Не будет счастья, пока в родителях видят врагов
Марина Солотова
Всех своих учителей без исключений я вспоминаю с искренней благодарностью. Может, просто повезло и в моей алма-атинской школе случайно собрались чуткие, отзывчивые, хорошо знающие свое дело люди. Для которых мы и наши интересы были главным – тем, ради чего, собственно, они и шли на работу.
Наши учителя не возмущались необходимостью постоянно контактировать с родителями, посещать наши квартиры, и им было все равно, во что одета мама, которая пришла к директору. Я повторю: потому что задачи у них были другими, сильно отличающимися от тех, которые решают нынешние учителя. Они хотели нас НАУЧИТЬ своему предмету, научить любить свой предмет и научить жить в том мире, в который провожали они нас с настоящими слезами на глазах 25 мая. «Для нас всегда открыта в школе дверь» – это про них, про наших учителей. Нет, не так – Учителей.
«6 претензий учителя к современным родителям» – так называется статья учителя московской гимназии Марины Моисеевны Бельфер, которая недавно взбудоражила родительский и учительский интернет.
Претензий. К родителям. Еще раз: претензий. Помилуйте, с чего ради учитель решил, что может предъявлять претензии родителям?!
Нет, есть, конечно, и такие, к которым и у меня претензий немало: алкоголики, к примеру. Но в материале речь идет не о маргиналах, а о вполне себе нормальных гражданах страны, которые ведут своих детей в школу и поручают ответственность за их жизнь, здоровье и образование тем, кто в меру своих профессиональных обязанностей должен эту ответственность нести. И дело даже не в формулировке в законе. Про то, что делает школа на самом деле – оказывает услуги или сеет разумное, доброе, вечное – сказано и написано уже столько, что некоторые на самом деле поверили: измени мы сейчас формулировку (на какую, кстати?), и будет нам счастье.
Не будет. До тех пор, пока учителя видят в нас, родителях, врагов и предъявляют нам претензии. Которые вообще ничем не обоснованы.
Мы просто хотим знать, за что платим деньги
Уважаемая учительница с ностальгией вспоминает времена, когда «звонить учителю было не принято, да и телефонов учителей родители не знали. Родители работали». И первая претензия состоит в том, что «родители изменились, они стали чаще и больше ходить в школу. Появились мамы, которых я вижу в школе через день».
О том, сколько работают нынешние родители, чтобы иметь возможность, в том числе, купить в школу шторы и заплатить за условно-добровольные дополнительные занятия, я даже рассуждать не буду (в гимназии, где трудится автор претензий, к примеру, курс «Решение задач повышенной сложности по математике, 10-й класс» обходится родителям в 8000 рублей в месяц). А еще, по проведенному мной недавно опросу в соцсетях, более 60% детей сегодня занимаются у репетиторов.
И мы, родители, платим за подготовку наших детей к ЕГЭ очень немаленькие деньги. Платим за то, что должна в соответствии с Законом об образовании обеспечивать школа. И да – мы изменились. Школе когда-нибудь придется принять тот факт, что нынешнее поколение родителей гораздо более требовательно, чем все предыдущие. Мы, как минимум, хотим знать, за что мы платим деньги, в том числе в виде налогов. Это плохо?
Печаль учителя о том, что мамы ходят в школу через день, мне вообще не понять. В 90-е, работая в школе, я мечтала о таких мамах. А сегодня, в отличие от уважаемой Марины Моисеевны, очень рада возможности общаться с родителями своих учеников через чаты, электронную почту и прочие современные средства связи. Не так давно мама одного из учеников нашей мастерской журналистики рассказала мне о том, как классный руководитель сына общается со своими ребятами и их родителями в чате. Я плакала от радости, когда она мне цитировала сообщение: «Ребята, я сегодня в кино. Кто со мной?»
В школе, в которой я училась с 1970 по 1980 годы, звонить учителю было принято. Да и сама наша Алла Турашевна любила через день устраивать вечерний обзвон наших мам. Я помню, как мы активно обсуждали в классе эти разговоры по душам… На мой взгляд, в этом смысле сегодня учитель получил немало замечательных дополнительных возможностей быть в постоянном контакте с родителями, и я искренне не понимаю нежелание делиться информацией через электронный журнал.
Жалуются не только на школу, но исключений быть не должно
Теперь о том, что родители (о ужас!!!) «хотят знать, что и как было на уроке, хотят проверить – точнее, я не знаю, на самом ли деле они это хотят и могут, но они это транслируют». Да, хотим. И имеем право. Потому что это – наши дети. И да, я, как руководитель учреждения дополнительного образования, сейчас серьезно думаю о том, как установить камеры и организовать прямую трансляцию с занятий, потому что это, во-первых, позволит заболевшим детям «присутствовать» на этих занятиях, а во-вторых, как раз позволит родителям знать, что и как было на уроке.
