— Але! Але! Руслан! Але! Руслан! Мы Вас не слышим. Не слышим!
Ну, что ж… Нету связи, уважаемые радиослушатели! С дальним карельским городком Сегежа нету связи.
Ну, что ж, пока мы ничего не знаем и не можем связаться с нашим корреспондентом, который дежурит непосредственно у ворот зоны, из которой вот-вот должен выйти самый знаменитый зека в России, давайте послушаем, что вы, наши уважаемые радиослушатели, думаете об этом.
Так, у нас звонок…
— Здравствуйте, как Вас зовут? Николай? Замечательно, Николай! Что вы думаете об этом событии? Что Вы вот, как простой человек, как гражданин, думаете? Может быть, Вы переживаете? Может быть, Вас волнуют какие-то еще особые чувства? Итак, Николай?
— Понимаете, я звоню Вам из Вологды. Николай меня зовут… Эта Карелия… Это наши соседи… И я должен сказать…
— Ах, простите, Николай, простите! Вынужден прервать наше с вами общение! Очень интересное наше общение… Но мы связались, наконец то, с нашим специальным корреспондентом. Але? Але? Руслан? Руслан?
— Нет, извините. У нас опять нет связи с нашим корреспондентом, который дежурит непосредственно у ворот зоны, из которой вот-вот должен выйти самый знаменитый зека в России. Поэтому давайте еще раз послушаем, дорогие радиослушатели, что вы думаете об этом. Это очень важно. Мне кажется, это очень важно. И я думаю, нашим радиослушателям интересно было бы узнать подробности.
Я вот тут попытался найти все ж таки хоть какие-то новости. Но, дорогие наши слушатели, я могу засвидетельствовать, что за последние несколько часов новостная лента по этому поводу практически не меняется. Вот я просматриваю… просматриваю… просматриваю… И, дорогие наши слушатели, новости все те же: Указ подписан сегодня утром, но что происходит, никто не сообщает. А это очень важно. Очень важно!
Вот давайте мы вам зададим такой вопрос: вот если бы вас сейчас освобождали из мест заключения из города Сегежа, какой маршрут вы бы выбрали: на автобусе в Петрозаводск или частным вертолетом прямо в Москву? Да, вот такой Вам вопрос. Давайте представим, что это именно вы выходите сейчас из колонии города Сегежа. И да. Перед вами стоит именно такой вопрос. Именно такой! Мне кажется, это важно. Чрезвычайно важно!
— Ага. У нас есть первый дозвонившийся, слушаем Вас. Представьтесь, пожалуйста.
— Меня зовут Игорь Эммануилович, я звоню из Москвы.
— Очень хорошо, Игорь Эммануилович. Интересно Ваше мнение. Вот Вы москвич. И герой сегодняшних событий тоже москвич. Как бы Вы поступили, если бы Вас сегодня выпускали из лагеря в Сегеже: поехали бы на автобусе в Петрозаводск или полетели бы частным вертолетом прямо в Москву? Действительно, как?
Вот тут, кстати, интересную деталь мне подсказывают редакторы. Оказывается, из Петрозаводска в Москву ближайший рейсовый самолет полетит только послезавтра. То есть, ближайшие два дня не будет никакой возможности попасть из Петрозаводска в Москву. Кто бы мог подумать? В Анталию летают, представьте, пять рейсов в день из Москвы, в Таиланд — два рейса, в Лондон — четыре, а в Петрозаводск — только один, и то не каждый день. Велика Россия, дорогие наши радиослушатели! Да-да, действительно, велика и обильна, как говорил один известный автор, а самолеты летают не каждый день. Кто бы мог подумать?!
Ну, так вот, Игорь Эммануилович, все же, как москвич, с учетом вот этих интересных фактов, как бы Вы поступили? На автобусе в Петрозаводск или частным вертолетом прямо в Москву? Как? Есть у Вас свое мнение?
— Мнение у меня есть. Я Вам так скажу. Во всем виноват Путин!
— Да? Это очень интересное мнение. Очень! Мы слушаем Вас!
— Да-да! Во всем виноват Путин! Когда все нормальные люди требовали, десять лет требовали! Десять лет! Все говорили, что его посадили незаконно! Мы все говорили, что его посадили незаконно! Мы требовали, я еще раз это хочу повторить! А теперь посмотрите, он его выпускает! Выпускает он! Кость просто нам кидает. Подачку! Просто подачку всем нормальным людям! Это как, по-вашему, называется?! Это подачка преступной власти! Подачка! И я хочу еще добавить, что на олимпиаду вот эту путинскую никто не приедет! Никто! Потому что все понимают! Потому что, если у власти стоят…
— Простите, пожалуйста… Так, пожалуйста… Дело в том, что у нас все-таки на связи Сегеж.
