Делаю шаг и падаю в ледниковую трещину
В июне 2017 года Иоанн и Дмитрий взбирались на вершину алтайской горы Актру, высотой 4 044 метра. Это была их первая горная тренировка перед покорением Эльбруса. В середине дня из-за солнца начали оттаивать камни, на склоне более 45 градусов приходилось от них уворачиваться. Незрячему Дмитрию Иоанн кричал: «Дима, влево», и тот перемещался влево.
— Мы уже выходили на штурм вершины, оставалось минут 30, я делаю очередной шаг и… падаю в ледниковую трещину глубиной 100-200 метров. И там — бездна, — вспоминает Иоанн.
В тот момент у него были три мысли: «Первая — супруга, вторая — ребенок и третья — я мертв».
В этой расщелине путешественник упал на участок, где друг под другом были три снежные «пробки».
— Первую пробиваю, лечу дальше, вторая тоже не выдерживает, третья чудом выдерживает. Упал на спину и понимаю, что выжил. И дальше уже не думал, выдержит пробка или нет, понял, что должен запечатлеть это голубое небо, достал телефон, сфотографировал и благополучно вылез.
В голове Иоанна, по его словам, тогда играла песня Высоцкого «Спасибо, что живой». Дмитрий не сразу понял, что произошло.
А во время спуска началось самое сложное. Из-за солнца все «мосты» между трещинами либо растаяли, образовав бездну, либо стали мягкими, едва способными выдержать вес. Единственный способ продвигаться по леднику — прыгать через эти «дырки». Чечнев с волнением перепрыгнул сам, а дальше стал объяснять Дмитрию.
— Говорю: «Дима, осторожно подойди к краю трещины и палкой нащупай другой конец». И он не может дотянуться, то есть ему нужно прыгать, доверившись, не зная, где край. Закройте глаза и попытайтесь это представить.
На раз-два-три Дмитрий оттолкнулся и прыгнул, забраться окончательно ему помог Иоанн. «Между нами веревка, и я его вытянул дальше».
Через год они поднялись на Эльбрус.
— Когда мы спустились в лагерь, профессиональные альпинисты, которые в тот день не взошли на вершину, нас поздравляли. Стоим, общаемся, и вдруг у Димы падает из рук варежка, и он начинает по полу искать ее рукой. Никто ничего не может понять. «Он слепой», — говорю я. И у них слезы из глаз.
Дмитрий Богданов стал первым незрячим, кто поднялся на Актру, и впервые в тандеме — на Эльбрус. До этого невидящие люди восходили на гору только группами. Организовал это восхождение томич Иоанн Чечнев, за плечами которого — покоренные вершины Алтая, Кавказа, Памира, путешествия на Крайний Север.
— Вы думаете, что я Диму вел? Периодически мы менялись, и он крутил ледорубы, закреплял карабины и вешал мне страховку. И я по ней лез наверх. Я же тоже доверял. Но это история вовсе не про рекорды.
Ты готов упасть в сугроб, но идешь в память о предках
В детстве Иоанн очень любил, когда в зимнюю пургу дедушка вез его на санках в детский садик. В этот момент он представлял, что в эти сани запряжены ездовые собаки. Первое путешествие Чечнев совершил в 14 лет — накачал резиновую лодку, взял любимую собаку Лайси и отправился по реке из родной деревни на севере Томской области по ближайшим районам. «Помню, смотрел на ночное небо и понял, что для меня путешествия будут значимы». Лайси была непременным спутником в поездках. «Однажды взял ее в тайгу, думал, медведей будет отгонять, а она, поджав хвост, шла за мной», — смеется Иоанн.
Альпинизм начался с горы Караташ — Иоанну как раз исполнилось восемнадцать. В этом же году Чечнев вместе с одногруппником по факультету геологии устроил сплав по Оби — за 36 дней добрались от Томска до Ханты-Мансийска. С собой они везли икону святой Татьяны Гримблит — медсестры, которая помогала ссыльным и заключенным в тюрьмах Сибири. В сентябре 1937 года приговорена к расстрелу за «антисоветскую агитацию, помощь заключенным, религиозные разговоры», была расстреляна и погребена на Бутовском полигоне.
— Репрессированных родственников у меня не было, но так как отец священник, тема новомучеников, ГУЛАГа всегда была близка, да и сам изучал. Просто откликнулось, и все, — объясняет Иоанн.
В последующие пару лет Чечнев развивал свой бизнес — организация путешествий вышла за рамки только хобби. И следующую большую экспедицию — пройти 3800 километров на велосипедах по Якутии до берегов Северного Ледовитого океана — он планировал делать сначала только из спортивного интереса.
