Андрюшенька – дома!
Я уже рассказывала историю появления у нас нашего сына, но о том, что было после суда, написала несколько схематично. Хотя именно этот период, на мой взгляд, и требует подробнейшего освещения. Поэтому вернусь к нашим первым дням-месяцам.
Итак, февральским вечером Андрюшенька оказался дома. Те несколько дней, которые мы провели с ним в больнице, я потом вспоминала с нескрываемым удивлением. Почему? Да потому что Андрюша там и Андрюша дома – это два совершенно разных человечка. Если в больнице он мирно сопел целыми днями, то дома мы уже на следующий день забыли, что такое тишина и спокойствие. То ли почувствовал он, что теперь не один, и решил оторваться по полной за те полтора месяца сиротства, то ли смена обстановки на него так повлияла, то ли мы были такими уж неопытными родителями? Не знаю… Но, проспав все два часа по пути от больницы до дома, Андрюша, будучи освобождён от комбинезона и мехового конверта, почти сразу раскрыл ротик и заплакал. Тихо, поскольку у двухкилограммового крохи силёнок было ещё немного, но так горько и безнадёжно, что сердце разрывалось от жалости.
Маленький беззубый ротик был горестно приоткрыт, подбородочек судорожно трясся (последствие приличной недоношенности), слёзки катились не переставая. Вспоминаю – и у самой слёзы на глазах. Есть не хотел, пить тоже, попка была чистой и сухой… Прокрутив в голове весь список возможных причин плача, я окончательно растерялась. Бабушки тоже ничем помочь не смогли: они вообще боялись даже прикасаться к Андрюшеньке, таким крохотным он был. Успокоился Андрюша только через пару часов, когда мы, проводив родителей, просто перестали спускать его с рук.
Сразу оговорюсь, опыт общения с детьми у нас, хоть и небольшой, но всё же имелся. Моя любимая подруга-кума, мама моей крестницы, веря в то, что дети у нас непременно будут, активно привлекала меня к уходу за своей доченькой. Поэтому младенцев я не боялась, умела мыть попку, менять памперсы, переодевать и кормить из бутылочки и с ложечки. Муж мой тоже оказался не из тех отцов, которые опасаются даже дышать в сторону деток. Он с первого дня охотно включился в уход за малышом. Но всё равно, когда мы остались с сыном наедине, то мне стало страшно. Я безумно боялась, что сделаю что-нибудь не так и поврежу крохе. В голове была только одна мысль: «Нам его отдали, доверили, думают, что мы станем хорошими родителями, а мы его угробим…» Эта мысль не покидала меня довольно долгое время и давила непомерным грузом…
Что же мы наделали? Зачем мы собственными руками устроили себе такую «весёлую» жизнь?
Первая ночь прошла относительно спокойно, но это оказалось последней передышкой.
Утром выяснилось, что муж заболел. На работу ему, к счастью, идти было не нужно. Его начальник, тот самый, который предлагал ему когда-то развестись со мной, а сейчас был в курсе обстоятельств появления у нас Андрюши, после тёплых поздравлений потребовал, чтобы муж носу не казал на работе всю неделю. Но муж получал второе высшее образование, и как раз тогда у него была очередная сессия. Поэтому в два часа дня он, с трудом оторвавшись от Андрюшеньки, усилием воли вытолкал себя на улицу и отправился учиться. Я смотрела в окно ему вслед и плакала. Это глупо и смешно, но в тот момент мне было его невероятно жалко. Я думала о том, что он взял на себя такую ответственность, что ему придётся теперь работать за нас двоих, учиться, а он ещё и заболел… Да, конечно, он сильный молодой мужчина. Да, у всех есть дети (а у нас-то всего один!) и все как-то справляются. Да, мы сами приняли это решение. Всё это я прекрасно понимала, но перестать рыдать почему-то не могла. Так я плакала три дня, потом понемногу успокоилась. Теперь я понимаю, что это поднимала голову адаптация. Но тогда я была в полной растерянности.
