Мигель Паласио — о своей поездке в Семхоз, микрорайон Сергиева Посада, в котором жил и встретил смерть протоиерей Александр Мень.
5 марта 2012 года, во второй понедельник Великого поста, мне удалось вырваться из Москвы, где общественная атмосфера раскалилась от обсуждений президентских выборов, и посетить Сергиев Посад. Если раньше я ездил туда исключительно чтобы помолиться у святынь обители преподобного Сергия, то теперь местом назначения был микрорайон (ранее – поселок) Семхоз, в котором жил и встретил смерть протоиерей Александр Мень (1935-1990).
Этой экскурсией я обязан директору Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы имени М.И. Рудомино Екатерине Юрьевне Гениевой: она пригласила познакомиться с церковно-музейным комплексом, посвященным одному из самых известных российских проповедников и богословов, посла Ирландии в России Филипа МакДону и предложила мне поехать за компанию.
Е.Ю. Гениева знала отца Александра почти всю жизнь: ее бабушка и его мама были подругами. В доме совсем еще юной Кати будущий протоиерей подолгу засиживался в дореволюционной библиотеке, хранившей сотни религиозных книг, и писал первый вариант «Сына Человеческого». Потом судьба развела их. Они сблизились лишь за три-четыре года до кончины священника. Отец Александр стал духовным отцом и другом той девочки, которую, наверное, и не замечал много лет назад, погруженный в работу. Девочка выросла в крупного филолога, переводчика, возглавила одну из ведущих библиотек страны, превратившуюся ее усилиями в центр межкультурного общения. На это административное послушание ее благословил отец Александр.
Екатерина Юрьевна немало сделала и продолжает делать для того, чтобы живой образ ее духовного наставника не забывался, чтобы общество познавало его богатое литературное творчество. Под сенью «Иностранки» и при ее участии опубликованы многие книги отца Александра и труды о нем. В числе последних изданий – биографический альбом «Путь человеческий» (2010), приуроченный к 75-летию со дня рождения протоиерея Меня. Ежегодно в библиотеке проводятся вечера памяти отца Александра. Е.Ю. Гениева инициировала учреждение Международной премии протоиерея Александра Меня, вручаемой за вклад в сближение людей, культур и народов.
Лучший способ узнать человека – побывать у него в гостях. Главным домом пастыря является храм Божий, и поэтому Екатерина Юрьевна поступает логично, привозя интересных людей в Сретенскую церковь в подмосковной Новой Деревне, где отец Александр служил два десятилетия, и Сергиевский храм в Семхозе, возведенный недалеко от его дома и места убийства. Мартовским пилигримом выпало быть руководителю дипломатического представительства Ирландии. 60-летний Ф. МакДона – необычный государственный чиновник. Выпускник Оксфорда, карьерный дипломат, он с 1987 года публикуется как поэт. В 2003 году издал первую книгу стихов. Его сборник «Песня, которую пела иволга» (2010) в 2011 году увидел свет по-русски.
Ф. МакДона – почитатель русской культуры и литературы. Это увлечение нашло отражение в некоторых его очерках, в том числе в эссе об Анне Ахматовой, включенном в «Песню…». Привлекает его и фигура Надежды Мандельштам – писателя, лингвиста, жены Осипа Мандельштама и близкой подруги Ахматовой. Она была как бы связующим звеном между ирландцем и отцом Александром: первый был в курсе, что в круг друзей Надежды Яковлевны входил православный священник, оказавший серьезное влияние на советскую интеллигенцию 50-80-х годов, и захотел побольше узнать о нем.
Мы (Ф. МакДона, Е.Ю. Гениева, ее соработницы и автор этих строк) выехали рано утром и, по счастью избежав пробок, за полтора часа добрались до Семхоза. У врат Сергиевского храма нас ожидал его настоятель – священник Виктор Григоренко. Он – племянник матушки отца Александра, Наталии Федоровны. Помимо богословского, отец Виктор получил художественное и иконописное образование, имеет квалификацию художника-реставратора первой категории. С середины 90-х годов подвизался на клиросе в Сретенской церкви в Новой Деревне. В декабре 1998 года был поставлен митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием до диакона. В мае 1999 года им же рукоположен в иерея. С февраля 2002 года – настоятель Сергиевского прихода.