— Но я хочу еще раз подчеркнуть, что это подачка! И нормальные люди подачку у этой власти принимать не должны! И мы ее не принимаем. Мы ее отвергаем! Власть должна знать! Отвергаем!
— Да-да, хорошо. Мы учли Ваше мнение. Оно очень важно для нас и для всех наших уважаемых радиослушателей. А сейчас, сейчас у нас на связи далекий северный Сегеж.
— Але! Сегеж! Але? Сегеж? Але? Роман! Роман? Мы слушаем Вас! Слушаем!
— Нет, дорогие радиослушатели, наши инженеры никак не могут установить связь с этим удаленным населенным пунктом, где последние 2,5 года из десяти отбывал наказание самый известный заключенный нашей страны.
Так. Ну, что ж давайте будем дальше разговаривать. Мне кажется, у нас очень интересный идет обмен мнениями. Очень интересный. Давайте продолжим. Давайте. Вот давайте, мы сейчас усложним задачу. Давайте мы попросим позвонить в студию тех наших уважаемых радиослушателей, кто когда-то сидел… отбывал, так сказать, в местах лишения свободы… и потом выходил на свободу. Вот скажите, как проходит этот день? Последний день заключенного на зоне? Так. Очень хорошо. У нас есть один дозвонившийся.
— Здравствуйте, как Вас зовут?
— Петр из Кемерово.
— Очень хорошо, Петр из Кемерово! Вы сидели?
— Да, я сидел и освобождался по УДО.
— Очень хорошо, Петр из Кемерово! Очень замечательно, что Вы сидели. Очень замечательно! Живой, так сказать, свидетель. Вот скажите, нам Петр, чем наполнен последний день зека в заключении. Вот он что, волнуется, может, вещи собирает? Может, прощается с друзьями? Вот у Вас как было, Петр?
— Я хочу только сказать, что когда я освобождался, там все уроды были. Потому что после суда по УДО меня еще на 10 дней оставили в тюрьме! И я не понимаю, почему я 10 дней ждал освобождения, а тут не пойми кого выпускают в тот же день. У нас, потому что, у Путина везде двойные стандарты. Почему у нас простой зек 10 дней ждет, а тут Путин за один день выпускает не пойми кого?! Почему у Путина любимчики за один день выходят, а обычный зека десять дней сидит и ждет?! Вот скажите, это правильно или нет?
— Ну, вот видите, уважаемые наши радиослушатели, это очень важное и ценное для всех нас мнение высказал уважаемый Петр из Кемерово. Позвольте, Петр, я Вам еще один вопрос задам, пока наши инженеры устанавливают связь с далеким северным городом Сегежем, чтобы мы, дорогие наши радиослушатели, могли, наконец, получить самую свежую информацию. Да, так вот, позвольте, уважаемый Петр, мы обсудим с Вами еще один важный вопрос.
— А как, скажите, освобожденный из-под стражи заключенный добирается до места своего жительства? Вот как? Ну, например, ему деньги дают? Или, например, приобретает ему начальство колонии какие-то проездные документы? Как это происходит? Очень интересно! Очень!
— Ну как! Двойные стандарты, понимаете! У Путина, я же говорю, везде двойные стандарты! Вот меня выпустили, мне дали семьсот рублей. Семьсот рублей! А мне до Кемерова чтобы добраться, надо было в два раза больше. Надо было тысячу четыреста. Вот так выпустили и иди! Да!
— Ну, что ж, спасибо вам, Петр. Мне кажется, дорогие наши радиослушатели, это был очень интересный опыт. Очень. Мы по-прежнему ничего не знаем о том, что происходит в маленьком северном городе Сегеже. Мы так же, как вы, слышали сейчас, не знаем, хватит ли заключенному, о котором говорит сегодня вся страна. Да что страна, весь мир вместе с нами, дорогие наши радиослушатели, приник к радиоприемникам и переживает, как пройдет этот день. И конечно обсуждают все вот эту новую для нас, согласитесь, проблему: Хватит ли у человека, которого сегодня должны выпустить на свободу, денег, которые ему предоставит начальство колонии. Так вот, хватит ли ему денег, чтобы добраться до Петрозаводска на автобусе или улететь прямо в Москву на частном вертолете? Интересно. Правда, интересно, что делать, если не хватит. Может быть, кто-то нам расскажет, как поступать в такой ситуации. Ну, что ж, послушаем…
Так, у нас есть еще один интересный звонок. Слушаем Вас, представьтесь, пожалуйста.
