И отвечает священник — в меру своего житейского и духовного опыта, в меру своей искусности и рассудительности. Часто на самом деле удается горю помочь. Удается, потому что оглушенный и ослепленный своим горем человек не видит подчас очевидного выхода из того тупика, в котором он оказался. А священник ему этот выход подсказывает. Удается, потому что нередко пастырю сразу становится ясно, что человек делает не так, в чем он погрешает против благодати Божией; пастырь объясняет ему это, и тот перестает «противу рожна прати» (Деян. 9:5), и становится все потихоньку на свои места. Бывает и так, что скажет священник матери (жене) запоем пьющего сына (мужа): «А вы поисповедуйтесь за всю прожитую жизнь, начните читать Евангелие, молиться утром и вечером, посты соблюдать, в храм регулярно ходить — вот и помощь ваша близкому человеку, и жертва малая, но Богу угодная, за него». И, глядишь, сын или муж уже не так пьют, уже не пропадают, не тонут в рюмке, а постепенно выкарабкиваются…
Но бывает и по-другому. Нет особо тяжких грехов, нет неисправностей явных не исправленных, человек живет жизнью церковной, старается внимать себе и заповеди евангельские тщится соблюдать по мере сил, а беда, горе, скорбь не отходят. Начальник на работе издевается, близкие люди не понимают, дети от рук отбились, здоровье хуже некуда. И так далее, и тому подобное… И спрашивает опять человек священника: «Да что же мне делать?! Все положенное творю, от неположенного воздерживаюсь, а оно вон как все!»
И на это священник отвечает кратко, но и вместе с тем очень емко: «Надо просто потерпеть…».
Просто… Да нет: совсем не просто терпеть! Хочется, чтобы все болезненное, угнетающее, словно по мановению волшебной палочки, исчезло и больше не появлялось. Хочется, чтобы чудо произошло. Но чуда нет, и выход остается всего лишь один, тот самый, о котором выше сказано: терпеть. Хотя, собственно, выход ли это? Или же когда священник говорит о терпении, то лишь констатирует таким образом факт обреченности человека на скорбь и ничего больше?
Нет. Терпение — на самом деле выход. По большому счету, для человека всегда наиболее мучительным является не какой-то дискомфорт, который он вынужден переносить, не стесненность в средствах, не крах надежд, а ощущение неправильности всего этого, несоответствия тому, что должно было бы быть.
И терпение — выход именно в этом смысле. Богу могло быть угодно, чтобы у меня все было хорошо. Но не было… Вместо этого Господь судил мне болезнь или какое-то другое искушение и дал этому искушению продлиться. Ради чего? Да мало ли тому причин — как известных мне, так и ведомых лишь Ему одному? И, может быть, главная из них та, что Господь хочет помочь мне понять, верующий ли я вообще человек? Ведь вера — это не просить Бога: «Дай!» и, получив требуемое, верить в это. Вера — это когда мы просим, не получаем, но верим при том, что Бог лучше нас знает, нужно ли нам в самом деле то, о чем мы молились, или же оно для нас совершенно лишнее.
Старец Ефрем Катунакский
Есть такой замечательный пример в жизнеописании преподобного афонского старца Ефрема Катунакского. Долгое время подвижник мучился от страшной мокнущей экземы, так что тело его было подобно телу пострадавшего при пожаре. Он очень страдал. До тех пор, пока не услышал в сердце своем голос Божий:
— Я хочу видеть тебя таким…
И в сердце же родился моментальный ответ:
— Если так, то я готов это терпеть, Господи!
А вскоре болезнь прошла. …
Почему говорит Христос в Евангелии о необходимости терпением спасать свои души (см.: Лк. 21:19)? Почему оно так важно и почему так спасительно? Наверное, потому прежде всего, что основа терпения — доверие Богу. То самое, недостаток которого у наших праотцев привел к отпадению от Творца. И очень часто приводит к тому же их потомков.
Что мы вообще можем дать, принести Богу? Что у нас есть, чего бы мы от Него не получили? Любое приношение наше — «Твоя от Твоих». В чем может нуждаться Бог — Всемогущий, все Сотворивший? Конечно, ни в чем… Господь желает от нас по сути лишь одного: чтобы мы ощутили Его любовь к нам, поверили в нее и на нее откликнулись. Доверие же Ему становится самым действенным, самым реальным выражением нашей любви. И проявляется оно именно тогда, когда мы решаемся что-то потерпеть: ради Христа, из послушания Ему, приняв Его волю и примирившись с ней.
Поэтому совет потерпеть не является отговоркой, не диктуется нежеланием «что-то сделать», не служит приговором. Конечно же, нет! Это и есть в первую очередь совет: вспомнить, что живем мы не просто так, но под Богом ходим, и довериться Ему. Трудно это? Подвига требует? Трудно и требует. Но и утешение в терпении скрыто необыкновенное. Какое? А это только тот, кто потерпит, узнает…