Выйдя из машин, мы были поражены обилием снега первозданной белизны, что в Москве – большая редкость. Отец Виктор вкратце рассказал об истории района, в котором мы находились, – Радонежской дубравы. Здесь в XIV-XV веках шла древняя Переславская дорога, соединявшая Московское княжество и Владимир. По ней ступал преподобный Сергий Радонежский, выбирая, где заложить первый на Руси общежительный монастырь. Тут проходили ученики Всероссийского игумена, покидавшие родную обитель, чтобы организовать монашескую жизнь в других краях. В память о древнем пути воздвигнут поклонный крест из дерева. На заре советской России, в 1929 году, в этой местности возник питомник для выращивания саженцев – «Семенное хозяйство» (сокращенно – Семхоз).
Отец Виктор указал на табличку с надписью «Тропа отца Александра»: «Отец Александр всегда срезал путь и шел не по дороге, а по тропинке между деревьями. И в то роковое утро 9 сентября 1990 года он торопился по этой тропинке на железнодорожную станцию, чтобы доехать до своего прихода в Новой Деревне». Мы приблизились к кресту-божнице, установленному родственниками священника там, где неизвестные совершили на него нападение. У подножия креста теплится лампада, лежат цветы.
«Можно сказать, что почти вся жизнь отца Александра протекла в Радонежской дубраве, – продолжал отец Виктор. – В 1935 году, во младенчестве, он принял крещение в Загорске, здесь вместе с матерью и братом жил в годы Великой Отечественной войны. В 1964 году он поселился в Семхозе, у него был дом. Батюшка служил в подмосковных храмах, окончил Московскую духовную академию, писал книги».
Приходской комплекс на месте гибели о. Александра. Сергиевская церковь. Часовня Усекновения Главы Иоанна Предтечи
Затем мы осмотрели часовню Усекновения главы Иоанна Предтечи. Казнь пророка и крестителя Господня Русская Православная Церковь вспоминает 11 сентября – в день похорон протоиерея Меня. Часовню соорудили в 1995 году, а через три года она приросла алтарем и притвором. Внутри было холодно. В подсвечниках с песком одиноко стояло несколько потухших свечей. По словам отца Виктора, «часовенка не вмещала всех верующих, поэтому мы решили построить храм». Мы приложились к иконе Иоанна Предтечи, лежавшей на аналое. Нашему примеру последовал Ф. МакДона, прежде перекрестившись на католический манер.
Из часовни мы направились в соседний храм. Его закладка состоялась в десятую годовщину убиения отца Александра – 9 сентября 2000 года. Проект церкви в стиле раннемосковского зодчества первой половины XVI столетия разработал архитектор Ю.В. Серегин. Строительство завершилось в 2002 году. Вскоре на храм были подняты колокола. Войдя внутрь, я подумал, будто попал в греческую церковь: о том говорило оформление, наличие скамеек. Бросилась в глаза и еще одна особенность – кресчатый сомкнутый свод с врезанными по центральным осям цилиндрическими сводами.
«Тут значительно теплее», – заметил отец Виктор, обращаясь, в первую очередь, к послу, явно одетому не по-зимнему. Он поведал, что алтарную преграду храма в 2004-2005 годах выполнил архимандрит Зинон (Теодор). Сразу стало понятно, почему она отличается от классических иконостасов: упомянутому иконописцу свойственен эклектичный стиль, в котором слились русские, византийские и западно-христианские мотивы. Глядя на непривычно низкие царские врата, господин МакДона сказал, что они похожи на те, что он видел в храмах Суздаля.
Настоятель подвел нас к стеклянной витрине, где размещались три иконы, созданные протоиереем Менем. «Возможно, выбор образов, запечатленных на иконах, обусловлен следующим, – размышлял батюшка. – Архангел Михаил – потому, что он является небесным покровителем сына отца Александра. Иоанн Предтеча – поскольку это особо почитаемый им святой. А апостол Павел был избран из-за того, что так зовут брата автора. Существуют еще иконы, написанные отцом Александром, однако их не более двух-трех».
Дом отца Александра Меня. Фото: alexandrmen.ru
Помолившись, мы двинулись к дому протоиерея Меня. У калитки вспомнилась страшная картина, которая, благодаря телевидению, прочно осела в моем сознании (несмотря на то, что в 1990 году я был ребенком): смертельно раненый священник, повисший на заборе собственного жилища. Дом оказался деревянным, двухэтажным. В прихожей нас встретила Наталия Федоровна Григоренко-Мень и провела в кабинет мужа. Первоначально, пояснила матушка, здесь находилась терраса. Потом ее достроили и утеплили.
