Великие, они же — Царские — часы

1. Великое достояние трёх величайших праздников богослужебного года — службы Великих (иначе — Царских) часов. Совершаются они, как известно, в Великую Пятницу Страстей Господних, под Рождество Христово и в канун Святого Богоявления. Скорбные дни эти, дни Божественного уничижения — кеносиса, сопровождаемые строжайшим постом, обращены не столько к покаянному переживанию священновоспоминаемых событий, сколько к действительному приобщению верных Господу — в богослужебно — и потому реально — осуществляющейся встрече неба и земли, вечности и времени. Такого рода приобщение в принципе заложено как в самой идее праздника духовного (“Седьмой день — Господу Богу твоему”), так и в смысле евхаристическом, ибо что, как не участие в Таинстве таинств — причащении, — являет нам праздник в возможной полноте? Мы же говорим ещё и об особой атмосфере великих дней, когда явственно блекнет, почти исчезает временное, уступая место вечному, однажды совершившемуся. Такие богослужения ожидаются целый год, мы стараемся приуготовиться к ним, чтобы слухом посильного смирения вновь услышать некогда слышанное, а если даст Господь, то и неуслышанное раньше. Как же бывает горько наблюдать, что именно эти преисполненные великих смыслов службы или скудны на молящихся, или — того хуже — и вовсе опускаются.

Если три богослужения Царских часов рассмотреть вместе, то заметим прежде всего определённую иерархию праздников, следующих за днями совершения этих служб. Она налицо: Пасха — Рождество — Крещение. Скорбь земли предваряющих дней растворяется радостью неба дней праздничных. Чем полнее радость праздника, тем глубже скорбь того великого дня, когда мы совершаем Царские часы. В центре боли земной в Великую Пятницу — Сам Господь. Накануне же Рождества богослужение свидетельствует нам о Деве Рождающей, Которой “места ни единаго бе обиталищу”…

Накануне же явления Иоанну Бога на реке Иордан открывается Предтече и Крестителю великая бездна человеческого греха, призывающая, по псалмопевцу, бездну Троичного человеколюбия… Так составляется мысленный малый деисус Царских часов: в центре — Господь Иисус, а предстоящие — Матерь Божия и Креститель Иоанн…

О Часах Великой Пятницы Постная Триодь свидетельствует как о творении святителя Кирилла Александрийского. Чему и не удивляемся, ибо такую высоту восприятия священных текстов Писания мог явить лишь истинно великий столп Церкви и, что характерно, представитель именно Александрийской школы богословия, видящий за буквальным тáинственное, за обычным и знакомым сокровенное и возвышенное. И по образу этой, центральной из трёх рассматриваемых служб, остальные две деисусно склоняются к ней и в свою меру раскрывают нам дивную тайну преклонения небес — Божественного снисхождения.

2. Структура богослужебных часов общеизвестна. Часы же Великие, внося в данное чинопоследование несколько важных дополнений, по сути принципиально меняют главную интонацию обычных чтений первого, третьего, шестого и девятого часов. Упомянутые дополнения таковы: 1. Стихиры; 2. После стихир — прокимен; 3. Паремия; 4. Чтение из Апостола; 5. Чтение Евангелия. Весь этот блок поётся и читается после Богородична. Есть и иные заметные изменения, придающие данному богослужению особый вкус. Это, во-первых, специальный подбор псалмов (лишь некоторые — по одному на каждом часе — остаются на своих местах). Затем обращает на себя внимание звон и каждение, сообщающие службе торжественный характер. Заметим также, что в Великую Пятницу тропари на Часах меняются, а в Сочельники так не бывает (что до кондаков, — они неизменны во всех трёх случаях). Впрочем, это детали, и речь о них будет позже. Но главное здесь, как нам кажется, — это сугубый акцент на тексты Священного Писания (не исключая и псалмов, которые при обычном чтении часов скорее дают настрой на молитву, а при пении Великих — с изумительной силой, даже не образно, а реально — в богослужебном “днесь” — раскрывают воспоминаемое как происходящее). Поэтому во всех трёх рассматриваемых чинопоследованиях удивительно точно соотносится богослужебное время, определяемое порядковым номером часа и, соответственно, составляющими его текстами, — с одной стороны, и тем, что поистине “сейчас” происходит, — с другой (особенно это касается главных, великопятничных часов). Теперь обратимся к тому, как отмеченные выше принципы построения Царских часов отражаются в конкретных текстах этих служб.

