Вклад верующих ученых в сокровищницу науки огромен

Когда я поступал в Российский Православный Университет, еще на собеседовании декан факультета — Э. В. Афанасьев — сказал мне: «У нас работают очень интересные люди. Например, катехизис у вас будет преподавать отец Александр. Он физик, работает в «Курчатовском»…

Подобное заявление декана вызвало у меня удивление. Священник, человек, служащий в Церкви… физик. Как это может укладываться? Неужели наука и религия могут так тесно уживаться в человеке? Чтобы разрешить этот вопрос я взял у отца Александра интервью, в котором он объяснил эту «аномалию».

Кирилл Емельянов: Как давно вы занимаетесь деятельностью, связанной с физикой, и что конкретно представляет ваша работа?

Отец Александр: Я работаю в Российском научном Центре «Курчатовский институт» с 1972 года, занимаюсь разработкой программ, предназначенных для расчетов ядерных реакторов.

К.Е. Когда вы пришли в церковь, что вас привело к этому, каков ваш духовный сан и когда вы были рукоположены?

Отец Александр: Мой отец вырос в семье верующей, его мама была очень верующая женщина, он сын вымоленный. У моих дедушки и бабушки долго не было детей. Бабушка ездила в Свято — Троицкую Сергиеву Лавру, молилась Преподобному Сергию и по ее молитве и вере у нее родился сын, которого она в честь Преподобного назвала Сергием. Это мой отец. У него еще был брат Борис, который прошел всю войну и в результате тяжких ранений скончался вскоре после нее.

Папа был человек широкообразованный. Христианином он себя не считал, но к вере относился доброжелательно и кое-что даже нам рассказывал. Мама моя крестилась в конце тридцатых годов, когда ей было 27 лет. У нее была подруга, которая мне рассказала, уже после смерти мамы, что однажды мама пришла и как-то особенно с ней попрощалась. Она прощалась, может быть, навсегда, т.к. тогда крещение взрослого каралось как уголовное преступление. Крещение совершалось в тайне, даже близким старались лишнего не говорить. Мама была верующей христианкой. Конечно, это сказалось на всех нас, у меня есть брат и сестра. И еще очень важны были друзья наших родителей. Особенно друзья мамы, среди которых были очень глубокие церковные люди, можно сказать, подвижники. Но пришел я к церкви, уже сознательно, когда мне было лет двадцать.

К.Е. Пришли к церкви в каком смысле? Когда занялись воцерковлением?

Отец Александр: Да-да. Именно в этом смысле. У меня достаточно длительное время этот процесс занял, но это у каждого индивидуально.

Сейчас я являюсь священником Русской Православной Церкви, был рукоположен в день памяти Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова и святителя Тихона, 9 октября 1995 года.

К.Е. Как вы сочетаете работу в Курчатовском институте и службу в церкви?

Отец Александр: Пока это удается делать потому, что есть заделы, это позволяет выполнять намеченную работу вовремя и одновременно служить в нашем Храме.

К.Е. Есть ли здесь какие-нибудь противоречия?

Отец Александр: Противоречия существуют, потому что служение Церкви требует полной отдачи. Однако приходится еще продолжать работать, причина в основном лежит в сфере финансовой: нужно кормить семью.

К.Е. То есть вам приходится оставаться в институте?

Отец Александр: В общем-то, да, хотя, конечно, я люблю свою работу.

К.Е. Вы считаете, что интеллектуальная работа идет синхронно с духовной?

Отец Александр: Мне кажется, что, да, хотя есть мнение, что эти сферы человеческой жизни не влияют друг на друга. По крайней мере можно констатировать, что вклад верующих ученых в сокровищницу науки просто огромен. Если изъять их достижения, то останется не так уж много. Можно привести имена многих великих ученых, чей вклад в науку трудно переоценить: Коперник, Паскаль и Мендель были монахами; Ньютон, произнося Имя Божее, снимал шляпу; творцы квантовой физики Шредингер и Борн были верующими людьми. К ним можно добавить и наших соотечественников: Ломоносова, Менделеева, Павлова, Туполева… Этот перечень можно продолжать и продолжать.

К.Е. Религия и наука — это симбиоз, или две независимые друг от друга сферы?

Отец Александр: Несомненно связанные, зависимые. «Религия» означает воссоединение. Воссоединение человека с Богом. Познание Бога — Творца неба и земли — возможно двумя путями. Один — через откровение т.е. через Священное Писание, через праведников или через чудеса, которые происходят и сейчас. Например, поистине великое чудо — то, что наши современники, выросшие под влиянием атеистической пропаганды, часто в неверующей среде, причем, как правило, люди образованные, приходят в Церковь, обретают веру в Бога.

Второй путь — через познание природы. Например, великий Луи Пастер, говорил, про себя, что я знаю много и поэтому верую как простой бретонский крестьянин, если бы я знал больше, я бы веровал как простая бретонская крестьянка. Знание, если это серьезное знание, способствует непосредственной чистой вере, незатуманенной излишней рефлексией. Вера отнюдь не отвергает работу интеллекта.

Одна из заповедей гласит: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, всей душой твоей, всем помышлением твоим и всей крепостью твоей». На языке Священного писания «познать» и «возлюбить» — близкие понятия, почти синонимы. Можно немножко перефразировать: «Познай Бога твоего всем сердцем твоим, всей душой твоей, всем помышлением твоим, всей крепостью твоей». То есть всем своим составом. Как эмоциональной частью души, крепостью волевой и физиеской, так и интеллектуальной. В этом перечне разум, интеллект стоит на третьем месте. Важно, чтобы соблюдалась иерархия ценностей. Если разум займет первое место, то тогда равновесие нарушится. Об этом говорит апостол Павел: «Разум надмевает, а любовь назидает», то есть учит, а следовательно сообщает настоящее знание.

К.Е. Существуют ученые, преклоняющиеся перед теорией Чарльза Дарвина. Но в то же время это верующие люди. Чем, по-вашему, это можно объяснить?

Отец Александр: Я не специалист в этой области и не смогу квалифицированно ответить на этот вопрос. Хотелось бы заметить следующее: Ч.Дарвин создал теорию эволюции, которая описывает развитие животного мира. Несомненно, все в природе, и живой и неживой, развивается. Вселенная, казалось бы, этот незыблемый небесный свод, и то расширяется, звезды двигаются и разлетаются с огромными скоростями.

Господь создал все мироздание: и природу и человека в динамике, статики нет никакой, все изменяется по удивительным, установленным Богом, законам. Как известно, новая теория, которая пытается объяснять природу, должна отвечать трем условиям: она должна подтверждать уже известные факты и не противоречить им; должна предсказывать новые, еще неизвестные факты и, третье, должна быть красивой. Это уже требование метафизическое, ведь красота — нерациональное понятие, требование это на самом деле духовно. Интересно, что это представление возникло сравнительно недавно, и принято современными учеными, среди которых далеко не все верующие люди. Само по себе требование некоей красоты свидетельствует о том, что данная теория несет в себе какую-то особую правду. В связи с термином «красота» вспоминается Ф.М.Достоевский, который говорил: «Красота спасет мир». Потому что все, что создал Бог — прекрасно. И только человеческие грехи нарушают эту гармонию и красоту.