«Теща просит картошку копать, а у меня праздник». Священник Виктор Гавриш — об околоцерковных приметах

«Пускай стиральная машинка грешит, она все равно в рай не стремится»

— Накануне любого церковного праздника обязательно нет-нет, да и скажут: «Ты ж смотри, не работай!» Еще оказывается, что в праздник и перед ним нельзя резать, шить и стирать. Откуда это пошло?

— Замечательные правила, на самом деле. Для крестьянина XV века они были просто основой его годового религиозного цикла, потому что накануне праздника надо готовиться к Причастию, к службе. В сам праздник — учитывая, что ты встал, скорее всего, в 5 утра, чтобы дойти до церкви в ближайшее село, — до работы ли в этот день, особенно зимой?

По поводу стирки… Я с трудом себе представляю современную женщину и вообще любого человека, который берет это белье, его кипятит, потом несет на прорубь, там полощет. Или служба, или стирка — такая альтернатива была еще лет 200 назад. Сегодня, когда человек просто насыпает порошочек, кладет пару вещей в стиральную машину и нажимает кнопку, о чем речь-то? Пускай стиральная машинка стирает, грешит, она все равно в рай не стремится.

Я уж не говорю о том, что люди работают по скользящему графику, который вообще не учитывает никакие праздники и выходные. А если мы говорим, например, о помощи ближним?

— У вас были такие случаи с прихожанами?

— Мужчина приходит: «Батюшка, меня теща просит приехать к ней картошку выкопать, а как раз у меня выходные на Крестовоздвижение. И как бы хочется на службу. А у нее тоже так совпадает, что она может поехать только на праздник». У тебя стоит альтернатива: ты не едешь. Это, соответственно, обида, ссора. И ты заставляешь пожилую женщину — а она без мужа, овдовела, — одну копаться на огороде.

Либо ты берешь семью, детей, вы едете к бабушке на огород. Ты перед тем, как работать, говоришь: «Вы знаете, сегодня праздник, давайте перед работой помолимся». Спели тропарь праздника и после приступили к работе. А потом эту картошечку можно в золе запечь — и будет хорошее воспоминание, останется радость у детей.

И помолились, и в праздник сделали доброе дело. Конечно, если был вариант поехать в другой день, то лучше в другой. Но если вариантов вообще нет, лучше сделать доброе дело. Нас Господь за это никогда не осудит.

— Рождество. Первое, что слышишь утром 6 января, — нельзя есть и пить до первой звезды. Но если очень хочется?

— А что люди подразумевают под «первой звездой»? Она появляется в 5–6 часов вечера, иногда даже чуть раньше. Обычно постились в Сочельник, чтобы причаститься на ночной службе. Но тут возникает дилемма. Если служба ночью, то перед ней должен быть евхаристический пост хотя бы 6 часов. И вот человек увидел звезду в 6 вечера. А ночная литургия начинается в 12. Что ему делать?

Священник Виктор Гавриш

Я думаю, надо по силам. Если человек занят на физической работе, если у него слабое здоровье, если он многодетный родитель, беременная мама, подросток, пожилой человек, то вообще такие длительные периоды голодания противопоказаны: падает сахар, человек плохо себя чувствует. Не стоит переоценивать свои возможности. Надо в этот день скромненько попоститься. Может быть, до полудня хотя бы и уже покушать. Перед ночной службой все-таки надо этот период евхаристического поста отсчитать, но перекусить, поддержать силы.

— Одна девушка писала: «Я погадала на Рождество. Если три раза окунусь на Крещение, то этот грех смоется». Правда, что ли?

— В любом случае, для верующего человека гадания, заговоры и прочее недопустимы. Касательно того, что прощается и смывается… Если человек занимался гаданием, ему надо идти на исповедь, исправлять свою жизнь, читать Евангелие, жить по-христиански. А купание частей тела или целиком в проруби грехи не смывает.

У человека возник страх, он чувствует, что сделал что-то плохое, и хочет внешним действием, без внутреннего преображения, без работы над собой снять с себя чувство вины, освободиться от этого груза, от ощущения нечистоты.

Омовение — очень древний символ, его использовали во многих народах, культурах. Использовалось омовение у назореев. Иоанн Креститель погружал в знак покаяния в воды Иордана, сам Господь входит туда. Но это омовение свидетельствовало о рождении к новой жизни. И оно, опять же, было преображением жизни, а не просто самодостаточным действием, которое вдруг человека само по себе очищает или что-то ему дает.

