Покаянный урок
Владимир Гурболиков, первый заместитель главного редактора журнала «Фома»:
Владимир Гурболиков. Фото: «Фома»
Для меня самым большим уроком и драгоценным воспоминанием стал мой самый первый Великий Пост, который наступил вскоре после того, как я крестился. Впервые мне довелось поучаствовать в великопостных молитвах. На моих глазах разрушенное здание храма постепенно вновь превращалось в храм. В начале поста не было даже временного алтаря, а в день Воскресения Христова служили пусть во временном, но алтаре.
И потом ночью все вместе сидели за одним большим столом, праздновали Пасху, и ощущение у нас был как у членов первохристианской общины.
Первый пост, переживания страшных событий жизни Спасителя и первая Пасха в родном храме — все это оставило очень яркие воспоминания. За них я благодарен приходу храма Иоанна Богослова на Бронной, в котором я все это пережил.
В целом главный, очень ярко выраженный урок поста для меня — осознание того, насколько ты слаб без Бога, без Его помощи. Насколько сам по себе ты недостойный человек. Пост дает еще более яркий, чем в обычное время, покаянный урок.
Когда-то были люди, которые в пост уходили в пустыню, прощаясь друг с другом. Уходили, возможно, навсегда. А я никуда не ухожу, остаюсь с собой, со своими пристрастиями, со своими грехами и ничего не могу в себе сдвинуть. И вот именно на фоне поста, великопостных молитв, на фоне того, что вспоминаешь из церковной жизни, соотносишь все это со своим поведением, со своей собственной жизнью и понимаешь, насколько ты сам по себе без Бога, без плача к Нему, слабый и тщеславный. Насколько ты любишь себя и потакаешь себе, мало что делая для ближнего.
Пост, согласно древней традиции — это время, когда даже сами по себе изменения в пище — способ сэкономить ради милосердия, радия милостыни. Раньше мясо стоило невероятно дорого, и отказ от мясной пищи сохранял средства и позволял насытить голодающих.
Делиться с ближними. А это не всегда удается. Актуальной и сложно выполнимой остается даже шутливая заповедь, что главное в пост — людей не есть.
Так что пост — очень большой урок смирения, боль совести перед лицом страданий Христа, Который пытается помочь тебе.
Настройка инструмента
Владимир Лучанинов, главный редактор издательства «Никея»:
Мой первый пост был туманным началом пути. Сначала я понял, что Бог не только существует, но еще и безмерно меня любит, значит, необходимо сделать какой-то шаг, ответить на эту любовь. Это было скорее обращение: «Вот, Господи, я пытаюсь что-то делать. Не знаю, правильно ли? Но я попробую, наверное, в этом должен быть смысл».
Со временем, познакомившись с мудрыми книгами, посоветовавшись с опытными людьми, я уяснил, что пост — тонкая настройка антропологического музыкального инструмента, рождающего гармоничное звучание духа, души и тела. Чуть позже, я увидел, что не только со мной, но и со всеми моими знакомыми ничего подобного не происходит, напротив, в период поста учащаются разного рода падения и сбои, но сами эти «духовные неудачи» дарят христианину незаменимый опыт смиренного и честного представления о самом себе.
Но самое ценное, как мне кажется, я понял еще позднее. Замечательно, если человек, принявший самого себя, со всей свой развращенностью, трусостью, алчностью, все-таки продолжает идти к цели. Бесконечно спотыкаясь, он встает не со стиснутыми зубами и кислой миной, углубляясь в себя, а подсмеиваясь над собой, с улыбкой, взирая на Милосердного Бога. Если человек идет, не забывая и не подменяя главной цели поста, Бог рано или поздно подведет его к ней.
Возможно, всего лишь один миг смиренного ощущения своей целостности и прикосновения к величию Бога даст мощный духовный импульс, удерживающий на долгое время от греховных падений, понуждающий человека искать образ Бога в своих ближних, искать Его в окружающем мире, стремиться к той высшей любви, о которой все больше мы лишь рассуждаем.
Через теорию
Ирина Языкова, искусствовед:
Моя бабушка была верующей, так что словосочетание «Великий Пост» я слышала с детства. Но не считала, что оно может быть как-то связано и со мной. В подробности и смысл поста я не вдавалась, знала только, что есть какие-то специальные ограничения. Мне вообще казалось, что Великий Пост — нечто длительное-предлительное: как не придешь к бабушке, она постится.
Потом, когда я стала входить в церковную жизнь, я поняла, что есть несколько постов, и они отличаются по смыслу.
Когда я всерьез стала интересоваться христианством, я считала, что, прежде всего, нужно понять и осознать все, что связано Церковью. Например, много читала про Великий Пост, постепенно стала ходить на постовые службы, и только потом уже стала поститься осознанно. Очень постепенно мне стало ясно, что пост имеет ко мне самое прямое отношение, что в нем есть мудрость: к Пасхе нужно готовиться, идти, совсем не правильно, если она наступает сразу за обычными буднями, нет такой радости, как когда ты проживешь вместе с Церковью несколько напряженных недель.
Личный пример
Алексей Варламов, писатель:
У меня Великий Пост ассоциируется с человеком, благодаря которому я оказался в Церкви. Это мой хороший студенческий друг, ныне профессор Духовной академии Алексей Константинович Светозарский.
Мы вместе учились в университете в начале 80-х годов, и уже тогда он был человеком верующим, воцерковленным, и помню, как меня поразило, насколько он был духовно богаче, интереснее, сложнее, чем все мы, компания молодых охламонов. Он же был и первым, кто среди нас постился. Тогда в голове не укладывалось, что он делает и для чего. Почему он не ест мясную пищу, выстаивает долгие службы, переписывает от руки молитвы и совершает еще какие-то вещи, смысла которых мы даже не понимали.
Но при этом он был настолько просветленным, настолько все выходило у него естественно, радостно, светло, настолько он никого из нас не принуждал поститься, что первые мои воспоминания о целесообразности и даже какой-то легкости поста связаны с этим человеком и его личным примером. Мне казалось, что если он так делает, то это — правильно.
Подготовила Оксана Головко