3. Начнём со “Сказания Часов Святаго и Великаго Пятка”. К отмеченному о богослужебном “днесь” в данном чинопоследовании можно прибавить ещё и наблюдение¹ о всяком тексте Писания, читаемом в Великие дни. Имеется в виду звучание этих текстов от Первого Лица, то есть, от Самого Господа. Псалмы Царских часов в таком восприятии — на особом месте. Это не столько свидетельство Превечного Бога о событиях, Им предвиденных и через пророков объявленных пред миром, — сколько личные молитвы Христа Отцу. Это, во-первых, молитвы пред судом мира, а по сути — над миром, когда князь мира сего изгнан будет вон (Ин 12:31). В соответствии с порядком богослужебного времени тема эта раскрывается в псалмах первого часа (понятно, с чем связано здесь и в дальнейшем совсем не произвольное введение в священный текст дополнительных заглавных букв): заутра услыши глас Мой… враг Моих ради исправи пред Тобою путь Мой. Яко несть во устех их истины, сердце их суетно, гроб отверст гортань их, языки своими льщаху. Суди им, Боже, да отпадут от мыслей своих (Пс 5:4,9–11), — и ещё: Вскую шаташася языцы, и людие поучишася тщетным? Предсташа царие земстии, и князи собрашася вкупе на Господа и на Христа Его (Пс 2:1–2). И далее, в последнем псалме первого часа, где уже важнейшее место занимают слова о страшно приблизившихся крестных страданиях Спасителя, о муках богооставленности, слышится всё ещё тема приуготовления Превечного Судии к суду, имеющему изгнать вон князя мира сего: Боже, Боже Мой, вонми Ми, вскую оставил Мя еси… Аз же есмь червь, а не человек, поношение человеков и уничижение людей… Обыдоша Мя тельцы мнози, юнцы тучнии одержаша Мя. Отверзоша на Мя уста своя, яко лев восхищаяй и рыкаяй… Исчетоша вся кости Моя… Ты же, Господи, не удали помощь Твою от Мене, на заступление Мое вонми. Избави от оружия душу Мою (Пс 21:1–20). Далее — стихиры. Центральная из них по смыслу — на “Слава и ныне” — также сосредотачивает наше внимание на событиях, предваряющих Крест и смерть, и здесь — тот же суд над слугами миродержителя тьмы: “Емшим Тя беззаконным, претерпевая, сице вопиял еси, Господи: аще и поразисте Пастыря, и расточисте дванадесять овец, ученики Моя, можах вящши, нежели дванадесяте легеонов представити Ангелов. Но долготерплю, да исполнятся, яже явих вам пророки Моими, безвестная и тайная: Господи, слава Тебе”. Продолжает ту же тему предваряющих Крест событий паремия из пророка Захарии, как бы въяве описывающая и изъясняющая историю предательства и отчаяния Иуды: …поставиша мзду Мою тридесять сребреник. И рече Господь ко Мне: вложи я в горнило, и смотри, аще искушено есть, имже образом искушен бых о них. И приях тридесять сребреник и вложих их в храм Господень в горнило (Зах 11:12–13). Потрясающе свидетельствует здесь слово пророческое о добровольности страданий Христовых. Он смиряется до того, чтобы сделанное Иудой и первосвященниками со сребрениками приписать Себе (ясно, что за образом пророка стоит Сам Господь Иисус). О том же и более — о грехах всего мира, которые берёт на Себя Христос, — предваряющий паремию прокимен: “Сердце Его собра беззаконие Себе”. А вот апостольское чтение из Послания к Галатам обращено исключительно к славе Креста и нашему приобщению Христу Распятому (Гал 6:14–18). Тем самым мы приуготовляемся к слушанию Матфеева Евангелия о Страстях (Мф 27). Надо сказать, что в чтениях Царских часов Великой Пятницы представлены все Евангелисты, ибо, в отличие от многих других важных событий земной жизни Господа, о важнейшем — Страстях и Воскресении — пишут и Матфей, и Марк, и Лука, и Иоанн. Между прочим мы услышим у Матфея о первоначальной хуле обоих распятых разбойников (о последующем покаянии одного из них будет повествовать Лука, но это на шестом часе). На часе же первом вновь, как и в 21-м псалме прообразовательно, услышим молитву богооставленности, но уже непосредственно из Евангелия: Или, Или, лима савахфани (Мф 27:46). И в этом повторении — свидетельство реальности: что было там и тогда, открывается богослужебно нам здесь и сейчас. Сейчас — когда отошёл час первый Страстей…

Наступает третий час, час суда человеков над Богом, возвращающийся, как сказано, судом миру сему. О том — избранные псалмы: Суди, Господи, обидящыя Мя, побори борющыя Мя… да постыдятся и посрамятся ищущии душу Мою: да возвратятся вспять и постыдятся мыслящии Ми злая… воставше на Мя свидетеле неправеднии… искусиша Мя, подражниша Мя подражнением, поскрежеташа на Мя зубы своими… да постыдятся и посрамятся вкупе радующиися злом Моим… да возвеличится Господь, хотящии мира Рабу Его (Пс 34:1–27). И далее: Яко уста грешнича, и уста льстиваго на Мя отверзошася, глаголаша на Мя языком льстивым, и словесы ненавистными обыдоша мя… вместо еже любити Мя, оболгаху Мя, Аз же моляхся. И положиша на Мя злая за благая, и ненависть за возлюбление Мое (Пс 108:3–5). Этот же 108-й псалом изрекает приговор-проклятие прежде других Иуде, но и всему соборищу, имеющему вскоре, по растерзании завесы, лишиться благодати Божественной: “диавол да станет одесную его… внегда судитися ему, да изыдет осужден, и молитва его да будет в грех… да будут дние его мали, и епископство его да приимет ин”. В последних словах, сбывшихся скорым самоубийством предателя и позже — жребием Матфия-апостола, — есть, думается, и иной смысл, обращённый к ветхозаветной Церкви, “епископство” которой принимает Церковь новозаветная, Христова. И далее слышим псалом 50-й, бездонное вместилище духовных смыслов…

Взятие Господом на Себя грехов всего мира, суд над грехом Единого Безгрешного, “соделавшего наши прегрешения мукой Своей Пречистой Совести” (слова священномученика Иоанна Арто­болевского) — основная тема псалма, и звучит она от Первого Лица: Помилуй Мя, Боже и прочее, хорошо знакомое. Но Давидовы и наши покаянные слова теперь говорит Он, переживший наше, как Своё (митрополит Антоний Сурожский), Рождённый бессеменно отдаёт Себя за исповедающих: во гресех роди мя мати моя. И в этом переплетении Его победной над грехом жертвы и нашего покаяния — спасение верным, Ему приобщающимся. И едва ли не первым утешением в великий день плача слышатся нам слова этой изначально Христовой молитвы: Да созиждутся стены Иерусалимския (Пс 50:20). Да, крестной жертвой правды будет отстроен на небесах град Великого Царя, горний и прекраснейший Иерусалим… К суду над Христом и спасительному для нас его смыслу возвращает пение тропаря часа: “Господи, осудиша Тя иудее на смерть, Жизнь всех… но волею претерпел еси, да нас свободиши от работы вражия, Христе Боже, слава Тебе”. И затем — стихиры. Они посвящены событиям “прежде честнаго креста” — отречению Петра, поруганию Господа римскими воинами, крестному пути — via dolorosa. Реальность великих и страшных минут совершенно ощутима: видим и относим к себе, и предстоим, и сопутствуем влекомому на крест Христу: “Страха ради иудейскаго, друг Твой и ближний Петр отвержеся Тебе, Господи, и, рыдая, сице вопияше: слез моих не премолчи, рех бо сохранити веру, Щедре, и не сохраних: и наше покаяние такожде приими и помилуй нас”. Наступает время чтений Писания. Прокимен явственно звучит из уст добровольно идущего на заклание Агнца: “Яко Аз на раны готов, и болезнь Моя предо Мною есть выну”. И пророчество Исаиино столь же ясно свидетельствует о совершающихся в эти богослужебные минуты судах, как сказано — человеческом и Божием:

Господь дает Мне язык научения, еже разумети, егда подобает рещи слово: положи Мя утро утро, приложи Ми ухо, еже слышати, и наказание Господне отверзает уши Мои, Аз же не противлюся, ни противоглаголю. Плещы Мои вдах на раны, и ланите Мои на заушения, лица же Моего не отвратих от студа заплеваний… И кто судяйся со Мною? Да приближится ко Мне… се, вси вы огнь раждизаете и укрепляете пламень… в печали успнете (Ис 50:4–6,8,11).