«Искупался на Крещение и заболел. Маловато веры?»

— Все-таки крещенские купания имеют отношение к православию или нет? Спрашивала многих священников, и все отвечают по-разному… Так в итоге купаться или не купаться?

— На праздники Богоявления, Пасхи в древней Церкви крестили людей, которые готовились в течение длительного времени. Представим себе Палестину или Византийскую империю — теплые страны. Большие купели найти было очень трудно, особенно если учитывать, что в крупных городах могли готовиться сотни человек за раз. Конечно, их крестили в открытых водоемах. Впоследствии такая практика прекратилась, а традиция освящать воду осталась.

Теперь перенесемся на Русь. На праздник Богоявления Господня мы освящаем воду и разбираем ее домой. Сейчас мы можем купить практически любого объема емкость и поставить ее в храме для освящения воды. Но в какой-нибудь сельской церкви XV века не было же такой возможности. Где освятить воду на всех? Только на проруби.

И Стоглавый собор в одном из постановлений как раз говорит, что в эту освященную воду лезут окунаться именно те, кто чувствует себя нечистыми, кто ворожил, гадал, — и запрещает это. То есть изначально практика купаний была не церковная. Постепенно она проникает в православную субкультуру и начинает восприниматься как нечто само собой разумеющееся.

— Сами никогда не купались?

— Я купался много лет подряд. Мы ездили с прихожанами, с моими братьями, всей семьей. И я воспринимал это именно как религиозно осмысленное действие. Несколько раз после купания я заболевал — и гайморит был, и ларингит. Я так размышлял: наверное, маловато во мне веры… А потом пересмотрел свое отношение. Я знаю случаи, когда люди и воспаление легких подхватывали, хотя все делали правильно. Обычно говорят: «Ну, конечно, надо ж с молитвой! А не то, что ты там рюмку выпил и в прорубь полез».

Нет, я знаю благочестивых людей, которые отстояли службу, спели тропарь Крещения, перекрестились, окунулись в воду, и на следующий день — воспаление легких. Более того, сама практика массовых купаний для неподготовленных, незакаленных людей очень порочна. А еще хуже, когда ребенка насильно тащат родители, движимые ложно понятым благочестием: «Это ж святая вода! В ней нельзя заболеть!» Вы что, ребята? Это так не работает.

Если мы возьмем освященный в храме подсвечник и ударим человека по голове, он получит сотрясение мозга или даже погибнет. Освященная вода тоже может причинить вред, если неразумно к этому относиться. Так что я сейчас — это мое личное мнение — против этих купаний. Если уж хочется, лучше, если ты не занимался закаливанием, это делать в теплом помещении, в теплой воде. А если так уж хочется в проруби и ты уверен в своем здоровье, найди место, где стоят МЧС и скорая. Никто тебе не гарантирует, что ты не заболеешь, но хотя бы ты не утонешь.

— Можно ли обливаться в ду́ше? Это же святая вода, она уйдет в канализацию.

— Такую сейчас вещь скажу ужасную… Я вообще не вижу смысла в этом обливании или купании. Это пришло из Таинства Крещения, но сейчас превратилось в самодостаточное действие, которое что-то там должно символизировать. Чего человек хочет добиться этим обливанием? Больше благодати получить? Больше очков, здоровья, удачливости? Зарплату ему повысят?

Надо осмысленно приобщаться к Богу. Мы набираем святую воду. Я просыпаюсь утром, я хочу совершить какое-то действие, обусловленное моей верой, ощутимое для себя. Я принимаю частичку просфоры и выпиваю глоток святой воды. Это не аналог Причастия, но некое приобщение к святыне.

Когда человек воспринимает обливание или окунание как нечто, которое ему что-то там придаст само по себе… Если он не работает над собой, не молится, духовно не растет, то это ничего ему не даст. И более того, оно может даже духовно повредить — в плане того, что он считает себя более верующим, чем те, кто не решился облиться или окунуться на Крещение: они маловерные, а я вот смог. Ну тебе здоровье позволяет, ты и смог.

— Еще встретила такие утверждения, что святая вода не должна ни к чему прикасаться. Допустим, бутылки с крещенской водой нельзя ставить на землю, потому что по ней грешники ходят. Что делать?