«Представьте себе живого учителя, работающего с детьми, за которым непрестанно следит камера» – обращается к нам Марина Моисеевна. Легко представляю! А что такого может делать и говорить на уроке учитель, если этого нельзя видеть никому, кроме детей? Чего здесь опасаться? Никто ведь не призывает устанавливать камеры в спальне учителя или даже в учительской?
Фото: Артём Устюжанин / Е1.RU
Тема с жалобами в прокуратуру и Рособрнадзор – особая тема. Да, появилась у нас такая народная забава – по любому поводу писать, стоит повод того или нет. В детском саду, в который ходили мои дети, был папа, который написал президенту Путину жалобу на то, что детские унитазы не оснащены стульчаками. Честное слово. Смех смехом, а писать ответы руководителям сада и департамента образования пришлось много…
В прошлом году знакомая директор школы 2 месяца разбиралась с жалобой дедушки одного из учеников в прокуратуру по случаю того, что на одной из фотографий с мероприятия на школьном сайте есть его внук, а он, дедушка, разрешения на это не давал. И еще дедушка решил, что размещение на том же сайте фамилий победителей конкурса рисунков – тоже нарушение Закона о персональных данных.
В классе моей дочери учится мальчик, мама которого пишет жалобы во все места, куда придумает, по любому поводу. Сына обозвал одноклассник – жалоба. Учитель задержался с перемены на 3 минуты – жалоба. На перемене перед физкультурой мальчишки кидались кроссовками – жалоба. И так 5 лет. Честно, не знаю, что я делала бы на месте директора.
Но надо просто признать, что жалуются сегодня люди не только на школу: то же самое происходит в поликлиниках, в магазинах, в кинотеатрах, в автобусах… Это – примета времени. Чем школа отличается от перечисленного? Разве что давно устаревшим убеждением, что здесь все делается правильно и сомнению не подлежит, потому что – школа?
Ау, люди! Нет в нашем обществе слепого благоговения перед школой, нет и уже не будет!
Хотим мы этого или нет, но нам придется шагать в ногу со временем. И чем ближе будет контакт с родителями, чем доступнее для родителей будет школьное руководство, тем меньше жалоб и писем пойдет в надзорные органы.
Сегодня, в результате оптимизации, укрупнения и прочих мероприятий, достучаться до директора – практически нерешаемая задача. Дозвониться директору школы гораздо труднее, чем в прокуратуру или Роспотребнадзор. И я категорически не согласна с мнением автора статьи о том, что «доносительство становится нормой, мы пришли к этому». Не стоит ставить знак равенства между доносительством и попыткой добиться справедливости в отношении к своему ребенку.
Прошу прощения, но это и правда – дура
Кстати, о доносительстве. А где, как не в школе, культивируется эта замечательная черта человеческого характера? Где благодарят за службу тех, кто оповещает учителя о том, что Витя курит, а Настя забыла дневник? Кто просит наших детей писать списки тех, кто плохо себя ведет, пока учителя нет в классе?
Не далее чем в начале этого учебного года я вынуждена была объяснять дочери, которая пришла из школы в слезах, что не каждое поручение учителя надо выполнять. Ей именно такое поручение и дали – написать список тех, кто шумит на уроке без учителя. Она написала, потому что ей 11 лет и не может отказать учителю. И получила бойкот класса, вполне заслуженный, кстати.
Вот еще одна претензия к нам, родителям, от автора статьи: «Нередки случаи, когда родитель чем-то недоволен и может сказать при ребенке про его учительницу “ну и дура”». Так вот – я так и сказала. Потому что учительница, которая дает ребенку такое поручение, не задумываясь о последствиях для ребенка – дура.
А как часто мне приходится на самом деле изо всех сил держать себя за язык! Потому что учительница, которая подала докладную директору за игру в «крестики-нолики» на уроке – дура. А чем заняться ребенку, который закончил и сдал контрольную за 10 минут до конца урока и не получил дополнительного задания от учителя?
И учительница, которая ставит ученице 9-го класса за хорошее сочинение оценку «2» и пишет рядом «Ты не должна так думать!» – тоже дура.
Очень прошу прощения за резкость.
Ну а претензии по поводу того, что мы растим потребителей, на основании «если экскурсия, родители категорически против метро – только автобус, только комфортабельный и желательно новый», меня просто пугают. Потому что уважаемый учитель в данном случае демонстрирует полное незнание правил безопасности, предъявляемых сегодня на государственном уровне.
Потому что в соответствии с этими правилами, если экскурсия – то только автобус. С 1 января 2017 года – не старше 10 лет. С ремнями безопасности, опытным водителем, свежим техосмотром и обязательным оповещением ГИБДД за двое суток. Потому что самое главное в работе с детьми – это их безопасность. Потому что самое ценное, что есть у любой мамы – это жизнь и здоровье ее ребенка.
