Он появился в четверг на первой неделе.
Дочка подбежала к окну, говорит: «Смотрите, кто стоит! У нас тут разве живет кто-то такой?» Я вышел, посмотрел: и впрямь, непонятно, откуда взялся. В лесничестве нет никого похожего – 10 домов, все всех знают… Ну, я его прогнал: «Чего встал тут под чужими окнами!? Иди себе!»
Потом опять приходил. Я ругал дочку, что разговаривала с ним. «Мало ли, — говорю, — может, он заразный!»
А в понедельник жена была на сутках, дети в школе. Я выхожу — он опять у крыльца. Ну, думаю, держись! Взял лопату, как дам ему по спине! Тут сосед с собакой подоспел: «К нам тоже залезть пытался, гад!» Этот дурень напугался, побежал зачем-то у меня по двору, к задней открытой веранде. Ну, уж там мы ему надавали! Удирал с воем!
…Стало, наконец, тихо – я пошел статью дописывать.
И тут, среди статьи, у меня внутри заговорил Голос. Он сказал: «Я тебе Своего брата меньшего не стал посылать. Ты все равно не справился бы. Я – твоего послал. Братишку. И что ты сделал с ним? Лопатой спину чуть не сломал?»
…Я бегал по лесничеству, кричал «Братишка, братишка!!» Даже соседи удивлялись. Но он не появлялся. Видно, здорово мы его поколотили. И тут внутрь меня протянулась рука, как при стенокардии, только по-другому – сжала сердце: какая уж тут статья… Тогда я стал молиться: «Господи, прости меня! И он пусть меня простит и придет опять, Господи!»
И видно, они меня услышали оба.
Дочка очень радовалась. Мы купили Братишке шлейку, и он таскает детей по улице на лыжах и снегокате. Оказалось, он совсем молодой – прыгает все время и радуется, дурачок, что его кормят и играют с ним. Имя у него такое и осталось, как я его звал. Спит Братишка на той самой открытой веранде, где мы с соседом его били и травили собакой…
А меня не оставляет мысль: откуда все-таки он к нам забрел? Ведь больше километра до ближайшей деревни…