Апостольское послание так же, как и на первом часе, выходит за рамки богослужебного времени и словно единой мыслью обращается к смыслу принесённой Господом жертвы, и вновь готовит нас, да “услышим Святаго Евангелия”: Христос сущым нам немощным, по времени за нечестивых умре… Аще бо врази бывше примирихомся Богу смертию Сына Его, множае паче примирившеся спасемся в животе Его (Рим 5:6–10). И в конце чтения из Апостола — вновь утешительная весть — слово о спасении. Евангельский фрагмент третьего часа — от Марка — много короче Матфеева. Ибо первый час — самое начало, раннее утро, а к третьему и время несколько сократилось, и число описываемых событий меньше. Но и здесь вслушаемся в подробности, и в это поимённое в конце перечисление жён-мироносиц, как бы имеющее продлиться в вечности, в Книге Жизни, всеми истинными от века учениками Христовыми…

Колокол бьёт шесть раз — се помрачивший солнце Полдень Страстей. И вновь первое наше внимание — псалмам. Они короче, нежели на прежних часах, но просто и ясно свидетельствуют — совершается на Голгофе наше спасение. От всего человечества —Христова молитва Отцу: Боже, во имя Твое спаси Мя… крепцыи взыскаша душу Мою… Истиною Твоею потреби их… яко от всякия печали избавил Мя еси, и на враги Моя воззре око Мое (Пс 53:3,5,7,9). И далее — Распятие — въяве пред взором псалмопевца: от человек неправедных изми Мя, иже помыслиша запяти стопы Моя, — и солнечное затмение тоже: Господи, Господи, сило спасения Моего, осенил еси над главою Моею в день брани, — и не за горами победа: Познах, яко сотворит Господь суд нищым и месть убогим (Пс 139:4,8,13). Обычный же шестому часу 90-й псалом несёт миру от Отца Небесного победную над адом весть: Не убоишися от… беса полуденнаго. Падет от страны Твоея тысяща, и тма одесную Тебе… на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змиа… с Ним есмь в скорби… явлю Ему спасение Мое (ст. 5–7,13–16). Следующий затем тропарь часа — благодарный ответ Церкви Её Божественному Основателю: “Спасение соделал еси посреде земли, Христе Боже, на Кресте пречистеи руце Твои простерл еси, собирая вся языки, зовущия: Господи, слава Тебе”. Стихиры же и стихи к ним здесь — преисполненная слёз покаяния за всё песнь любви Победителю смерти: “Сия глаголет Господь иудеем: людие Мои, что сотворих вам? Или чим вам стужих? Слепцы ваши просветих, прокаженныя очистих, мужа суща на одре возставих. Людие Мои, что сотворих вам? Или что Мне воздасте? За манну желчь, за воду оцет: за еже любити Мя, ко Кресту Мя пригвоздисте. Ктому не терплю прочее, призову Моя языки, и тии Мя прославят со Отцом и Духом, и Аз им дарую живот вечный”, и далее: “Даша в снедь Мою желчь и в жажду Мою напоиша Мя оцта… Законоположницы Израилевы, иудее и фарисее, лик апостольский вопиет к вам: се Храм, Егоже вы разористе: се Агнец, Егоже вы распясте, гробу предасте: но властию Своею воскресе. Не льститеся, иудее: Той бо есть, Иже в мори спасый и в пустыни питавый. Той есть Живот, и Свет, и Мир мирови”. Впереди — одно из важнейших чтений Царских часов — пророчество ветхозаветного евангелиста Исаии об Отроке Господнем, страдающем за грехи мира. Готовясь это воспринять, Церковь в священном трепете восклицает прокимен: “Господи Господь наш, яко чудно имя Твое по всей земли”, и стих: “Яко взятся великолепие Твое превыше небес”. Есть такие тексты, от которых всё на свете можно забыть, которые нельзя сократить, к которым нечего прибавить, их надо слушать и слышать. Послушаем и мы, да услышим:

Тако глаголет Господь: …се, уразумеет отрок Мой, и вознесется и прославится зело. Якоже ужаснутся о Тебе мнози, тако обезславится от человек вид Твой, и слава Твоя от сынов человеческих. Тако удивятся языцы мнози о Нем, и заградят царие уста своя: яко имже не возвестися о Нем, узрят, и иже не слышаша, уразумеют. Господи, кто верова слуху нашему? И мышца Господня кому открыся? Возвестихом, яко Отроча пред ним, яко корень в земли жаждущей, несть вида Ему, ниже славы: и видехом Его, и не имяше вида, ни доброты. Но вид Его безчестен, умален паче всех сынов человеческих: человек в язве сый и ведый терпети болезнь, яко отвратися Лице Его, безчестно бысть, и не вменися. Сей грехи наша носит, и о нас болезнует, и мы вменихом Его быти в труде и в язве от Бога и во озлоблении. Той же язвен бысть за грехи наша и мучен бысть за беззакония наша, наказание мира нашего на Нем, язвою Его мы изцелехом. Вси яко овцы заблудихом: человек от пути своего заблуди, и Господь предаде Его грех ради наших. И Той, зане озлоблен бысть, и не отверзает уст Своих: яко овча на заколение ведеся, и яко агнец пред стригущим Его безгласен, тако не отверзает уст Своих. Во смирении Его суд Его взятся, род же Его кто исповесть? Яко вземлется от земли живот Его, ради беззаконий людей Моих ведеся на смерть. И дам лукавыя вместо погребения Его и богатыя вместо смерти Его: яко беззакония не сотвори, ниже обретеся лесть во устех Его. И Господь хощет очистити Его от язвы: аще дастся о гресе, душа ваша узрит семя долгоживотное. И хощет Господь рукою Своею отъяти болезнь от души Его, явити Ему свет и создати разумом, оправдати праведнаго благо служаща многим, и грехи их Той понесет. Сего ради Той наследит многих и крепких разделит корысти, зане предана бысть на смерть душа Его, и со беззаконными вменися, и Той грехи многих вознесе и за беззакония их предан бысть. Возвеселися, неплоды нераждающая, возгласи и возопий, нечревоболевшая, яко многа чада пустыя паче, нежели имущая мужа (Ис 52:13–54:1).

