С детства я регулярно попадал в сомнительные истории, учиться в школе никогда не любил, с трудом «отсиживал» положенные уроки. Хотя всегда с удовольствием читал, слушал часами родительские пластинки, особенно выделял «Битлз» и Высоцкого. Первым сильным моим впечатлением стал фильм Клода Лелуша «Мужчина и женщина». Мне, наверное, семь или восемь лет было, когда я его в первый раз увидел.
Лет в двенадцать я стал ощущать себя самобытной личностью, причем взросление совершалось под падение железного занавеса, так что вокруг меня образовалось масштабное культурное пространство. Гамма интересов была безграничной и нелогичной, от неба до преисподней: здесь были Цой, Гребенщиков и Егор Летов, культовая меланхоличная британская группа «Depeche Mode», впервые изданное полное собрание сочинений Булгакова, но в придачу ко всему этому и тонны информационного мусора, которые я, честно говоря, поглощал без разбора.
Но у меня, несмотря на ветер в голове, всегда имелась внутренняя убежденность, во-первых, в том, что каждый мужчина должен найти единственно любимую им женщину, а во-вторых — в их семье должно родиться много детей, чтобы жизнь всегда оставалась наполненной детством. И моя собственная семья — думал я — будет именно такой.
Мне повезло: я был окружен дедушками и бабушками родными и двоюродными, и слава Богу, не в смысле навязчивой опеки. Просто с малых лет я с ними общался. Моя бабушка по маминой линии родилась в известном купеческом роду первой гильдии. В Коломне, на ее родине сейчас открыты два музея, связанные с мамиными предками Чуприковыми и Миляевыми.
Я не застал в живых отца моей мамы, но бабушка Нина так сильно его любила, что дедушка Эдя был для меня живым: он жил в ее рассказах, в молчании кладбища, когда бабушка, сидя перед его ухоженной могилкой, подолгу говорила с ним. Находясь рядом с ней, я и узнал, что существует настоящая любовь. Дедушка Эдя был осужден по 58 статье еще совсем молодым человеком, он провел в лагерях более десяти лет, все эти годы моя бабушка ждала его — а надо сказать, что в юности она была настоящей красавицей. Она дожила практически до ста лет, а ясность мысли утратила лишь в последние месяцы своего земного странствия.
И родители моего отца являли пример идеальной пары, мы даже в шутку называли их «голуби». Когда я был маленьким, в их доме постоянно происходили веселые родственные застолья, в которых участвовали дяди, тети, двоюродные сестры и братья и друзья семьи. Дедушка Ваня был балагуром в хорошем смысле этого слова и вдохновителем больших семейных праздников. И благодаря ему с детства я знал, что мой род не заканчивается дедушками и бабушками, что прежде них жили прадедушки и прабабушки, множество их сестер и братьев, я всматривался в их фотографии, письма, воспоминания, картины, рассказы. Дедушка Ваня занимался наследием дворянского рода Лучаниновых. В нашей семье всегда были старые дореволюционные фотоальбомы с его комментариями и составленной им четкой родственной линией. Много дореволюционных фотографий было и у мамы.
Для чего я все это говорю? Да просто чтобы подчеркнуть, что желание иметь много детей сформировала, видимо, теплая и здоровая атмосфера моего собственного детства.
И семья всегда мыслилась мне, во-первых, как что-то очень теплое, а во-вторых — большое. И хотя сами мои родители слишком часто ссорились и нередко ошибались, я благодарен им за эту атмосферу любви, в которой росли мы с сестрой. Плохое не то, чтобы не замечалось — замечалось и даже очень, но ошибки взрослых воспринималось как в фильме Ингмара Бергмана «Фанни и Александр»: грешные люди преображаются в стремлении к единству, в добром желании ощущать себя семьей. Совсем недавно моя подруга и одноклассница написала мне: «Ты знаешь, у меня всегда были дома проблемы, а когда я была у вас, я чувствовала, что здесь меня никто не обидит, что здесь меня любят…»
Я тоже всегда это ощущал, даже когда совершал трагические ошибки, знал, что меня любят и всегда готовы простить.