Оказалось очень сложно принять то, что вот так неожиданно мы стали родителями. Наверное, слишком долго мы жили одни, слишком привыкли лишь надеяться, что дети у нас будут. И вот теперь, когда маленький ребёнок, который непривычно пахнет, плохо спит и, когда не спит, почти постоянно плачет, появился в доме, оказалось, что наша предыдущая жизнь была такой спокойной, счастливой, свободной. Я привыкла много работать, вести очень активный образ жизни, общаться с огромным количеством людей и за день бывать в добром десятке мест, находящихся в разных концах Москвы. Нет, я не ходила по клубам, боулингам, ресторанам. Просто работа моя была связана с людьми и постоянными перемещениями по городу.
И вдруг я оказалась запертой дома. С ребёнком, у которого очень болит животик (это мы поняли чуть позже), которого я пока не могу назвать и, главное, почувствовать своим. Да ещё и температура под сорок и у мужа, и у меня. Мне стыдно вспоминать, но несколько раз я задавала себе страшный вопрос: «Что же мы наделали? Мы же так хорошо жили! Зачем мы собственными руками устроили себе такую «весёлую» жизнь?»
Павел, мой муж, сына полюбил сразу
Добавляло мне, грешной, раздражения и то, что, казалось, должно было меня очень радовать. А именно то, что Павел, мой муж, сына полюбил сразу, надышаться на него не мог и на мои страдания поглядывал с ласковым удивлением и сочувствием. В самые непростые моменты он меня обнимал и говорил: «Ты что? Ты же не такая. Ты добрая и ласковая. Бесы тебя крутят? Потерпи, не поддавайся». А я чувствовала то, что могла бы смело выразить словами чеховской «Попрыгуньи». Вслед за ней меня так и подмывало воскликнуть: «Этот человек гнетет меня своим великодушием!» Потому что на фоне его доброты, понимания, любви я себя чувствовала натуральным Цербером.
Сейчас перечитываю свои записки, которые веду со дня появления у нас Андрюши, и ужасаюсь. Понимаю, что ведь и правда непростые были времена, что имела я право на некоторую слабость. Я же сама себя загнала в такие жёсткие рамки, так много от себя хотела сразу, что только усугубляла своё состояние. Да, конечно, я готовилась стать мамой, читала про адаптацию, но всё больше про то, как она проявляется и как с ней бороться у детей. А вот про то, что чувствуют родители в этой непростой ситуации, мне почти ничего не попалось. А жаль… В тех немногих рассказах родителей-усыновителей, что я нашла, больше внимания уделялось тому, что было «до», а не «после». А если и говорилось про проблемы, то только те, что возникали с детками постарше, у которых был опыт жизни в детских домах и домах малютки. Насколько было бы легче, попадись мне тогда информация о том, что же происходит с усыновителями, как они проходят этот первый непростой период. Спасибо нашим друзьям, которые поддерживали нас изо всех сил.
Из письма моей подруги
… а насчет того, что к малышу еще не очень привыкла, то это более чем нормально!!! Все мои подруги как одна после появления малышей на вопрос: «Ну как дела?» отвечали: «Ничего, привыкаем друг к другу»!
Наверняка есть родители, сумевшие сразу полюбить своих усыновлённых детей. Я уверена в этом, потому что видела пример своего мужа. Но я не смогла, каюсь. Я прошла довольно долгий путь от желания помочь, защитить к настоящей любви. И мне было очень нелегко именно потому, что окружали меня люди, не ведавшие этих терзаний. Что мои родители, что родители мужа приняли (честь им и хвала!) Андрюшу сразу. Буквально через пару-тройку недель приехавшая к нам свекровь с жаром воскликнула, прижимая к себе немного отъевшегося и покрупневшего внука: «Я его так люблю! А ты?» Я с ужасом покопалась в себе, понимая, ЧТО я там увижу, и честно ответила: «А я пока нет». Хорошо, что мои подруги, уже успели мне объяснить, что я не монстр, не сухарь и не начисто лишённая материнского инстинкта особа, которой нельзя было доверять ребёнка. Поэтому удивлённо-испуганный взгляд свекрови я выдержала без рыданий и упрямо подумала: «Я всё равно его полюблю».