Наступает время апостольского чтения. Оно вновь даёт нам уразуметь смысл великого происходящего — Голгофской Жертвой мы обретаем родство с Богом и — никакого нет страха верным, разве: да не оскорбим Любовь Его: Понеже убо дети приобщишася плоти и крови, и Той приискренне приобщися техже, да смертию упразднит имущаго державу смерти, сиречь диавола… во еже очистити грехи людския. В немже бо пострада, Сам искушен быв, может и искушаемым помощи (Евр 2:14,17–18). И далее — совсем коротко — Евангелие Луки о покаянии благоразумного, и эхом отдаётся в разбойничьей твоей душе: “Помяни и нас, Спасе, во Царствии Твоем”…

Час девятый… Господь умирает на Кресте, сходит телом во гроб, душой — во ад. Полное каждение храма… Слушаем псалмы. Они — о совершающейся в преисподних глубинах страшной и таинственной Божией победе: Спаси Мя, Боже, яко внидоша воды до души Моея… приидох во глубины морския… яко Тебе ради претерпех поношение… не отврати Лица Твоего от Отрока Твоего, яко скорблю, скоро услыши Мя. Вонми души Моей, и избави ю… спасение Твое, Боже, да приимет Мя… Бог спасет Сиона… и любящии имя Твое вселятся в нем (Пс 68). И затем: Господи, помощи ми потщися… да возрадуются и возвеселятся о Тебе вси ищущии Тебе, Боже… Избавитель мой еси Ты, Господи, не закосни (Пс 69:2,5–6). И наконец — псалом 85-й — первосвященническая молитва-свидетельство:

…милость Твоя велия на Мне, и избавил еси душу Мою от ада преисподнейшаго. Боже, законопреступницы восташа на Мя, и сонм державных взыскаша душу Мою, и не предложиша Тебе пред собою. И Ты, Господи Боже мой, щедрый и милостивый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный, призри на Мя и помилуй Мя, даждь державу Твою Отроку Твоему и спаси Сына Рабы Твоея. Сотвори со Мною знамение во благо, и да видят ненавидящии Мя, и постыдятся: яко Ты, Господи, помогл Ми и утешил Мя еси (ст. 13–17).

Здесь, как видим, упомянута Матерь-Раба Божия — и ради Сына и Бога Её — нам спасение. А тем временем от шестаго же часа тма бысть по всей земли до часа девятаго (Мф 27:45). И тропарь и стихиры теперь — об этом, и ещё — о нашем уповании: “Видя разбойник Начальника Жизни на Кресте висяща, глаголаше: аще не бы Бог был воплощся, Иже с нами распныйся, не бы солнце лучи (своя) потаило, ниже бы земля трепещущи тряслася. Но вся терпяй, помяни мя, Господи, во Царствии Твоем”, — и далее: “Ужас бе видети небесе и земли Творца на Кресте висяща, солнце померкшее, день же паки в нощь преложшийся, и землю из гробов возсылающу телеса мертвых: с нимиже покланяемся Тебе, спаси нас”. И затем “посреде церкви” воспеваем великий плач и надежду Великого Дня: “Днесь висит на древе, Иже на водах землю повесивый: венцем от терния облагается, Иже ангелов Царь: в ложную багряницу облачится, одеваяй небо облаки: заушение прият, Иже во Иордане свободивый Адама: гвоздьми пригвоздися Жених Церковный: копием прободеся Сын Девыя. Покланяемся Cтрастем Твоим, Христе. Покланяемся Страстем Твоим, Христе. Покланяемся Cтрастем Твоим, Христе. Покажи нам и славное Твое Воскресение”. Обратим внимание в этом совершенном тексте на перекличку с праздниками Рождества и Богоявления (Сын Девыя, во Иордане свободивый Адама). Таким образом, Крестом исполняется кенотический путь Сына Божия от вочеловечения и крещения до Голгофы и глубин преисподней — только чтобы тебя найти, Адам. Кажется, теперь всё должно умолкнуть. Да, умолкнуть, чтобы услышать Его плач, чтобы внять Его надежде. Это — в пророчестве Иеремиином:

Господи, скажи Ми, и уразумею: тогда видех начинания их. Аз же, яко агня незлобиво ведомо на заколение, не разумех, яко на Мя помыслиша помысл лукавый, глаголюще: приидите и вложим древо во хлеб Его и истребим Его от земли живущих, и имя Его да не помянется ктому, —

и далее, столь же пронзительно:

что, яко путь нечестивых спеется, угобзишася вси творящии беззакония?.. Насадил еси их, и укоренишася, чада сотвориша и сотвориша плод: близ еси Ты уст их, далече же от утроб их… Доколе плакати имать земля, и трава вся селная изсхнет от злобы живущих на ней?.. Пастырие мнози растлиша виноград Мой, оскверниша часть Мою, даша часть желаемую Мою в пустыню непроходную… и будет… обращуся и помилую их, и вселю их когождо в достояние свое и когождо в землю свою (Иер 11:18–12:15).

Как не отозваться на услышанное, как от такого Бога отступить делом, словом, помышлением?.. И Апостол предупреждает строжайше:

Да приступаем со истинным сердцем… да держим исповедание упования неуклонное: верен бо есть Обещавый… волею бо согрешающым нам по приятии разума истины, ктому о гресех не обретается жертва. Страшно же некое чаяние суда и огня ревность, поясти хотящаго сопротивныя… горшия сподобится муки, иже Сына Божия поправый, и Кровь заветную скверну возмнив, еюже освятися, и Духа благодати укоривый. Вемы бо Рекшаго: Мне отмщение, Аз воздам, глаголет Господь… страшно есть еже впасти в руце Бога Живаго (Евр 10:22–31).

И вновь — Страстное Евангелие, теперь по Иоанну, и, подобно Матфееву, — от утренних часов. После этого чтения — о предстоянии Кресту Богородицы и возлюбленного ученика, после прозвучавшего из пречистых уст: “Совершишася”, — уносим в алтарь Книгу Божественной и совершенной человеческой Жизни и благодарными устами и сердцем поём, как и на прежних часах, такой краткий и так много вмещающий кондак Страстей: “Нас ради Распятаго, приидите, вси воспоим. Того бо виде Мариа на древе и глаголаше: аще и распятие терпиши, Ты еси Сын и Бог Мой”. Исполняем же Часы чтением изобразительных, трепетно благословя (Пс 102) и хваля (Пс 134) Господа, принося на каждую слышимую от Него и на наших глазах исполненную Им заповедь блаженства разбойничий благоразумный глас: “Помяни нас, Господи, во Царствии Твоем”. И, уязвленные сердцем, целуем язвы пречистых Ног и — остаёмся в страшной и спасительной тишине Пасхи Распятия…