В доме отца Александра Меня. Фото: alexandrmen.ru
В комнате все осталось так же, как в момент, когда хозяин последний раз поднялся из-за письменного прибора, накрыл печатную машинку расшитой салфеткой, выключил лампу. Перед ним всегда стояла маленькая фотография жены. За спиной его оберегало распятие и вдохновлял бюстик Данте Алигьери.
Наталия Федоровна рассказала, что уговаривала супруга купить новый рабочий стол, но он отказывался. Единственное, на что согласился, – соорудить в столе полки для книг и бумаг. Стены обставлены шкафами с книгами на русском, английском, немецком и других языках.
Разумеется, в кабинете есть красный угол. Ф. МакДона долго рассматривал фигурку Аристотеля. Я же обратил внимание на вырезанную икону преподобного Нила Столобенского – одного из самых любимых мною святых. Слева от иконного уголка – кушетка, над изголовьем которой висит портрет Елены Семеновны Мень, мамы отца Александра, справа – стеллаж с изданиями его трудов. Посол был одарен книгой «Церковь и мы», а я попросил экземпляр «Книги надежды». Наталия Федоровна сделала дарственную надпись: «На молитвенную память об о. Александре Мигелю от Н.Ф. Мень».
Далее мы направились в Культурно-просветительский центр «Дубрава», носящий имя наиболее выдающегося жителя Семхоза. Там постоянно действует экспозиция «Отец Александр Мень: Путь Человеческий». Замечу, что с самого начала экскурсии перевод на английский язык и обратно на русский взяла на себя Е.Ю. Гениева. Справилась она со своей задачей прекрасно и лишь пару раз советовалась со мной о церковных терминах. Но на фразах «Сын Человеческий» и «Путь Человеческий» мы оба споткнулись. Перевести их на иностранный язык, не потеряв тонкой сути, затруднительно. Думаю, что оправданно поступил переводчик ключевой книги отца Александра на итальянский и французский языки Джованни Гуайта (ныне – иеромонах Иоанн), изменив заглавие на «Иисус, Учитель из Назарета». На основе текста этого итальянского писателя и клирика Русской Православной Церкви были подготовлены испанская и португальская версии «Сына Человеческого».
Ирландский посол всматривался в личные и богослужебные вещи, фотографии отца Александра. Представлены на выставке и экспонаты, касающиеся «Катакомбной Церкви», в лоне которой какой-то период пребывал протоиерей Мень и ряд его духовных воспитателей и чад. Большой интерес у дипломата вызвали самиздатовские книги по христианской тематике. «Они печатались на машинке под копирку, поэтому больше пяти-шести копий не выходило, иначе текст был бы совсем бледный», – прокомментировала Е.Ю. Гениева. Ф. МакДона оставил теплую запись в гостевой книге, причем на трех языках: английском, гэльском (оба – государственные языки Ирландии) и греческом.
Трехчасовая прогулка пролетела как одно мгновение. Все ее участники, наполненные впечатлениями, с энтузиазмом восприняли приглашение отца Виктора на трапезу. Великопостный стол был накрыт в уютном приходском доме. За обедом Е.Ю. Гениева поделилась со мной размышлениями об обстоятельствах гибели отца Александра: «Свое первое и последнее выступление перед публикой он провел в нашей библиотеке. В ходе лекции, прочитанной за два дня до убийства, он получил подряд три записки с вопросами: “Вы боитесь смерти?”, “Можно ли убить священника?” и “Можно ли убить муравья?” Значит, убийца или его подельники присутствовали в зале…. Я до сих пор не понимаю, почему отец Александр остановился, когда убийца протянул ему записку, начал читать. Он не был наивным. Получается, он знал этого человека…».
Разделяя боль Екатерины Юрьевны, я, вместе с тем, радовался, что наследие протоиерея Меня оберегается и приумножается. В Сергиевском приходе сохраняется общинный дух, который он культивировал. В его кабинете я чувствовал себя не как в музее, а как в обитаемом помещении. Предметы там не утратили теплоты прикосновения, казалось, что хозяин вот-вот войдет и со своей обычной приветливой улыбкой позовет пить чай. Честно признаться, я недавно открыл для себя труды отца Александра. И визит в Семхоз, общение с людьми, близкими батюшке, послужили мне хорошим ориентиром в паломничестве по его духовному миру.
Читайте также:
Протоиерей Владимир Архипов: связь с отцом Александром никогда не пропадает
Смиренная Церковь: 21 год со дня убийства отца Александра Меня