Долгий путь к любви
К этой любви мы шли довольно долго. Но дошли. Я даже не могу сказать, когда именно я поняла, что к жалости и умилению прибавилось нечто несоизмеримо большее. Но добивалась я этого целеустремлённо. Во-первых, мне стало гораздо легче, как только Андрюшу окрестили. Я не знаю, как это объяснить, но я почувствовала, что теперь всё будет хорошо. Я стала спокойнее спать и перестала вскакивать в холодном поту, опасаясь, что с сыном что-то случилось. Во-вторых, в следующее же воскресенье после крестин, мы с Андрюшей отправились на Причастие, после чего мы с мужем себе поблажек уже не делали: почти каждую неделю в любую погоду запихивали ребёнка в коляску и отправлялись в храм. Конечно, это обязанность всех православных родителей и было бы странно, если бы мы ей пренебрегали. Но сами знаете, люди слабы, а иногда так хотелось поспать. Но мы боролись. А еще, вспоминая то время, понимаю, что так много я, грешная, никогда не молилась. Пела молитвы почти постоянно. Стало значительно легче.
Из дневника
… Перед крестинами Андрюша мало ел, как будто готовился. С восьми утра не спал, но лежал в кроватке очень спокойно, не плакал, только покряхтывал. Крестины начались в 13.30. Приехали все наши близкие, даже начальник Павла выбрался. Андрюша был благостен как никогда. Не плакал, ни разу не намочил и не испачкал пелёнки, хотя всё Таинство продолжалось больше двух часов. Перед тем, как окунуть Андрюшеньку в купель, батюшка Сергий сказал: «Вдруг будет священником» и от души погрузил нашего малыша в воду. Да так глубоко, что даже сам руки по локоть опустил и поручи намочил. Вода была не очень тёплая, но Андрюша почти не кричал, быстро успокоился и только попискивал, когда плакали другие детки – сочувствовал. На фотографиях видно, что, когда батюшка вынес сыночка из алтаря, тот улыбался…
В-третьих, я почти перестала спускать Андрюшу с рук. Этому очень способствовал и несчастный животик, раздираемый коликами. Устроив малыша в перевязь и чувствуя себя цыганской мамашей, я делала всё: гладила, готовила, мыла полы и даже затирала швы между плиткой, только что положенной мужем. Да, не всегда было удобно, но зато Андрюше тепло и спокойно, и я постоянно рядом. А кроме того, моя деятельная натура наконец-то смогла опять взбодриться
.
Из дневника
Первый раз попробовала использовать перевязь. Первые две минуты Андрюша думал, бастовать или нет, потом довольный засопел – понравилось. Спал очень хорошо. Теперь так и будем делать.
Занимаясь делами, я часами разговаривала с малышом, читала ему. Освоила несложный массаж, дважды в день мучила ребёнка гимнастикой, которую он очень скоро полюбил. Всё это для того, чтобы преодолеть наши болячки и последствия недоношенности. Всё это для того, чтобы полюбить своего сына. Как человека, желающего выучить иностранный язык, погружают в языковую среду, так и я погрузила себя в непрестанные заботы. Мы не просили посидеть с Андрюшей бабушек, не оставляли его на мою сестру, если требовалось поехать куда-то, то обязательно брали сына с собой.
