Священник Андрей Мизюк. Фото:Ивана Привалова / eparhia-saratov
Как-то само собой за несколько дней до Нового года вспомнилось печальное: пять лет с тех страшных предновогодних дней, когда в Волгограде прогремели страшные теракты. Нет, я не особо верю в предчувствие и уж тем более в какие-то знаки, но вспомнилось и в голове мелькнуло: а ведь беззащитнее всего мы именно в моменты радости.
И вот страшная беда с обрушившимся домом в Магнитогорске. И какая-то тупая боль и множество разных чувств: и потерянность, и гнев, и бессилие.
А потом как по накатанному: слухи, домыслы, события. Горящая маршрутка, фальшивые сообщения о других взрывах. А еще обрушившийся мост в парке Горького в Москве. И ощущение, что что-то сдетонировало и началась какая-то черная полоса бед, которые уже по инерции, словно нарывы, вскрываются то там, то здесь.
У меня нет телевизора. Новости я узнаю из интернета, да и то, когда есть возможность добраться до компьютера или же включить телефон. Поэтому и вечером про Магнитогорск я узнал от мамы, очень расстроенной и оглушенной этой новостью.
Не знаю, может быть оно только так в последние годы, но кажется, как-то потерялось в нас чувство общности в чужой беде. Не бывает ведь ее чужой. Умение правильно среагировать, отложить свое собственное и участвовать.
Нет, это не о том, что не было действительно человеческой реакции на случившееся в Магнитогорске. Она была. И внимание СМИ, и сообщения, и репортажи в новостях. И в личном общении с людьми я видел и чувствовал искренние переживания и боль. Но на каком-то массовом, публичном пространстве одна конкретная беда отдельного российского подъезда так и осталась просто чьей-то персональной бедой.
Я не знаю, изменилась ли как-то сетка вещания на каналах, отменили ли какие-то мероприятия, и вообще, я не знаю многого из того, что там произошло. Взрыв бытового газа уже вроде бы как и звучит-то почти как что-то повседневное (как это ни ужасно осознавать, но достаточно посмотреть статистику по пожарам, которых, к сожалению, в последнее время случается немало, ведь чаще всего это неисправная электропроводка или же взрыв бытового газа).
И еще очень страшно другое: любимое многими выражение «мой дом – моя крепость» оказывается далеко не всегда оправдывает себя.
Какова причина всего этого? ЖКХ? Может халатность самих жильцов, например изменение планировки во время ремонта, врезки? Очередное недофинансирование или же нецелевое использование? Эти вопросы появлялись и будут появляться еще долго. Но вот сейчас по-моему всего важнее на самом деле — просто люди. Люди, которые были у себя дома. А где еще человек может почувствовать себя расслабленным? Где ему отдохнуть и порадоваться общению с близкими? Тем более семейный праздник, тем более…
Так ожидание маленького чуда, а возможность побыть с любимыми людьми это и есть чудо по меркам нашего времени (ритмы жизни, спешка, дела) обернулось крушением. Совершенно другой, какой-то очень враждебной и подлой реальностью. И если в первые мгновения казалось, что вот сейчас, возможно, общими усилиями получится если не исправить, то хотя бы спасти людей, то спустя эти страшные дни с ужасом лишь осознаешь, что в новостях с места событий меняются теперь только цифры. И в них гораздо меньше спасенных.
Мороз, страшные разрушенные плиты, ранения. И очень-очень тяжело, потому что беда пришла именно тогда, когда совсем не хотелось о ней даже думать. А возможно кто-то так и не стал думать. Это явление нередкое. Не с нами, не с моими близкими. И дело не в том, что всем надо было немедленно погрузиться в траур. Я о другом. О том, что в жизни человека очень не хватает умения делать паузу, остановиться, посмотреть: а что вокруг меня, а не слишком ли я беспечен. И это касается не только страшных, чрезвычайных ситуаций. Это чувство осторожности и внимательности в нашей суете почему-то атрофировалось.
Нам не хватает времени на простой вопрос: как ты? Все ли в порядке? И когда происходит страшное, мы просто остаемся обнаженными и беззащитными перед действительностью. А как реагировать? А каждый реагирует как может.
И хорошо, что есть отклик, есть молитва, есть работа профессионалов, врачей, спасателей, психологов. Но должна быть еще и работа моего сердца.
Произнесенное некогда Высоцким «столько боли вокруг» — это призыв к готовности. Помнить не только о себе и близких, но и быть готовым к участию. Что бы ни произошло. От тяжелых и страшных потерь никто из нас не застрахован. Но чуткость и отзывчивость являются очень хорошим профилактическим средством от внезапности и неотвратимости.
Фото: ngs.ru
И еще: не следует искать причинно-следственные связи случившегося с празднованием Нового года в пост (оказывается, и такие мысли у кого-то мелькали). Мы помним, что совсем нередко и перед большими церковными праздниками случается немало зла и горестей. Мы беззащитны только тогда, когда слишком успокоены. Самоуспокоены. И уверены в себе.
Возможно в эти дни у нас есть возможность дать душе поболеть. За других. Боль иногда — это признак жизни.
Спасенный из завалов 11-месячный мальчик Ваня чудом выжил в этой страшной катастрофе. Но к сожалению, там были дети, которые не выжили. И не только дети. Благодарность за тех, кого удалось спасти вполне уместно сочетать с участием в скорби о тех, кто не вошел в этот новый 2019 год. Нет, на самом деле нам есть кому помочь, и нам есть на кого рассчитывать. Это мы сами. Рядом живущие или же далеко. Пока мы неравнодушны. Пока мы не думаем, что это «не со мной». Когда «мы» это — осознанно и с ответственностью.