* * *

4. В Навечерие Рождества, как правило, утром, совершаются Царские часы, в которых ясно прослеживается постепенное вхождение Церкви в Праздник. Это слышится и в избранных трёхпсалмиях каждого часа, и в певаемых здесь же стихирах, и в ветхозаветных пророчествах о Рождестве, и в апостольских чтениях — полноту же смысла своего обретают торжественные эти часы в Евангельских повествованиях о священном событии Праздника. И при поверхностном взгляде на порядок текстов видим, что неизменные для Царских часов псалмы, как и в Великую Пятницу, те же: 5-й на первом часе, 50-й — на третьем, 90-й на шестом и 85-й на девятом. Только звучат они в духе иного дня, иного священного воспоминания-реальности. Открывается это в едином и чудном тропаре всех часов и Навечерия: “Написовашеся иногда со старцем Иосифом, / яко от семене Давидова, в Вифлееме Мариам, / чревоносящи безсеменное Рождение. / Наста же время Рождества, / и место ни единоже бе обиталищу, / но, якоже красная палата, вертеп Царице показашеся. / Христос раждается прежде падший воскресити образ”.

Итак, час первый — приуготовление и события, предваряющие Рождество, и вновь тексты Писания (правда, не всегда и не так явно) звучат от Лица Христа — теперь Младенца, входящего в наш падший мир (налицо параллель с начальным великопятничным часом). Эти темы слышим в псалмах (иногда они — свидетельство Церкви о происходящем): Господи, настави Мя правдою Твоею, враг Моих ради исправи пред Тобою путь Мой (Пс 5:9), и ещё: предста Царица одесную Тебе, в ризах позлащенных одеяна преиспещрена (Пс 44:10), и далее: упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог: вознесуся во языцех, вознесуся на земли. Господь Сил с нами, Заступник наш Бог Иаковль (Пс 45:11–12), и в стихирах, обращённых к оживающим предметам Рождества: “Вифлееме, уготовися, благоукраситеся, ясли, вертепе, приими: Истина прииде. Сень мимотече, и Бог человеком от Девы явися, вообразився якоже мы и обожив плоть. Тем Адам обновляется, со Евою зовуще: на земли благоволение явися спасти род наш”, — и к живым его свидетелям: “Сия глаголет Иосиф к Деве: Марие, что дело сие, еже в Тебе зрю? Недоумею, и удивляюся, и умом ужасаюся; отай убо от мене буди вскоре. Марие, что дело сие, еже в Тебе вижу? За честь — срамоту, за веселие — скорбь, вместо еже хвалитися, укоризну ми принесла еси. Ктому не терплю уже поношений человеческих, ибо от иерей из Церкве Господни яко непорочную Тя приях, и что видимое”. Пророчество же Михеино свидетельствует о Вифлееме, богоуготованном к Божественному входу в мир: Тако глаголет Господь: и ты, Вифлееме, доме Евфрафов, еда мал еси, еже быти в тысящах Иудиных? Из тебе бо Мне изыдет Старейшина, еже быти в князя во Израили, исходи же Его из начала от дний века (Мих 5:2). Эхом на Ветхий Завет откликается апостол Павел (здесь читается фрагмент из Послания к Евреям), обобщая древние тексты и осмысляя их во Христе: Многочастне и многообразне древле Бог, глаголавый отцем во пророцех, в последок дний сих глагола нам в Сыне, Егоже положи наследника всем, Имже и веки сотвори. Иже Сый сияние славы и образ Ипостаси Его, нося же всяческая глаголом силы Своея (Евр 1:1–3). Затем Евангелие от Матфея повествует об ангельском явлении смущённому Обручнику Девы Иосифу и собственно о Рождении Господа Иисуса (Мф 1:18–25), а мы кондаком Предпразднства откликаемся радостью: “Дева днесь Превечное Слово в вертепе грядет родити неизреченно: ликуй, вселенная, услышавши, прослави со Ангелы и пастырьми хотящаго явитися Отроча Младо, Превечнаго Бога”.

Наступает час третий. Славим псалмами Родившегося нас ради, уразумеваем в меру сил величие снисхождения Его, пред Смирившимся смиряемся: Боже, ущедри ны и благослови ны, просвети лице Твое на ны и помилуй ны: познати на земли путь Твой, во всех языцех спасение Твое (Пс 66:2–3), Мати Сион речет: Человек и Человек родися в нем (Пс 86:5), Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей и по множеству щедрот Твоих, очисти беззаконие мое (Пс 50:3). Те же темы — в стихирах: “Сей Бог наш, не вменится ин к Нему, родивыйся от Девы, и с человеки поживе; во яслех убогих Сын Единородный лежащ видится человек и пеленами повивается, иже славы Господь. И волхвом звезда возвещает в Его поклонение. И мы поим: Троице Святая, спаси души наша”. Пророк же Варух, предвидя Рождество и земную жизнь Спасителя, делится счастьем богопознания с Церковью Божией — Новым Израилем: Сей Бог наш… на земли явися и с человеки поживе… Бла­же­ни есмы, Израилю, яко угодная Богу нам разумна суть (Вар 3:36–4:4). И апостол Павел пишет Галатам о том же счастье, но большем, — и дарует его Рождающийся Христос: Закон пестун нам бысть во Христа, да от веры оправдимся. Пришедшей же вере, уже не под пестуном есмы. Вси бо вы сынове Божии есте верою о Христе Иисусе (Гал 3:24–28). Читаемое затем Евангелие от Луки — свидетельство о священном событии и об ангельском на него ответе: Слава в вышних, и о первом ответе человеческом — пастырей Вифлеемских (Лк 2:1–20).

Час шестой… Мудрость человеческая преклоняется благоговейно пред Божественной Премудростию — воплотившимся Христом. О том и псалмы свидетельствуют и предрекают будущую на Кресте победу над врагом исконным и отцом лжи: Возсияет во днех Его правда и множество мира… и дастся Ему от злата аравийска (Пс 71:7–15), Клятся Господь Давиду истиною, и не отвержется ея: от плода чрева твоего посажду на престоле твоем (Пс 131:11), и На аспида и василиска наступиши и попереши льва и змия (Пс 90:13). То же преклонение и удивление священное — в стихирах: “Слыши, Небо, и внуши, земле, да подвижатся основания, да приимут трепет преисподняя: яко Бог же и Творец в плотское одеяся здание, и Иже державною рукою создавый тварь, утробы зрится здание. О, глубина богатства, и премудрости, и разума Божия! Яко неиспытаны судьбы Его и неизследовани путие Его”. Удивляется Божественным путям и громоподобно возвещает о них ветхозаветный Евангелист — божественный Исаия: Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Его Еммануил; масло и мед имать снести, прежде неже уведети Ему или изволити лукавое, изберет благое… С нами Бог, разумейте, языцы, и покаряйтеся. Услышите даже до последних земли (см. Ис 7:14–8:9). Отзывается на Божественное откровение апостол Павел, нас предупреждая: Како мы убежим, о толицем нерадивше спасении, еже зачало приемше, глаголатися от Господа (Евр 2:3). Евангелие же Матфеево повествует о поклонении волхвов и о дарах Рождённому, один из которых — смирна — указывает и на грядущую Его живоносную для нас смерть (Мф 2:1–12)…