— Освящается все. Весь наш мир — творение Божие. Он весь уже освящен тем, что Господь не просто его создал, пребывая трансцендентно вне этого мира, Он воплотился в этом мире. Господь ходил по этой земле.

Тут, мне кажется, надо правильно расставить акценты. Ставить на землю в какой ситуации? Если мы принесли домой святую воду и засунули ее куда-то под стул, под стол, в пыль, где кошки бегают, это как-то нехорошо. Лучше все-таки на полочку поставить, на окно, на шкафчик, на холодильник — в такое место, чтобы там было чисто.

Другое дело, что человек взял себе, например, пятилитровую бутылку — она же довольно увесистая, да? И ее просто так на полочку не поставишь.

— Лучше взять несколько канистр, чтоб хватило на подольше.

— Да, для пожилых родственников, например. Вот ты их несешь домой — и что, их на землю невозможно поставить? А освящают воду в баках, они в храме стоят на полу. Я вам сейчас больше скажу. Вот мы, например, освящаем озеро. Вода в этом озере освящена. Она — в земле. Она — на земле. Она — под землей. И у нее нет других шансов (смеется).

— Крещенская и богоявленская вода — это разные вещи, говорят: «Вот набираю одну 18-го, вторую 19-го, потом смешиваю. Так более действенная вода получается».

— Конечно, разная вода! Потому что ту воду, которую 18-го набрали, ее уже разлили, выпили. И 19-го освящают другую воду, другие атомы (улыбается). То есть физически это другая вода, а в духовном плане — та же самая. Чин освящения — один и тот же. И освящают два раза воду из чисто практических соображений, потому что много людей приходит.

Что я вижу из года в год? На литургии — 15–20 человек. Заканчивается служба, ближе где-то к Херувимской храм начинает наполняться. Приходят люди с бадейками, с бутылками, с бутылищами, с канистрами:

Что значит — еще не освящали?! А вот это сейчас что такое идет-то?! Какая такая литургия? Я на это не подписывался! Мне теща сказала только воды набрать».

Знаете, нельзя осуждать за это людей, мне грустно за них. Это просто невежество. К сожалению, религиозное, духовное невежество — это наследие многих веков обрядоверия, которое присутствовало на Руси с древности параллельно с христианством, и наследие советского периода, когда люди в духовном плане были отброшены просто в каменный век.

«Рисовал крест копотью и испортил пластиковое окно»

— Зачем на Вербное воскресенье освящают вербу? Потом еще принято хлестать друг друга и детей: «Не я бью, верба бьет, здоровье дает»?

— Люди приносят эти веточки в знак того, что они встречают Христа. Больше половины тех, кто пришел, Христа в этот день не встретили: они не причащались, они вообще пришли к концу литургии. Они посмотрели: «Ага, литургия в 9. Так, пока они будут читать, петь, наверное, в 10:30 надо приходить — начнут освящать». Приходят — точно.

И опять же, вот эта верба воспринимается как какая-то самодостаточная святыня. Я, честно говоря, не знаю, зачем ее окроплять. Это народная благочестивая традиция. Есть некий чин, который зафиксировал практику, которая уже сформировалась. Но вот мы освятили вербы. Что с ними дальше? Люди приходят просто, чтобы освятить эту вербу, потом в деревнях хлещут корову, чтобы не болела, перед первым выпасом, и тому подобное…

Я думаю, это такое детское восприятие духовной реальности. У меня младшей дочке девять лет, ей очень нравится с вербочкой прийти в храм, чтобы батюшка ее покропил. Я не говорю, что это неправильно. Это замечательно. Но проблема начинается, когда это подается как содержание праздника. Когда люди забывают о том, что Господь вообще-то идет на Распятие. Все Его приветствуют, а Он понимает, что впереди Его ждет Голгофа. Получается, эти вербы заслоняют от нас Бога.

А когда люди их хранят десятилетиями и за икону каждый год новые и новые венички засовывают, они обваливаются, начинают в труху превращаться… И знаете, опять вот этот же вопрос всплывает: что с ними делать? Надо сжечь. Если рука не поднимается выбросить — хотя в них ничего сакрального нет, — тогда сжечь спокойно. Или отнести, если мы их поставили в воду, и посадить.