«Смотрины» с разбитым носом
Когда мы познакомились с Наташей, нам было всего по двадцать лет, до прихода к вере оставалось еще три года, но уже тогда обнаружилось, что наши взгляды на семью во многом совпадают. При этом моя будущая супруга воспитывалась мамой и бабушкой, и в ее случае такая убежденность родилась как протест, апофатическое убеждение в том, какой семья точно быть не должна. Кстати, познакомились мы фактически в культовом ночном клубе «Аэроденс» — Наташа серьезно увлекалась электронной музыкой, а я к тому времени забросил полиграфический институт, и меня влекло все несущее пафос протеста и разрушения, так что эстетика журнала «Птюч» пришлась вполне по вкусу.
Я в тот период вообще ничего не читал, с упоением слушал Ника Кейва. Через пару дней встреч и часовых телефонных разговоров я понял, что нас объединяет нечто очень важное, лежащее в области невыразимого; признался ей в своих чувствах, вручил букет роз и графоманский стишок собственного сочинения.
Спустя некоторое время мы вместе пошли в гости к Наташиным подругам, очень желавшим посмотреть на ее ухажера. Но, так сложилось, что перед самым визитом я основательно получил «по мордасам», от чего нос сделался почти круглым, а глаза симметрично окрасились синяками. Для полноты имиджа я решил взъерошить волосы, потереться рукавами куртки о штукатурку и положить в карман пустую бутылку. Наташа этому совсем не расстроилась, напротив, ей показался забавным такой перфоманс. В тот миг, кажется, мы стали еще ближе, осознав взаимное желание избегать зависимости от чужих мнений. Как сейчас помню, подруги создали атмосферу уюта: приготовили массу каких-то фантастических блюд, включили сборник лирических песен, если не ошибаюсь, из кинофильма «Ирония судьбы или с легким паром» и тут появляемся мы… Одним словом, смешные получились смотрины.
Вообще забавно тогда все складывалось: с моей будущей женой познакомил меня мой друг Игорь, а я его без всякой задней мысли познакомил со своей сестрой, теперь они муж и жена, у них трое детей. При этом и у нас, и у них одни девчонки. Мой отец очень переживает на этот счет, учитывая его желание сохранить фамилию. Такой вот дедушка — восемь внучек и ни одного внука. Кстати, в традиции некоторых народов счет детей совершается только по наличию мальчиков. И в этом смысле ни у меня, ни у сестры вообще детей нет. Забавно.
Я тогда был безработным, а Наташа работала и училась на вечернем отделении экономического института, когда мы поженились — все быстро поменялось: Наташа оставила работу, а я поступил на вечернее отделение ПСТГУ и с тех пор работаю в поте лица.
Проверки и фобия
Мне кажется, время от времени крепость наших семейных отношений проходит стадии проверок. Такие периоды рисков в нашем случае возникают волнообразно. Порой живем с Наташей одним лишь благодарением, поражаемся, насколько заботливо Бог устраивает нашу семейную жизнь. А иногда возникает сильная досада друг на друга, доходящая до неприязни, в такие периоды мы начинаем выражать взаимные недовольства проблемами, в мирные времена не особенно нас волнующими. Меня, например, сразу начинает раздражать беспорядок в квартире, а ее — мои невыполненные обещания. Но, слава Богу, такие приступы быстро проходят, ведь нам очень многое уже пришлось пройти вместе до обращения к Христу, и даже когда состоялось наше совместное воцерковление, прошло еще два года «поста, молитвы и радио „Радонеж“», прежде чем мы ощутили себя готовыми к созданию семьи.
Мне кажется, такие испытания на прочность супругам необходимы, они дают возможность оценить радость близости и единомыслия именно в контрасте, причем контрасте своем внутрисемейном, что избавляет от искушения сравнивать себя с кем-нибудь менее успешным в кругу знакомых.