— А потом открыл карту Якутии и понял, что наш маршрут совпадает с другим — по местам бывших лагерей ГУЛАГа, эту дорогу люди киркой выбивали и прокладывали до Черского. И почтить память этих людей в итоге стало ключевой идеей.
Проект получил название «Дороги памяти», и хотя многие считали его «безумием», как вспоминает Чечнев, все-таки удалось найти спонсоров на покупку полярной экипировки.
В феврале 2014 года вместе с Иоанном в путь из города Нерюнгри отправились томский путешественник Егор Ковальчук и польский велосипедист Кшиштоф Суховерский, который впоследствии издал книгу об этом велопробеге. Фотограф и координатор Оксана поехала автостопом и ждала путешественников в пунктах, где они выступали, рассказывая про новомучеников и ссыльных на Колыме.
В первый день группа проехала 30 км и… просто упала в первой якутской избе.
— Мы поняли, что пройдем путь только при одном условии: если максимально осознаем, погрузимся в истории людей и в эту трагедию. Знаете, когда ты понимаешь, что до ближайшей деревни 500 км, и ты готов упасть в сугроб и замерзнуть, началась пурга, а до этого местные тебе сообщили, что недавно замерзла якутская семья, которая выросла в условиях тундры…
Тебя, можно сказать, уже все похоронили, но ты идешь, и перед глазами — люди в дырявых валенках и полушубках, которые идут по этой же дороге в цепях, а за ними повозка с трупами… И ты понимаешь, что идешь в память о них, о своих предках. У нас даже не было ни одной мысли где-то развернуться.
— Думаете, предкам нужна была бы такая память, если бы вы упали в сугроб и умерли? Не лучше ли рассказывать об этих людях и условиях, в которых они оказались, в школах, например?
— Я очень хорошо знаю религиозную систему, видел много паломников с пивом на «хаммерах». И так чтят. Я вовсе не какой-то общественный деятель, ни к чему не призываю, это чисто личный проект, как молитва. Мы не фанатики и умирать, конечно же, не хотели, но такой маршрут невозможно пройти, если цель — рекорд.
Чечнев рассказывает, что они провели более тридцати уроков памяти в якутских школах.
— Больше всего поразили истории. Одна бабушка вспоминала, как ребенком играла в чулане и нашла мешок, а там были отрубленные кисти рук. Оказывается, заключенного убивали и кисти сдавали… Лишения человека в лагерях и его борьба в первую очередь с тем, чтобы не стать животным в условиях насилия, — это вдохновляло нас идти, если так можно сказать. Мы не говорили о политике, не рассуждали, хороший Сталин или плохой, а рассказывали, что была история, которую нужно принять, сделать вывод и чему-то научиться у наших предков, которые ценили кусок хлеба. И люди, видя нас, выбегали и спрашивали: «Зачем вы это делаете?» И кто-то на минуту терялся и говорил: «Знаете, а у меня дед тоже был в лагерях».
За 76 дней команда велосипедистов преодолела 3800 километров — расстояние как от Томска до Москвы — при температурах до 55 градусов мороза и дошла до берегов Северного Ледовитого океана. После Чечнев узнал, что петербургская команда велосипедистов, решившая в марте пройти по такому же маршруту, свернулась через неделю.
— Это было на пике наших физических возможностей, мы в Якутии чувствовали себя инвалидами, людьми с ограниченными возможностями, и тема преодоления, вообще жизни как преодоления стала ключевой, — объясняет Иоанн. — И еще пришло осознание, что все ограничения — в нашем сознании.
Из байдарки вылезает человек и штурмует склон с двумя костылями
В поезде на обратном пути из Якутии Иоанн придумал еще один проект: организовать экспедицию по Западной Сибири на весельных байдарках, в которой «наравне будут участвовать молодые люди с ограниченными возможностями». В эту идею, как и в велоэкспедицию по Якутии, поверили лишь единицы. Чечнев же настаивал, что для реабилитации такому человеку надо выйти за пределы четырех стен. Главный критерий отбора — отсутствие сердечно-сосудистых заболеваний.
В итоге на предложение откликнулись четыре человека из Томска, среди которых два были с ДЦП, девушка из Казахстана и незрячий студент из Екатеринбурга. Никто, кроме Чечнева, который стал руководителем экспедиции, раньше не сплавлялся на байдарках. Так в августе 2014-го за 16 дней они прошли 600 километров, гребли по 10-11 часов в день, а спали в палатках.
Участники экспедиции на весельных байдарках
— Поначалу мы старались помогать ребятам с инвалидностью, а потом поняли, что мы лучше им помогаем, когда позволяем самостоятельно делать те или иные вещи. У нас каждый в команде отвечает за конкретное дело. Тотально слепой участник, приехавший специально из Екатеринбурга, например, каждое утро проводит зарядку, Татьяна — студентка ТУСУРа, у нее диагноз «ДЦП» — помогает на кухне, — рассказывал Иоанн журналистам.