Девятый час уже как бы обращён в будущее, и лицезрим искупительный подвиг Рождающегося ныне Господа: Рече Господь Господеви моему: седи одесную Мене, дондеже положу враги Твоя подножие ног Твоих (Пс 109:1), избавление посла людем Своим (Пс 110:9), избавил еси душу мою от ада преисподнейшаго (Пс 85:13). В последнем же, 85-м псалме ещё слышится и тема нынешнего Иродова кровожадного восстания на Господа и Христа Его: Сохрани душу Мою… законопреступницы восташа на Мя, и сонм державных взыскаша душу Мою (Пс 85:2,14). Вообще, в развитии Рождественского повествования — от неведающих Божественных тайн человеков, поношающих бессеменное бремя Пречистой Девы, от закрытых перед Ней, Рождающей, человеческих жилищ, — до завистливого Иродова любопытства и безумной его лютости, — уже видится образ Голгофы, и её время близится с каждым часом. Потому и отзвуком Страстной Пятницы (“Ужас бе видети”) на тот же печальный 7-й глас слышим ныне стихиру: “Удивляшеся Ирод, / зря волхвов благочестие, / и, гневом побеждаемь, / лета испыташе разстояния; / матери безчадствуемы бываху, / и безвременный возраст младенцев горце пожинашеся, / сосцы ссыхахуся, / и источницы млечнии удержавахуся, / велие бяше лютое. / Темже благочестно, вернии, сошедшеся, / поклонимся Христову Рождеству”. И отвечаем как будто бы той же памятной великопятничной песнью, тишайшим плачем, на великое и неисповедимое Божественное снисхождение, на всепобеждающую Божественную любовь: “Днесь раждается от Девы / рукою всю содержай тварь, / пеленами, якоже земен, повивается, / Иже существом неприкосновенен Бог. / В яслех возлежит / утвердивый Небеса словом в началех, / от сосцев млеком питается, / Иже в пустыни манну одождивый людем, / волхвы призывает Жених церковный, / дары сих приемлет Сын Девы. / Покланяемся Рождеству Твоему, Христе; / покланяемся Рождеству Твоему, Христе; / покланяемся Рождеству Твоему, Христе: / покажи нам и Божественная Твоя Богоявления”. К предпраздничной радости возвращает нас паремия из Исаии-пророка: Отроча родися нам, Сын, и дадеся нам (Ис 9:6). Апостольское же чтение открывает великий смысл тайны Божия воплощения как преискреннего единения, родства Творца и возлюбленного творения, явленного во Христе, пришедшего спострадать нам и совоскресить с Собою: Понеже убо дети приобщишася плоти и крови, и Той приискренне приобщися техже, да смертию упразднит… державу смерти… должен бе по всему подобитися братии, да милостив будет и верен первосвященник в тех, яже к Богу, во еже очистити грехи людския. В немже бо пострада, Сам искушен быв, может и искушаемым помощи (Евр 2:14–18). Далее слушаем Евангелие об Иродом сотворённом ужасе, о плаче Рахилином, но и о первых за Христа мучениках — младенцах Вифлеемских (Мф 2:13–23). И, завершая Часы, поём кондак Навечерия: “Дева днесь Превечное Слово / в вертепе грядет родити неизреченно: / ликуй, вселенная, услышавши, / прослави со Ангелы и пастырьми / хотящаго явитися Отроча Младо, Превечнаго Бога”. Младенцу сему ещё не пришёл час (ср. Ин 2:4), и подобает Ему расти (ср. Ин 3:30) — до явления на Иордане, до Голгофы и Воскресения…

5. Третьи по счёту и значению Великие часы предваряют праздник Богоявления.

Структура их и последовательность раскрываемых смыслов наступающего святого события во многом сходны с чином, рассмотренным нами выше. Есть, конечно, здесь и свои отличительные особенности. Остановимся поподробнее как на сходствах, так и на различиях. Прежде всего узнаём предрождественское совпадение тропарей всех часов, значит, и единый их лейтмотив: “Возвращашеся иногда Иордан река милотию Елиссеевою, вознесшуся Илии, и разделяхуся воды сюду и сюду, и бысть ему сух путь, иже мокрый, во образ воистинну Крещения, имже мы текущее жития преходим шествие: Христос явися во Иордане освятити воды”. Такую деисусную симметрию Царских часов двух Сочельников мы будем в дальнейшем наблюдать не раз.

Псалмы первого часа, как всегда, — приуготовление: Господа — к схождению в Иордан и выходу на проповедь, и наше — к исправлению стезей Христовых через покаяние, да услышим спасительное слово Его. Ещё и на других часах, позже, встретится тема воды, стихии жизни, стихии очистительной, бодрящей, но и страшной, опасной смертельно для погружающихся в неё дерзостию или неразумием. Нам же теперь, по образу пришедших на крещение к Иоанну, — время слушать обличения, каяться и, быть может, услышать в псаломском чтении голос приближающегося к Иордану Иисуса Христа: Бог, не хотяй беззакония Ты еси, не приселится к Тебе лукавнуяй: ниже пребудут беззаконницы пред очима Твоима… погубиши вся, глаголющыя лжу, мужа кровей и льстива гнушается Господь (Пс 5:5–7), и — от Первого Лица: Заутра предстану Ти, и узриши Мя (Пс 5:4), и далее — о Крещении: на воде покойне воспита Мя (Пс 22:2), и о грядущих трёх годах проповеди: Аще бо и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла… милость Твоя поженет Мя вся дни живота Моего (Пс 22:4–6). О том же — и о большем — о зримой впереди Пасхе — последний псалом часа: Законоположи Ми, Господи, в пути Твоем, и настави Мя на стезю правую враг Моих ради… верую видети благая Господня на земли живых (Пс 26:11–13). Далее за тропарём — стихиры водоосвящения (творение святителя Софрония Иерусалимского): “Днесь вод освящается естество…” и прочие, хорошо знакомые. А за ними — пророчество Исаии (как и на всех паремиях этих часов) и вновь — тема воды и — указание на Грядущего в ней креститься: И возрадуются пустынная Иорданова… и людие Мои узрят славу Господню и высоту Божию… се Бог наш суд воздает, Той приидет и спасет нас… проразися в пустыни вода и дебрь в земли жаждущей… тамо будет путь чист, и путь свят наречется… хвала, и радование, и веселие… отбеже болезнь, печаль и воздыхание (см. Ис 35:1–10). Затем — проповедь апостольская из книги Деяний, указывающая на слова Крестителя Иоанна о грядущем Мессии, об исполнившихся в Иисусе древних пророчествах и о вершине Его пути — страданиях, смерти и воскресении (Деян 13:25–32). Вот Богоявление зримо приближает Страстную и Пасху, что отражается и в чине Царских часов. Далее — евангельское чтение от Матфея об Иоанновом крещении, об обличениях его, таким образом, — о подготовке покаянной в сретение Христа, выходящего на проповедь Царства Небесного (Мф 3:1–12).

