Воспоминания монахини Игнатии (Петровской) о избрании Патриарха Алексия I
Читайте также:
Монахиня Игнатия (Пузик): Ученый с мировым именем, монахиня-гимнограф.
Кому Церковь не мать — тому Бог не Отец.
Облачное светлое утро 31 (18) января — день памяти великих святителей Александрийских Афанасия и Кирилла.
В воздухе чисто, свежо, светло, изредка перепархивает легкий снежок. Так же чисто и как-то легко около Воскресенского храма в Сокольниках, где на почтительном расстоянии от его высоких ступеней толпится в молчании народ…
Светлое напряженное ожидание. У подъезда к храму и вокруг него в большом порядке и тишине охраняется широкая дорога, по которой, начиная с 12 часов дня, подъезжают машины. В спокойствии, чинно и благообразно прибывшие поднимаются по высоким ступеням к дверям паперти, где их встречает целый хор в светлых парчовых облачениях, и исчезают в глубине. Входные двери на паперть на минуту открываются и закрываются вновь, скрывая за собой прибывших… Народ жадно протягивает головы, перешептывается; хочется знать, кто прибыл.
Вначале прибывает представитель Сербской Церкви, затем Экзарх Америки, потом Патриарший Местоблюститель. Легкий шорох проходит по народу: все узнали Первосвятителя в привычном белом клобуке.
Опять ожидание. Подъезжают и исчезают в дверях храма посланники от Церкви Вселенской и Святого Иерусалима. Наконец, последними прибывают самые маститые гости: Блаженнейшие Патриархи Александрийский и Антиохийский. Радостно звучит входное: От восток солнца до запад. Встреча окончена.
Храм в этот облачный день светел больше, чем при ярком солнце. Огонь прожекторов проникает туда, куда не проникает даже луч солнца; высокие своды храма озарены снопами света. Потоки прозрачного голубовато-фиолетового огня озаряют широкими радостными потоками иконы, ризы, молящийся народ. Яркими точками светятся огоньки в темно-коричневом иконостасе, который так величественно возвышен над всем остальным храмом и собравшимися в нем. Легкий гул голосов, гул ожидания, игра прожекторов, а среди их света тихое скромное мерцание лампад у икон: красные, розовые, синенькие фонарики.
Начинается молебен. Перед его совершением Патриарший Местоблюститель обращается к собравшимся архипастырям, пастырям и верующим с кратким словом о том, чтобы общей молитвой освятить предстоящее великое общее дело, чтобы у Царицы Небесной и Святителей Московских испросить помощи и благословения для начатия и совершения Собора Русской Церкви.
Молебен совершается на амвоне Преосвященным Первосвятителем с двумя предстоящими. Все высокие гости молятся посреди храма. Торжественно и как-то особенно глубоко звучит на низких нотах голос архидиакона, когда он произносит слова ектении, необычные для слуха, слова молитвы о предстоящем Соборе. Молебен идет неспешно, мерно, при радостно-звучном пении большого хора. Бог Господь и явися нам…
Сине-фиолетовые лучи играют на митре и облачении Патриаршего Местоблюстителя, на ризах предстоящих, на стихаре архидиакона; они оживляют, заставляют светиться каждый маленький камешек на священных одеждах. Преосвященный Алексий совершает молебен в бархатной лиловой мантии и малом омофоре — парчевом с красными цветами.
Евангелие… “Ты еси Петр, и на сем камени созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей” (Мф 16:18). Да, эта истина, эти слова Господа нашего особенно близки в момент трогательно-великого торжества Православной Русской Церкви. Синие лучи, перебегая по сводам, опять озаряют предстоятелей, изменяя и как бы сказочно живописуя даже самый цвет одежд, глубину тканей, мягкость тонов бархата… Молитва о совершении начинающегося дела с обнажением головы… Многолетие прибывшим высоким гостям и предстоятелям Русской Церкви… Молебен кончается. Начинается заседание.
Весь центр переносится на средину храма, где за длинным столом, покрытым зеленым сукном, стоящим перед отверстыми вратами алтаря, размещаются патриархи, митрополиты, далекие гости и русские архипастыри. На столе — высокое серебряное распятие и Евангелие. Члены Собора занимают перпендикулярное к центральному столу положение, размещаясь по рядам стульев.
Серьезно и в то же время вдумчиво звучит голос Патриаршего Местоблюстителя, когда он, открывая Собор, заявляет, что этот Поместный Собор Русской Церкви по значению своему, по высокому собранию, по присутствию на Соборе представителей от всего Вселенского Православного Востока, мог бы воистину называться Вселенским. Первосвятитель намечает программу Собора. Начинаются доклады.
Свет прожекторов и здесь находит для себя пищу, озаряя ярким потоком почетный “зеленый” стол. В центре — Патриарший Местоблюститель с Митрополитом Крутицким, справа от них — Папа и Патриарх Александрийский, слева — Блаженнейший Патриарх Антиохийский и далее по обе стороны — прочие высокие гости. Во втором ряду позади стола обращают на себя внимание живые яркие лица молодых архимандритов, прибывших с патриархами, в своеобразных черных угольчатых камилавках. Клобуки восточных патриархов — темные, скромные, высоко одетые. Среди них выделяется черный округлый куколь католикоса Грузинского с большим крестом из разнообразных камней.
