Почему не уехали
– До начала братоубийственной смуты жизнь нашей семьи текла стабильно. Мы с супругой в браке уже больше десяти лет. Я усыновил ее пятилетнего сына, потом у нас родилось еще трое. Когда начался конфликт, наш поселок, который находится на окраине города, оказался под обстрелами. ВСУ заняли шахту «Южная» в Дзержинске, который переименовали в Торецк. Это место видно из нашего поселка, оттуда ждали наступления.
Большинство жителей поселка, да и города вообще, бросили всё и уехали. Мы видели, как люди убегали. Выходил в спокойное время с детьми на велосипеде покататься – а люди с «кравчучками», с тачками, с чемоданами прямиком в сторону города, на автовокзал. Они искали любые пути. Тогда и городские власти, и епархия помогали выезжать всем, кто хотел.
У нас тоже были подобные побуждения, но родители ни в какую не хотели уезжать. Можно было отправить семью в безопасное место, но жена сказала, что без меня никуда не поедет, и мы решили остаться. У нас были священники, которые выезжали, но мы видели и примеры таких, которые не могли оставить свою паству. Это поддерживало.
Держала и работа – на удивление, когда была полная неразбериха и безвластие, все продолжали работать. Я работаю в ВГСЧ (военизированная горноспасательная часть), первый горноспасательный отряд. Во время войны ребята ходили на работу, и благодаря этому часть сохранилась. Знакомый рассказывал, что в Луганске, где горноспасательную часть бросили, какие-то банды разворовали оборудование, технику, другое имущество. Зарплату нам не платили, выдавали «помощь» – не помню, сколько, но суммы были смешные. Но начальство потом выразило нам благодарность за то, что мы не бросили часть.
В нашем отряде бомбоубежище было построено еще в советские времена. Люди прятались у нас от обстрелов, многие жили в этом бомбоубежище. Мы старались нести службу, сохранять боеготовность – все-таки шахты были, хоть водоотлив и не работал. Благо, за все это время ни одной аварии не случилось. Кроме того, помогали людям в бомбоубежище, пытались создать благоприятные условия детям, которые там жили.
Держали в Горловке не только родители и работа, но и осознание того, что это мой дом. Мы тоже люди, мы многое пережили, нам было страшно. Но если уж выпала такая доля, то нужно быть вместе и помогать друг другу.
Недавно смотрел документальный фильм про революционное время – там было показано, как святой Алексий Мечёв благословлял свою паству. У него была такая позиция: пить эту чашу со своим народом. Мы тоже старались так жить.
Все лето 2014 года мы просидели без света, без газа, недели полторы-две еще и без воды. А потом – зиму без отопления. Грелись газовой печкой, жили все вместе в одной комнате, остальные закрыли. Спали под всеми одеялами, какие были. Как говорил апостол Павел, «посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо, когда я немощен, тогда силен» (2 Кор. 12:10). Господь подкреплял, и все скорби мы перенесли достойно.
Жили дружно, без раздоров. Еду на костре готовили в больших кастрюлях. Воду в них же грели, чтобы помыться. Дети были чумазые, как Маугли. В моем доме остались бабушки-старушки, которые, может быть, и хотели уехать, но были невыездными по состоянию здоровья, из-за своего преклонного возраста – так мы еще и бабушкам воду носили.
Максим с семьей
Что такое «прилетает»
Много слухов ходило, что «этой ночью Горловку будут брать». Потом к ним привыкли и особого внимания уже не обращали. Снаряды у нас и над головой летали, и прилетали. На перекресток рядом с моим домом прилетело, пробило двухдюймовую газовую трубу, которая шла вдоль улицы, а к ней подключались дома. Был такой гул, будто самолет летел. Не сам этот гул испугал, а то, что пробило трубу, воздух наполняется газовой смесью. Думал, что не дай Бог еще какой-нибудь прилет – и может быть взрыв этой смеси.
Я не оплошал, ноги в руки – и побежал вдоль трубы, хотел задвижку перекрыть. Сначала ошибся, побежал не в ту сторону. Прибежал на котельную, а там женщина-оператор сидит на своем месте. Боится, но сидит. Как говорится, несет свое послушание. Побежал в другую сторону, перекрыл задвижку. Гул утих. На следующий день газовщики приехали, быстро отремонтировали. Хочу выразить благодарность нашим самоотверженным людям, которые устраняли поломки и неисправности. Газовщики, работники электроснабжения, водоканала работали в сложных условиях. С позиций ВСУ просматривались аварийные места: начинают люди ремонтировать – и сразу стреляют. Хотели всячески людям насолить. Бывало, ковшом трактора прикрывали сварочные работы от обстрелов.
