Почти три миллиона россиян уже ездили на заработки в другие регионы, согласно данным Росстата. Станут ли люди в кризис менять города в поисках работы и что ожидает рынок труда «Правмиру» рассказала директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич.
— Усилится ли в России внутренняя трудовая миграция из-за кризиса?
— Она сократится. Почему она должна усилиться, если работы нет. Но динамика будет в зависимости от вида миграции.
Наталья Зубаревич
В России есть два основных вида трудовой миграции. Первая — маятниковая миграция, когда из пригородов люди едут работать в крупнейшие города — Москву и Петербург. По данным Росстата из Московской области в Москву ежедневно ездят на работу 800 тысяч человек, реально же по разным оценкам от 1,2 до 1,5 миллионов жителей Подмосковья работают в Москве.
Плюс к этому чуть менее заметная агломерационная миграция, когда из близлежащих областей, граничащих с Подмосковьем, на работу едут или в Московскую область, а иногда даже в Москву.
Вторая российская миграция — это вахтовая, когда люди едут на север работать на стройку, реже — на нефтегазодобычу. Нефтегазовые компании сейчас сворачивают инвестпроекты или замедляют их, потому что цены на нефть и газ снизились. Кроме того, Россия подписала сделку ОПЕК+ о снижении объемов добычи нефти. Поэтому вахтовая миграция в лучшем случае останется такой, как есть, а скорее — сократится.
А вот что будет с пригородной миграцией — это большой вопрос. Нельзя сказать, что в Москве в первую очередь увольняют жителей Подмосковья. Возможно, этот вид миграции немного снизится, но расти она не будет. Для этого нет никаких причин, поскольку в Москве не появится большое количество новых рабочих мест.
Во все кризисы миграция сжимается. Но как это будет происходить сейчас — сильно или слабо, мы пока не понимаем. Неясно, как быстро будет идти восстановление. Предположительно, медленно.
— Может ли произойти перераспределение рынка труда из-за закрытия границ?
— Гастарбайтеров в этом году приезжать стало меньше, миграционный приток уменьшился в три раза, потому что работы нет. Но те, кто есть, не уехали, границы закрыты, и треть из находящихся в России сидит без работы. Они готовы на любую работу и за любые деньги.
На стройках до сих пор большинство работников — граждане стран Центральной Азии, поскольку они готовы работать за меньшую плату, в этой сфере очень много серых контрактов. А сами россияне готовы ехать на Крайний Север или в Якутию, где зарплаты высокие. На простые стройки они не спешат.
— Что будет с зарплатами?
— На зарплаты уже повлиял сам кризис, спад в экономике. Люди получают оклады, без выплат бонусов и премий, многие находятся в отпусках без сохранения содержания.
— Откуда и куда будут переезжать люди в поисках работы? При каких условиях это возможно?
— Во-первых, в этом вопросе нет региональной проекции — это все локальные рынки труда. Во-вторых, каждый кризис мобильность населения сжимает. Люди держатся за то место, которое у них есть, потому что никаких шансов, что вы приедете и Москва вам откроет объятия, нет.
Чтобы потянуться из малых городов в большие, надо иметь в этих больших городах много рабочих мест. Сейчас в таких переездах просто нет смысла.
Такое было на пике роста экономики, когда в Москве были очень большие зарплаты. Например, очень часто нанимали журналистов из регионов, и они массово переезжали, потому что у них зарплатные претензии были ниже. Но как только случился кризис 2014–2015 года, это прекратилось.
У москвича, в отличие от приезжих, нет дополнительной нагрузки в виде арендной платы за жилье, а стоимость аренды хорошо известна. И зарплаты у тех, кто приезжал из других регионов, были меньше, чем у москвичей. Но это было на периоде роста. А сейчас ситуация кардинально изменилась.
— Как обстоят сейчас дела с рабочими местами в регионах? Есть такие, где ситуация хуже или лучше?
— Это зависит не от региона, а от отрасли. Самое тяжелое сжатие — в секторе рыночных услуг, а это крупные города, региональные столицы, такие как Москва, Петербург, Московская область как агломерация. Там очень тяжело прошли кризис многие сервисы, и они очень тяжело восстанавливаются. Да, уже есть восстановление, но еще очень далеко до прежнего уровня.
В Магнитогорске работа есть, а в Челябинске может быть хуже, потому что там более развит сервисный бизнес. Поэтому дело не в регионе, а в локальном рынке труда.
В других отраслях все по-разному. Автопром просел в два раза по сравнению с августом 2019 года, сократив производство автомобилей, значит, проблемы в Ульяновске, Тольятти, Нижнем Новгороде, в Калининграде. То есть не в регионах, а точечно в городах.
Пока отрасль сжалась, люди теряют очень сильно в зарплате. Длительные каникулы, простои, отпуска без сохранения содержания — люди формально не безработные, у них просто сложности с зарплатой. Но и они никуда не поедут. А куда им ехать? В Калугу, где то же самое? Если у человека профессия, которую он может реализовать в конкретной отрасли, то смысла переезжать нет, поскольку проблемы во всей сфере.
Ехать могут молодые, выпускники вузов, которые ищут, где зарплата побольше. У молодежи стабильно высокая мобильность. Но они поедут туда, где есть рабочие места по их профилю.
— Можно спрогнозировать, когда начнет восстанавливаться экономика, а за ней и рынок труда?
— Самый трудоемкий — сектор рыночных услуг. Он не восстановился и не будет восстанавливаться быстро по одной причине — доходы населения сократились, а рыночные услуг — это то, за что мы платим из своего кармана.
И доходы населения к концу года не восстановятся. Падение будет по самому мягкому прогнозу –5%, а многие говорят, что –7% в реальном выражении.
И на услугах экономят в первую очередь — это отдых, развлечения, фитнес и прочее.
Я сейчас очень осторожна в прогнозах. Точно понимаю, что быстрого роста количества новых рабочих мест ждать не стоит, все будет происходить медленно. Очередь претендентов на эти рабочие места большая, даже москвичи уже начинают снижать свои зарплатные ожидания.