В действительности Он не учитель, а Спаситель
Сергей Худиев
Вершина богослужебного года, его самые важные дни — Страстная Седмица и Пасха. Конечно, на каждой Литургии воспроизводится выход Христа на проповедь; но в центре богослужения Церкви стоит нечто другое. Не учение Христа, а Его смерть и воскресение. Именно это — самые важные события в мироздании, и самые важные события в жизни каждого человека лично.
И именно здесь — один из постоянных источников непонимания между Церковью и миром. Для мира Христос есть Учитель, Он провозгласил Учение, которое, в общем и целом, говорит о том, как (неким другим людям) следует себя вести. Выражение «учение Христа» в наши дни почти что маркер человека нецерковного.
Если Христос — учитель, то Его учение имеет ко мне примерно такое же отношение, как учение Конфуция. Я могу вежливо восхититься, посетовать на то, что другие люди этому учению не следуют, и продолжать жить своей жизнью. Но в действительности Он не учитель — или, вернее, не только и столько учитель. Он — Спаситель. И именно об этом Он говорит в Евангелии. Нам стоит поговорить об этом подробнее.
Весть Церкви — о том, что мы найдены
При некоторых болезнях человек может внезапно забыть, куда он шел и даже кто он такой — он стоит посередине улицы, беспомощно озираясь. Иногда нечто похожее переживают и вполне здоровые люди — это опыт потерянности, того, что Альбер Камю называл «абсурдом». Человек, вроде бы, помнит все — то, что он идет с работы, что он хочет зайти в кафе, помнит, кто он такой и где работает — но при этом охвачен чувством пустоты и заброшенности. Что я здесь делаю? Зачем?
Люди по-разному пытаются заполнить эту пустоту — служением партии или какому-то великому делу, зарабатыванием денег, достижением успеха в какой-то области, просто маленькими развлечениями и удовольствиями. Но она не исчезает — мы неизбежно обнаруживаем ее, особенно когда на каком-нибудь из поворотов пути начинаем видеть его неизбежный конец — смерть. Мы что-то потеряли, заблудились вдали от дома, забыли что-то самое важное.
И вот весть, которую возвещает Церковь — она о том, что мы найдены. Нас подобрали родные люди, нам терпеливо рассказывают, кто мы такие, каково наше место в мироздании, как мы оказались здесь и что нас ожидает в будущем.
Истину о нас, которую мы узнаем в Церкви, можно кратко рассказать так.
Бог очень, очень счастлив. Святая Троица, Отец, Сын и Дух Святой вечно пребывают в полноте жизни, радости, любви и общении.
Бог желает разделить Свою радость и ликование с другими — с ангелами, людьми, сотворенным миром вообще. Он создает нас с единственной целью — чтобы мы были счастливы, как Он счастлив.
В Церкви обычно говорят «блажен», но это может немного сбивать с толку, если мы привыкли к значению этого слова в современном разговорном языке. Впрочем, и слово «счастлив» не точно. Мы можем называть «счастьем» субъективное переживание, недолгий эмоциональный подъем, который, например, переживает «счастливый наследник», на которого свалилось огромное состояние, или даже краткую эйфорию наркомана.
Счастье, для которого нас создал Бог, «блаженно» в том смысле, что причастно подлинному, глубокому благу. Оно похоже на счастье любящего и любимого человека, занятого важным и достойным делом, окруженного верными друзьями. Но оно несравненно больше; и оно вечно. Человек — Вы и я — создан для жизни вечной и блаженной. И это счастье глубоко лично; Бог возлюбил и пожелал видеть в Своем мироздании лично Вас, с Вашим лицом и именем, с Вашей личной историей, чертами характера и воспоминаниями.
Даже самая старательная религиозность отравлена грехом
Мы лишились этого счастья через грех. Дело в том, что, в отличие от эйфории, счастье нельзя навязать. Отношения — и с Богом, и с людьми — предполагают свободное согласие. И вот наша чудовищная глупость — и трагедия — в том, что мы отказались. Мы сбежали из дома. Мы воспротивились — и продолжаем противиться — нашему Создателю. Мы пытаемся найти счастье где-то вне и помимо Бога. Но это невозможно в принципе. Другого прочного счастья просто нет. Как сказал блаженный Августин, «Ты создал нас для Себя, и мятется сердце наше, пока не успокоится в Тебе». Снаружи, там, куда мы убежали, нет ничего, кроме временного и вечного несчастья. Через грех мы сделались сами себе врагами и губителями — как губит себя, скажем, алкоголик или наркоман. Мы отторгли себя от единственного источника жизни и радости, выбросились во тьму и закрыли за собой дверь.