К тому же у нас есть простое и мудрое напутствие нашего духовника, данное перед венчанием. Он выделил для нас главную заповедь из Писания — это слова апостола: «солнце да не зайдет во гневе вашем» (Еф.4:26), и мы честно и стараемся блюсти эту заповедь. Иной раз такими обличениями друг друга забросаем, что хоть разводись, но вот время близится к вечеру, и мы начинаем друг на друга посматривать смеющимися глазами, потому что действительно, все эти ссоры грустны и смешны одновременно, зато вечерние примирения — важная и трогательной часть наших отношений. И, конечно, если при детях вздорим, стараемся при них и прощения друг у друга просить.
Кстати, один из стереотипов современного церковного мейнстрима — монах не может быть нормальным духовником семейным людям. Наш духовник — настоящий монастырский игумен, и я не перестаю благодарить Бога за этого человека, он всегда молитвенно рядом с нами, а каждый свой совет он облекал в такую приблизительно форму: «помолитесь, посоветуйтесь и решите…» Когда мы поженились, он посмеялся, и сказал, что у нас будет пятеро детей. Вот мы и думаем сейчас, что это было: шутка или пророчество?
А тогда у нас даже фобия возникла: а вдруг детей совсем не будет?!
Так что чреду дней, с момента известия о беременности до первых родов, я помню вплоть до ощущений, оттенков, запахов и разговоров.
Про укачивание в лодке
Мы отдыхали в Крыму, и тут после переезда из Ялты в Коктебель жена почувствовала себя неважно: ее стало воротить от ароматов кухни, укачивать в лодке. Купили тест, показания оказались положительными. Тогда для нас это стало настоящим чудом, торжеством православия, творением мира из ничего! С этого момента началось осмысленное переживание отцовства. Мною овладело чувство благоговения перед новой жизнью, которой вчера еще не было, жизни, родившейся внутри моей жены — человека, которого я люблю.
Наша первая дочка, Маша, родилась спокойным ребенком. С ней нам не довелось узнать бессонных ночей. Вспоминаю себя бегущим с работы, потому что дома совершается чудо, там жизнь жительствует, в уютной кроватке живет себе маленький человечек, сделавшийся центром наших эмоций, мыслей и забот, и этот человечек — маленькая девочка, что для меня было особенно трогательным.
Я и сейчас испытываю большую потребность общения именно с первеницей. Скоро ей исполнится двенадцать лет, она обладает глубиной мысли и очень сложным характером — Маша упорно стремится совместить вещи несовместимые. Даже в раннем детстве она, впечатленная рассказами о святителе Луке, мечтала быть монахиней и балериной одновременно.
Вторая наша дочь, Оля, слишком активная, но при этом с самого раннего детства она всегда могла спокойно и ясно описать гамму своих внутренних переживаний. Иногда я смотрю на своих старших дочерей и вспоминаю историю Исава и Иакова, их борьбу за первенство. Иаков, вторым выходивший из утробы Ревекки, схватил за пятку Исава; чем-то напоминает этот символ и первая сложная фраза, произнесенная Олей. Это было дома у моих родителей, Маша напористо клянчила что-то у бабушки, а Оля внимательно за ней наблюдала и вдруг важно так произнесла:
— Маша, ты такая глупая, что у бабушки от тебя голова уже заболела!
Потом родилась Иоанна. Она совсем не похожа на всех нас, Нюся — созерцатель, вся в себе, чтобы раскрыться, ей нужно привыкнуть к обстановке, при этом она, уезжая, например, на несколько дней к дедушке с бабушкой, уже через день начинает сильно скучать по сестрам.
Четвертая — Тася — сущий ураган, настоящий маленький бульдозер. Без страха включается в любые игры старших. Можно ставить эксперимент — если в квартире убираются четверо: я, жена и двое старших дочерей, а Тася в это же время не спит, у нас ничего не получится — ее скорость разброса вещей значительно превосходит все наши сложенные четыре усилия по уборке.
Ксюша еще совсем маленькая, но ей много пришлось перенести, в свой год с небольшим она уже трижды лежала в больнице, у нее инвалидность, что не мешает и ей, вслед за Тасей, вихрем на четвереньках влетать в детские игры. И если на Тасю девчонки досадуют, то Ксюше прощается все — она словно маленькое солнышко нас объединяет, все мы — и взрослые, и дети — рядом с Ксюшей становимся добрее. Девочки в ней души не чают.
