У Кристины Носовой 8 ноября в Морозовской детской больнице умер двухлетний сын Арсений. Его доставили в стационар с температурой 39 градусов и отеком глаз. Предварительный диагноз — ОРВИ либо ангионевротический отек.
Врачи назначили мальчику антибиотик капельно, а также КТ с контрастным веществом под наркозом — для постановки диагноза. По словам мамы мальчика, процедура проводилась без предварительной проверки состояния почек, сердца и брюшной полости.
Во время процедуры часть контрастного вещества попала под кожу мальчика. После наркоза у ребенка усилился отек, появились темно-фиолетовые пятна на бедрах, конечности были холодными. Он не мог спать и есть. Его рвало. Мальчик умер в реанимации.
Департамент здравоохранения города Москвы опубликовал официальный комментарий:
«По данному факту в рамках внутриведомственного контроля со вчерашнего дня Департаментом здравоохранения города Москвы уже проводятся проверочные мероприятия, в том числе судебно-медицинская экспертиза, включающая проведение специализированных тестов, патоморфологических, вирусологических, микробиологических исследований».
Врач говорит, что все нормально, а ребенку хуже
Ребенка положили в больницу. Ему стало сильно хуже, но врач говорит, что все нормально и ничего не предпринимает. Что делать?
Григорий Шеянов
— Если мама видит, что ребенку становится заметно хуже, а врачи по какой-то причине не уделяют этому должного внимания, нужно очень активно привлекать внимание вышестоящих врачей, — объясняет педиатр Григорий Шеянов. — Выше врача — заведующий отделением; выше заведующего отделением — заместитель главврача.
Если ребенок лежит в отделении терапевтического или инфекционного профиля, то обычно следует обращаться к зам. главврача по лечебной работе. Лечится в хирургическом отделении — к зам. главврача по хирургии. Это те врачи, которые непосредственно могут вмешаться в тактику лечения ребенка. Если это не работает, привлекайте внешние способы воздействия на врачей — Департамент здравоохранения, прессу.
Но это не значит, что так нужно действовать в любой ситуации, когда просто хочется больше внимания к вашему ребенку. Тут все-таки нужно понимать, что не следует без серьезного повода невротизировать врача и отвлекать его от работы. И в том числе от работы по лечению ребенка. Потому что любая, даже небольшая консультация, организация обследования, не говоря уже о сложных обследованиях, куда нужно привлекать несколько медиков — например и хирурга, и анестезиолога одновременно — требуют много времени.
Но если вы видите, что ребенку действительно становится хуже, а врач либо на это вообще не реагирует, либо реагирует, но то, что он объясняет, вас категорически не устраивает, тогда нужно обращаться к руководству.
Врач говорит, что он действует по инструкции
Как должен действовать врач в ситуации, когда состояние ребенка резко ухудшается. Существуют ли определенные протоколы?
Это дополнительные диагностические и лечебные мероприятия, привлечение других специалистов, в том числе для консилиумов, — если в общих чертах. Протоколы нужны для относительно стандартных ситуаций, которые часто воспроизводятся.
Как создают протокол? На основе результатов клинических исследований, которые проводят на больших, однородных группах пациентов. А ребенок может не укладываться в какую-либо однородную группу.
Если ребенку от стандартного лечения становится хуже, то это уже ситуация, выходящая из рутины. Поэтому врачу на практике иногда лучше забыть про протоколы.
Но, с другой стороны, с юридической точки зрения, чем ситуация сложнее и напряженнее, тем больше может быть административного внимания к ней в будущем.
Поэтому, конечно, врач хочет прикрывать себя точным соблюдением протоколов. Но это далеко не всегда идет на благо лечебного процесса.
Нигде в цивилизованных странах протокол не воспринимается как точное и неукоснительное руководство для действий, это не катехизис, это просто какие-то ориентиры для врача. Работа врача — критически оценивать ситуацию и самостоятельно принимать решения.
У нас же в Следственном Комитете работает целый отдел по расследованию врачебных ошибок и поэтому трудно что-то комментировать про свободу действий врача в экстренных ситуациях. Оптимизация здравоохранения главным образом направлена на то, чтобы функции врача стали более узкими, чтобы он делал какое-то одно простое дело и очень быстро.
А врач, производя какое-то одно и то же относительно стереотипное действие на большой скорости, не имеет возможности действовать более широко, отвлекаться, в частности, на нюансы. В интересах пациентов в каких-то сложных случаях иногда бывает очень важно отойти от протокольного лечения заболевания.
Как доверять врачам, если происходят такие случаи
Как в ситуации, когда резко ухудшается состояние ребенка, врач должен взаимодействовать с родителями?
Родителям в этой ситуации обязательно нужен контакт и взаимное доверие с врачом. Они должны быть равноценными участниками процесса. Без доверия врачу будет намного труднее работать, как минимум.
В этой ситуации родители должны быть в одной команде с врачом, делать общее дело — лечить ребенка, а не становиться врагами. Труд доктора — адекватно выстроить взаимодействие. Другое дело, что при теперешней нагрузке на врачей, возросшей за последние годы, мало уделяют внимания именно этой составляющей. Сейчас почти никогда не удается взаимодействовать с родителями так, как это должно быть.
С одной стороны — резко возросла нагрузка на врачей, с другой — неизбежно снижение качества помощи и рост недоверия пациентов к медикам. Если сказать проще, у врачей намного меньше времени, а пациенты стали намного более недоверчивее и скандальные. Это отдаляет врачей и родителей пациентов друг от друга.