«Мне это не очень понятно: я полжизни в наших школьных путешествиях проспала на матах, на теплоходах мы всегда плавали в трюме, и это были замечательные, самые прекрасные наши поездки», – пишет автор. Понимаю. Против матов ничего не имею. Но представить себе, как выбирались бы дети из трюма в случае аварии на теплоходе, не могу. Напомню: прошлым летом дети на Сямозере тоже шли за самыми прекрасными приключениями.
Плохая новость: в случае войны родители победят
В последние годы мы научились понимать, что существует такое понятие, как границы. В том числе личные. И учим этому пониманию своих детей. Учим, как можем: вопрос тотальной родительской безграмотности – отдельный вопрос. Школа традиционно отстает от всех социальных процессов. И поэтому никак не может признать, что есть границы, которые нарушать нельзя, даже если ты учитель. А увидеть эти границы и договориться об их соблюдении можно или путем мирных переговоров, или путем попытки захвата. Плохая новость для учителей: в случае войны мы, родители, победим. Хоть и очень большой ценой.
Моя дочь очень любит учительницу русского языка и литературы. Видимо, заслуженно. Но порой мне хочется изолировать ребенка от учителя. Потому что несколько раз я оказалась в положении, когда мне предъявляли претензии, прямо или косвенно. «Любовь Витальевна спросила, зачем ты меня так нагружаешь, она сказала, что нельзя так много дополнительных занятий» (Аня сама настаивает на всех дополнительных занятиях, я только поддерживаю). «Любовь Витальевна сказала, что мне после уроков лучше ходить не на ипподром, а на театральный кружок, а я не хочу» (об ипподроме дочка мечтала 2 года).
Я пошла к Любови Витальевне после того, как она заставила дочь писать объяснительную. Объяснить моя девочка должна была, почему она не осталась после уроков исправлять двойку по русскому языку. Написала Анька все, как надо: «Я не осталась после уроков, потому что мне не разрешает оставаться после уроков мама. Вот ее телефон: ХХХХХХ». В ответ дочка-пятиклассница услышала, что объяснительная – это государственный документ (!!!), а не просто бумажка, и что про маму в ней писать нельзя, так как каждый должен отвечать за себя.
Я пошла к учителю, чтобы объяснить простые вещи: в нашей семье двойка – не повод для особых действий, дочке очень важно вовремя пообедать, больной желудок и двойка – понятия не сравнимые, мама отвечает за ребенка и про нее писать можно.
Мое мнение про «государственный документ» я с самого начала решила придержать при себе. В день моего визита дочь позвонила мне 12 раз. И каждый раз она говорила: «Ты только не ругайся, Любовь Витальевна хорошая!» Бедная моя девочка очень волновалась, что ее любимая мама и любимая учительница не найдут общего языка. Волновалась зря, мы его нашли. Не знаю, надолго ли – у меня опять есть повод встретиться с учителем. Но я помню глаза дочери и ее холодные пальчики. И держусь до последнего…
Хорошая новость: мы готовы к переговорам
Хорошая новость для учителей: мы готовы к переговорам. Потому что очень заинтересованы в комфортном существовании наших детей, в их качественном образовании. В их физическом, душевном и психическом здоровье. Заинтересованы гораздо больше, чем учителя – это факт и с ним не поспоришь. Поэтому мы готовы договариваться, а не вставать на тропу войны, жертвами в которой будут наши дети.
Нам не надо предъявлять претензий, даже если мы выбираем отъезд в отпуск в учебное время – потому что упущенный материал ребенок нагонит, а упущенную возможность провести время с родителями, работодатели которых составляют график отпусков исходя из интересов предприятия, а не в соответствии со школьными каникулами – не компенсирует уже ничем.
Нам не надо предъявлять претензий, потому что мы, в отличие от школьных учителей, любим своих детей родительской любовью и готовы за них на все.
Потому что они – наши дети, а вы, учителя, входите в их жизнь с конкретной функцией и очень временно. Да, я знаю про учителей, которые на всю жизнь, и к которым идут за советом и с цветами до конца жизни. И знаю, что таких – одна на сотни, если не на тысячи. Но они и не предъявляют претензий, поэтому и остаются на всю жизнь. Они вместо претензий пишут в чате своим ребятам: «Кто со мной в кино?»
Учителям в школе сегодня очень непросто. И если внимательно вчитаться в то, что пишет Марина Моисеевна, то станет понятно – большая часть претензий на самом деле не к нам, родителям, а к Министерству образования. Но нам предъявлять их легче, правда? А может, лучше просто взять и задуматься, как превратить родителей в союзников? Это на самом деле очень просто. Надо просто любить своих учеников и действовать в их интересах.