Ещё я читала огромное количество книг. Моими настольными стали «Православной маме: Ваш малыш до года» А. Наумовой и Г. Калининой, «Энциклопедия православной матери» о. Вадима Синичкина, «Здравствуй, малыш!» игумена Евмения и другие. Во всех этих книгах было написано, что новорождённые детки остро чувствуют свою нужность или ненужность. Обращалось внимание на то, как важны для развития ребёнка первые часы и дни с мамой. Начитавшись книг, я смотрела на нашего маленького сына и не понимала, как кроха весом 1.900 выжил. Ради чего он цеплялся за жизнь долгие девять дней в кювезе?! Он был совершенно один, но он боролся. А тут я, взрослая, счастливая, состоявшаяся, раскисла. И мне становилось стыдно.
Как ни странно, ещё очень помогли и многочисленные Андрюшины болячки, которые нашли ещё в роддоме. Мы постоянно ходили по врачам и сдавали анализы. Родители знают, что это не так просто: во многих поликлиниках сначала надо записаться на приём к специалисту (причём по телефону не записывают), нужного доктора в районной поликлинике часто нет и приходится ехать в другую. Всё это мы с Андрюшей и проделывали. Получив результаты одних исследований, мы шли к врачу, и нас направляли на другие. Иногда перед этим пугали так, что из поликлиники я выходила с трясущимися руками. Однажды поймала себя на том, что, глядя на уставшего после хождения по кабинетам и долгих осмотров сыночка, я сквозь слёзы твержу ему: «Мы всё равно выкарабкаемся и победим все болячки, я тебя никому не отдам». Наверное, тогда я уже начинала его любить…
Оглядываясь назад, я думаю, что нам было легче, чем тем усыновителям, у кого уже есть дети. Нам просто не с кем было сравнивать Андрюшу и свои чувства к нему. Мы понимали, что наш ребёнок будет рядом с другими детками казаться менее развитым хотя бы даже потому, что он родился недоношенным, и потому, что он лишён грудного вскармливания. Понимали и не ждали от него ничего особенного. Но потом вдруг оказалось, что несмотря на охи-ахи врачей, которые читали Андрюшину карту и ужасались, наш мальчик очень старается. Как раньше он боролся за жизнь, так теперь он боролся за своё будущее.
Из дневника
… Уже становятся малы первые комбинезончики, распашонки и ползунки. Самые маленькие носочки, которые были очень велики (вот такой у нас кроха!) теперь наконец-то впору…
… Смешно «кокетничает»: улыбается, потом складывает ручки и смотрит искоса…
… Днём явно и чётко произнёс «агу», но только один раз. Больше не уговорила. Молчал, как пленный белорусский партизан на допросе в гестапо…
… Я мыла посуду и услышала подозрительное кряхтенье из колыбельки. Оказалось, что Андрюша пытается повернуться с бока на животик…
Кому-то наши достижения могут показаться смешными и ничтожными, но для нас они были настоящим счастьем. Наш ребёнок развивался, а мы вдруг обнаружили, что к вечеру у нас подозрительно болят мышцы лица. Оказалось, что от постоянных улыбок. Даже гуляя с сыном, я улыбалась. Люди смотрели на меня с удивлением. Но мне было так хорошо, что уголки рта так и ползли вверх: свершилось невероятное чудо, я наконец-то полюбила своего сына…
Для чего я это пишу? Лишь для того, чтобы предупредить тех, кто собирается усыновить. Будьте готовы к адаптации. Не требуйте от себя слишком многого. Но и не складывайте лапки. У нас есть удивительная поддержка и опора – молитва. Не пренебрегайте ей! Если очень хотеть и верить – всё обязательно получится. Мы же люди, и нам дано великое умение – любить.
Надо только не забывать, что не всегда любовь накрывает с головой сразу, одномоментно. Иногда требуется и потрудиться… Во всяком случае, мне пришлось… Но я об этом не жалею.
Читайте также:
Усыновление. Маленькими шажками к счастью. Часть 1
Усыновление. Маленькими шажками к счастью. Часть 2
Усыновление. Маленькими шажками к счастью. Часть 3. Поиск ребенка
Усыновление. Этап третий, судебный.