Воскрешение Лазаря — один из самых ранних изобразительных сюжетов, возникших в христианском искусстве. Обычно формирование той или иной иконографии связано с появлением празднования в церковном календаре. Иконографическая и литургическая традиция в большинстве случаев взаимосвязаны. Однако, образ воскрешения Лазаря является исключением: он возникает, вероятно, несколько ранее появления празднования. Этот сюжет присутствует уже в самых ранних дошедших до нас христианских памятниках: росписях катакобм и рельефах саркофагов.
Содержание фресок катакомб, где хоронили умерших, и рельефов погребальных саркофагов вполне естественно связано с темой воскресения мертвых, победы над смертью. Важно было выразить веру в освобождение от первородного греха и связанных с ним тления и смерти. Некоторые сюжеты указывают конкретно на Воскресение Христово, например, чудесное спасение пророка Ионы (об этом чуде, как о знамении, говорил Сам Господь). Другие же сюжеты являются прообразами не только Воскресения Иисуса Христа, но и указывают на будущее всеобщее воскресение: три отрока в печи, пророк Даниил во львином рву, воскрешение Лазаря.
В раннехристианских памятниках это чудо часто представлено лаконично, как двухфигурная сцена. Иконографические типы изображения Христа в этот период только начали формироваться: Христос изображался и как средовек (с бородой и длинными волосами) и как безбородый юноша. Последний иконографический вариант на языке античного искусства передавал идею вневременности и вечности Божества: Христос изображался как вечно юный Бог. В руке Спасителя легкая тросточка — атрибут чудотворца, понятный для людей того времени символ совершаемого чудотворения. В античном искусстве с этим атрибутом, от которого происходит сказочная волшебная палочка, изображали, например, Гермеса.
В иконографии тросточка, которой Господь касается Лазаря, сначала превращается в короткий жезл, а после вообще исчезает как лишняя деталь. Богу для свершения чуда не нужен инструмент, достаточно Его собственной воли. Кроме того, в процессе развития христианского искусства линия, которую можно условно назвать «реализмом», возобладала над аллегорическими формами. Было определено, что людей и события следует изображать такими, какими они были в евангельской истории, а не посредством каких-либо символов и аллегорий. В тексте Евангелия от Иоанна совершенно четко указывается на обращение Спасителя к Богу Отцу и приведены Его слова «Лазарь, иди вон!» (Ин. 11:41-43), других подробностей процесса свершения чуда не приводится. Следовательно, жезл — деталь недостоверная с точки зрения текстологии и совершенно лишняя с точки зрения догматики.
Обвитая пеленами фигура Лазаря часто представлена в масштабе. Прием уменьшения фигур постоянно применялся в раннехристианском искусстве при изображении чудес. Гробницу римские художники изображают так, как выглядели погребальные сооружения в греко-римской культуре: небольшое здание (эдикула) с фронтоном и колоннами.
Композиция фрески катакомб на Виа Латино дополнена фигурами апостолов и народа. Характерной особенностью рельефов некоторых саркофагов является изображение сестры Лазаря, припадающей к ногам Христа.
Художники из восточных провинций империи гробницу изображали так, как она выглядела, то есть, как пещеру в скалах. Со временем композиция становится все более повествовательной, наполняется деталями. Изображаются Марфа и Мария, иудеи открывающие гробницу, человек, снимающий пелены с воскрешенного. Некоторые персонажи закрывают краем одежды носы — так иллюстрируются слова Марфы «Господи, уже смердит; ибо четыре дня как он во гробе» (Ин. 11:39).