29 мая общее собрание Российской академии наук выбрало президентом РАН директора Объединенного института физики высоких температур Владимира Фортова. Он набрал 55% голосов, тогда как для победы необходимо было 50% плюс один голос.
Академик Владимир Фортов. Фото: ria.ru
Владимир Фортов — советский и российский физик, академик РАН с 1991 года, доктор физико-математических наук. Академиком Фортовым было опубликовано более 500 научных работ и 30 монографий, переведенных на иностранные языки.
Фигура нового главы РАН, ожидания научного сообщества, пожелания президенту — в комментарии члена-корреспондента РАН, декана философского факультета МГУ, профессора Владимира Миронова.
Владимир Миронов
Во-первых, я выскажу своё мнение прежде всего как ученый-гуманитарий. Кандидатура Владимира Евгеньевича мне импонировала с самого начала, попробую выделить основные причины моей симпатии.
На должность Президента РАН в этом году, как известно, претендовали три человека, и двое из них, безусловно, выдающиеся учёные, в том числе, признанные мировым научным сообществом, что для нашей академии весьма важно.
В. Е. Фортов — выдающийся учёный-физик, и часть его теоретических и прикладных достижений связана с той областью, которая в нашей стране всегда пользовалась особой популярностью. Речь идёт о целом ряде проектов, связанных с изучением Космоса. В его послужном листке самые почётные российские и международные награды, включая золотую медаль им. Альберта Эйнштейна. Особо я хочу отметить высокую, как ныне принято говорить, научную публикационную активность академика, которая отвечает самым высоким критериям научных журналов и высокую цитируемость автора, что свидетельствует о востребованности его научной работы.
И здесь важно отметить, что это не дань нынешней моде, когда все стали об этом говорить и требовать публикаций в западных источниках. Такой подход опасен, ибо принуждает нас рассматривать производство научных идей подобно рабочему плану изготовления каких-то деталей токарем или слесарем. А это, в свою очередь, приводит к имитации научной деятельности и даже махинациям в этой сфере. В. Е. Фортов как крупнейший физик мирового масштаба добился этих показателей до нынешних требований. Во главе Академии оказывается крупный учёный.
Второй момент — В. Е. Фортов очень сильный организатор или, если хотите, менеджер. Он занимал высокие должности в правительстве Черномырдина, причем был заместителем председателя Государственного комитета РФ по науке и технологиям. Ему хорошо известны механизмы принятия решений в области науки со стороны правительства. Это также очень важно для нашей академии, которая всегда выполняла важнейшие государственные задачи. Думаю, что это может серьёзно повлиять и на финансирование научных исследований.
Третий момент, может быть, наиболее важный для гуманитариев: он некоторое время возглавлял Российский фонд фундаментальных исследований и, как рассказывал мне академик В. С. Степин, который пересекался с ним по проблемам выделения средств из данного фонда на философские и вообще гуманитарные проекты, старался всячески эти проекты поддерживать, защищая фундаментальные разработки гуманитарных наук. Это было в начале 90-х годов, когда гуманитариев обвиняли во всём, и их положение в академии было весьма непрочным.
Кстати, именно благодаря его усилиям тогда в стране была впервые создана независимая научная экспертиза, в том числе с участием представителей гуманитарных наук. У него очень уважительное отношение к гуманитариям, это проявилось в его выступлении, когда кандидаты кратко излагали свою программу. Он, единственный из трёх кандидатов, уже в начале доклада сказал о необходимости учёта достижений гуманитарных наук в академии, отметив, что этому уделялось недостаточно внимания.
Четвертый момент. В. Е. Фортов обещал, что после своего избрания он соберёт заинтересованных людей, независимо от их статуса, которые могут образовать экспертное сообщество, в том числе и по вопросам дальнейших путей развития РАН.
Поэтому поддержка, которая была — порядка 800 голосов — отражает принятие разными сторонами академических структур этой фигуры.
Фортов отметил, что революций в академии не будет, но будут значительные изменения и выстраивание системы управления академией, основанной на сочетании традиций и опыта с системой ротации кадров. И это было сразу продемонстрированно в субботу, когда был предложен состав Президиума академии, изменённый на 50% — и он был утверждён.
И еще один момент, который я отмечу — наша академия, нравится это кому-то или не нравится, связана с властью. Это не клуб по интересам, а структура, связанная с властью не только финансовой стороной, а тем, что сама академия всегда выполняла важные государственные задачи. Прежде всего, это мощное экспертное сообщество, за которым стояли не только выдающиеся личности, но и система институтов и лабораторий, совокупность учёных, которые действительно могли оценить то или иное принимаемое решение, дать объективную характеристику его последствий и предложить более верную альтернативу.
К сожалению, в последние годы государство (или его отдельные представители) стали игнорировать такое экспертное сообщество, пропустив целый ряд предсказанных следствий реформ, в частности, в сферах экономики и образования. Сложилась ситуация, когда функции экспертов выполняли назначенные люди или институты, которые, конечно, могли иметь свои собственные представления, но эти представления не могли претендовать на абсолютную истину, а должны были проверяться и обсуждаться.
Думаю, что настало время вернуть РАН эти функции. Как я уже отметил, академик Фортов работал с властью и имеет, как я думаю, определенные контакты, чем сможет обеспечить нормальное взаимодействие государства и академии. Чтобы академия и наши учёные работали прежде всего на нашу страну, если мы считаем ее своей, а не стремились в удобный момент её покинуть и критиковать издалека действительно огромный пласт проблем, которые надо решать именно здесь.
Одна из слабых сторон нынешней структуры академии — это её отсутствие в системе масс-медиа. А ведь есть интересные и даже захватывающие выступления. Но, к сожалению, наши коллеги часто ничего об этом не знают, и не всегда по своей вине. Мало информации популярной, распространяемой в СМИ. Не хватает людей, которые могли бы популярно говорить о научных открытиях. Или не хотят, или наша медийная структура не очень хочет к этому обращаться.
В связи с этим еще одно пожелание: создать информационные структуры, которые смогут в хорошем смысле этого слова вести пропаганду науки и личностей учёных. Возможно, настало время создания и своего академического телеканала, в котором должны присутствовать как высоко профессиональные лекции и беседы ученых, так и популярные сюжеты и рассказы, рассчитанные на широкого зрителя и, прежде всего, на молодежь.
Сегодня именно система масс-медиа конструирует события, и нельзя замыкаться и прикрываться регалиями и профессиональной недоступностью науки. Если мы не сможем от этого уйти, то академические начинания, проблемы, достижения будут интерпретированы наихудшим образом. Иногда, когда читаешь прессу, ощущение такое, что академия — это полуразрушенное здание, дележ лабораторий, нехватка оборудования, и т. д. Кстати, в нашем университете в этом году было создано отдельное учебное направление по научной журналистике. Думаю и здесь возможен весьма плодотворный союз, от которого выиграют и академия, и университет.
Я желаю новому Президенту РАН твердости, терпения и успеха и надеюсь, что перспективы его руководства замечательные.