В чине третьего часа — похожие мотивы, но один богослужебный час уже позади, явление Бога на Иордане приблизилось, и слышим в псалмах тему и надежду Праздника: Глас Господень на водах, Бог славы возгреме, Господь на водах многих… Господь крепость людем Своим даст, Господь благословит люди Своя миром (Пс 28:3,11), и молитву приносим Господу Являющемуся:

Имже образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже. Возжада душа моя к Богу крепкому, живому, когда прииду и явлюся лицу Божию… помянух Тя от земли Иордански… Бездна (милости) бездну (грехов) призывает (к покаянию) во гласе хлябий Твоих… Вскую прискорбна еси, душе моя, и вскую смущаеши мя? Уповай на Бога, яко исповемся Ему, спасение лица моего и Бог мой (Пс 41:1–2,7–8,12).

И, наконец, встреча человека и Бога на водах Иорданских, от нас Крестителя и Святой Троицы, — и бессмертный псалом Давида — в Иоанновых и наших устах: Помилуй мя, Боже… очисти беззаконие мое, омый мя… от греха моего очисти мя (Пс 50:3–4), и далее — до конца дней. “Не убойся крестити Мя”, — ответит Господь Иоанну словами кондака предпразднества: “спасти бо приидох Адама первозданного”, — значит, и нас. А пока в ожидании священного события воспеваем стихиры Приближающемуся: “Гря­дый с плотию ко Иордану, Господи, креститися хотя во образе Человека, Животодавче, да прельстившихся нас, яко благоутробен, всякия козни и сети змиевы избавив, просветиши, от Отца свидетельствуемь, Божественный же Дух голубиным видом Тебе предста, но всели в души наша Того, Человеколюбче”. И слушаем Его же призывы через великого Исаию — это не сократить, к этому не прибавить:

Тако глаголет Господь: измыйтеся и чисти будите, отымите лукавства от душ ваших пред очима Моима, престаните от лукавств ваших. Научитеся добро творити, взыщите суда, избавите обидимаго, судите сиру и оправдите вдовицу. И приидите, и истяжимся, глаголет Господь. И аще будут греси ваши, яко багряное, яко снег, убелю; аще же будут, яко червленое, яко волну, убелю. И аще хощете и послушаете Мене, благая земли снесте. Аще же не хощете, ниже послушаете Мене, меч вы пояст, уста бо Господня глаголаша сия (Ис 1:16–20).

И снова — книга Деяний, и свидетельствует Павел о служении Крестителя как Предтечи Христа, и крестятся слышавшие Иоанна и слушающие Апостола: се новый является Божий народ. Евангелие часа — от Марка — об Иоаннове крещении и пророчестве о Грядущем за ним. Исполнив положенные молитвы часа третьего, — начинаем шестой.

Первый в рождённых жёнами, желающий преклониться, но не имеющий достоинства и ремень обуви развязать Христовой, Иоанн взывает себе и нам: “Приидите, поклонимся… Самому Христу, Цареви и Богу нашему”, — смиримся перед Смиряющимся нас ради человек и нашего ради спасения. И вслушаемся в слова божественного псалмопевца. Возвещает Давид о Господе своём, явившемся на Иорданских водах и имеющем совершить избавление наше:

Бог же, Царь наш, прежде века содела спасение посреде земли. Ты утвердил еси силою Твоею море, Ты стерл еси главы змиев в воде, Ты сокрушил еси главу змиеву… Ты расторгл еси источники и потоки, Ты изсушил еси реки… душ убогих Твоих не забуди до конца… Да не возвратится смиренный посрамлен, нищ и убог восхвалита Имя Твое (Пс 73:12–21). Видеша Тя воды, Боже, видеша Тя воды и убояшася, смятошася бездны… Глас грома Твоего в колеси, осветиша молния Твоя вселенную, подвижеся и трепетна бысть земля. В мори путие Твои, и стези Твоя в водах многих, и следы Твои не познаются. Наставил еси яко овцы люди Твоя (Пс 76:17–21).

После крещения Господь выйдет на проповедь, но прежде — искушение от отца лжи, врага исконного, клеветника и отступника. 90-й псалом — подготовка к битве: Не убоишися… беса полуденнаго. Падет от страны Твоея тысяща и тма одесную Тебе, к Тебе же не приближится… Ангелом Своим заповесть о Тебе сохранити Тя во всех путех Твоих. Вор и извратитель святого слова, диавол процитирует там, на горе соблазна: На руках возмут Тя, да не когда преткнеши о камень ногу Твою. Но ответом будет Божественное со властию: “Не искушай!”. И исполнится тем псаломское прозрение: На аспида и василиска наступиши и попереши льва и змия (Пс 90:5–13; ср. Мф 4:5–7). Далее — стихиры, и они — об этой таинственной брани неба и преисподней: “Тако глаголет Господь ко Иоанну: пророче, гряди крестити Мене, тебе создавшаго, и просвещающаго благодатию, и очищающаго всех. Прикоснися Божественному Моему верху и не усумнися. Прочее остави ныне, ибо исполнити приидох правду всякую. Ты же не усумнися отнюд, ибо таящагося в водах борителя, князя тьмы, тщуся погубити, избавляя мир от его сетей ныне, подая яко Человеколюбец Живот вечный”. И вновь — паремия Исаии, и внимаем ему, разделяющему с нами радость о Христе: почерпите воду со веселием от источник спасения… Воспойте… Имя Господне, яко высокая сотвори. Возвестите сия по всей земли (Ис 12:3–5). Евангелие часа вскоре поведает о Христовом крещении, посему теперь, когда в богослужебном времени событие совершилось, голос Апостола обращается не назад, к Иоанну, а вперед — к нам, и о нашем уже крещении возвещает. И эту апостольскую песнь обновления, песнь Великой Субботы и нашего крещения, и завета на всю жизнь — также невозможно сократить:

