Оставь его, начальничек. Подумай о Боге,
о горестной родной старине,
припомни, что церковники, вояки и блоги
сегодня на его стороне…
Сразу скажу – ничего в кино не понимаю. Выступаю в стиле «расчувствовался, не могу молчать».
Заранее приношу извинения киноманам, они могут дальше не читать. Потому что я буду заниматься дурным делом извлечения морали из комедии.
В девяностые был снят фильм «Любить по-русски», в котором честные фермеры противостояли алчным коммерсантам и коррумпированному начальству и учились жить с надеждой только на своих. В финальной сцене, когда противостояние дошло до огнестрельной стадии, перед единственным выстрелом герой кратко молился – «Господи, только бы не попасть!» и обещал уйти в партизаны до момента наведения порядка, лет на пять. Прошло 17 лет, порядка не навели – и в лесах юго-восточного направления действительно завёлся партизан. Пока что киношный (хотя и про эпопею группы жителей Дальнего Востока в 2010 году не стоит забывать). В 2012 году Иван Охлобыстин снял «Соловья-разбойника».
Есть такой довольно известный французский фильм «Доберман», 1997 года. Жанр можно определить как «чернушный криминальный гротеск». Суть фильма сводится к противостоянию двух примерно одинаково мерзких персонажей – жестокого весёлого бандита и ещё более жестокого мрачного полицейского. Побеждает бандит, как это бывает во французских фильмах, где почему-то представители закона зачастую ещё большие мрази, чем его нарушители. Побеждает потому, что, как сообщают сценарист с режиссёром, у бандитов есть хотя бы бандитская честь и вывернутые наизнанку понятия о добре и зле, а у полиции – вовсе никаких. Одна алчность и готовность на любую мерзость ради спасения собственной карьеры.
Примерно по той же схеме строится и новое творение бывшего (бывшего ли?) священника Ивана Ивановича Охлобыстина «Соловей-Разбойник». Правда, вместо Лиона и Парижа дело происходит в юго-восточном Подмосковье, а образ чистого гангстера смягчен нотками высокой справедливости и заботы о простом народе, но «работает» Соловей в стиле старой песни Александра Непомнящего: «если мент обижает тебя – ты можешь убить мента». От рук его банды представители закона во всех видах до охранников включительно гибнут в буквальном смысле десятками.
Хорошие и плохие в фильме очень чётко отделены друг от друга — плохие поддерживают начальство, хорошие ему противостоят. И будь ты даже просто солдат, человек подневольный, если ты на стороне начальства, и пошёл против Соловья – ничего, кроме ножа в горло или пули в голову тебе не светит. И всё это на фоне рассуждений о бессмысленном и беспощадном русском бунте, которые должны происходящее то ли объяснить, то ли оправдать. И сделать это получается очень хорошо – потому что за прошедшие с момента выхода «Любить по-русски» годы количество стремящихся в партизаны выросло куда выше статистической погрешности.
Фильм очень честно показывает, что находится в голове у той породы людей, которую можно назвать «состоявшиеся русские мужчины начала десятых годов XXI века», к которой до некоторой степени я могу причислять и себя. Когда я смотрел его, я узнавал своих старших товарищей, друзей и партнёров, бизнесменов, врачей, клерков, программистов, фермеров, даже собратьев по благотворительному цеху. Именно так мы и видим мир, Иван если и утрировал, то совсем немного – так на то и сказка.
Каждый из нас периодически хочет взять в руки маузер и уже не всегда понятно, почему этого не стоит делать.
