Брак, в норме, никогда не начинается любовью. Он, в норме, должен ей заканчиваться. Обычно он начинается эйфорией влюбленности, кратковременным помутнением ума и восторгом чувств.
И, обычно, брак кончается усталостью, внутренним разрушением, так что на поминках родня облегченно вздыхает: Уф! Отмучился. И мы отмучились. Не дай Бог дожить до его лет! Какие мы будем в его возрасте?
Между тем, для большинства из нас семья могла бы стать школой любви и прекрасным уроком нашему сердцу. Так что, учась любить близких, мы научились бы любить и дальних и приготовили бы себя к жизни в Раю. Ведь должен же быть у нас навык практической любви!
Само взросление человека в семье в норме проходит три или даже четыре этапа.
В детстве, нам кажется (и это близко к истине) что этот мир создан для нас. Но, по молодости, мы все делаем ошибку, считая, что для нас – это для сладости, вкусности, мягкости и угождения. Ребенок бывает безмерно счастлив, стоя на стульчике и читая глупый стишок, видеть восхищенные и радостные лица родителей. Принимать шоколадки и поглаживание его милой головки.
И малышу это кажется таким же правильным и хорошим, как восход Солнца или цветение лугов. Воспитать христианина — очень трудная задача. Огромнейших усилий стоит закрепить в маленьком человеке щедрость, молчаливость, деятельную заботу. И совсем трудно – живую веру и любовь к Богу.
Став взрослыми и создав семью, мы поневоле умеряем свой детский эгоизм, деля пополам с ближними не только радости, но и заботы. В этот период мы еще не разлюбили себя как венец мира. Нам приходится скрывать в себе эту любовь без успеха. Часто в семье с виду все хорошо, но это затишье на линии фронта.
Каждый занимает свои места на баррикадах и зорко бдит за противником. Муж ДОЛЖЕН принести деньги и не встречаться с друзьями. Жена не умеет зарабатывать, зато она ДОЛЖНА заниматься домом и ребенком. Ребенок ДОЛЖЕН быть похожим на маму и папу одновременно.
Не дай Бог, шаг в сторону. Тут же начинается бой насмерть. Смотреть на бранящихся супругов страшно особенно детям. Это как Солнце вдруг начало бы биться об Луну. Мало кто выдерживает это испытание, и, пройдя период взросления детей, брак часто умирает
Те же, кто чудом научился любви, выходят на третий уровень беззаветной любви к внукам. В их сердце просыпается, наконец, настоящая любовь, так что они и на улице часто обращаются к незнакомым людям: Сынок или Доченька. Многие, вспоминая свое детство, говорят, что оно озарялось улыбкой и светом милого сердца бабушки.
Бабушки часто сеют первые семена чистой любви в детское сердце. Часто они первыми рассказывают ребенку о Христе, преподобном Серафиме и медведе, об ангелах.
Счастливое время, когда угасает интерес к себе и мысли переносятся на дальних, часто бывает дурно воспринято, и старики вместо любви начинают следить за тем, куда полетели американские самолеты. Вместо молитвослова у них часто видна в руках газета, полная нелепых басен и бредней.
Таким образом, душу человека сама жизнь проводит через времена года, ожидая от нее в итоге райской спелости. Семью можно рассматривать как школу счастья и билет в Царствие Небесное.
Выходя к народу на исповедь, часто радуешься особенно прекрасным лицам наших прихожан. Вообще лицо христианина, особенно его глаза – это, если так можно сказать, арт-объект. Глаза, полные любви и счастья, улыбка, голос делают встречу с таким человеком чудом, которое можно видеть.
Но в процессе исповеди понимаешь, что счастье – это удел всего лишь нескольких семей. И самое поразительное состоит в том, что большинство людей не только не счастливы, но и не хотят быть счастливыми по-взрослому. Они хотят быть счастливы как дети, когда ты стоишь на стульчике, и все тебе смотрят в рот, держа наготове шоколадку.
Однажды пришла молодая высокая, красивая женщина и говорит:
— Что мне делать? Мой муж начал пить! Он такой, он сякой, да вот еще и попивает.