— Меня зовут Мирон.
— Очень хорошо, Мирон. Очень хорошо. Скажите нам…
— Вот это все, что вы сейчас обсуждаете, это все детский лепет. Все это ерунда. Я это все много раз проходил. Я очень хорошо знаю, как проходит у зека последний день. Очень хорошо знаю.
— Ах, вот оно что. Значит Вам, Мирон, доводилось не раз освобождаться из мест заключения, я правильно Вас понимаю? Очень хорошо! Очень хорошо! Узнаем опять из первых рук.
— Нет, я не освобождался ни разу.
-То есть, Вы Мирон, не сидели?
— Нет, ни разу.
— Как же так? Откуда же Вы так хорошо осведомлены об этой проблеме?
А я напомню, нашим дорогим радиослушателям, которые только что включили нашу радиостанцию, что сегодня утром Президент России подписал указ о помиловании самого известного заключенного нашей страны. И вот мы сейчас вместе с вами проводим очень интересное обсуждение этого очень важного события. Напомним, что наш специальный корреспондент внимательно следит за развитием событий непосредственно с места. Он находится прямо на КПП в колонии в маленьком северном городке Сегеже, откуда совсем скоро сможет поделиться с нами самыми последними новостями об этом важнейшем событии. Да, а мы ждем, дорогие радиослушатели ответа от человека, который утверждает, что он много раз был свидетелем того, как проходит последний день заключенных перед их освобождением. При этом он утверждает, что сам ни разу в тюрьме не сидел.
— Как же так, Мирон? Вы в тюрьме не сидели, не освобождались, но прекрасно осведомлены в этой проблеме? Возможно, в тюрьме часто сидел кто-то из Ваших родственников? Или, может быть, давайте дорогие наши радиослушатели, предположим, что у Мирона часто сидели в тюрьме несколько родственников? Как Вы сами прокомментируете эту проблему Мирон?
— Нет. У меня никто не сидел. Ни я, ни моя родня. Никто не сидел.
— Но как же так? Мирон? Откуда же у Вас такие сведения, если Вы не сидели?
— Да, я не сидел. Потому что я — с другой стороны.
— Это что, Мирон? Что это? Что Вы имеете в виду? Что Вы имеете в виду? Вы что, надзиратель? Надзиратель?
— Ну да, я бывший сотрудник ФСИН. И я знаю, как это все происходит.
— Это очень интересно, Мирон! Очень интересно! Поделитесь, пожалуйста, своим опытом с нашими радиослушателями. Опыт, так сказать, действительно, с другой стороны. Да. Вот скажите нам Мирон, как проходит последний день. Вот что там сейчас происходит за колючей проволокой? Услышим сейчас из первых уст. Пожалуйста.
— Понимаете, последний день на зоне — это как при увольнении с работы. Человеку нужно подписать обходной лист. Ну, там белье сдать, книги в библиотеку, инструмент какой-то. И здесь не важно, кто тебе подписал указ: Президент или кто другой. Порядок есть порядок. Потому что надо за книги отчитаться, за белье, в ведомостях расписаться. И пока он все не сделает, его никто никуда не выпустит. Вот так. Еще хочу добавить, что…
— Простите, простите, Мирон. Так. Да. Слушаю. Еще раз простите, пожалуйста. Нам наконец-то удалось связаться с нашим корреспондентом, который дежурит непосредственно у ворот зоны, из которой вот-вот должен выйти самый знаменитый зека в России, давайте послушаем, его. А потом все же узнаем, что вы, наши радиослушатели, думаете об этом.
— Але?! Але?! Руслан? Але? Але?
— Але! Здравствуйте! Я на связи.
— Але, Руслан! Наконец-то мы до Вас дозвонились. Руслан! Все наши радиослушатели с нетерпением ждут, когда Вы поделитесь с ними своими впечатлениями от того, что Вы наблюдаете с того места, где сейчас находитесь. Мы понимаем, что самые горячие новости мы узнаем сейчас именно от Вас. Итак. Слушаем.
— Але! Але! Плохо слышно! Але!
— Так лучше, Руслан? А так?
