В круглом столе приняли участие протодиакон Петр Скорер, доктор психологических наук, профессор Фёдор Ефимович Василюк, сотрудник Первого московского хосписа Фредерика де Грааф, протоиерей Владислав Каховский (Всехсвятский храм, г. Мытищи), кандидат философских наук Наталья Владимировна Ликвинцева, кандидат богословия Пётр Борисович Михайлов, кандидат биологических наук Елена Юрьевна Садовникова и доктор культурологии Анна Ильинична Шмаина-Великанова.
«Правмир» предлагает читателям краткий рассказ о произошедшем событии.
Протодиакон Пётр Скорер: «Мы почти есть»
Что касается названия нашего круглого стола – «Уверенность в вещах невидимых» — то здесь можно обратиться к тому видеоотрывку, где владыка Антоний рассказывает о явлении ему Христа, и на том остановиться. Есть реальность, свидетелями которой были апостолы и был владыка.
Когда Бог открыл Моисею Своё имя, Он произнёс: «Аз есмь». И эту фразу может сказать только Бог – все остальные из нас так сказать не могут: мы почти есть. Узнавая Бога, мы постепенно приближаемся к этой реальности, Он становится для нас реальностью. Но так мы постепенно узнаём и настоящих себя.
протодиакон Петр Скорер, ведущий (Великобритания)
Фредерика де Граф: «Смотреть на людей глазами Христа»
Мы увидели фрагмент, в котором владыка говорит: «Я решил: что бы люди мне ни делали, я буду их любить».
Мне кажется, в ранней юности, до четырнадцати лет, владыка был похож на коралл. Иногда люди, как кораллы строят вокруг своей нежной души панцирь; но ведь внутри такой защиты человек иногда и умирает.
А на самом деле цель жизни – научиться не думать о себе, но о том человеке, который сейчас стоит перед тобой. Вся наша жизнь – это воспитание сердца; только беззащитное сердце может увидеть в другом человеке образ Божий.
Джон Ли когда-то писал: «Владыка не говорил о Боге – он был с Богом. И это его умение – особенно важно после первых лет жизни, когда он вынужден был защищаться».
Владыка умел не останавливаться на внешних чертах человека – его облике, голосе… Однажды я спросила: «Как ты можешь не видеть в человеке зла?» И он ответил: «Я вижу. Но мне проще взращивать и видеть в человеке светлое».
Владыка смотрел на Людей глазами Христа.
Фредерика де Грааф, рефлексотерапевт, сотрудник Первого московского хосписа
Протоиерей Владислав Каховский: о даре Любви
Я много раз видел фрагмент, в котором владыка рассказывает о явлении ему Христа, но сейчас акцент для меня сместился. Подумалось: владыка получил на той встрече небывалый дар – и это даже не чтение Евангелия, а дар Любви.
В одной из своих книг владыка говорил: «Слова и не могут передать наши ощущения и дар Любви». И наша память о нём пронизана этим даром – в этом их ценность.
Помню, когда мы в первый раз общались с ним, был молод, и мне всё хотелось выяснить мнение владыки о работах Бердяева, Франка..но главное, что я почерпнул из его ответов, была та любовь, с которой он рассказывал о своих современниках. Это была именно любовь, а не ощущение, что он их терпит, например.
И ещё, говоря в связи с владыкой о любви, хочется тут же сказать и о свободе. Ограничений для него не было: весь мир как бы просматривался глазами Христа.
Это наша основная проблема: для того, чтобы быть верным Истине, недостаточно провозглашать Её на словах – надо в Ней жить.
Протоиерей Владислав Каховский
Фёдор Ефимович Василюк: радость Богообщения
Удивительное дело: я смотрел этот фрагмент, наверное, раз пятьдесят и сто раз перечитывал. Но каждый раз он погружает меня в состояние какой-то особенной радости, ощущения Встречи. И к этой Встрече мы должны быть готовы.
Я помню забавный случай: у меня была ученица, которая готовилась стать психотерапевтом и очень волновалась перед своим первым сеансом.
И вот как раз накануне мы разбирали с ней случай из практики Виктора Франкла. К нему пришёл старик и стал жаловаться на то, что после смерти жены испытывает глубочайшее одиночество. И тогда Франкл спросил его: «А что было бы, если бы Вы умерли первым?» Старик понял, что своим нынешним одиночеством он спасает от него свою ушедшую жену. Его проблема не исчезла, но его жизнь наполнилась смыслом, и терапия была закончена.
Первым пациентом девочки тоже был глубокий старик, который жаловался на одиночество после смерти жены, но когда она, обрадованная тем, что знает, что ему сказать, произнесла фразу Виктора Франкла, её пациент очень возмутился. Он-то просто хотел, чтобы его пожалели.