— В Великий четверг принято надраивать квартиру и мыться самим — так, чтоб от души. Какое значение имеет эта традиция? К чему она?

— Надраить дом — это хорошо перед Пасхой. Вообще всегда должно быть чисто в доме, а перед определенными событиями мы наводим особенную чистоту и порядок. Но почему это все приурочили к Чистому четвергу? Здесь, конечно, какая-то ложно понятая аналогия. Христос мыл ноги ученикам, и поэтому надо нам тоже помыться и помыть все?

Но мы же понимаем, что в этот день совершалась Тайная Вечеря. Господь совершает первую в истории Церкви христианскую литургию. С народными традициями это никак не связано. Думаю, что человек, постепенно воцерковляясь, от этого отходит. Но когда люди шлют смайлики или какие-то светящиеся картинки с тазиками или подобным на Чистый четверг, стишки какие-то графоманские, что «верба нас водой омоет, все грехи унесет» и тому подобное…

Наверное, надо без раздражения на это реагировать. А лучше взять, скопировать в интернете икону Тайной Вечери, найти отрывок Евангелия про Тайную Вечерю — то, что совершалось в этот день, краткий рассказ о событиях Великого четверга — и всем, кто нам это шлет, послать в ответ. Пусть человек почитает. Может быть, один из десяти прочитает и поймет что-то для себя. Может быть, осознает, что вообще-то смысл праздника не в мытье окон.

— Так, а когда после чтения 12 Евангелий несут домой огонь? Как это связано с Церковью?

— Да, есть как раз такие традиции, которые ничего в себе негативного не несут, просто не надо из них делать фетиш. Например, у человека дома лампада. Ему приятно принести из храма огонь: он стоял, слушал 12 Евангелий со свечой, зажег фонарик. Он идет домой и символически в этом фонарике несет свои воспоминания, свои впечатления о событиях Страстной пятницы.

Но, с другой стороны, если человек живет далеко, если он едет в общественном транспорте, ему неудобно довезти, он не может? Ничего страшного. Не принес и не принес.

— Зачем люди по углам и на дверях рисуют кресты копотью или мелом?

— Я в свое время тоже рисовал. Один мой знакомый себе испортил пластиковое окно — оно у него загорелось, начал пластик капать. Это тоже просто некая народная традиция. Что за ней стоит? Желание оставить видимый знак. Огонек-то мы потушим, а крестик останется. С другой стороны, если человек это воспринимает как что-то сакрально-магическое, как некий оберег — ну, нет. Это тогда уже совершенно с христианством ничего не имеет общего.

— В моем городе в Страстную пятницу было принято выносить Плащаницу. Считалось, что под ней надо обязательно пройти и загадать желание.

— Это самое любимое занятие у всех — загадывать желания. На Новый год под бой курантов, когда падает звезда, когда под Плащаницей идешь… Какое это имеет отношение вообще к событиям страдания и погребения Спасителя? Мы что там загадывать будем? Просить новый айфон себе? Или чтобы нам зарплату индексировали побольше? Или чтобы начальник сменился?

По поводу прохождения под Плащаницей и чтимыми иконами — есть такая практика. Если человек с верой совершает какое-то действие, в этом нет ничего плохого. Мы состоим из души и тела. Наше тело тоже молится. Каким образом? Глаза созерцают иконы, уши слушают песнопения, ноздри обоняют ладан, наши руки осязают — мы совершаем крестное знамение.

Это внешнее выражение нашей внутренней устремленности к Богу. Просто если люди в этом видят что-то такое, что обязательно надо сделать, «иначе не сработает, не подействует», это уже полуязыческий магизм.

Поход на кладбище превращается в пикник

— На Пасху мы красим яйца, печем куличи, потом их освящаем. Как вы относитесь к этой традиции?

— Здесь то же самое, как и с вербами. Добрая, благочестивая семейная традиция, но иногда она перерастает саму себя и становится самодовлеющей. Понятно, когда храмы были закрыты, люди не могли вообще прикоснуться к святыне. И тогда они хотя бы освящали дома с молитвой. Кстати, на карантине многие снова к этому вернулись.

Если человек освятил куличик, принес его домой, а сам потом пошел на пасхальную службу, причастился, помолился, разговелся, это же прекрасно. Когда человек, прорываясь сквозь толпу: «Скорее, скорее, мне надо еще в магазин успеть! Надо освятить, где же там они, почему они так долго ходят? А, свечку надо поставить! Что значит, нельзя желтую, надо красную? Так, где же красные продаются?» — для него это становится стрессом. Но это не нужно.