Прежде всего, потому, что мир, в котором живут герои – страшен, как страшна наша реальность. Здесь нет никакого намёка на правду, если в нём не появится Соловей-Разбойник, в первоисточнике, если кто забыл, персонаж крайне отрицательный, разрушитель, грабитель и убийца. Никакой надежды на власти или какую-то кривую, которая способна вывезти, уже нет, а если что по этой части и теплится – то на былой привычке. Я вообще не помню в России другого столь же антигосударственного фильма. В самый решающий момент, перед последней схваткой, один не имеющий имени, но весьма положительный, герой расставляет последние акценты, глядя в глаза полицейским: «За мной деревня, за вами – казино. Кто как, а я свой выбор сделал». И полицейские, с которыми «армия и Президент» вынуждены согласиться, что он прав – выбор именно таков и они действительно на другой стороне. Они к этому моменту уже в курсе, что умирать идут не за закон и порядок, а за клоуна Макдональда.
Кадр из фильма "Соловей-Разбойник". Фото: filmpro.ru
Единственный в фильме персонаж, похожий на чиновника – показательно продажный, демонстративно отвратительный, работающий на «игорный дом мадам Сюсси». Все сотрудники МВД – или глупые, или корыстные, или сразу и то, и другое, к тому же повально профнепригодные. Топ-менеджер – жадный идиот, убивающий сам себя мячом для гольфа. Даже уголовный авторитет – и тот на стороне начальства, а потому обречён.
Во-вторых, мир не только страшен, но совершенно безнадёжен сам по себе. Всё более-менее чистое, честное, красивое пришло оттуда-то издалека. Прозвище главного героя – из былины, единственный пристойный милиционер – советский Анискин, столь же советские колхозники, их дети у костра — они все не отсюда, не из этого жутковатого мира, населённого исключительно упырями и их добычей. Мир не может породить ничего правильного, и обречен сгореть в финальной сцене. И хотя «хорошее», несомненно, есть, но оно где-то там, далеко – в монастыре, в прошлом, в будущем, у детей в виде мультика, на острове с пальмами, в загадочных лабораториях, из которых вышел агент N7 – но в мире его не осталось. Любовь в нём невозможна по определению – вот и у Соловья с Изабеллой Юрьевной ничего не получилось.
И всё что остаётся – плюнув на перспективы, делать то, что кажется правильным, на что хватит храбрости, без оглядки на закон или шансы на успех. Чтобы и самому не стыдно и другим не противно. Надеяться только на «своих», и ни на чьи, кроме собственных, правила не оглядываться. Не потому, что правила плохи, а потому что, как поется в нестарой песне – «все вокруг чужое, всё давным-давно не своё».
Так живут или так мечтают жить те, для кого снимал свой фильм Иван Иванович.
Как думаете, о каком едином явлении говорят мода на домашние роды и эпидемия самопальной «ловли педофила на живца» ? Что общего у широкого распространения травматического оружия и многотысячных митингах протеста? Что объединяет работу отряда «Лиза Алерт» и всё ширящийся отъезд горожан в экопоселения?
Люди больше не верят никому и не надеются ни на кого. Спрятаться, уйти, отделиться, закрыться от окружающего мира превратилось в ценность.
Вера в государство, в общество, в доброго дядю, в национального лидера, в заморские рекомендации, в блатные понятия или невидимую руку рынка потеряна и уже не найдётся. Точно также как потеряна вера в необходимость класть свою жизнь на алтарь любой великой идеи – будь то Мировая Революция, Красная Империя, Liberal Values или прямо наоборот.
И Иван это хорошо и точно зафиксировал. Нет больше власти, нет больше авторитетов, нет больше ничего. Остались мы и наша ответственность за вверенную нам жизнь. Отныне «свободным человека может сделать только нож».
P.S. Раз уж это православный портал, пара слов про игуменью. Обратите внимание – игуменья в фильме ни с кем о Боге не говорит. Она молится – раз, советует Соловью помыться и постричься – два, увозит Изабеллу от полиции — три. Больше она себя никак не проявляет. Потому что рано ещё диким людям о Боге слушать. Сначала хорошо бы вести себя научиться, как люди.
Читайте также:
«Духless». Ненастоящее кино и несостоявшееся самобичевание