— Вот так ничего. Да, ничего. Докладываю. Дело в том, что мы ничего тут не наблюдаем. На самом подъезде к зоне оборудован временный КПП, и ни у кого из журналистов нет возможности подойти непосредственно к проходной. Мы стоим все совершенно в стороне.
— Але, Руслан! И все-таки, может быть, вам удалось получить какую-то информацию. Ведь Вы находитесь в непосредственной близости от проходной! В самой гуще событий! Всем нашим уважаемым слушателям чрезвычайно интересно, что же там происходит!
— Але, понимаете, мы стоим тут со вчерашнего вечера. И все ужасно замерзли. Здесь человек пятьдесят корреспондентов из разных изданий. И всем очень холодно.
— Я понимаю, Руслан. Мы все понимаем, как нелегок подвиг журналиста, подвиг корреспондента. Что делать? Нужно немножко потерпеть! Скажите, а что Вы непосредственно видите? Что происходит на выходе из колонии?
— Понимаете, дело в том, что от того места, где мы, журналисты, сейчас стоим, и до КПП не меньше 300 м, и к тому же он, КПП, за углом. Мы его не видим.
— Что, вообще не видите?
— Вообще не видим.
— Хорошо, Руслан, а что вы видите? Что Вы и Ваши коллеги видят? Все-таки Вы находитесь в самой гуще событий. Нам всем, а особенно нашим радиослушателям, чрезвычайно интересно, что там у вас происходит?
— Хорошо, рассказываю. Мы видим большой кусок забора, вдоль которого протянута колючая проволока. Но дело в том, что это глухая стена зоны, которая не выходит даже на дорогу. А дорога и КПП — они в стороне, за углом жилых домов, за которые нас не пускают. Но к нам иногда подходят местные жители из окрестных домов и делятся с нами свежими новостями.
— Так, Руслан! Вот это очень интересно, что удалось Вам разузнать от местных жителей. Что они Вам рассказали.
— Вот тут есть замечательный такой человек, дядя Миша. Он живет в квартире в одной из пятиэтажек, возле которых мы сейчас находимся. Готов предоставить ему слово в прямом эфире.
— Ну, что ж, дорогие радиослушатели, сейчас у нас с вами появляется уникальная возможность побеседовать непосредственно с человеком, который проживает в маленьком северном городе Сегеже и готов поделиться с нами самыми последними новостями.
— Здравствуйте, как можно к Вам обращаться.
— Ну? Что? А? Это, зовите дядя Миша.
— Можно я буду называть Вас Михаил? Так же, как главного героя наших сегодняшних событий. Хорошо? Ну, что ж, Михаил, расскажите нам, пожалуйста, какими последними новостями Вы располагаете на этот момент?
— Ну, эта… Значит, новости такие… Значит, сегодня Путин, он это вот… Подписал указ, чтобы, значит, того, отпустить его на помилование. Это, значит, раз — новость. Ну, и потом, главное дело, что характерно, никто ничего толком не знает у нас в поселке… Вот…
— Погодите, Михаил, дядя Миша, а вот Руслан сказал, что вы приносите им самые свежие новости. Самые свежие! Что там происходит на КПП? Вы можете нам рассказать?
— Нет, ну эта… Про КПП, главное дело, никто ничего не знает. Везде полиция, и не пускают. Никого. Даже нас. Даже местных. Вот так. Вот только которые новости друг от дружки узнаем, то и знаем. Вот, значит как…
— Очень хорошо. Очень хорошо, дядя Миша. Очень хорошо, Михаил. Но вот Руслан говорит, что Вы им приносите самую свежую информацию. Самые последние новости! Вы можете поделиться с нами?
— Новости, я эта… могу. Вот я ж и говорю, Путин — он эта вот, указ подписал сегодня утром. Вот, я ж и говорю. Я утром, значит, того… покурить вышел… бабка меня на лестницу гоняет. А Генка с четвертой квартиры проходил и говорит, значит: Слышал, дядь Миша, Путин сегодня указ подписал, по телевизору сказали, чтобы нашего-то выпустить. Ну, я как услыхал, побег сразу к этим вашим журналистам и рассказал. Они от меня и узнали. У них же это… телевизоров и радиев нет. И мобильная у нас не берет почти… А они просили, если чего узнаю, сразу к ним бежать рассказывать… Вот такие новости… Ну, все передаю трубочку этому вашему… Если Генка еще чего скажет, я им тоже принесу. Люди приятные. Чего ж не принести…
— Ну что ж, Руслан, спасибо Вам за прямое включение. Думаю, что наши радиослушатели услышали, в каких непростых условиях Вам приходится работать, чтобы снабдить их и всех нас самой свежей, самой ценной информацией.