Чечнев признавался, что сначала окружающие были в шоке, видя молодых людей на байдарках, а потом, когда из байдарки вылезает Андрей, который еле ходит, штурмует склон с двумя костылями, человек просто теряет дар речи. В последний день Иоанн завязал себе глаза и оставшиеся 50 километров шел так, пытаясь понять, что чувствует незрячий и как взаимодействуют участники.
После маршрута в томском отделении Русского географического общества, руководителем молодежного блока которого был на тот момент Чечнев, открылось направление «Параэкспедиции» для молодых людей с инвалидностью.
Зрячий и тотально слепой поднимаются на семь вершин мира
Примерно в это же время путешественник потерял давнюю мечту — взойти на семь вершин мира.
— Я занимался альпинизмом, и в какой-то момент случилось много трагедий… Профессиональный альпинизм — это же как война, у каждого альпиниста есть десяток погибших друзей, и после ряда различных спасательных работ, которые мы проводили вместе с МЧС, я потерял смысл в альпинизме с точки зрения спорта.
Восходить на вершины и рисковать жизнью ради значков и разрядов — безумие. И нужна была какая-то идея, которая вдохновит меня даже не идти, а переться на эти вершины.
Так Чечнев придумал еще один благотворительный проект: «Семь открыток миру». Концепция такая: два человека — зрячий и тотально слепой — в тандеме поднимаются на семь вершин мира — в Европе, Азии, Антарктике, Южной Америке, Африке, Северной Америке и Австралии, причем на каждом континенте — разные участники, и на каждой вершине делают открытки. Любой человек сможет заказать понравившуюся открытку, внеся за нее 3 доллара. Согласно идее проекта, средства от продаж пойдут на строительство «международного высокогорного реабилитационного центра для детей с ограниченными возможностями».
— Это безумный проект, фантастика, такая мечта, что кому-то будут нужны эти открытки… Взойти-то мы взойдем, но вдохновение проходит, когда ты идешь на грани жизни и смерти, и вдруг тебя накрыла горная болезнь, и нет сил сделать следующий шаг… И в этот момент спасательным кругом не могут быть рекорды и амбиции, они на заднем плане, они не дают силы. Единственное, что поможет дойти до вершины — продолжать верить в эту сказку, — скажет Иоанн потом.
Два года Чечнев искал участников. Отказывались даже паралимпийцы: «Это не спорт, это опасно для жизни». В марте 2017 года Иоанн сидел в офисе своей фирмы в Томске — рабочий день подходил к концу — и почему-то решил, что сегодня ну уж точно найдет этого человека. Через час — звонок. «Здравствуйте, меня зовут Дмитрий Богданов, узнал про ваш проект — взойти со слепым на вершину, я хотел бы попробовать».
Дмитрию было 22 года. Его слепота началась с турслета в 9-м классе — после победной эстафеты Дмитрий простыл, началось воспаление и произошла отслойка сетчатки. После серии операций зрение вернулось на 60%, но в 2011 году Дмитрий попал в аварию. И, хотя серьезно не пострадал, стресс запустил ухудшение, зрение упало до нуля.
Выкарабкавшись из депрессии, Дмитрий поступил в СибГМУ на специальность «массажист». На последнем курсе он узнал про проект «Семь открыток миру» и в этот же день позвонил Иоанну. Через полчаса они встретились и решили тренироваться.
Дмитрий во время подготовки
Кто за кого отвечает
Тренировки напарники проводили на стадионах, «живой тропе» городского парка и в фитнес-клубе, поддержавшем проект. Чтобы лучше чувствовать друг друга в движении, Иоанн и Дмитрий придумали такой метод: Дмитрий клал левую или правую руку напарника на плечо и так бежали. Иногда Иоанн имитировал падение, чтобы Дмитрий «вырабатывал реакцию и был готов подстраховать».
Через полтора месяца они взошли на Актру. По ровной поверхности шли с палками для треккинга, Дмитрий ориентировался на звук шагов Иоанна и его подсказки. В более сложных местах соединяли себя друг с другом веревкой-страховкой. В тот тренировочный маршрут к тандему присоединился профессиональный томский альпинист Илья, все 23 часа они шли вместе.
Тренировка
На вопрос, понимали ли риски, оба отвечают: «Конечно. Мы друг за друга были ответственны. Когда слепой делает тебе страховку, кто за кого ответственен?»
