«Душесладостие» (двадцать третье декабря)
Ныне мне показалось, что в службе почти нет уже покаянных молитв, а вся она полна нарастающим торжеством от грядущей славы.
«Радуется днесь Церковь, поет, красится, предпразднствует Спасово Рождество: всесвятое бо совершается торжество и в Господню славу облачится» (седален, 4 первая кафизма).
«Вифлееме, веселися радостию, Вселенная да играет да ликует вся тварь, празднующи» (второй тропарь первой песни первого канона).
Церковь готовится уже принять Жениха своего. И потому уже время оставить сетование, а с веселым лицом поклониться «Отрогати Кладу, Превечному Богу» (кондак Рождества Христова). Остался всего лишь один день, двадцать четвертое декабря, до праздника — пора вступать уже в область радости. Душа уже предвкушает праздник. И это выражено в одном хорошем и особенном слове (переведенном на славянский язык с богатого греческого) — «душесладостие»: «Людие … узрите Свет, вам возсиявший от Девы, и многаго (великого) душесладостия исполнитеся» (второй тропарь пятой песни первого канона).
Душевной сладости!
«Сердце всякое … да играет, да веселится тварь» (первый тропарь пятой песни первого канона).
А каково у меня на сердце? Странно, но оказалось вот что: то первое радостное чувство, о котором я писал, в последующие дни ослабело. И ныне уже не горит. А почему, и сам недоумеваю. Может быть, в начале предпразднства Господь даровал благодать предвкушения радости, а после ее отнял? Да, вначале всегда все бывает ярче… Заря радует, но скоро бледнеет…
Однако, искусственно ничего нельзя делать. Да и не должно. «Восхищать недарованное» — грех. Да будет воля Твоя!
Но только я «душесладостия» теперь не ощущаю. Правда, и скорби нет. Лишь изредка навещает чувство сокрушения; и увлажняются глаза;
а из души вырвется вздох: «Господи, помилуй мя, грешнаго!»
Какая же «благодать»?
Это я оставлю до праздника уж: не буду забегать вперед, а запишу, что пережито давно, давно.
Я отлично помню свои чувства накануне праздника, после торжественной литургии и задушевной проповеди митрополита Антония в соборе. И тогда такая волна сладкой любви нахлынула, затопила сердце мое что я заливался (и, слушая проповедь, и, едучи домой на извозчике, и уже дома) слезами. Всю подушку смочил. А сладкие слезы лились, лились неиссякаемым источником. И хотелось тогда все отдать за «маленького Христа». Уж не знаю, насколько духовно святы были эти слезы (ведь святоотеческая аскетика очень строга и разборчива в духовной жизни!), не знаю; может быть, тут была и примесь сентиментальной «жалости» («душевной»). Но что имел, то и принес тогда Зиждителю. И Он, приемлющий даже ясли скотские, едва ли отверг мои полудетские слезы!
И вот тогда я сказал эту мольбу: «Да будет Его воля!» А если припомнить детство, то это же самое чувство «сладости» душевной («душесладостия») всегда испытывалось на Рождество. И может быть, это и есть рождественская благодать:
Любовь к Возлюбившему нac?!
Кажется, такой именно благодати я еще не видел ни на один праздник. Были радость, торжество, победность, страх, ожидание конца и так далее; была и любовь — к людям; но именно любви к Богу, Христу Спасителю, как основного чувства праздника — еще не было.
Преподобный Нифонт
Кроме десяти мучеников Критских, ныне празднуется еще память святителя Кипрского Нифонта. Его житие замечательно. Из очень богатой и знатной семьи. В юности развратился. Но потом покаялся, в чем ему помогла Божия Матерь через икону Свою. Затем постом, молитвами и истязаниями он укротил страсть и сподобился разных дарований Божиих. В частности, он видел бесов и их козни. Между прочим, есть случай, в коем как раз сказывается сила Пришествия Господа.
Однажды он увидел великого беса, с трудом и в печали двигавшегося к городу святого (город Констанций, на Кипре). Святой спросил его, как он смел прийти сюда. Бес стал грозить святому Нифонту сокрушить его со всею паствою. Но святитель ответил:
— Немощной! (то есть жалкий). Ты сам сокрушен, и меня ли хочешь сокрушить? Я видел, как один подвижник боролся с вами и тридцать ваших бесов изнемогли в борьбе с ним: кто же не посмеется над вашей немощью?!