Про усталость и ошибки
Существуют «православные» предания стариц — кодекс истин, которыми особенно любят напутствовать молодых пожилые православные женщины, пришедшие к вере в девяностые годы; они сетуют, что в свое время не жили по-христиански в целом и не стали многодетными в частности, в силу чего теперь пытаются предостеречь молодых от собственных ошибок.
Одна истина из набора гласит, что неважно, дескать, сколько детей — два или десять. Ведь с рождением каждого нового ребенка у родителей прибавляются силы и опыт, так что ощутимой разницы в нагрузке в практике не бывает.
Не знаю, может быть у кого-то действительно так. Но я точно ощутил усталость после рождения четвертого ребенка. До этого было и вправду легко. Сейчас быстро утомляюсь и ничего не успеваю. Например, у меня был привычный ритм жизни, я откладывал все дела на последний момент, и в самом конце, как человек адреналиновой зависимости, включался всем существом в работу, и надо сказать, это не только действовало, но и вдохновляло — например, я мог вообще не ложиться спать. Но именно после рождения четвертого ребенка из-за увеличившейся загруженности мой ритм перестал действовать, и мне очень нелегко себя перестраивать, это то же самое, что учится ходить заново. Возникли сбои в очень важных составляющих нашей семейной жизни. Например, в совместном чтении — раньше не проходило практически ни одного дня без рассказов детям на ночь, эти чтения были для нас настоящей церемонией или даже мистерией.
Сейчас провести время вдвоем с женой, просто поговорить удается редко, а это очень важный элемент наших отношений — спокойное общение. Мы укладывали детей спасть, устраивали чайные церемонии, смотрели какой-нибудь фильм, после обсуждали его. Часто я читал вслух, а Наташа рукодельничала. И я ощущаю, что чем реже нам удается посидеть вечером и расслабиться, тем больше мы отдаляемся друг от друга.
Конечно, наши посиделки имеют и побочные явления. Например, мы начинаем быстро набирать вес, ведь к чаю для психологической разгрузки нужно прилагать еще и что-нибудь вкусненькое.
Мы сделали много ошибок и продолжаем их делать, они просматриваются в старших детях. Я понимаю, что если бы на моем месте был более опытный, более взвешенный человек, то этого бы не случилось.
Ответственность за все происходящее в многодетной семье лежит только на отце, ведь женщина, осознанно решившая стать многодетной, тем самым безгранично ему доверилась. Можно сказать, что все свое время и силы она отдала детям, ежедневному практическому служению, по крайней мере, до тех пор, пока не вырастут младшие. Это более чем сложно. У мужчины всегда есть возможность посмотреть на ситуацию более отстраненно, более объективно. К тому же, женщина в многодетной семье остается незастрахованной от форс-мажора. Православные многодетные отцы, представьте, тоже иногда срываются с катушек, когда бес бьет в ребро, и в этом случае их жены даже с тремя детьми едва ли имеют шансы создать новый союз или обеспечить в одиночку нормальный уровень жизни своим детям.
А ведь женщина еще должна быть красивой, находить время для собственных интересов, и если мы, мужчины, не предоставляем своим женам такой возможности, значит, мы плохие мужья. Мне кажется, главное — это понимать, что многодетный отец не должен делать из детей, жены и самого себя группу подвижников, он призван стать подвижником в одиночку, чтобы его семья ни в чем не нуждалось. Мне кажется, критерием благосостояния многодетной семьи должен служить средний уровень жизни своего региона, уж точно не ниже.
Как я уже сказал, именно сейчас я остро ощущаю, что не могу дать своей семье того, что дать обязан. Невообразимый объем работы и текущих дел не дает возможности уделить внимание каждому ребенку. Маша и Оля входят в переходный возраст, у них не все ладно с учебой и поведением. Нюсе необходимо повышенное внимание, и, конечно, не только Наташино, но и мое — с ней просто необходимо посидеть обнявшись и помолчать или поговорить о чем-то для нее важном. Моя Наташа слишком сильно устает: большая часть ее внимание сейчас обращена на годовалую Ксюшу, им часто и надолго приходится вдвоем ложиться в больницу.