— Есть три пути. Плохой, средний и царский. Плохой: ты ни в коем случае не разводись, но дай ему почувствовать, что без тебя ему будет скучно, трудно и холодно на душе. Ведь первая стадия любви между мужем и женой та, на которой супруг говорит: Мне с ним лучше, чем без него. Причем это должно быть сказано за глаза.
Зачем ты на него ругаешься? Ведь брала ты его хорошим, это с тобой он стал таким.
Средний путь…
— Не надо среднего. Давайте Хороший.
— Хороший — это когда ты, как Герда, сможешь своей любовью растопить сердце Кая. Помнишь сказку о Снежной королеве? Ведь любой, даже самый озлобленный и опустившийся человек может отличить сладкое от соленого, любовь, обращенную к нему, от злобы.
Сам собой человек не сможет поднять такую любовь. У такой любви есть два крыла: таинства – соединение с Богом — и милосердие – служение людям. Ты могла бы….
Женщина в ужасе попятилась от меня и тихо прошипела:
— Вы ХОТИТЕ, ЧТОБЫ Я СТАЛА СВЯТОЙ!!!
Она растеряно повела глазами по сторонам и с упреком сказала:
— Я еще в Турции не была ни разу в жизни! Я еще молодая. Посмотрите на меня. Почему я должна из-за этого водилы нарядиться в мешок?
То есть святость для нее — это скучное и ужасное стояние в храме и мешок на плечах с дыркой для головы. Не надо улыбаться. Подобная трагедия свойственна очень многим семьям.
А вот другой человек смог это сделать.
— Ты знаешь, — рассказывал он мне, – мне за пятьдесят. Я всю жизнь хотел, чтобы у нас в семье было счастье и радость и очень старался. Но как-то с годами у нас с женой отношения становятся все суше и суше. Мы не ругаемся. Но прохладная вежливость угнетает меня. И я решил, вспоминая Чудо Христа на свадьбе в Кане Галилейской, просить у Него, чтобы Он пресную воду наших семейных отношений превратил в вино Любви. Так и буду просить. А жене начну служить как Христу, как Церкви!
Прошло полгода.
— Она сошла с ума! Я оставил на баррикадах все пулеметные гнезда. Она ворвалась туда с радостной истерикой. Она села мне на шею и свесила ноги. Но я не сдамся. Я обещал Христу, и Он смотрит на меня.
Прошло еще полгода
— Я ушел во «Внутреннюю Монголию». Пусть она и дети делают все, что захотят. Но я не отойду от своего слова Богу! Я живу как во сне. Мне уже не больно.
И вдруг перед Новым Годом он звонит:
— Она догадалась!!! Она догадалась, зачем я это делал. Она вдруг бросилась ко мне, плакала у меня на груди и просила прощения. Она снова любит меня. Я только что вытер слезы радости и звоню тебе… Мы счастливы, как тогда, когда нам было двадцать. Нет, лучше. Сегодня это лучше, чем в молодости. Это как редкое выдержанное прекрасное вино. Вино любви. Он сделал нам Кану Галлилейскую.
Я никак не могу постигнуть, зачем нашим правителям День памяти Петра и Февронии. Праздник этот как-то не приживается. Нам, клирикам, лестно, что наши сокровища предлагаются народу, но вместе с тем как-то подозрительно, и во всем этом чувствуется какая-то фальшивая нота.
Сама история об этих святых как-то непросто укладывается в голове. Историки утверждают, что таких князя и княгини не было. Не укладываются в голове и Агриков меч, разящий злодеев духовной породы как меч Мак-Лауда, летающий инкуб средневековых бестиариев, танцующий перед девицей Февронией заяц.
Все это кажется избыточным, как дорога, не ведущая в храм. Хотя однажды мы с товарищем сидели в его деревенском доме, и вот что случилось. Дом стоит в мещерских лесах. А мещерские леса — это сотни километров гиблых болот, хвойного леса, полей клюквы, журавлиных токов. Вдруг слышим истошный крик:
— Шурка!!! Крокодил на яблоню полез!
Какой такой крокодил в Спас-Клепиках? Выходим, и точно: на анисовой яблоне сидит метровый крокодил с динозаврим гребнем и чудными глазами. Это ему в сентябре взгрустнулось яблок отведать. Оказалось, что эта игуана в начале лета убежала от москвичей и обреталась в огородах, поедая клубнику и огурцы. Хорошо, не замерзла.