— А мы с Вам прощаемся, Руслан, до следующего сеанса связи. А теперь… Так… Вот режиссер мне подсказывает, что до новостей у нас есть еще три минуты. И мы сможем вам, дорогие наши радиослушатели, задать еще один очень важный вопрос. Давайте сформулируем его так. Как вот вы, дорогие наши радиослушатели, оцениваете вот все эти события. Вот от Сегежа, так сказать, ну и через Петрозаводск прямо до Москвы. То есть, сами понимаете, от Москвы до самых, получается, до окраин. Думаю, что всем вам было очень интересно. Потому что событие это — которое волнует всех. Всех, без исключения. Очень важное. И я поэтому задаю вам этот важный вопрос. Очень интересный вопрос. Что вы, дорогие радиослушатели, про все это думаете? Итак, у нас звонок, слушаем вас. Представьтесь, пожалуйста.
— Здрастути, миня завут Вахид.
— Добрый день! Добрый день, Вахид! Что вы хотели нам сообщить? Нам очень интересно Ваше мнение. Очень!
— Але, эта Вахид. Слюшай, друг! Я не магу дазваницца да Алика! Наверна, у Алика телефон сел. У ниво ваще плахой батарейка на телефон. Прашу тагда передать мае саабщение Алику. Передайти Алику, что на Каширку асвальта не привезли. Абизательна передайте. Асвальта не привезли. Ми сидим и ждьом. Работы у нас нету. Спасиба! Абязательна передайти!
— Спасибо! Спасибо и Вам, Вахид! Спасибо за это сообщение. Очень важное сообщение. Вот видите, дорогие наши радиослушатели. А жизнь, как говорится, идет своим чередом. Жизнь, она не только в Сегеже. Жизнь, она и на Каширке. И здесь она тоже продолжается! Ну, что ж? И напоследок мы уже не успеваем принять ни одного звоночка, но… Так… Так. Так…
Вот редакторы передают мне смс, полученную от Марии Семеновны из Тулы. Мария Семеновна написала стихи. Знаете, это чудесные стихи. Я думаю, ради таких стихов, ради такой, не побоюсь этого слова, поэзии, можно было не только, знаете, десять лет отсидеть, можно даже ненадолго задержать наш рекламный блок. Послушайте, пожалуйста, что пишет эта простая русская женщина:
— Мишка, Мишка, где твоя улыбка? — пишет Мария Семеновна. Посмотрите, какие трогательные строки! Какие трогательные!
Итак,
Мишка, Мишка! Где твоя улыбка,
Полная задора и огня?
Самая нелепая ошибка, Мишка,
То, что ты уходишь от меня!
Вот такие проникновенные трогательные стихи, дорогие наши радиослушатели. Щемящие просто!… Вот о чем думают в такой день самые простые люди, самые разные наши соотечественники в самых разных уголках нашей страны.
— Ну, что ж, дорогие наши радиослушатели, это было тоже очень интересное мнение. А мы вынуждены с вами прервать все же столь интересное обсуждение на рекламу. Прерываем обсуждение на рекламу. И на новости.
Да-да. Нас ждут самые свежие новости и реклама.
А все самое интересное у нас еще впереди! Мы снова попытаемся связаться с нашим специальным корреспондентом Русланом, который следит за самыми свежими новостями обо всем происходящем в маленьком северном городке Сегеже, к которому сегодня прикованы взгляды, не побоюсь этого слова, наверное, всего человечества. Все человечество смотрит. Думаю, этот репортаж будет не менее интересным, чем предыдущий. Мы постараемся еще более подробно узнать, что же там происходит на территории колонии, где, судя по всему, собирает сейчас подписи на обходном листе самый известный российский заключенный. Всем нам это чрезвычайно интересно.
Тем более, вот только что мне принесли свежую новость.
Та-а-ак… Та-а-ак… Та-а-ак…
И что же, я готов поделиться этой новостью с нашими дорогими радиослушателями.
Как передают информагентства, несколько часов назад в Берлинском аэропорту совершил посадку частный самолет, на борту которого находился Михаил Борисович Ходорковский. Ну, что ж, друзья, мне кажется, это сообщение прекрасно вписывается в общую канву тех событий, о которых мы с вами сегодня говорим. Прекрасно вписывается. А мы вынуждены уже совершенно уйти на рекламу.
Не переключайтесь, продолжим обсуждать эту новость после новостей…