Кризис мною еще не преодолен. Понимаю, что стою на важном рубеже, и необходимо мобилизоваться, но пока я словно боксер в нокауте: судья считает, я еще лежу, но точно знаю, что встану. Верю, что Бог даст мне ощутить второе дыхание.
Борьба с хаосом
У нас с женой есть общий враг — хаос. Мы оба — люди, склонные опаздывать, взваливать на себя много дел, и уже после оценивать, способны мы все их вовремя сделать или нет. Мы содержания, которым не хватает нормальной формы.
С хаосом мы боремся с переменным успехом. Когда-то мы его одолеваем, когда-то — он нас, чаще, к сожалению, происходит последнее.
Часто мы с Наташей составляем какие-то планы, оптимальные распорядки дня, системы мотиваций. Мы их обсуждаем, правим до трех часов ночи, оживленно спорим, в какие промежутки времени нужно гулять, в какие — делать зарядку, можно ли поощрять детей материально. Недели две планы успешно действуют, где-то на третьей неделе энтузиазм начинает спадать, на четвертой — стратегии превращаются в скомканные, изрисованные детьми бумажки.
В целом, конечно, у нас есть устоявшийся ритм, который задается школой, кружками, секциями и воскресной Литургией. Это и есть форма, которая дисциплинирует содержание нашей семьи.
К нам приезжают помогать мои родители и Наташина мама. Бабушки они вообще-то условные, иногда мне кажется, что они выглядят моложе нас. Наташина мама, без отца ее воспитавшая, отдав замуж единственную дочь, сама встретила очень хорошего человека, так что их и наша свадьбы состоялись приблизительно в одно время. А мои родители, например, этим летом ходили вместе с нами в однодневный поход. Недалеко от места нашей стоянки на крутом берегу реки Серены к дереву была прилажена «тарзанка», дедушка и бабушка резвились вместе с внучками — ныряли в воду с трехметровой высоты.
В байдарке с младенцем
С семьей наших друзей мы путешествовали на автомобилях по разным городам России. Были в Пскове, Изборске, Суздале, Ростове Великом, Костроме, Плесе, Ярославле, Вологде, Великом Устюге, Кириллове, Белозерске. Мне кажется, что эти поездки создают очень важную атмосферу для становления их мировоззрения. Интересно, что наши старшие дети, которые были еще маленькими во время двух наших поездок в Феропонтово, многое запомнили именно из них — например, фрески Дионисия в соборе Рождества Богородицы или красоту больших северных домов в Вологодском музее деревянного зодчества.
У нас есть свой дом в Калужской области, недалеко от Оптиной Пустыни. Это настоящее село со своим местным колоритом, в нем есть все для прекрасного отдыха: восхитительные пейзажи, речка с песчаными пляжам, живой приход с удивительным настоятелем, преуспевающие местные люди и, конечно, свои пьяницы, впрочем, тоже весьма симпатичные. Взять, к примеру, дядю Васю по прозвищу «Пассажир»: одно время он числился сельским пастухом, с утра он уходил пасти коров, к дневной дойке коровы не возвращались, а уже вечером они сами шли к своим участкам через огороды, преимущественно через грядки со свеклой, а после возвращения коров селяне приносили с полей и пьяного дядю Васю Пассажира, при этом никто особенно на него не обижался.
Мне кажется, что смена обстановки положительно влияет на детей, они не мыслят себя без летнего отдыха в деревне, это совершенно иной мир, не имеющий ровным счетом ничего общего с дачным поселком.
Но по-настоящему отдыхаем в походах. У нас есть палатки, спальники и вся необходимая экипировка. До рождения четвертого ребенка мы с нашими друзьями ходили в байдарочные путешествия по реке Жиздра, разумеется, и дети тоже. Как-то даже уплывали на две недели, когда нашей третьей дочери Нюсе было всего пару месяцев.
Мы и сейчас не оставляем этого, нашего любимого, вида отдыха, просто перевели его в более легкий формат. Недалеко от деревни находим красивые дикие, но проездные места с хорошим выходом к воде. Забрасываем с женой и детьми за пятнадцать минут всю экипировку в машину, берем интересную книгу, незамысловатую настольную игру типа «uno», продукты покупаем по дороге, и уже через час или два мы на месте. Еще час на разбивку лагеря, сбор сушняка, а далее два или три дня настоящего счастья. Я убежден, что именно такой отдых целителен: в нем есть все, чтобы почувствовать настоящее, подумать, спокойно поговорить с детьми.