Братие, елицы во Христа Иисуса крестихомся, в смерть Его крестихомся. Спогребохомся убо Ему крещением в смерть: да якоже воста Христос от мертвых славою Отчею, тако и мы во обновлении жизни ходити начнем. Аще бо сообразни быхом подобию смерти Его, то и воскресения будем. Сие ведяще, яко ветхий наш человек с Ним распятся, да упразднится тело греховное, яко ктому не работати нам греху. Умерый бо свободися от греха. Аще ли умрохом со Христом, веруем, яко и живи будем с Ним: Ведяще, яко Христос воста от мертвых, ктому уже не умирает, смерть Им ктому не обладает. Еже бо умре, греху умре единою, а еже живет, Богови живет. Такожде и вы помышляйте себе мертвых убо быти греху, живых же Богови, о Христе Иисусе Господе нашем (Рим 6:3–11).

И слушаем Евангелие от Марка — о Богоявлении на Иордане, об искушении Иисуса в пустыне, и уже о первой проповеди Его: Покайтеся и веруйте во Евангелие (Мк 1:9–15). И, воспев славу Господу, а позже — кондак Предпразднества, начинаем вскоре девятый час…

В богослужебном времени настала пора, по подобию Господа, исходящего от Иорданской воды на проповедь Евангелия Царствия, и нам подготовиться к выходу в мир для свидетельства о Христе, родившемся от Девы, крестившемся от Иоанна, о Распятом и Воскресшем. Псалмы дают подобающую пищу словесную: Господь воцарися… утверди вселенную, яже не подвижится… дивны высоты морския, дивен в высоких Господь… дому Твоему подобает святыня, Господи, в долготу дний (Пс 92:1–6), — потому нет нам страха, облечённым во Всемогущего, и:

Море виде и побеже, Иордан возвратися вспять… Что ти есть, море, яко побегло еси, и тебе, Иордане, яко возвратился еси вспять?.. От лица Господня подвижеся земля, от лица Бога Иаковля, обращшаго камень во езера водная и несекомый во источники водныя. Не нам, Господи, не нам, но Имени Твоему даждь славу… Бог же наш на Небеси и на земли, вся елика восхоте, сотвори… землю же даде сыновом человеческим. Не мертвии восхвалят Тя, Господи… но мы живии благословим Господа отныне и до века (Пс 113:3–26).

Христос укрепил Апостолов, всех от века святых, истинных героев Духа, на Евангельское свидетельство — словом, больше же жизнью и смертью. И нас в меру малых сил наших укрепляет на то же свидетельство, да исполнятся въяве Им же вдохновлённые слова, которые слышим сейчас от псалмопевца: Вси языцы, елики сотворил еси, приидут и поклонятся пред Тобою, Господи, и прославят Имя Твое, яко велий еси Ты и творяй чудеса, Ты еси Бог един (Пс 85:9–10).

Ободрит нас Господь и потрясающим душу словом Исаии-пророка, и предваряющим его прокимном: “Господь просвещение мое и Спаситель мой, кого убоюся?”, и апостольское увещание Титу-ученику, словно Божия роса, освежит душу. А пока пением стихир возвратимся мысленно к Иордану, подивимся с горними силами явленному там Божественному смирению: “Ужас бе видети Небесе и земли Творца, на реце обнажшагося и Крещение от раба за наше спасение приемлющаго, яко раба. И лицы Ангельстии дивляхуся страхом и радостию, с нимиже покланяемся Тебе: спаси нас, Господи”. И не обойдём там вниманием умалившегося ради Христа и тем почтённого от Него Иоанна, величайшего из рождённых жёнами, и доверимся многомощной его молитве: “Руку твою, прикоснувшуюся пречистому верху Владычню, с неюже и перстом Того нам показал еси, воздежи о нас к Нему, Крестителю, яко дерзновение имея много, ибо болий пророк всех, от Него свидетельствован еси. Очи же твои паки, Всесвятаго Духа видевшия, яко в виде голубине сошедша, воздвигни к Нему, Крестителю, и милостива нам соделай, и прииди, стани с нами, запечатаяй пение и предначинаяй торжество”. Тогда и в наших душах настанет Праздник, и услышим, и не забудем слов пророческих о совершенной памяти Бога-Любви:

Тако глаголет Господь: во время приятно послушах Тебе и в день спасения помогох Ти… и дах Тя в завет вечный языков, / еже устроити землю и наследити наследия пустыни. Глаголюща сущым во узах: изыдите! / и сущым во тьме: открыйтеся!.. Да веселятся Небеса, и радуется земля, да отрыгнут горы веселие и холми правду, яко помилова Бог люди Своя и смиренныя людий Своих утеши. Рече же Сион: остави мя Господь, и Бог забы мя. Еда забудет жена отроча свое? Или не помилует изчадия чрева своего? Аще ли же и сих забудет жена, но Аз не забуду тебе, — глаголет Господь (см. Ис 49:8–15).

И апостол Павел обращает к Титу окрыляющее слово, которое услышим и в сам Праздник:

Чадо Тите, явися благодать Божия спасительная всем человеком, наказующи нас, да отвергшеся нечестия и мирских похотей, целомудренно и праведно и благочестно поживем в нынешнем веце, ждуще блаженнаго упования и явления славы Великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа… человеколюбие явися Спаса нашего Бога, не от дел праведных, ихже сотворихом мы, но по Своей Его милости… да оправдившеся благодатию Его, наследницы будем по упованию жизни вечныя (Тит 2:11–14; 3:4–7).

Печатлеет же торжество предпраздничных Великих часов Евангельское чтение от Матфея, свидетельствующее о благородном смущении Иоанна и о непостижимом смирении Иисуса, всё понесшего — несравненную и неповторимую земную жизнь среди грешников, Крест, смерть и ад, да спасётся первозданный Адам — и мы с ним.

* * *

Подводя итог всему рассмотренному и слышанному, священнодивясь прекраснейшему творению отцов-песнописцев, — малому деисусу Великих часов, — не находим благодарных Богу слов, лучших, чем в тропаре воскресном: “Слава снисхождению Твоему, Едине Человеколюбче”.