величиной. Через несколько секунд он уже трепыхался на прибрежной траве.
– Во дают! – промолвил Степан Федорович.
– Слава Тебе, Господи! – помолился батюшка.
Через полчаса возгласы от священника и водителя Уклейки стали звучать иначе. Да и как им не измениться, если со стороны приходского тандема то и дело раздавалось: «Тяни! Подсекай! Попусти! Червяка давай!», а поплавки зачинателей рыбалки пребывали в тишине и гладком спокойствии?
Постепенно расстояние между священником, Степаном Федоровичем и Александром с Геннадием сократилось, и скоро их поплавки оказались рядом.
Тщетно!
Клев был только у приходского содружества, в инвалидном чине пребывающего. И когда их поплавок закрутила юлой, а затем потянула далеко в глубину полуметровая щука, оказавшаяся скоро в содружестве выловленных карасей и красноперок, не выдержал Степан Федорович. Он вытащил снасть с дуэтом промокших и невостребованных червей, горько на них посмотрел, хмыкнул с грустью и непониманием и пошел к Уклейке.
– Ты куда? – спросил отец Петр.
– Колеса подкачаю, – буркнул Степан Федорович.
Батюшка был терпеливей, не уходил, хотя ничего понять не мог. Да и как понять, если на четыре наживки на дорогих и современных удилищах, с профессиональными поплавками и выверенными грузилами рыба внимания не обращала, а устроила рыбную трапезу на соседнем обыкновенном крючке, на толстую леску привязанном.
Фото: unsplash.com
Терпение священническое, которое, как мы знаем, сопряжено со смирением, было вознаграждено. Качнулся один из поплавков отца Петра, а потом и вовсе под воду ушел. Встрепенулся священник, радостью засветился, даже воскликнул:
– Щука!
Ловко подсек, подтянул и выудил!
На солнце сверкнула… маленькая уклейка.
* * *
Объезжая колдобины и ямы, неторопливо добиралась приходская Уклейка к родному храму. Сзади весело обсуждали перипетии рыбалки Александр с Геннадием, а впереди отец Петр рассуждал со Степаном Федоровичем о бренности человеческого жития.