Ф.Е.Василюк, доктор психологических наук, профессор
Наталья Ликвинцева: «Владыка меня знает»
В отличие от всех сидящих за этим столом, я никогда не знала владыку и не общалась с ним лично. Но когда я слушаю его и читаю его книги, у меня возникает ощущение (и я знаю, что так у многих), что он меня знает.
При чтении книг владыки возникает ощущение какой-то реальности, в которой нас заметили, нас узнали – это и есть реальность Любви. И первое аскетическое упражнение, которое нам предстоит – принять эту любовь.
Рассуждая об этой любви и реальности, владыка продолжает тему софийности русского богословия, но понимает её как нечто максимально конкретное – общение с Богом, с окружающими людьми.
Однако общение с этой реальностью для нас возможно только через разрыв – разрыв с собой прежним. Оно проходит через трагедию Бога – через Крест. Оно непостоянное и мерцательное – через Евхаристию. Но, общаясь с ней, мы сами становимся тем окном, через которое Божий свет льётся на окружающих.
Н.В.Ликвинцева, кандидат философских наук, сотрудник ДРЗ
Пётр Борисович Михайлов: Упорство свидетельства
В тех выборках, которые подготовили для нас устроители круглого стола, обратил внимание на то упорство, с которым владыка свидетельствует о своей встрече с Богом. Он возвращается к разговору об этом случае на разных встречах, разными словами.
Чаще всего он при этом использует слово «реальность» — реальность Божественного бытия. При этом наш мир для него – иллюзорен. То есть, он создаёт свою собственную онтологию.
Ещё от выступления к выступлению он использует слово «истина». Истина для него – истина человеческая, частица реальности, которую мы познали и выражаем.
Такая истина – встреча со Христом – была и у владыки, но дальше перед ним встала проблема, как этот опыт передать. И в решении этой проблемы истина может быть даже враждебна самой реальности.
Ведь слово не открывает реальность до конца, а только приоткрывает. В ином случае у нас возникает объективизированная истина, враждебная самой реальности.
Ещё возникает вопрос о достоверности опыта общения с истиной. Человек, получивший подобный опыт должен уметь обрести совершенное молчание, отвергнуть всё своё предыдущее знание, чтобы всецело погрузиться в созерцание реальности. Для обозначения уверенности в достоверности этого опыта владыка использует греческое слово Ελεγχος, обозначающее, в том числе, и юридическое показание.
П.Б.Михайлов, кандидат богословия, преподаватель ПСТГУ
Елена Юрьевна Садовникова: О двух опытах
Тезис о том, что реальность окружающего мира иллюзорна, должна бы вызывать у меня – естественника – протест. Но, как ни странно, у меня с этим проблем не было.
Владыка и сам получил медицинское образование. Однажды в каком-то из интервью его спросили, как соотносится его образование и вера, и он ответил:
— У меня есть два опыта – опыт научный и опыт веры; они могут не совпадать. Для меня это не проблема.
В своих беседах владыка часто размышлял о первых главах Книги Бытия. Это метаистория, это – опыт времени и состояния, которого никто из нас не имеет. Обратите внимание, рассказ владыки о них часто имеет форму свидетельства. Это не рассказ о том, что он узнал или прочитал – он это видел.
Е.Ю.Садовникова, кандидат биологических наук
Анна Ильинична Шмаина-Великанова: Любовь как чудо
Отрывок, который я выбрала для размышления, посвящён Кане Галилейской. Там Матерь Божия обращается к слугам с единственной заповедью, которую Она нам оставила: «Что бы Он ни сказал, то делайте».
До сих пор мы слышали о двух возможностях мире реальном, который можно подвергнуть естественнонаучному эксперименту, и таинственной стороне, где мы должны положиться на опыт немногих посвящённых. Но есть и третья реальность – любовь. И все мы знаем, что она, по-видимому, есть, но проверить её нельзя.
И когда владыка говорит о переходе реальности этого мира в более глубокое измерение, он указывает инструмент – любовь.
В Евангелии от Иоанна есть эпизод о браке в Кане, но нет Преображения, которое описано у всех синоптиков. В истории о браке в Кане описан принцип всякого чуда: одно превращается в другое.
Таковы все чудеса древнего мира – они описаны ещё в «Метаморфозах» Овидия, но в Библии таких чудес трансформаций больше нет. Происходит улучшение, восстановление, исцеление, но не метаморфоза. Мы можем спорить о воскресении Лазаря, но даже об умершей дочери Иаира Господь говорит: «Девица не умерла, но спит».
Слово «метаморфоза» синоптики используют и для Преображения – Христос появляется здесь уже не как раби, но как Один из Троицы, явив Своё истинное лицо. Так и в Кане Галилейской получается, что истинная сущность воды – вино.
Здесь же изложены и основные условия существования чуда. Во-первых, это безграничная вера. Христос ещё ничего не сделал, никак не явил Себя миру – но Богоматерь уже просит Его совершить чудо.
Во-вторых, бескорыстная любовь. Ведь новобрачные, за которых просит Богоматерь, Ей – никто.