И вот Евангелие — это история о том, как Бог сам пришел в этот мир и стал одним из нас, людей, во всем подобным нам, кроме греха. Человек по имени Иисус, который жил на нашей планете на Ближнем Востоке в I веке нашей эры — воплощенный Бог. Он пришел для того, чтобы искупить нас — и вернуть тому счастью, для которого мы были созданы.
Для этого Ему нужно вызволить нас из троякой беды, в которую мы себя ввергли — вины, порчи и смерти.
Первый аспект нашего несчастья — мы виновны. Все социальные сети, медиа, речи политиков и простых граждан полны гневных обвинений в адрес кого-то другого. Но Евангелие говорит о том, что виновны не только другие люди — я сам виновен, и мой грех отвращает от меня лицо праведного Бога. Бог свят; Он абсолютно нравственно чист. Он не может ни принять, ни оправдать, ни проигнорировать грех. Он любит Свое творение — и в высшей степени нетерпим к греху, который его оскверняет и разрушает. Грех нельзя проигнорировать; но его можно искупить. Беда в том, что мы сами не в состоянии этого сделать.
Почти во всех человеческих религиях присутствуют попытки самоискупления — через праведную жизнь, тщательное соблюдение ритуалов, суровое самоистязание. Но это не работает и не может сработать — даже самая старательная религиозность изнутри отравлена грехом.
Фото: Симбирская митрополия / VK
Спасение — объективная реальность, но мы можем в нее не войти
То, что не можем сделать мы, делает ради нас Бог. Он становится человеком, Иисусом из Назарета, и живет совершенной человеческой жизнью, жизнью безгрешного праведника. Он приносит Свое послушание вместо нашего непослушания, Свое смирение вместо нашей гордыни, Свою любовь вместо нашей ненависти, Свою правду вместо наших лживых «правд». Наконец, Он умирает на кресте, принимая на Себя весь груз наших грехов. Через Искупление во Христе Иисусе мы обретаем прощение. Все то, что затворяло от нас Небеса, Иисус взял Себе на Крест. Он есть «Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира» (Ин. 1:29).
Другая сторона нашего падения — это порча. Беда не только в том, что мы иногда поступаем дурно — но в том, что мы испорчены, непреодолимо склонны ко греху. Мы устроим ад в любом раю, куда нас пустят. Чтобы ввести нас в рай, нас нужно глубоко переделать. И Бог посылает верующим Святого Духа — Который с великим терпением трудится над тем, чтобы изменить их изнутри. Этот труд завершится только на небесах — но он обязательно происходит в жизни любого христианина.
Третий аспект нашей беды — смерть. Христос, на Кресте приобщившись нашей смерти, не отменил ее — но превратил в нечто совершенно другое. Он сделал ее вратами в жизнь вечную и блаженную. Как говорит Святой Апостол Павел, «ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. От того мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище» (2 Кор. 5:1,2). Как он пишет в ожидании своей мученической смерти, «имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше» (Фил. 1:23).
Те, кто умер в истинном союзе со Христом («во Христе», как говорит Писание), пребывают на небесах, ожидая блаженного воскресения, когда Бог сотворит «новое небо и новую землю».
Спасение, которое для нас совершил Бог во Христе — объективная реальность, но мы можем войти в нее или не войти. Как люди, для которых приготовлен пир (этот образ использует Евангелие), могут отозваться на приглашение и прийти — а могут отказаться и остаться за дверью. И вот Бог создает для нас возможность прийти, Он открывает в этом мире полномочное посольство Царства Божия — Церковь.
Как говорит Христос, «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18).
Церковь есть продолжение Христа в этом мире, Христос достигает нас Своим спасением через те Таинства, которые она совершает. Мы входим в нее через Крещение — «кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк. 16:16), и пребываем в ней через Евхаристию — «Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин. 6:53,54). Смысл существования Церкви, ее оправдание, единственная причина, по которой мы к ней принадлежим — это Христос, который в ней пребывает и в ней действует ради нашего спасения.
Если мы хотим встретить Христа — мы должны прийти в Церковь, которую Он основал. Конечно, это трудно — но грань между ничего не меняющим теоретическим согласием и подлинной спасительной верой пролегает именно здесь. Если мы верим, мы приходим в Церковь и приступаем к Таинствам. Тогда спасение, которое совершил Христос, становится нашим.