— Не удивляйся этому, — сказал диавол. — Если бы я имел прежнюю силу, мне бы ничего не стоило сокрушить тебя. Но с тех пор, как Иисус был распят, я действительно немощен. Я знаю, что ты много можешь, но не делай мне зла: я уйду из твоего города и больше не стану подходить к Heмy!
…Здесь все понятно и не требует толкований. Вот от какой силы «искупил» Христос Господь! Вот какого врага победил. И чем? Крестом, распятием (а не «ответною любовью» людей).
Также и в житии святой преподобномученицы Евдокии говорится, что сила была связана, иначе он мог бы весь мир сокрушить (память ее празднуется первого апреля).
Конец жизни святого Нифонта был таков. Избранный чудесно на епископию, он управлял ею свято. Пред смертию к больному, лежащему на постеленной прямо на земле рогоже Нифонту, пришел святой Афанасий Великий и в частности, спросил в беседе, есть ли польза от болезни. — Человек очищается от грехов своих! — ответил святой Нифонт, вероятно, вспомнив о своих бывших грехах. Замолчал и заплакал:,
Но затем переменился: лицо его просветилось, он улыбнулся и сказал:
— Приветствую вас, Ангелы святые!
Затем открылись духовные очи и у Афанасия, и он тоже увидел лик мучеников, пророков и других, действительно приветствовавших святого. После некоторого промежутка молчания святой Нифонт опять воскликнул:
— Радуйся, Обрадованная, красивый мой Свет, Помощница моя и Крепость! Прославляю Тебя, Благая, ибо помню я милость и благодать Твою!
Лицо его заблестело как Солнце. И он умолк навеки.
Этот пример превращения бывшего грешника в святого подвижника, преподобного говорит о силе Воплотившегося Христа, как и в случае с Вонифатием. Только там святость была плодом краткого мученичества, а здесь — делом долгого и претрудного подвига. Пути разные — а Спаситель Один, Христос Господь, ныне рождающийся. Да не унывают грешники!
Когда в покаянии Нифонт пришел к церкви, то явился ему «Светлый Муж», Спаситель, и сказал, обнявши блаженного: «Хорошо ты сделал, что пришел сюда, скорбящее чадо Мое! Много Я печалился и тужил о тебе. Как горело Мое сердце ожиданием, когда ты обратишься ко Мне: вечером ли, утром ли (то есть рано или поздно). Теперь Я радуюсь; теперь веселюсь, видя, что ты обратился ко Мне всем сердцем!»
Это (говорит житие) рассказал впоследствии Нифонт своему ученику. И притом сильно плакал.
Святой Нифонт видел, как совершался суд на мытарствах. Одну душу задержали бесы за то, что она оскверняла себя грехами не только естественными, но и противоестественными, кроме того, осуждала ближнего — и умерла без покаяния.
Ангелы спросили о ней у Ангела Хранителя. «Правда, — отвечал он, — много грешила эта душа; но когда заболела, начала плакать и исповедовать грехи свои Богу. И если простил ее Бог, то Он знает почему: Он имеет власть. Слава Его праведному суду!» Душу пропустили. Видел он другую душу — корыстолюбивую, злопамятную и произведшую разбой. И ее хотели задержать; но Ангелы сказали, что она исповедала грехи свои, плакала и подавала милостыню: за это простил и ее Бог.
«Если уж эта душа достойна милости Божией, то возьмите и соберите грешников со всего мира! Чего же мы будем трудиться?» сказали бесы.
Ангелы ответили бесам чрезвычайно важными словами: «Все грешники, исповедующие грехи свои со смирением и слезами, получат прощение по милости Божией. А кто умирает без покаяния, тех судит Бог!»
А после святой Нифонт увидел душу, влекомую в ад за самоубийство; клирика, прогневлявшего Бога блудом, чародейством и разбоем и умершего, без покаяния. Скажем и мы: «Господи, как знаешь, спаси! Прочее время живота нашего в мире и покаянии скончати даждь нам.» Аминь.