Последствия обстрелов в Горловке в 2014 году. Фото: РИА Новости
Прилетало уже и в 2017 году. В соседнем подъезде живет Аня, у нее две дочки. Они в момент обстрела вышли на лестничную площадку. Тут прилетает снаряд. Стена целая, снаряд залетает через окно, пробивает межкомнатную стену и вылетает в подъезд – туда, где они стояли. Я потом ходил смотреть – там такая дыра в стене! Старшую дочку отбросило ударной волной. Ранений не было, только посекло крошкой от шлакоблока. У девочки был стресс от самого взрыва, хотели ей психолога найти. Она всё пережила, уже школу закончила.
Бомбят, а дети спят
Наши дети особого страха не проявляли. Бомбят ночью, а они спят. Мы за них переживали, конечно, молились. Наш дом смотрит окнами на позиции ВСУ. Когда были сильные обстрелы, ложились спать в таких местах, где было безопаснее – в коридоре, в ванной. Несколько раз спускались в погреб – мы живем на первом этаже, там предусмотрен такой подвальчик на кухне.
Во время войны работали и школы, и детские сады. Иногда в садик детей не водили, потому что только где-то начинают стрелять, детей начинают прятать. У нас дома стабильно всё – отвлекали детей, и они не зацикливались на обстрелах, а в садике можно насмотреться любых реакций.
Когда на улице начинали стрелять, мы просто заходили домой и там занимались чем-нибудь – читали книги, играли.
Электричества не было, мультиков не посмотришь. Детям объясняли, что злые дяди стреляют. Иногда говорили, что учения проводятся. Старались придумать что-то более-менее адекватное. Все эти страхи и подробности детям не нужны, старались как-то всё сгладить. Моральная и психологическая обстановка в семье была стабильной. Многие покидали свои дома именно из-за детей.
Где брать деньги
Сейчас я работаю на двух работах. Основная – горным спасателем. Хоть все горловские шахты и нерабочие, они затоплены, но в составе МЧС мы состоим, выполняем свои обязанности, держим боеготовность на случай, если авария произойдет. Уже во время конфликта выезжали в Донецк на шахту им. Засядько, и на других шахтах были, принимали участие в ликвидации аварий. В свободное от работы время подрабатываю в Богоявленском соборе алтарником. Родители умудряются со своих пенсий еще и нам помочь. Помогает и молодая республика – выплачивает пособие на детей. Многие ропщут, что маловато, но мы благодарны и за это.
Есть огородик – овощи, фрукты. Держать хозяйство с детьми у нас не получается. Мы люди городские, не можем, как сельские, держать свиней, коров, еще и детей воспитывать. Приняли решение, что лучше больше внимания уделить детям.
Зачем ставить новые окна и рожать в войну
Старшему сейчас восемнадцать лет, младшим – восемь, шесть и три. Кузьма родился уже во время войны, но у нас была внутренняя уверенность, что Бог нас не оставит. Решиться рожать помогла наша семейная сплоченность и вера в Бога, я только так это вижу. Наши предки тоже в войну рожали. Если ждать ее конца, можно и не дождаться. Когда у жены началось отторжение плаценты, три врача сказали ей, что он может вообще не родиться. А у четвертого врача, когда он узнал, что ребенок желанный, появились слезы на глазах. Беременность удалось сохранить.
Перед конфликтом жизнь была стабильной, наметился экономический рост, у людей были какие-то сбережения – многие и покидали город, потому что были деньги. Думали, что через пару месяцев все утихнет и они вернутся домой. Но конфликт затянулся, и теперь никто не знает, когда все это кончится.
Были сбережения и у нас. Мы никуда не поехали, деньги лежат, и неизвестно, как все дальше будет. Что мы делаем? Как раз накануне 2014 года мы переехали в более просторную квартиру, потому что родился Игнат. И вот мы купили пластиковые окна. Установщик окон отговаривал нас, предлагал хотя бы купить, но пока не устанавливать. Жена была уверена, что если мы их поставим, то ничего с ними не случится – и они всю войну простояли.
Люди на Донбассе как бы разделились на два лагеря. Кто хотел уехать – нашел причины, чтобы уехать. Кто хотел остаться – нашел причины, чтобы остаться.
Мы остались и с Божьей помощью живем своей жизнью.