— Зачем в некоторых храмах священник бросает в толпу яйца на Пасху?

— Я никогда такое не практиковал. Мне кажется, это просто отголосок народного веселья. Я не считаю, что это правильно. Если яйцо освященное — как-то нехорошо им бросаться. Оно может упасть, и на него кто-то наступит. Оно может попасть кому-то в лоб, человек может не сориентироваться. Особенно когда бросают деревянные яйца…

Опять же, наверное, это связано с некоей актуализацией своей молодецкой удали. Вышли после службы парни и девчонки на улицу. Батюшка говорит: «Кто яичко поймает, тот молодец. Девчонки, смотрите, самый ловкий жених». Я сейчас теоретизирую, откуда это могло взяться. Как на свадьбе букетик бросают, и начинается ажиотаж, кто его поймает. В храме это все-таки не нужно, потому что люди начинают толкаться: «Я поймал, я поймал!» Зачем?

— Как вы относитесь к обычаю ходить на кладбище на Пасху?

— Отрицательно… Я вот немножко замялся. Потому что, с одной стороны, вообще хорошо, что человек на Пасху не телевизор смотрит, не валяется на диване, а хотя бы к родителям на кладбище пошел. Это, может быть, его первый шажочек навстречу Богу. Многие люди именно после смерти близких людей начинают задумываться вообще о жизни, о смерти, о душе.

Другой вопрос, что человек идет на кладбище мимо храма, мимо Христа. Иногда эти походы превращаются в языческую тризну, когда люди приносят накануне освященные куличи, яйца, крошат их там для птичек, чтобы птички помянули… 

Если они скажут: «Нет, нам лучше деньгами, а то у нас трубы горят и опохмелиться хочется», — тогда лучше не давать. А если человек реально голодный, почему бы с ним не поделиться?

Человек сходил на службу, помолился на Пасху, разделил эту радость, а кладбище — все-таки место скорбное. Лучше, наверное, потерпеть до Радоницы. Я не говорю о тех случаях, когда кто-то недавно умер, 40 дней еще не прошло — и нам хочется прийти, как-то помолиться. А если человек вместо храма идет, все-таки это неправильно.

— Некоторые приходят на Радоницу, застилают могилки скатертью, расставляют там еду. Можно вообще так делать?

— Мы с вами уже косвенно этого коснулись. Скатертей я, кстати, не видел и не слышал даже о таком.

— Или клеенкой еще.

— Не знаю, в чем смысл. Я предполагаю сейчас, что оставляют еду, чтобы птички поклевали?

— Нет, именно чтобы самим поесть.

— Ну, это уже какой-то кладбищенский пикник. С языческих времен такие тризны проводились на кладбищах, на курганах усопших князей, когда там гуляли по несколько дней: «Князь наш был боевой, и мы вот сейчас в его память тут пир устроим». Сейчас зачем это делать? Не знаю. Это как раз вообще абсолютно не связано ни с молитвой, ни с Церковью, ни с Евангелием. Вообще вокруг кладбищенской темы, вокруг темы смерти очень много суеверий и предрассудков.

— Почему?

— Потому что сама по себе смерть — явление, которое вызывает трепет, пробуждает подсознательные страхи. Например, традиция занавешивать зеркала изначально очень логичная: у нас дома скорбь, мы не украшаемся, мы не делаем акцента на своем внешнем виде, я полностью посвящаю себя молитве за близкого человека. Потом к этому привязалось суеверие, что в зеркале можно увидеть покойника, душу. Странная вообще теория, потому что вроде бы, наоборот, потусторонние личности в зеркале не видны.

У человека есть врожденная или приобретенная невротичность. Это идет из детства, из отношений с родителями. Это тот образ Бога, который с детства он видел в окружающих людях, который в нем воспитали. Исходя из готового шаблона, человек начинает преломлять все религиозные предписания. Либо он к ним относится уже здраво, либо у него возникает иррациональный страх: если я что-то нарушу, что-то обязательно случится. Я что-то не так сделаю — и моим усопшим будет на том свете плохо.