Третье – послушание. Ведь огромные наполненные водой каменные водоносы к распорядителю пира можно было и не тащить.
Любовь – единственное чудо этого мира. В социальных условиях этого мира она невозможна. Но только абсолютно невозможное – реально.
А.И.Шмаина-Великанова, доктор культурологии
После выступлений участники круглого стола ответили на несколько вопросов из зала.
— Я хочу добавить немного о критерии религиозного опыта. Сам владыка писал, что истинный опыт Богообщения отличает изумление и смирение. Чувство «Как это могло произойти со мной, как мне могло быть дано так много?»
Вообще владыка много пишет о том, что мы должны передавать свой опыт Богообщения. Но он бывает очень личный и кажется субъективным. Как его передавать?
Протодиакон Пётр Скорер: Через любовь.
Фредерика де Грааф: Владыка говорил, что мы можем рассказывать о том, что сами знаем. В моей работе можно иногда сказать: «Я знаю, Христос жив». Возможно, это не переубедит собеседника, но ему будет важно видеть человека, у которого такой опыт есть.
— У апостола Павла был мистический опыт, но разница между его юношескими посланиями и тем, что было написано в зрелом возрасте, ощущается. У владыки же этот огонь горел многие годы ровно. Как ему это удавалось?
Протодиакон Пётр Скорер: Эта проблема касается всех, кто приходит в Церковь.
Анна Ильинична Шмаина-Великанова: Я хотела заступиться за апостола Павла. Хронология его посланий настолько сложна и некоторые из приписываемых ему сейчас признаны пасторскими. Так разница тона там существует, но Павел тут ни при чём.
Что же до владыки, я когда-то задала ему вопрос: пропадало ли в нём это чувство. Он ответил: «В той или иной степени присутствовало всегда». Как оно сохранялось – наверное, это опыт, о котором нам знать не надо.
Что же до опыта святых, то там присутствовало не только «высыхание слёз юности», но и углубление.
Елена Юрьевна Садовникова: знала владыку как раз в последние годы его жизни. Он был стар и болен, но радость била из него ключом. И он очень любил притчу о том, что христианин подобен собаке, которая преданно смотрит в глаза Хозяину, только он почему-то всё время забывает вилять хвостом.
И ещё: чтение трудов владыки, хотя он и говорил о своём мистическом опыте весьма прикровенно, позволяет мне заключить, что его встречи с Богом были неоднократны.
Фредерика де Граф: Владыка жил молитвой. Возможно, он имел и опыт Богооставленности. Но всегда подчёркивал, что мы должны оставаться Богу верными.
Протодиакон Пётр Скорер: И в Богооставленности владыка тоже повторял опыт Христа – на кресте.
У всех у нас когда-то был опыт истинного бытия – в любви, в творчестве, в чём-то ещё. И человек должен сохранять этот опыт в себе и быть ему верным.
Протоиерей Владислав Каховский: Бывает, человек пришёл в Церковь, но через какое-то время испытывает спад. Но владыка был служащим священником, и во время литургии он от имени Бога говорил присутствующим: «Мир вам».
Если мы все будем участниками литургической тайны – это общее дело, это здесь, это небо на земле – нас ничто не изменит.
— Когда мы приходим в Церковь, нам всем легко быть там, но потом всё меняется. Иногда мы любим этот наш первый опыт, и нам комфортно оставаться в нём. Но, чтобы оставаться в правде Божьей, нам нужно перерастать опыт, чётко задавать вопросы, признаваться самим себе, что наш опыт уже другой.
У меня был момент, когда я приняла решение не говорить о своём опыте с близкими людьми – потому что это всё время были споры. Мне кажется, в какой-то момент важно начать слушать, а каков опыт других людей.
Протодиакон Пётр Скорер: Мне кажется на вопрос о том, как общаться с близкими, Вы сами нашли ответ у владыки.
Что же до нашего опыта, говорят, что в начале пути благодать даётся обильно и с запасом.
Развитие же нас самих очень похоже на развитие ребёнка: иногда родителям полезно обновлять своё представление о ребёнке – он же не всё время остаётся пятилетним. Так и мы должны понимать, что со временем меняемся.
Фёдор Ефимович Василюк: Владыка говорил о своём опыте, когда он начал испытывать Христа и попался сам. Есть религиозный опыт, который переворачивает человека, — метанойя.
Протодиакон Пётр Скорер: У владыки есть ещё огромное количество нерасшифрованных и неисследованных трудов; для их изучения нужны волонтёры.
И ещё я хочу поблагодарить владыку за то, что он был участником нашего круглого стола.
С древности в Церкви были люди, которые имели опыт Богообщения, и их опыт – часть церковного Предания. Каждый из нас может передать другим свой маленький опыт Любви. Для многих из нас владыка был средством изучения этого опыта.
Фото: Наталья Макаренко