Село, в котором родилась преп. Феврония, всего в тридцати километрах от нашей Рязани. Ласково. Улица с избами. Поле с местом для «мероприятий». Магазин «Ласточка», где часто можно купить свежий хлеб. Кладбище и часовня, обитая сайдингом. Вокруг лес.
Спасибо муромцам. Они хоть и величаются в Рязани «святогонами», но успели раньше нас поставить эту часовенку. В деревне живет бабушка, которая обильно дополняет историю Февронии местными преданиями о том, откуда их семья родом (а они были пришлыми), в какой лес она по ягоды ходила. Как летом на санях они с женихом уехали в Муром. И все на прекрасном неподражаемом местном диалекте и с народным задором.
Между тем, я доверяю Церкви и полагаю, что иногда истина является непостижимым образом. Я оставлю место вере ради того, что нам только кажется, что мы все знаем об этом мире. Как сказал Тертуллиан: Верую, потому что абсурдно.
Не потому, что он верил в глупости, а потому, что наш ум пред премудростью Бога не должен надмеваться и превозноситься. Потому что Абсолют непостижим, и в глазах нашего ограниченного ума этот Абсолют никогда не будет легитимен.
Меня в этой истории вдохновляет внимание Церкви к семье. У человека, пребывающего внутри Церкви, иногда может сложиться впечатление, что настоящие люди – только монахи.
А тут – святость, явленная не в лесу, не в пропастях, не там, где «вран на нырищи и птица особящаяся на зде», а в семье. И что Церковь вполне допускает, что семья — это удобный трамплин в Рай, а не только пустынные поприща и Фиваиды.
Очень мощна история о том, как Петр не стал менять любовь на княжество. В самом деле, от денег, стяжания и власти страдают все. И богатые, и бедные. Богатые — понятно: чтобы не украли, не убили, не убыло. А бедные – оттого, что у них нет ни первого, ни второго, ни третьего. И почти все уверены, что в деньгах счастье.
На словах-то скажут одно, а так — день за днем время проходит в погоне за призраком богатства. Миллионер страдает, что он не супермиллионер и оттого он сам себе кажется в глазах товарищей нищим. Нищему не докажешь, что счастье в семье миллионера — такая же редкая птица, как в семье простой сельской учительницы.
Муромскому князю Петру бояре выдвинули ультиматум. Или мы, или жена. Это было очень важно для него – единодушие и поддержка соратников. Ведь неприятие жены верными людьми означало не только их эгалитарность, но и отсутствие поддержки в постоянной борьбе за выживание с другими княжескими группировками. И он смог подняться выше иллюзий кратковременной жизни, выше страха смерти. Ведь тогда неудачников не только выгоняли, но и убивали, как в звериной стае.
Поводом к этому ему послужило чудо, которому он внял. И это тоже большая редкость, чтобы человек, столкнувшись с чудом, что-то смог изменить в своей жизни. На пиру бояре заметили, что княгиня-крестьянка, очевидно, в силу нищеты, травмировавшей ее душу навсегда, собирает со стола крошки хлеба в ладонь.
Они, возмущаясь такой «низостью» и плебейством, потребовали убрать смердку из благородного собрания. Петр не верил, но готов был поддаться и вышвырнуть жену. Он подошел к Февронии и разжал кулачок жены. В нем вместо крошек хлеба лежали крошки ладана. И он сделал правильный выбор: жена, любовь, Правда и Бог.
Ладан в ладошке Феврноии я всегда вспоминаю, когда бываю в доме любящих семей. В их часто простом жилище как-то кажется и светлее и легче дышится. Тесные квартирки кажутся просторными, простая еда необыкновенно вкусной. В этих семьях Любовь превращает в ладан не только хлеб, но весь дом.
Счастливыми людьми не рождаются, ими становятся. Стать счастливым просто и приятно. Люби людей и Бога, а остальное приложится. Господи, преврати воду моей души в вино Каны Галилейской!
Читайте также:
Счастливы по-разному: 9 историй любви