Дети походы очень любят. Есть у нас походные традиции, например,- коллективной сказки. Вечером мы собираемся у костра, особенно это интересно, когда собираются несколько семей. И начинаем создавать свою сказку, сюжет рождается в процессе. Каждый участник имеет пять минут, далее право повествования переходит по кругу.
Иногда получались невероятно интересные сказки, которые хотелось даже немного подправить и записать для истории. Взрослым и старшим детям всегда хочется нагнать жути в сюжет. Но как только очередь доходит до малышей, они сразу стремятся в свои пять минут все исправить, привести сказку к окончательной победе добра над злом, так что следующему приходится изобретать новых отрицательных героев. Целые саги рождались с героями, кочующими из сказки в сказку. Герои получались очень забавными, например, Нюся изобрела очень смешное существо, похожее на доброго лешего, его звали Дремучий Нос, а еще она придумала двух злодеев-неудачников Пуку и Злюку.
Кстати, и финансово походный вид отдыха посилен любому человеку.
В области финансов, а точнее их правильного распределения, у нас тоже идет борьба с хаосом. Но здесь всё сложнее. Со временем как-то можно договориться, с деньгами сложнее, потому что их в принципе никогда не хватает. Мы живем более-менее нормально, но в то же время лишних денег у нас никогда не было, не получалось сделать хоть какие-то маломальские накопления. Деньги слишком быстро растворяются в наших ладонях.
У меня приличная зарплата, немного зарабатывает и Наташа, если бы у нас было двое детей, мы бы жили с материальной точки зрения отлично, могли бы позволить себе, скажем, ежегодно ездить за границу.
Пока такой возможности нет, доход делится на семерых человек, и я по определению в минусе по сравнению с отцами стандартных российских семей, зарабатывающих наравне со мной. И это непросто. Сам я рос в более или менее состоятельной семье, и все время этого стеснялся, терпеть не мог любых излишков.
Например, когда отец по распределению получил огромную по меркам конца восьмидесятых квартиру в Кунцево — мне даже неловко было приводить в нее друзей из хрущевок, а друзья очень часто бывали в нашем доме, потому что родители никогда не запрещали нам с сестрой приглашать гостей. И когда в шестнадцать лет мы с моим другом вдвоем сбежали в Крым практически без денег и прожили там недели три, я ощутил себя свободными и воистину счастливыми человеком.
А дети из многодетных семей чаще находятся в противоположной ситуации, хоть они и скрывают свои комплексы: они переживают, что не имеют устойчивого карманного бюджета, собственных гаджетов и многого другого, доступного большинству их сверстников.
И несмотря на то, что в Москве есть пособия и различные программы, которые все-таки поддерживают многодетных, это вспоможение сгорает без остатка в нескольких экономических и социальных капканах многодетности.
Приведу пример. Когда мы покупали новую машину, половину суммы пришлось оформлять в кредит. Казалось бы, неплохо понизить процентную ставку человеку, учитывая то, что он зарабатывает деньги, закрывает текущие кредиты, что-то приобретает, одним словом — является нормальным членом социума. Но ситуация, к сожалению, противоположная. Для банковских служб безопасности я — представитель зоны риска, ведь я многодетный, и к тому же имею собственный не слишком доходный бизнес, а в России это опасно. Поэтому удел мой — повышенная процентная ставка.
То же получится и с ипотекой, если я захочу ее оформить.
Одна из серьезных проблем многодетных — «квартирный вопрос». Мы сдаем две свои маленькие квартиры с приличной доплатой, чтобы снимать одну просторную квартиру в спокойном и хорошем районе, где не страшно детей выпустить на улицу. Квартира, действительно, немаленькая — в ней четыре комнаты, но даже и их недостаточно для семьи с пятью или шестью детьми. Дети устают друг от друга, и устают, к сожалению, не одновременно: кто-то уже без сил, а кто-то только входит в раж, все это, конечно, создает обширное поле для конфликтов и обид. Детям просто необходимо место для уединения.