Когда еще был дьяконом, я часто читал на дому Псалтирь по усопшим. Это была сельская местность. И столько у людей страхов… Кутью надо вынести до или после усопшего… «Мы забыли положить очки, нам надо открыть гроб». Говорю: «Зачем открывать-то? Уже все там гвоздями забили». — «Ну как же, он очки носил». Вы думаете, он там в раю с очками, что ли, будет? Это что-то такое языческое, как раньше фараонов хоронили.

Вот и сейчас люди так же несут эту еду на кладбище, рюмку с хлебушком ставят для усопшего. Он любил покурить — кладут на могилку папиросы. Этим всем обычно развлекаются люди малоцерковные: «Я вот для него что-то должен сделать. Молиться не умею, сделаю хотя бы это».

«Мой Бог — не такой. Он любит детей»

— На Спасы принято освящать яблоки, мед, орехи. Зачем мы это делаем?

— Преображение Господне — это великое событие, которое явило ученикам Славу Христа и показало, что Он добровольно идет на эту смерть. Для нас оно также является надеждой: физическая природа Иисуса Христа была наполнена Божеством, следовательно, и мы тоже имеем возможность приобщиться к этой благодати.

А вот уже спустя несколько столетий появляется традиция — опять же, изначально вполне себе логичная и добрая. Люди собирали первый урожай плодов винограда и приносили в храм, освящали начатки в дар Богу. И я думаю, что это очень хорошо — поблагодарить Господа за Его дары.

Натюрморт выглядит очень красиво, экзотично, но проблема в том, что это ведь не вы вырастили. Вы благодарите Бога за то, что Он вам это дал, от лица турок, что ли? Лучше все-таки пусть это будет своя морковка, картошка ранняя. А почему нет?

И опять же: пришли, возблагодарили. Но в древности люди приносили эти дары Богу. Поскольку Господь говорит, что «тот, кто сделал это одному из братьев Моих меньших, тот делает это Мне», дары раздавались неимущим, сиротам, вдовам. Это, кстати, и до сих пор никто не отменял. А чаще всего что получается? Мы пришли, освятили — и унесли домой опять. Ну вроде бы видимость обряда сохранилась, а смысл-то поменялся.

— Про умерших классическое суеверие на Яблочный Спас: если есть яблоки до праздника, то твоим покойным родителям или некрещеным детям яблок на том свете не дадут.

— Я изучал этот вопрос, но так и не нашел ответа. Обычно Преображение попадает на Успенский пост. Видимо, у людей было сугубое воздержание. Яблоки в нашей средней полосе России — один из немногих сладких плодов, которые созревали. Наверное, люди из благочестивых соображений старались их не есть. Но опять же, никакого сакрального смысла это не несет. Особенно в современных условиях, когда есть сорта яблок, которые круглогодично продаются в магазинах.

Так что, наверное, постом надо читать почаще Священное Писание, помогать ближним и стараться ни с кем не ссориться. А уж чего ты там кушаешь, какие там яблоки, не яблоки — на посмертную судьбу наших усопших это вообще никак не влияет. Когда начинают про младенцев что-то выдумывать… Знаете, я слишком хорошего мнения о Боге, чтобы думать, что из-за моей несдержанности Он лишит младенца этого яблочка в Царствии Небесном. Не знаю, может, у кого-то такой Бог. Мой Бог — не такой. Я в Евангелии читал. Он точно не такой. Он любит детей.

— Отец Виктор, а что плохого-то в этих традициях? Может быть, это вообще часть нашей культурной идентичности?

— Христианство — это не сферический конь в вакууме. Христианство живет здесь и сейчас. Какие-то традиции теряют свой смысл, уходят, другие остаются. И во многих этих традициях нет ничего плохого.

Христианство все-таки — а православное христианство особенно — очень ориентировано на человека во всей его полноте. Делать стерильное христианство, полностью свободное от этих традиций, наверное, и не нужно. Просто надо все поставить на свое место.

Чем более человек погружается в реальную духовную жизнь, тем меньше в его жизни становится второстепенного. Я не говорю, что народные традиции плохи. Просто их надо разделять. Есть полезные — то, что нам помогает быть ближе к Богу. Есть нейтральные, которые человек может разделять, а может не разделять. А есть откровенно болезненные наросты, которые надо проанализировать, и от них отказаться.

Фото, видео, монтаж: Сергей Щедрин