Речи тихие и громкие, слова одушевления и мерные фразы, правильная русская речь и та же речь в устах иностранцев — все это переплетено в одну неразрывно-радостную цепь необычных, высоких, захватывающих дух переживаний. Не забыты и подвиги войны; докладывается о том, что внесла Церковь для Родины, какие жертвы принесла она и на этот алтарь. Основные доклады посвящены разбору Положения об управлении Русской Церковью.
Собор в первый день продолжается до начала 5-го часа по-полудни. Закрывая его, Преосвященный Алексий приглашает продолжить и завершить начатое дело через день, 2 февраля. Заседание заканчивается при пении Достойно есть. Радостное оживление, встречи, обмен мнений, легкий, радостный дух, радостная надежда на милость Божию. Разъезжаются патриархи и архипастыри, расходится понемногу и народ, прикладываясь к любимым святыням — Иверской, Боголюбской…
Второе заседание Собора проходит еще более торжественно. Восемь раз при встречах высоких архипастырей звучит чудное От восток солнца до запад. Сердце верующих, кажется, готово полностью излиться в эти звуки — буди Имя Господне благословенно отныне и до века. Кажется, при пении этих слов звук соперничает со светом, по-прежнему теми же сказочными лучами озаряющим храм. И не знаешь, чему отдать предпочтение: глубине ли слов, восхваляющих Господа, неизъяснимой ли сладости звуков или этой необычной игре лучей света на сводах и ризах?..
Краткое, смиренное пение Царю небесный — и второе заседание Собора начинается. Оглашение состава Собора и порядка избрания, затем небольшой доклад о Соборе 1918 г., избравшем Патриарха Тихона, а далее — длинный трактат о деятельности Богословского Института. Верующим не терпится, хочется, чтоб скорее переходили уже к самому основному, но вместе с тем мерная речь ректора Института дает немного отдохнуть и набраться сил для дальнейшего… После доклада зачитывается резолюция о деятельности Богословского Института, возносящая молитву Господину жатвы, яко да изведет делателей на жатву Свою (Мф 9:38, ср Лк 10:2), и здесь — перерыв перед началом выборов.
Легкое, недлительное оживление. Русские святители облекаются в мантии. Радостное нетерпеливое ожидание, и вдруг — тихое пение архипастырей: Днесь благодать Святого Духа нас собра — живое воспоминание Вербного воскресенья, и здесь же — о Кресте… И вси вземше крест Твой глаголем. Дрожь проходит по телу при пении этой стихиры. Неповторимые мгновения…
Начинаются выборы. Мерно, с суровой важностью звучит голос настоятеля кафедрального собора, предлагающего вопросы преосвященным о том, кого они желают иметь Патриархом. Опрос идет, начиная с младших по хиротонии архиереев. Последние встают вместе со своими представителями и, называя кандидатуру, кланяются избираемому. Некоторые голоса звучат поспешно, некоторые с интонацией и одушевлением. Чудное зрелище епископов Божиих, облеченных знаками великой власти…
Собор единодушно и единогласно избрал Преосвященнейшего Местоблюстителя Патриархом Московским и всея Руси. Все встают. Троекратное аксиос и торжественное пение Тебе Бога хвалим. С волнением раздаются после этого слова Митрополита Николая, говорящего Преосвященнейшему Алексию о единогласном избрании “Его Святыни — Патриархом Московским и всея Руси”. Лик новоизбранного Архипастыря бледен; он, смиренно наклонив голову, благодарит за оказанную ему честь избрания и вместе с тем с глубоким чувством просит о молитвенной помощи в деле, превосходящем естественные силы человека.
Звучит многолетие и начинается радостное приветствие новоизбранного во Патриарха: Сей день, егоже сотвори Господь. Незабываемые минуты, минуты радости и глубокого душевного волнения — первые минуты наречения Патриарха, ибо “что есть Патриарх для паствы своей?”, как задает этот вопрос новоизбранный Предстоятель Православной Церкви Русской, — ее апостол.
Раздаются слова обращения Собора ко всем верующим; Церковь взывает об исправлении нравов, быта, о должном отношении к великим таинствам покаяния и причащения, о хранении постов.
Уже утомлены все; много пережито за это заседание; на этот раз оно очень многолюдно, но уже нельзя беспокоить и высоких гостей и новоизбранного Святителя. Гул, оживление, не хочется уходить из храма, опять у подножия святыни Иверской хочется умолять Господа и Его Пречистую Матерь о судьбах Церкви Русской: Утверждение на Тя надеющихся, утверди, Господи, Церковь… Ведь это как раз поется теперь в дни перед Сретением Господним.
Народ редеет. Уезжают громоздкие кабины с прожекторами и киноаппаратами. Расставляются и разносятся стулья. А храм до самого купола точно замер и чем-то наполнен, и в глубоком гулком молчании, там вверху хранит глубокие тайны…
Утверждение на Тя надеющихся, утверди, Господи, Церковь . <…>