Старшим девочкам уже требуется отдельное пространство, они очень часто об этом говорят как бы, между прочим.
У нас был самый сложный период, когда родился четвертый ребенок, и мы жили в двухкомнатной квартире. Это было невыносимо, все были взвинчены. Впрочем, у меня есть знакомые, живущие с девятью детьми в двухкомнатной квартире, и это вполне нормальная семья, вовсе не маргиналы и не лузеры. Мы с Наташей вообще искренне радуемся, что в нашем окружении столько выносливых и успешных многодетных родителей, способных покрыть любые внешние лишения своими творческими вложениями в семью.
Честнее будет сказать, стремимся радоваться искренне, потому что соприкосновение с их достижениями нередко видоизменяется в наши претензии друг к другу, мол: «вот он или она как может! А ты что же?» Но все-таки мы стремимся к бескорыстной радости, чьим-то опытом вдохновляемся, берем пример. Но мы уже не слишком наивные, чтобы, безусловно верить в чужие внешние примеры, поэтому отдаем себе отчет, что мы хоть и не образцовые, но все-таки обычные многодетные родители, и нам требуются стандартные, а не экстремальные, условия для нормальной жизни.
Для нормальной жизни мамы требуется няня хотя бы на пару дней в неделю. Квалифицированная сотрудница берет рублей двести в час за ребенка. Если не считать старших, которые сами за собой смотрят и сами передвигаются по городу, остаются три младших, т. е. няня часов на пять будет стоить 3000 рублей. Вот и прикиньте, если мама едет за одеждой, то ее покупки автоматически увеличиваются на зарплату няни.
Но в целом я не припомню такого момента, чтобы мы хватались за голову.
Кстати, присказка, что если Бог даст детей, Он даст и на детей, в нашем случае «работает».
Я обратил внимание, что с каждым ребенком наш финансовый и жизненный уровень немножечко повышается. Здесь, действительно, Господь поддерживает, но конечно, не без наших личных усилий.
Обязанности по дому
Воистину суббота — наш день покоя. Это единственный день, когда никуда не надо вставать и бежать, когда можно спокойно по-человечески позавтракать, вместе выпить кофе. Маша готовит потрясающие яичницы в двух сковородках одновременно, Оля просыпается раньше всех и иногда готовит сюрпризы, например, может убраться. Мне сложно рано вставать, когда я учился в школе, в выходные специально ставил себе будильник на семь утра, чтобы слегка проснуться и обрадоваться тому, что никуда идти не надо. Теперь таким приятным будильником по субботам служит щебет первыми проснувшихся детей, но долго нежиться не приходится, потому что в двенадцать сорок у Оли начинаются занятия в художественной школе Серова, а до этого времени нужно проснуться, умыться, помолиться, позавтракать и добраться до назначенного пункта.
В воскресенье посуду мою я. Всю остальную неделю чередуются Маша и Оля, старшие девочки.
У каждой из дочек есть своя зона в квартире. Предположим, Нюся следит за тем, чтобы обувь всегда аккуратно стояла в коридоре, чтобы куртки не валялись, не висели на бра и дверных ручках.
Кто-то следит за лотком кота, кто-то за цветами.
Сказать, что они исправно это выполняют, было бы нечестно. Но они стараются. Так же, как и мы с женой стараемся бороться с хаосом.
Когда дети ссорятся
Для меня, пожалуй, самое болезненное — видеть возникающую между детьми неприязнь, когда они на ровном месте начинают ссориться, осознанно норовят задеть друг друга словом или делом. И это ранит в большей степени родителей, хотя я помню, как дрались и ссорились мы с сестрой, и от этого наши отношения вовсе не были враждебными.
При этом я понимаю, что и мы с женой совсем не идеальные родители, и наши дети, к сожалению, нередко становятся свидетелями наших ссор.