Однажды у Богданова вылетело колено — последствия подростковой травмы от катания на сноуборде. Чтобы «вернуть» сустав на место, Дмитрий выпрямил ногу и надавил на колено. Привычной для него процедуре в этот раз мешала разве что одежда.
А страшно ему, как признается, было только один раз — «когда снял с ног “кошки”, чтобы идти по ровной поверхности, вовремя не надел при подъеме и покатился по ледяному склону». «Там уже всем, чем можно, держался, — с улыбкой вспоминает Дмитрий. — А о чем-то плохом, что может с нами случиться, я даже не думал».
Восхождение на Актру
В сентябре 2017 года тандем попробовал взойти на Эльбрус, но маршрут пришлось прервать — Иоанна с болью в легких положили в больницу с подозрением на воспаление. Сюда Чечнев и Богданов вернулись через год и 5 сентября 2018-го взошли на самую высокую гору Европы.
— Со стороны это очень красивая история, реальность же другая — слезы, усталость, потеря смысла и его обретение. Мы с Димой прошли через разные этапы, — рассказывает Иоанн. — Но я был счастлив, когда мы взошли. Это наша общая победа.
— Что я чувствовал на вершине? Ужасную усталость, — смеется Дмитрий. — Эйфории не было. Хотелось как-нибудь отдышаться и отдохнуть, и было понимание, что обратно такое же расстояние идти… Но выбора не было, хотя маршрут на Эльбрус технически легче подъема на Актру.
Это жесткая проверка себя на прочность. А то, что я не увидел горы… Для меня был важен сам факт восхождения на вершину. Рамки, что я не смогу что-то, после такого проекта слетели, и все.
Сейчас Дмитрий работает массажистом в центре медицинской профилактики в Томске и продолжает тренироваться.
Я никогда никому не скажу идти в горы, но мое право — жить своей жизнью
— Да, красоту гор участник проекта не увидит, — продолжает Иоанн. — Но в этом же и философия проекта — человек доходит до вершины, не видя ее, и оставляет открытку, которую каждый может заказать. И вопрос: зачем Сизиф катит в гору камень, который постоянно скатывается? И в этом каждый находит свое.
— Как ваши близкие отпускают вас в такие путешествия? Поддерживают?
— Поддерживают — это не то слово. Принимают мои интересы — это главное. Это мой стиль жизни, они к нему привыкли.
— Но ведь есть риск не вернуться…
— А что вы скажете на то, что мы завтра все умрем? Вы скажете, что это пессимизм, а я думаю — оптимизм. Когда ты каждый день живешь как последний, то ценишь каждую минуту. Я никогда никому не скажу идти в горы, это чисто мое право — жить своей жизнью, жить так, как я чувствую. У каждого свой путь. Самое важное в этой истории — что у тебя будет в тот момент в душе, насколько она будет черная, страшная, грязная…
Иоанн Чечнев
— У вас когда-нибудь был протест против веры и религии, как это часто случается в семьях священников?
— Нет. Протест возникает от неправильного воспитания детей, а когда родители живут в духе, то наоборот — желание больше погружаться. Ребенок же, как сканер, считывает внутреннее состояние родителей, как губка, впитывает. И когда он видит перед глазами отца, который молится… это лучший пример. Мы не вспомним слова, которые нам говорили в самый важный период — до семи лет, но мы вспомним атмосферу любви, которая была в семье. И это наше главное руководство по жизни.
— Знаете, — после секундной паузы говорит Иоанн Чечнев, — мой отец уезжал на службу по деревням, а мать с утра до вечера работала учителем, и в нашем деревенском доме родители всегда принимали прохожих. Мы на весь день оставались с дядей Женей, бывшим заключенным, который 20 лет просидел в тюрьме, делали с ним рыбацкие сети, оставались с бездомным Петром… Все эти люди приходили в наш дом, чтобы стать лучше, и отец всех принимал. Какая у него была вера и любовь! Думаю, смогу ли я так же, когда дочь с волнением оставляю в бэби-клубе? И у нас никто не пьет и не курит в семье.
Из бизнеса в сфере туризма Иоанн перешел в маркетинг и консалтинг. Говорит, когда предприниматели узнают его, бородатого, обросшего, со слепым на горе, то бывают шокированы.
— В будни я в галстуке, в пиджаке, такой управленец, в отпуске путешествую. У меня какая-то жизнь такая — все вперемешку и как-то несистемно, — улыбается Чечнев.
Сейчас Иоанн тренируется вместе с Ксенией Безугловой, «Мисс мира — 2013» среди девушек на инвалидных колясках, членом комиссии по делам инвалидов при президенте РФ. В мае они попробуют взойти на Эльбрус.
— Это же не бизнес, чтобы объяснять выгоды, человек сам чувствует, что это ему нужно, и все.