Отцы и дети
Меня настораживает, когда отцы или матери начинают бравировать своей многодетностью, незаметно приобретая черты сектантского мышления, то есть, правильная семья — это исключительно семья многодетная. Но еще хуже, когда люди многодетностью спекулируют, взирая на весь мир так, будто весь мир теперь обязан им помогать. Это очень странно. Я, кстати, и в себе иногда ощущаю подобные позывы.
Есть убеждение, что обязаны помогать родители, причем без ропота и высказывания своих оценок. Мы обижаемся на них за то, что они нас не понимают.
Да, часто не понимают. Потому что они были воспитаны в других реалиях, у них был иной жизненный опыт, мы своим примером их не убеждаем, и странно требовать, чтобы родители вопреки всему поняли бы нас и восхитились нашими «достижениями». Слава Богу, что они все-таки нам помогают, а порой помогают очень основательно.
Скорее, следует обратить внимание на эту проблему с другой стороны. Мы не замечаем, что родители стареют и не меньше, чем наши дети, нуждаются в любви, в понимании.
К тому же многодетность в современной России — вещь достаточно новая, не имевшая аналогов в дореволюционном российском обществе. Да, большинство семей тогда было многодетными, но в дворянских и купеческих семьях были няни, гувернантки и другие помощники и помощницы.
В крестьянском сословии родители не ставили перед собой современных педагогических целей: как бы не нанести ребенку психологическую травму, воспитать его самостоятельной личностью, помочь развить творческие задатки. Дети просто росли в традиционном обществе и очень рано становились полноценными помощниками, к тому же были старики, находящиеся на иждивении своих детей, они часто присматривали за внуками, были и сиделки, оплата труда которых чаще всего ограничивалась одним лишь скромным столованием. В мещанском и духовном сословии ситуация могла быть дворянской или крестьянской в зависимости от дохода.
А у нас ситуация, не беря в расчет состоятельные многодетные семьи, я бы сказал, экспериментальная. Но мне кажется, все должно со временем наладиться. Отрадно, что многодетных семей становится все больше, лишь бы дети рожались из-за одной любви, а не по каким-либо другим причинам.
Ужасно, когда многодетность воспринимается как долг. Знаю семью, где мама рожает ребенка за ребенком, просто потому что «так надо», периодически уходя в депрессии. Любые способы предотвращения зачатия, они с мужем считают тяжким грехом, и речь не идет даже о неабортивной контрацепции, просто такое видение — раз есть физическая близость, значит должны рождаться дети, такая вот цена утехи.
Я, конечно, понимаю, что в идеале людям, уставшим от детей, лучше жить в целомудрии, но степень духовной близости в таком случае должна быть слишком высокой и самодостаточной, полностью закрывающей потребность в близости душевно-физической. А такое, наверное, бывает крайне редко. Но рассуждать о теме многодетности в контексте нормы религиозного бытия семьи мне не хотелось бы — слишком много оттенков и нюансов, не дающих никакой возможности по слову Спасителя сказать «да, да» или «нет, нет».
Франк писал, что абсолютно все человеческое знание отвечает на один вопрос: что подлинно есть?
«Мы вынуждены, — писал он, — беспрерывно ставить и разрешать этот вопрос по двум причинам: во-первых, чтобы обогащать наше знание, и, во-вторых, чтобы исправлять его».
Видимо, всем взявшим на себя ответственность отцовства придется как обогащать, так и исправлять свое осмысление многодетности.
И мне, идущему «вслепую в темных местах» многодетному отцу, этот вопрос видится особенно важным, я понимаю, что ответ перед Христом за мою домашнюю Церковь будет держать не моя жена, не мой духовник, не община, не государство, а только я и никто, кроме меня.
Я не боюсь ошибиться, впрочем, возможно, мне только так кажется, но верю и надеюсь: любой человек имеет право на ошибку, а также возможность ее исправить. К тому же, знаю о самом себе, что живу лишь тогда, когда с радостью и смирением принимаю самого себя и своих близких настоящими, а не такими, какими хотелось бы видеть.
И мне кажется, нет никаких оснований
Гордиться своей судьбой,
Но если б я мог выбирать себя,
Я снова бы стал собой.
По-моему, это более чем очень важно.
Беседовала Оксана Головко
Фото из архива семьи Лучаниновых